Глава 18

– Итак, – продолжил Алекс, – вы раздобыли эту чертову расписку?

– Разумеется. – Эмма расправила плечи. – Разумеется, я ее раздобыла. – Она помахала бумагой перед его носом.

– В таком случае, надеюсь, вы не обидитесь на меня после того, как я отправлю вас наружу. – Он подтолкнул Эмму к окну…

– Постойте! – в отчаянии закричала Эмма – Мой плащ! Он в щели под дверью. И еще свеча.

Она бросилась через комнату, схватила плащ и поспешно завернулась в него.

– Вы ведете себя как грабитель, – негодующе пробормотала она, но Алекс, не обращая внимания на эти слова, схватил свечу и подул на нее, после чего схватил Эмму на руки и, просунув в окно, опустил прямо в объятия Данфорда.

– Как, вы тоже здесь? – спросила Эмма слабым голосом.

– На вашем месте я был бы благодарен этому обстоятельству, потому что иначе Эшфорд убил бы вас.

Эмма резко повернулась к кузену: – Что происходит? Как они оказались здесь? Нед только пожал плечами.

– Можешь опустить ее на землю, Данфорд, – холодно произнес герцог, выпрыгивая из окна вслед за Эммой. – И давайте убираться отсюда.

– Может, нам стоит сперва что-то сделать с окном? – неуверенно предложила Эмма.

Алекс кивнул, и Данфорд, быстро соорудив из ладоней нечто вроде ступеньки, помог ему подтянуться и закрыть окно.

– По правде говоря, – заметила Эмма, когда ноги Алекса снова коснулись земли, – окно вовсе не было закрыто полностью: оно было приоткрыто на три дюйма.

Алекс сделал глубокий вдох и, повторив всю операцию, заново приоткрыл окно на несколько дюймов.

– Надеюсь, теперь все в порядке? – спросил он самым вежливым тоном, какой Эмме когда-либо доводилось слышать.

– Фрамуга была поднята чуть выше, – заметила Эмма злорадно.

Алекс приподнял ее на дюйм.

– Нет, чуть ниже.

– И как теперь?

– Может быть, чуть-чуть… О! – Эмма охнула и принялась потирать ушибленный бок ребром ладони в том месте, куда Нед изо всей силы ткнул ее.

– Да, теперь отлично. – Она бросила суровый взгляд на кузена. – Держи твою расписку! Это она, не так ли?

Взглянув на листок, Нед с облегчением вздохнул.

– Теперь я твой должник до гроба.

– Пустяки! – Эмма негромко рассмеялась. – По правде говоря, я здорово позабавилась.

– А вот я ничуть не нахожу это приключение забавным. – Алекс с трудом сдерживал ярость. Прошло восемь томительно долгих часов с тех пор, как Данфорд сообщил ему о том, что предприняли неугомонные кузены. Тогда он чуть не умер, раздавленный сознанием вины. Восемь часов отчаяния на пустой желудок и с похмелья – нешуточное дело для любого человека, и теперь заявление Эммы о том, что она славно позабавилась, никак не могло улучшить его настроения.

Заметив, что лицо Алекса омрачилось, Эмма инстинктивно сделала шаг назад.

– Может, мы все-таки исчезнем отсюда, или мне перебросить вас через плечо и унести? – спросил Алекс с ледяным спокойствием.

– О, в этом нет… нет никакой необходимости, – запинаясь пролепетала Эмма.

– Нет-нет, ее непременно нужно проводить, – забеспокоился Нед.

Алекс решительно взял Эмму под руку.

– Я позабочусь о том, чтобы с вашей кузиной ничего не случилось. К тому же мне надо обсудить с ней кое-какие вопросы.

– Право же, мы могли бы обсудить их завтра. – Эмма попыталась вырваться, но Алекс держал крепко.

– Я так не думаю. – Кивнув на прощание Неду, он быстро зашагал по улице, и Эмме приходилось почти бежать, чтобы не отстать от него. Данфорд последовал за ними на почтительном расстоянии.

– Нельзя двигаться помедленнее? – не выдержав, взмолилась Эмма, однако Алекс явно не был готов проявить снисхождение.

