Кайл не сводил глаз с серебристого луча света, который косо падал из окошка вверху стены и медленно передвигался по стене, как песок в часах, отмеряющих последние минуты его жизни. Утро не принесло ничего хорошего. Приговор не отменили бы, даже если бы Кайл говорил по-китайски: его смерти желал самый высокопоставленный чиновник провинции.

О побеге нечего было и мечтать. В узкое окно не пролезла бы даже крыса. Кроме охапки соломы, Кайл увидел в камере четыре вбитых в стену кольца со свисающими с них короткими цепями, и больше ничего. В попытке найти какое-нибудь оружие Кайл внимательно осмотрел цепи и пришел к выводу, что отцепить их от колец без помощи инструментов невозможно.

И даже если он сумеет расправиться со стражником голыми руками в следующий раз, когда ему принесут горстку риса и жидкий чай, ему не выбраться из города. Нет, его время истекает, и в этом виноват только он.

В свободной китайской одежде он без труда уселся на сырую солому, скрестив ноги подобно буддийскому монаху. Мысленно отрешившись от боли, которую причиняли ему ссадины и синяки, Кайл попытался вновь обрести душевный покой, который впервые ощутил в Хошане. Пути Господни неисповедимы. Неужели его влекло в этот храм только потому, что ему с рождения было суждено умереть в Китае?

Нет, европейское воспитание не давало Кайлу глубоко уверовать в судьбу. Просто ему не повезло. Во время путешествия он часто сталкивался с опасностью, несколько раз спасался чудом, но ни одному человеку удача не сопутствует всю жизнь.

Его блуждающий взгляд уткнулся в струйку воды, стекающую по стене камеры, одну из нескольких, возникших после сильного ночного дождя. Влага проникала между камнями и стекала вниз, в сточный желоб – жалкое устройство, благодаря которому вода не застаивалась на полу камеры. Это мрачное место – подходящая декорация для медленной, мучительной смерти от лихорадки или горячки. Но Кайл напомнил себе, что в камере он пробудет недолго и не успеет заболеть.

Может, ему следовало остаться дома, как и подобало наследнику титула? Наверное, тогда он прожил бы еще лет сорок.

Нет, мысли об ограниченной жизни, полной обязательств, приводили его в отчаяние. Кайл не раскаивался в том, что бросился в погоню за мечтой, правда, потерянных сорока лет ему было жаль…

Дверь скрипнула, вошел стражник с мечом наготове в сопровождении двух дюжих солдат. Старший из них пробормотал что-то – судя по тону, оскорбления, а его спутники поставили Кайла на ноги и убрали цепь, соединяющую ножные кандалы, хотя наручники не сняли. Может, его снова поведут к градоначальнику?

Но вместо того чтобы вывести узника из камеры, стражники притиснули его к стене и прикрепили к наручникам цепи, свисавшие с колец, ввинченных в стену. Выругавшись, Кайл принялся отбиваться, но стражники действовали умело. От Удара в живот Кайл обмяк, послышалось щелканье замков, и вскоре он уже был прикован к стене за руки и за ноги.

От сознания абсолютной беспомощности по его коже побежали мурашки: он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Старший стражник ухмыльнулся, на его лице, вчера вечером разбитом Кайлом в кровь, сверкнули кривые зубы. Медленным движением стражник вынул нож, повернув его так, чтобы на остром лезвии вспыхнул блик. Он был вправе сделать с узником что угодно – лишь бы тот не умер до завтрашнего утра.

Несмотря на все старания сдержаться, Кайл вздрогнул, когда стражник вдруг со свирепой гримасой взмахнул ножом. Но китаец не ранил его, только рассек тунику от плеча до подола, не задев кожу.

Китаец довольно осклабился. Еще один взмах рукой, на этот раз ниже, и сверкающее лезвие опять рассекло ткань. Нож был удивительно острым, и Кайлу вдруг вспомнились легенды времен крестовых походов. Говорили, что принадлежащий Саладину меч дамасской стали разрезал упавший на лезвие шелковый шарф.

Кайл заставил себя думать о крестоносцах. В каком по счету крестовом походе участвовали Саладин и Ричард Львиное Сердце – во втором или в третьем? Не важно. Все крестовые походы были с самого начала обречены на провал и унесли множество жизней.

Сосредоточившись на истории, Кайл остался невозмутимым, когда стражник еще дважды взмахнул рукой. Не в силах охватить весь ужас, разум цепенеет, а Кайл уже достиг этого предела.

Стражник с отвращением вбросил нож в ножны, наотмашь ударил узника по лицу и увел своих спутников. Кайл дрожал всем телом. Его разум уже примирился со смертью, но тело еще хотело жить.

Он попробовал цепи на прочность. Снаружи их покрывала ржавчина, но они могли бы выдержать и слона. Ни сесть, ни лечь было невозможно. Стоило уснуть и повиснуть на цепях, как наручники врезались в кожу, вызывая нестерпимую боль. Впрочем, спать Кайлу не хотелось. Было обидно тратить последние часы жизни на сон, ведь их осталось так мало.

