Глава 14
Слава Богу, Элли знала, где находится буфет и ватерклозет. Ей никого не пришлось звать на помощь, а потом сидеть и ждать, придет ли кто-нибудь. Капитан Эндикотт и все его служащие были заняты внизу, они выполняли свои обязанности – обслуживали клиентов; обязанностью Элли было присматривать за Харриет.
В конце концов, девочка уснула, однако через час опять проснулась. На этот раз у Элли были наготове таз и чистое полотенце. Она не тревожилась, что Харриет подхватила какую-то серьезную или смертельную болезнь, она беспокоилась только о том, что ее и саму может стошнить.
Наконец Харриет задремала. Элли же не осмелилась уснуть; она сидела при свече в ночной рубашке и читала.
Иногда до нее доносились чьи-то огорченные возгласы или чьи-то шаги в коридоре. Она оставила дверь в гостиную открытой на тот случай, если капитан Эндикотт или кто-то еще пройдет по холлу, чтобы послать за чаем или лекарством для Харриет. Элли не хотела спускаться вниз сама, там можно было случайно встретиться с кем-нибудь из игроков. Она даже не хотела воспользоваться лестницей для слуг. Мужчины постоянно рыщут в темных лестничных пролетах, по крайней мере в романах. Даже если на нее не нападут, а просто заметят неподалеку от игорных залов, можно окончательно расстаться с надеждой восстановить пагубную репутацию. В гостевой комнате Элли хотя бы никто не видит и никто не видел.
Было уже двенадцать часов, а Элли по-прежнему не спала. Дверь спальни была приоткрыта, и из клуба доносились смех и голоса. Наверное, сегодня клиентов стало на порядок больше. Наверняка скандал привлек новых посетителей. Может быть, они надеялись хотя бы мельком увидеть незаконнорожденного ребенка Джека Эндикотта или его шлюху. Кажется, капитан не считал, что щеголять сомнительной связью и ее последствиями ниже его достоинства. Да и было ли вообще на свете что-то ниже его достоинства?
Но Элли относилась к себе с большим уважением. Она не собиралась добавлять масла в огонь и высовывать нос из спальни. Пусть ее доброе имя сгорело при пожаре, но ее гордость только слегка подладилась по краям.
Элли не помнила, чтобы у нее когда-либо была такая долгая ночь. Харриет то и дело просыпалась, и ее все время тошнило. Потом девочка долго капризничала, а выбившись из сил, засыпала снова. Харриет требовала то холодного питья, то теплый кирпич-грелку, то собаку, то папу Джека или ночной горшок. Она клялась, что всегда будет хорошей девочкой, если Элли сумеет сделать так, чтобы ей полегчало. Она даже собиралась вернуть мисс Силвер миниатюрные портреты ее родителей, которые Элли давно считала потерянными. И поклялась, что не станет делать татуировку, как у Змея, а пожертвует все свои сбережения в фонд вдов и сирот, если выживет.
– Не дайте мне умереть, мисс Силвер, пожалуйста!
– Глупышка, никто еще не умирал от обжорства. – По крайней мере Элли надеялась, что это так, потому что Харриет, лежавшая без сил на кровати, была бледна и походила на рыжеволосое привидение.
В два часа ночи заведение Эндикотта все еще гудело. Клуб, должно быть, приносил хороший доход, потому что посетители не желали расходиться. Капитан Эндикотт, по-видимому, знал, как управлять доходным игорным заведением, но, судя по состоянию Харриет, опекуном он был никудышным.
В три часа ночи Элли чувствовала себя совершенно измученной. Должно быть, она задремала и не слышала ни как уходят клиенты, ни как Джек поднялся наверх. В клубе все стихло. Не было больше слышно ни визгливого смеха так называемых хозяек, ни голосов игроков. Хорошенькие девушки находились теперь либо на верхнем этаже в своих постелях, либо отдыхали где-нибудь в других местах, в чужих постелях.
В четыре часа Элли все еще не спала. Она не могла думать ни о чем другом, кроме как о том, привел ли к себе в комнату Джек кого-то из женщин или нет. Черт бы побрал его и его девок! Он совсем не думает о Харриет.