– Если у вас хватит ума, постарайтесь хоть несколько минут помолчать, – процедил он, не поворачивая головы.

– У меня ноги не такие длинные, как у вас, – заявила Эмма не слишком любезным тоном. – И я не могу бежать так быстро.

Алекс неожиданно остановился.

– Мое предложение донести вас на плече все еще в силе, – мрачно предупредил он, после чего повернулся и продолжил движение в том же темпе.

– И куда мы так несемся? – поинтересовалась Эмма уже через минуту. – Если вы не заметили, мой дом находится совсем в другой стороне.

– Мы направляемся к Данфорду, он живет всего в нескольких кварталах отсюда.

– Надеюсь, затем вы немедленно отвезете меня домой. – Эмма постаралась поднять подбородок как можно выше. – Кстати, ваше сегодняшнее поведение заслуживает сожаления.

На этот раз Алекс ничего не ответил и лишь продолжал упорно двигаться вперед.

Несколькими минутами позже они остановились перед небольшим опрятным домом Данфорда, и Эмма, получив наконец свободу, воинственно скрестила руки на груди, безуспешно пытаясь испепелить Алекса взглядом.

Перешагивая через две ступеньки, Данфорд поднялся на крыльцо и открыл дверь.

– Почему бы вам не подождать в холле, пока я схожу за кебом? – любезно предложил он.

Эмма тотчас же направилась к крыльцу.

– Конечно, я так и сделаю. Я вовсе не хочу оказаться замешанной в скандал, в результате которого мне придется выйти замуж за этого монстра.

Пожав плечами, Алекс молча последовал за Эммой. Казалось, он был совершенно спокоен, однако когда Эмма украдкой бросила на него взгляд, она заметила, что мускул на его щеке слегка дергается, а лицо выглядит непривычно напряженным.

Теперь уже она совсем ничего не понимала. Накануне герцог повел себя по отношению к ней омерзительно, проявив с полной очевидностью всю гнусность своей натуры, и хотя его появление в кабинете Вудсайда, возможно, спасло ее от печальной участи, оно не могло не озадачить.

Данфорд вернулся почти мгновенно.

– Экипаж в вашем распоряжении, – сообщил он, входя в холл, и Алекс тут же снова схватил Эмму за руку.

Прежде чем уйти, он повернулся к другу и поблагодарил его за помощь.

– Надеюсь, завтра ты будешь свободен? – поинтересовался Данфорд.

– Не уверен, что смогу покончить с ней до завтра, однако постараюсь, – последовал короткий ответ.

Прежде чем Эмма успела спросить, что означает это мрачное заявление, Алекс потянул ее к двери и вытолкнул на ступеньки крыльца.

Вскоре они уже сидели в карете, медленно катившейся по улицам Лондона. Эмма с мятежным видом скрестила руки на груди и устроилась на мягком сиденье в углу, всем своим видом показывая, что герцог больше не услышит от нее ни слова. Если он вообразил, что имеет право вмешиваться в ее жизнь и обращаться с ней как с капризным подростком, то впереди его ждет весьма серьезное разочарование.

Однако уже минуту спустя у Эммы появился повод снова повернуться к Алексу.

– Какого черта! – выкрикнула она. – Мы только что проехали мой дом! Скажите по крайней мере, куда мы едем?

– Ко мне.

– Этого мне только не хватало! – вспылила Эмма. – Какое вы имеете право похищать меня из моего дома и везти к себе?

– Если припомните, я не похищал вас из вашего дома. Я забрал вас из дома Вудсайда, и можете мне поверить, что быть рядом со мной для вас гораздо лучше, чем оказаться в его власти.

– Все равно я требую, чтобы вы немедленно повернули обратно и отвезли меня домой.

– Право, не понимаю, как можно чего-либо требовать в подобной ситуации.

Эмма нахмурилась.

– Кажется, вы мне угрожаете?

– Именно. – Алекс мрачно усмехнулся, и тут же карета, заскрипев рессорами, остановилась.

Алекс тотчас же открыл дверцу и спрыгнул на землю, однако Эмма отнюдь не спешила подняться с мягкого сиденья.