Сами наручники не были тугими, но невозможность свободно двигать руками оказалась изощренной пыткой. С потолка капала вода, вскоре тонкая одежда Кайла промокла насквозь. Возле самого лица загудел комар, уселся на шею, а Кайлу было нечем отогнать или прихлопнуть его. Руки онемели, их начинало покалывать.

«Забудь о физических неудобствах, – уговаривал себя Кайл, – по крайней мере, ты еще чувствуешь их». А завтра в это же время его похоронят без всяких почестей или бросят на съедение собакам.

Кайл начал дышать медленно и глубоко, чтобы восстановить спокойствие. Внезапно за дверью послышались шаги. Он напрягся. Стражник решил вернуться и продолжить игру кошки с беспомощной мышью?

В камеру вошел тощий, оборванный паренек, дверь за ним захлопнулась, зловеще лязгнул в замке ключ. Разглядеть пришедшего в полутьме было нелегко, пока он не приподнял широкую соломенную шляпу и Кайл не увидел прекрасные карие глаза Трот.

– Господи, они схватили и тебя? – Он невольно рванулся к ней, но тут звякнули натянувшиеся цепи, железные браслеты глубоко врезались в запястья и щиколотки.

Трот покачала головой и приложила палец к губам, ожидая, когда затихнут вдалеке тяжелые шаги стражника, закрывшего дверь. Убедившись, что стражник ушел, Трот приблизилась к Кайлу. Когда ее глаза привыкли к тусклому свету, она увидела, что Кайл прикован к стене, и в ужасе ахнула.

– Боже милостивый!

– Меня подвесили, как рождественского гуся, – будничным тоном объяснил Кайл. – Но как ты попала сюда?

Она обняла его, просунув ладони между его телом и стеной. Шляпа слетела с ее головы и теперь болталась на шнурке за спиной, Трот уткнулась лицом в шею Кайла. У него захватило дух от ее тепла и нежности, напоминающих о ни с чем не сравнимых наслаждениях.

– Я подкупила стражников, – объяснила она. – В Китае деньги открывают любой замок.

Путешествуя по Востоку, Кайл уже убедился в этом. Но все-таки Трот поступила рискованно, хотя Кайл не жалел о еще одной нежданной встрече. Он потерся щекой о ее волосы, изнывая от желания обнять ее.

– А я думал, никаких денег не хватит, чтобы повидаться с таким опасным шпионом, как я…

Трот напряглась, и он быстро добавил:

– Я знаю, что меня приговорили к смерти, поэтому тебе незачем говорить об этом.

Трот всхлипнула и отстранилась, по-прежнему держа его за талию.

– Я объяснила стражникам, что жила в Кантоне и потому знаю, как европейцы хоронят мертвых. Я сказала, что если я повидаюсь с вами и исполню обряды, чтобы умилостивить ваш дух, ваши родные будут довольны. Стражники опасаются, что ваш дух будет преследовать их. Услышав все это и увидев деньги, они с радостью согласились впустить меня.

– Какая ты умница! – Его взгляд задержался на изящном ухе Трот. Почему прежде он не замечал, как она прелестна? – Бог свидетель, я рад видеть тебя, но чем быстрее ты уйдешь, тем лучше. Никаким подкупом не смягчишь этих зверей надолго.

– Я надеялась помочь вам сбежать. – Она взглянула на цепи и прикусила губу.

– Если бы меня не приковали к стене, побег был бы возможен. Ты сумела бы справиться со стражниками. Но чтобы распилить цепи, понадобятся ножовка и несколько часов работы, а у нас нет ни того, ни другого.

– Я выкраду ключи!

Кайлу отчаянно хотелось поверить ей, но он не дал себе такой поблажки.

– Нет, дорогая моя. Будь у нас хотя бы один шанс из десяти, даже из сотни, я бы его не упустил, но я не могу рисковать, зная, что обрекаю тебя на верную смерть. Этого я не допущу.

Ее глаза блеснули.

– Как, черт возьми, вы намерены помешать мне?

Не выдержав, Кайл рассмеялся.

– Вот так решимость! Но вспомни о стенах тюрьмы, о стражниках, лучниках, стенах вокруг ямыня и города, о сотнях миль, отделяющих нас от Кантона. А теперь скажи честно: есть ли у нас хотя бы один шанс спастись?

В глазах Трот заблестели слезы.

– Но я не могу бросить вас здесь! Что же будет… со мной?

Кайл чертыхнулся. Погибнув, он не сумеет выполнить свое обещание. А ведь он поклялся благополучно доставить Трот в Англию!

Как же быть? Доминик с женой помогут Трот, Гэвин найдет для нее работу в Лондоне, но все они не связаны с Трот такими узами, как он, Кайл. Правда, есть один выход…

– Трот, – торопливо выпалил он, – выходи за меня замуж.