А между тем девочке нужно подкрепиться; ей требуется бульон или подслащенный чай, а возможно, кусочек поджаренного хлеба, чтобы успокоить желудок. Или мятные леденцы, если таковые имеются на полках здешней кухни. Да и сама Элли не отказалась бы выпить чаю, ведь ей придется бодрствовать до утра.
Элли надела туфли и накинула поверх ночной рубашки плащ на тот случай, если кто-нибудь еще не спит. Она надеялась, что Кэллоуэй, мистер Даунз или Дарла смогут побыть с больным ребенком несколько минут, пока Элли приготовит для Харриет чай.
Она не хотела обращаться за помощью к Джеку. Ему не место в комнатах Элли.
Элли спустилась по пустой служебной лестнице, прикрывая рукой свечу. Там все было тихо. Она не удержалась и заглянула в комнаты для посетителей. Ей ведь нужно убедиться, что в них никого не увидит.
Пламени ее свечи не хватило, чтобы осветить противоположные углы большой комнаты. Но она увидела, что столы стоят беспорядочно, несколько стульев перевернуто, другие прислонены к стенам. Везде валялись игральные карты, бумаги с записями выигрышей, салфетки в жирных пятнах, пустые стаканы. Элли знала, что утром придут уборщицы, но сейчас на всем лежал отпечаток хаоса и разгула.
Элли передернула плечами и направилась в сторону столовой.
Столовая для персонала была темной и пустой, на буфете горела масляная лампа. Элли поспешила в кухню, где можно было найти то, что нужно, и затем вернуться к Харриет.
По контрасту с комнатами для клиентов на кухне все было прибрано, каждый котелок висел на своем крюке, каждая миска и блюдо были вымыты и вытерты. Никого здесь не было.
Элли зажгла другую свечу и направилась в кладовку посмотреть, нет ли там на полках чего-нибудь из еды.
Неожиданно она почувствовала запах дыма. Но это не был дым от табака, где-то поблизости явно что-то горело. Если в игорных комнатах воздух был тяжелый, то здесь он был просто невыносим. Отец Элли любил курить трубку, время от времени мог и побаловаться сигарой, но это был другой запах.
Элли вернулась в кухню и убедилась, что огонь в огороженной плите сгребли в кучу, очаг был пуст. Все было погашено, ни один котелок не кипел. Она коснулась чайника, который всегда был на плите, и убедилась, что он холодный.
И тут она начала ощущать жар, который, судя по всему, исходил от входной двери. Элли коснулась ручки и отдернула ладонь, металл обжег ей пальцы. За дверью явно что-то горело! Элли замотала другую руку полой плаща и открыла дверь. На полу горела какая-то куча тряпок!
Элли пыталась раскидать ногами горящую кучу и затоптать тлеющие куски. Кому могло прийти в голову поджигать у дома мусор? Повар никогда бы не сделал этого. Второй мыслью Элли было, что это проказы Харриет. Но девочка находилась в спальне.
Харриет! Она спит наверху. И капитан Эндикотт, и женщины. Они же не чувствуют запаха дыма. А между тем еще немного – и начнется пожар. Тряпки под ногами у Элли догорали, но огонь уже карабкался по дверной раме к задней части дома!..
Вспомнив пожар в школе миссис Семпл, Элли схватила с плиты полный котелок воды и вылила его содержимое в огонь. Потом нашла насос и ведро, в котором носили воду, и наполнила его водой. Ах как медленно! У нее не хватит сил, чтобы качать воду достаточно быстро, а огонь распространялся вверх, и она уже не могла до него дотянуться.
Одной ей не справиться. Нужно звать на помощь. Но на крики Элли никто не шел. Все спали. Она схватила еще один котелок, висевший на крюке, взяла крышку и принялась стучать.
– Пожар! – закричала она. – Пожар!
Элли уже почти охрипла, сил качать воду тоже не осталось – все мышцы у нее горели, руки дрожали.
Наконец она услышала за спиной голоса. Кто-то забрал из рук Элли ведро, кто-то взялся качать воду, кто-то принес лестницу. Поднялись шум и суматоха.