И тут произошло неожиданное: просунув руки внутрь, Алекс потянул Эмму на себя и затем легко перекинул через плечо.

– Трогай! – крикнул он кучеру.

Поначалу Эмма брыкалась, но потом поняла, что кричать в подобной ситуации означало бы привлечь к себе внимание прохожих и вызвать ужасный скандал, а вслед за этим позорный брак.

Поднявшись по ступенькам, Алекс вошел в холл, и дверь захлопнулась за ним со зловещим стуком.

– Не пора ли наконец отпустить меня? – раздраженно поинтересовалась Эмма.

– Пока нет. – Алекс легко преодолел пролет лестницы, ведущей наверх.

– Тогда скажите хотя бы, куда вы меня тащите. – Эмма попыталась повернуть голову таким образом, чтобы видеть, где находится.

– Туда, где мы сможем поговорить без свидетелей.

– Где мы сможем поговорить или где вы начнете читать мне нотации?

– Не испытывайте мое терпение, миледи. – Переступив порог спальни, Алекс захлопнул за собой дверь и не раздумывая опустил Эмму на широкую кровать. Затем прошел через комнату и запер дверь на замок.

Решив, что теперь его гнев поутихнет, Эмма перевела дух, однако это оказалось еще не все: сделав несколько шагов, Алекс подошел к окну и выбросил ключ наружу.

– Вы что, с ума сошли? – Эмма вскочила с кровати и, подбежав к окну, попыталась определить расстояние до земли.

– Вам не удастся выпрыгнуть отсюда и остаться невредимой, – холодно заметил Алекс. – Теперь вы моя пленница, и вам придется меня слушать. А мне, поверьте, есть что вам сказать.

– Отлично! – неожиданно обрадовалась Эмма. – Мне тоже есть что вам сказать.

Некоторое время Алекс внимательно вглядывался в ее лицо. Эмма никоим образом не выглядела раскаивающейся, и это распаляло его все больше.

– Вы не станете возражать, если я разденусь? – неожиданно спросила Эмма тоном, полным сарказма. – Похоже, что я у вас погощу некоторое время.

– Как вам будет угодно.

Эмма расстегнула плащ, сбросила его движением плеч и положила на стул.

– Что это на вас надето, – изумился Алекс.

Эмма пожата плечами:

– Не могла же я красться тайком по улицам в вечернем платье!

Глаза Алекса блуждали по ее стройной фигурке, отмечая взглядом каждый ее изгиб, нескромно подчеркиваемый одеждой. Его мускулы напряглись, а гнев, подстегиваемый мятежным откликом тела, вспыхнул с новой силой.

– Вы дали новую пищу моему раздражению и новый повод накричать на вас, – буркнул он. – Не могу поверить, что Блайдон позволил вам выйти из дома в подобном костюме.

– Правда? В кабинете Вудсайда вы не говорили ничего подобного, а ведь там на мне тоже не было плаща, – напомнила она.

– Там было темно, как вы помните, – недовольно хмыкнул Алекс.

– Ну хорошо. Давайте начнем лекцию, а то у меня был трудный день.

Алекс не сомневался, что Эмма намеренно провоцирует его, и был готов великодушно предоставить ей это право. А все потому, что он сам недостойно вел себя накануне. Тем не менее, ее полное пренебрежение к собственному благополучию его откровенно возмущало.

– Вы хоть имеете представление о том, какой опасности подвергли себя? – спросил он наконец, стараясь говорить спокойно.

– У нас был прекрасный план, – возразила Эмма, – и, как видите, он сработал.

– Неужели? Тогда расскажите мне о вашем плане. Что бы вы делали, если бы Вудсайд вернулся домой и застал вас в своем кабинете?

– Это невозможно. Белл обещала, что не позволит ему уйти с вечера в доме леди Моттрам.

– А если бы ей это не удалось? Вряд ли ваша кузина достаточно сильна, чтобы удержать крепкого мужчину.

– Да? А вам известно, что Вудсайд уже с год облизывается, глядя на нее? Он бы ни за что не уехал с вечера, пока она с ним флиртует.

– Но он мог заболеть и тогда покинул бы вечер раньше.

– Это, ваша светлость, называется просчитанным риском, которому мы подвергаемся каждый день.

– Черт возьми, Эмма! – Алекс взъерошил волосы. – Если бы Вудсайд поймал вас, он мог бы упечь вас в тюрьму или сделать что-нибудь еще похуже!

– А везение на что? Нед оказался в затруднительном положении и нуждался в помощи, а я не бросаю в беде людей, которых люблю, – возразила Эмма резко.

Неожиданно Алекс взял ее за плечи и так сжал в объятиях, будто от этого зависела их жизнь.

– Вы хоть понимаете, как я волновался за вас? Понимаете?

Эмма крепко зажмурила глаза, пытаясь сдержать слезы, катившиеся из них почти целый день. Ей следовало успокоиться, иначе…

К счастью, вскоре Алекс перестал трясти ее, хотя все еще не выпускал из объятий. Теперь близость его тела приносила ей отраду и странное успокоение. Эмма испытывала желание броситься ему на грудь и остаться в кольце его сильных рук навсегда.

Тем не менее, другая часть ее существа все еще противилась этому: недоверие Алекса ранило ее в самое сердце.

– Я понятия не имела о том, что вам есть до меня дело, ваша светлость, – ответила она спокойно.

– Ну так знайте, что я чертовски беспокоился за вас, особенно когда узнал, что вы ввязались в столь нелепое дело и я не могу вас остановить.

– А как вы узнали? – спросила Эмма, высвобождаясь и садясь на край кровати.

– Данфорд подслушал ваш разговор с Белл, – честно признался Алекс, – насчет того, как важно, чтобы она встретилась вечером с Вудсайдом в доме леди Моттрам. Принимая во внимание характер Вудсайда, мы с Уильямом сразу забеспокоились.

– А у меня создаюсь впечатление, что вы были бы не прочь отдать меня на съедение волкам.

– Вчера – да, но тогда я совершил ошибку. – Глаза Алекса неожиданно переместились на стену и стали внимательно изучать ее. – Прошу вас принять мои извинения.

Глаза Эммы широко раскрылись – ее потрясла способность Алекса признавать свои промахи. Сейчас он стоял, опираясь о письменный стол, и каждая линия его тела выражала боль. Вероятно, он стыдился своего вчерашнего поведения и страдал от чувства вины.

Сердце Эммы рванулось к нему. Она не смогла бы заставить себя чувствовать иначе, даже если бы захотела, и… И она очень сильно его любила.

Но никакие нежные чувства не могли бы пересилить испытанную ею боль.

– Я принимаю ваши извинения, – сказала она со спокойным достоинством.

Алекс резко повернулся к ней, и Эмма прочла в его глазах надежду и сомнения.

– Но это не значит, что могу забыть, – добавила она печально. – Нам уже не вернуться к прежнему.

– Послушайте, если вам были нужны деньги для кузена, вы могли просто попросить их у меня.

– То есть пойти к вам и попросить одолжить десять тысяч фунтов?

– Именно. Неужели вы сомневаетесь в том, что я дал бы вам их?

– Уверена, что дали бы, но я бы чувствовала себя неловко. К тому же Нед вряд ли бы их принял. И заметьте, у меня более чем достаточно собственных денег: здесь, в Лондоне, мне причитается наследство. Проблема в том, что я не могу тронуть этого траста, пока мне не исполнится двадцать один год. – Эмма отвела глаза и принялась разглядывать средневековый гобелен на стене. – Конечно, я могла бы выйти замуж, но…

– Понимаю.

– Ничего вы не понимаете. Я попросила вас жениться на мне не только, точнее, не столько из-за денег. К тому времени я уже так сильно желала вас, что мне казалось, будто я в западне. Мужчина может привередничать, когда собирается жениться, но женщины осуждены сидеть дома и ждать, пока им сделают предложение, а я боялась, что вы никогда не попросите моей руки.

Алекс вздохнул. Если бы Эмма подождала еще хотя бы три дня, всех этих неприятностей, безусловно, удалось бы избежать.

– Впрочем, – потерянно заключила Эмма, не думаю, что у меня хватило бы смелости сделать вам предложение, если бы мне не понадобились деньги для Неда.