– Моя кухня! – причитал повар.
– Качай воду, болван. Черт его знает, когда приедут пожарные!
Даунз послал Дарлу – которая явно не спала – посмотреть, что делается со стороны фасада. Дарла побежала, пытаясь на бегу застегнуть свое вечернее платье.
Даунз оттолкнул Элли в сторону.
– Идите, мисс, мы сами справимся. Идите позовите остальных.
Элли побежала к лестнице, где, к счастью, дыма было еще не так много, и закричала:
– Пожар! Пожар! Вставайте! Пожар!
Джек уже бежал вниз, натягивая рубашку.
– Сильный пожар? – спросил он, схватив Элли за руки.
– Не очень, – сказала она, задыхаясь, – еще можно остановить.
– Позаботьтесь о Харриет! – крикнул Джек и побежал дальше.
Девочка находилась в противоположном конце дома, далеко от огня. Поэтому Элли сначала побежала на верхний этаж, крича и стуча по дороге во все двери:
– Проснитесь! Выходите! Пожар! Скажите другим!
Потом она вернулась на свой этаж, задыхаясь, но не из-за дыма, а потому что силы ее были почти на исходе. Ей удалось стащить Харриет с высокой кровати. Она закутала девочку в одеяло и вынесла ее к передней двери, подальше от огня. Джокер с лаем бежал впереди.
– Что с девочкой? – спросил Джек, появившийся словно из-под земли.
– Кажется, заболела. Я пошла приготовить ей чай и обнаружила пожар.
– Слава Богу! – сказал Джек, неся Харриет к передней комнате казино, где снова зажгли свечи. – Теперь в доме безопасно. Огонь потушили.
Он осторожно положил Харриет на кожаное кресло и хорошенько подоткнул вокруг нее одеяло.
– Бедная маленькая киска, – покачал он головой. Затем коснулся рукой щеки Элли и сказал: – И бравая гувернантка.
Вскоре Джек ушел, а Элли осталась одна.
Кто-то подал ей благословенный стакан воды. Она выпила воду и без сил опустилась на стул рядом с Харриет. Рядом на креслах и диванах сидели другие девушки. Почти все они были лишь в одних тонких сорочках, уставшие и растрепанные. Кто-то обнимал и успокаивал подруг. Элли слышала их голоса словно сквозь туман.
– Сьюзен? Она у любовника.
– А Джейн поехала в Кенсингтон с сэром Мортимером.
– А где Мэри и миссис Крандалл?
– О, миссис Крандалл домовничает у этого типа – поверенного.
Все рассмеялись, радуясь, что в состоянии смеяться, потом взбодрились, потому что вернулся кэп Джек и предложил подкрепиться стаканчиком вина.
Когда вино разлили, он поднял свой стакан и произнес тост в честь Элли:
– Самая храбрая, самая умная женщина в Англии!
Элли вспыхнула.
– Нет, я просто очень испугалась.
– Но вы не убежали, и не упали в обморок, и не расплакались.
Одна из девушек тут же перестала всхлипывать.
– Без мисс Силвер мы все могли бы умереть в своих постелях, – сказал Джек, обращаясь к присутствующим, которые стояли и аплодировали, что еще больше смутило Элли.
Потом все принялись обнимать ее, целовать, хлопать по спине. Повар мрачно посмотрел на Харриет, спавшую в кресле, а потом подошел к Элли и поцеловал ей руку за то, что та спасла его прекрасную кухню.
Элли поморщилась от боли, Джек схватил ее руку, повернул вверх ладонью и увидел, что она вся в волдырях.
Джек налил Элли несколько капель бренди и послал Кэллоуэя в соседнюю аптеку.
– Но ведь еще очень рано, аптеки закрыты, – возразила Элли.
– Если бы вы вовремя не заметили пожар, огонь перекинулся бы на аптеку. Так что аптекарь просто обязан вам помочь.
Действительно, вскоре пришел аптекарь, обработал мазью обе руки Элли и забинтовал их. Пока аптекарь занимался с Элли, Джек консультировался с серьезного вида молодым человеком в красной куртке. Он подвел его к Элли и представил как мистера Джеффри Рорка, сыщика с Боу-стрит. Мистера Рорка наняла семья Эндикоттов, и он возглавляет следствие по делу об исчезновении их единокровной сестры, пояснил Джек.