Алекс сел на постель рядом с Эммой и взял ее за руку.

– Надеюсь, вы поймете, почему я поступил так. – Он принялся нежно поглаживать ее ладонь. – Всю мою взрослую жизнь женщины, мечтающие о деньгах и титуле, охотились за мной. Когда вы сказали, что вам нужны деньги, я просто взорвался, не зная, для чего они вам потребовались.

– Наверное, так и было, но… Как вы могли так подумать обо мне! – Эмма подняла на него страдальческий взгляд.

Алекс отвел глаза не в силах придумать слова, которые выразили бы его раскаяние.

Молчание становилось нестерпимым, и наконец Эмма печально произнесла:

– Вам следовало больше доверять мне.

– Знаю.

– Тогда вы обошлись со мной как с потаскушкой и просто выкинули меня из дома. Вы даже не попросили объяснений. – Эмма смахнула скатившуюся по щеке слезу.

Алекс по-прежнему не смел посмотреть ей в глаза.

– Я был не прав, и, поверьте, у меня не много времени ушло на то, чтобы осознать ошибку. Теперь я вам полностью доверяю и…

Эмма печально покачала головой:

– Вы только говорите, что доверяете, и, возможно, даже верите своим словам. Но я не уверена, что вы снова не придете к необоснованному выводу насчет меня. Десять лет вы ненавидели женщин, и теперь вам нелегко будет от этого отказаться.

– Но я вовсе не питаю ненависти к женщинам!

– Ненавидите или не доверяете – не все ли равно.

– Скажем так, я не слишком уважаю большинство женщин, – Алекс крепче сжал ее руку, – если не считать мою семью. И вот теперь вы все изменили. Вы разбили вдребезги мое предубеждение против женщин. Ради Бога, Эмма, дайте мне еще один шанс! – Алекс быстро поднялся. – Вы правы: вчера я показал себя ослом, потому что не доверился своим инстинктам. Я знал, что в вас есть все, что я хотел бы видеть в женщине, но боялся признать это. Вы удовлетворены?

Эмма молчала, и Алекс заговорил снова:

– Не повторяйте мою ошибку. Вы должны поверить, что я многое усвоил после вчерашнего.

– Ах, Алекс! – Эмма закрыла лицо руками. – Мне сейчас так тяжело… Я в смятении с той самой минуты, как встретила вас.

– Вы в смятении? – На губах Алекса появилась неуверенная улыбка. – А я? Вы перевернули мою жизнь вверх ногами. За последние несколько месяцев я посетил больше балов, чем за последние десять лет! И все только для того, чтобы оказаться поближе к вам.

Эмма смахнула навернувшиеся слезы.

– И что же мне теперь делать? – спросила она печально. – Не могли бы вы, исходя из сложившейся ситуации, – она помолчала, подыскивая нужные слова, – не могли бы вы обнять меня?

Сердце Алекса учащенно забилось. Стремительно пройдя через комнату, он обнял Эмму и нежно прижался губами к ее губам.

Эмма закрыла глаза и потонула в покое и утешении его объятий. Когда она обрела голос, он прозвучал очень тихо:

– Думаю, если держать меня в объятиях подольше, возможно, я забуду, как вы меня обидели.

Алекс крепче сжал ее плечи.

– Мне так жаль, дорогая, действительно жаль, – прошептал он.

Кивнув, Эмма наконец позволила слезам, которые она сдерживала весь вечер, заструиться по щекам.

– Знаю. Мне тоже жаль, что сегодня я причинила вам такое беспокойство. И все же я ни о чем не жалею. Что сделано, то сделано.

– Пусть так, – пробормотал Алекс хрипло. – Только, пожалуйста, не делай этого снова.

Эмма попыталась улыбнуться:

– Хорошо, я постараюсь.

В спасительной гавани объятий Алекса ее слезы продолжали обильно литься, но с каждой упавшей слезинкой тяжесть уходила из ее души, а напряжение покидало тело.

Когда наконец слезы иссякли, Алекс уложил Эмму на свою огромную постель, снял с нее обувь, укрыл, подоткнув одеяло и, поцеловав, пожелал ей спокойной ночи.