– Я послал за ним, чтобы он помог нам и с этим делом тоже. Вы не могли бы ответить на его вопросы?
Конечно, Элли могла. Несколько глотков бренди и тарелка с холодной курицей немного ее взбодрили.
Она описала то, что увидела, объяснила, поглядывая на спящую Харриет, почему оказалась на кухне, и пояснила, что не увидела и не услышала никого на главном этаже клуба.
– Держу пари, это сделал тот грязный жулик, сэр Джентро Стивен, – сказал Кэллоуэй, обращаясь к Джеку, – ведь вы вчера вышвырнули его из клуба за мошенничество.
Сыщик записал имя.
– Кто-нибудь еще причинял вам неприятности за последнее время, капитан? – спросил он. – Кто-нибудь потерял большую сумму денег за игрой? Мог бы такой человек решить, что, если дом сгорит, ему не придется платить?
– Мы не принимаем долговые обязательства. Никто не уходил отсюда, не заплатив долг. Если кто-то должен деньги друзьям-игрокам, то джентльмены договариваются между собой, однако к клубу это не имеет никакого отношения.
– А Рашель? – спросил Даунз. – Когда вы ее выставили, она была просто в ярости.
Сыщик поднял брови.
– Это Рейчел Поттс, которая называет себя Рашель Пуатье, – вставила Дарла. – Была любовницей кэпа Джека до того, как здесь появилась мисс Силвер.
Записав имя женщины и ее адрес, сыщик внимательно посмотрел на Элли. Новая пассия капитана Эндикотта была довольно невзрачной девицей – одета в простой фланелевый халат и скромную ночную рубашку без украшений, волосы заплетены в длинную косу. Рашель намного эффектнее.
– Но эта женщина уже отомстила мне, распространив клевету в колонке сплетен, – быстро заявил Джек, заметив задумчивый взгляд сыщика, – Рашель оговорила мисс Силвер, назвав ее моей любовницей, хотя она является всего-навсего гувернанткой моей подопечной.
Сыщик не стал этого записывать, но прекрасно заметил в голосе своего нанимателя стальные нотки.
– И еще я не могу себе представить, чтобы Рашель явилась затемно и устроила пожар, – продолжал Джек. – Она никогда не встает рано и не станет пачкать руки.
– Она могла нанять какого-нибудь уличного мальчишку, – сказал Кэллоуэй.
– Кого-нибудь еще подозреваете? – спросил Рорк.
Все переглянулись, потом покачали головами. Клуб «Красное и черное» был популярным заведением, а Джек – достойным хозяином. Никогда еще у них не было столько посетителей, а это говорило о том, что они хорошо проводят здесь время.
Сыщик пролистал свою записную книжку, проверяя, не упустил ли чего-нибудь.
– Ну что же, возможно, это имеет какое-то отношение к исчезновению леди Шарлотты.
– К исчезновению Лотты? Но ведь она исчезла пятнадцать лет назад! – удивился Джек, он не улавливал связи.
– Были совершены преступления. Серьезные преступления. Мы знаем, что человек, который был причиной несчастного случая с каретой, мертв, но у него могли быть помощники. Кто-то украл богатую наследницу, и этот человек, похоже, до сих пор не оставил своих намерений. Возможно, этому лицу не нравится, что вы задаете так много вопросов разным людям или что вы назначили такое высокое вознаграждение. Возможно, поджигатели хотели заставить вас отменить расследование.
– Черта с два! Если клуб сгорит, я открою другой, пока не получу ответы на свои вопросы.
Сыщик кивнул и огляделся вокруг. Его взгляд задержался на Харриет, на мисс Силвер, на хорошеньких девушках, на мужчинах… Всем им тоже может грозить опасность.
– Я найму дополнительных ночных сторожей, – заявил Джек. – Но я не закрою клуб и не перестану искать сестру.
– Браво, капитан! – воскликнула Элли.
Сыщик закрыл книжку.
– Хотя… Есть вероятность и того, что клуб поджег какой-нибудь борец за нравственность. Кто-то, кому просто хочется закрыть ваше заведение. Есть люди, которые не одобряют азартные игры и против того, чтобы в Лондоне открывали игорные дома.
Джек положил ладонь на плечо Элли.
– Ах, но больше всего это не одобряет именно та, которая потушила огонь.
Сыщик снова устремил взгляд на Элли, отчего щеки у нее запылали – или это от прикосновения капитана? Нет, скорей всего от бренди.
Сыщик Рорк, кажется, кончил, Харриет зашевелилась, и Элли сказала:
– Нам нужно идти в постель. – И поспешно добавила: – Харриет и мне. В нашу общую комнату. Наверху.
Рорк сунул карандаш в карман.
– Да, пожалуй. А я еще раз осмотрю место, с которого начался пожар. Поговорю с соседями, узнаю, не слышали ли они чего-нибудь подозрительного, и все такое. Мое почтение, капитан Джек. Если я что-нибудь узнаю, я сообщу вам. Рад был познакомиться, мисс Силвер, пусть даже и при таких обстоятельствах.
Он поклонился и вышел, а остальные потянулись следом: кто отправился заканчивать уборку, а кто – ложиться спать.
Элли попросила Кэллоуэя отнести наверх Харриет, но Джек сказал, что сам сделает это. Потом добавил:
– Я еще не поблагодарил вас должным образом, мисс Силвер… Элли.
– Это, право, пустяки. Я действовала, не думая. Всякий поступил бы на моем месте так же. – И она добавила: – Джек, – с удовольствием ощутив на языке звучание его имени. Назвать его по имени было не более неприлично, чем вести разговор в ночной рубашке, практически наедине, если не считать спящего ребенка и полупустой бутылки бренди. Мало что может быть более неприличным, подумала Элли, слегка хихикнув. Это от бренди, тут же поправила она себя мысленно.
Джек, судя по всему, чувствовал такую же легкость в мыслях, потому что усмехнулся, глядя на нее.
– Никто не мог бы поступить лучше. Вы оказались настоящей героиней. Спасли клуб и людей.
– Вздор, Кэллоуэй и повар довольно скоро пришли мне на помощь.
– Но первой пожар обнаружили вы, мисс Эллисон Силвер. И я клянусь, что буду вам вечно признателен! – Он был так рад и так счастлив – и немного слишком пьян от бренди и усталости, – что схватил Элли на руки и покружил в воздухе. – Вы великолепны!
Элли удивленно вскрикнула, а Джек рассмеялся, нагнулся и поцеловал ее в щеку.
Элли дернулась, чтобы сделать ему выговор. Но ее движение спровоцировало новый поцелуй Джека – на сей раз в губы.
Элли не закричала. Она словно потеряла способность двигаться. А Джек прижался к ее губам посильнее и привлек ее к себе. Губы Элли под его губами стали мягче, а его тело рядом с ее телом стало, напротив, кое-где тверже.
Элли сказала себе, что это похоже на огонь – не нужно думать, нужно действовать. Вот она и действовала – отдаваясь поцелую целиком. Ведь неизвестно, поцелует ее еще когда-нибудь кто-нибудь или этот поцелуй останется единственным в ее жизни.
Она отвечала на поцелуй Джека неумело, несмотря на всю свою образованность. Но она готова была учиться и даже согласна была экспериментировать… Одному небу ведомо, как долго мог продолжаться этот урок любовных ласк или как далеко позволила бы Элли забрести рукам Джека. А они между тем уже распускали ей косу и путались в локонах, падающих на спину Элли…
– А как же я, папа Джек? – раздался рядом детский голосок. – Я помогла спасти клуб от шулера.
Элли отпрянула, смущенная тем, что ребенок видел, как она целуется, с Джеком. Но тот улыбнулся и подошел к креслу Харриет. Он взял девочку на руки прямо с одеялом и покружил в воздухе точно так же, как кружил Элли.
– Ты тоже великолепна, малышка! И я – самый счастливый человек на свете, потому что вы обе есть у меня.
И он снова закружил Харриет.
