Глава 14

Джервис решил в следующем году непременно занять место в палате лордов. Все его друзья давно занимаются политикой и готовы принять его в свою семью. Спокойная и праздная жизнь порядком утомила их, и свежий человек, да еще с такой репутацией, внесет в их ряды оживление. После девяти лет вынужденного безделья Джервис готов был заняться чем-то полезным. Он чувствовал себя гораздо старше и опытнее своих приятелей и надеялся завоевать их уважение. При мысли о том, что у него украдены девять лет жизни и его доброе имя, он впадал в ярость. Придется день за днем восстанавливать то, что было дано ему по праву.

Его ахиллесовой пятой был Бьюкасл. Джервис старался не думать о нем, но по-прежнему жаждал ему отомстить.

Мать Джервиса, готовясь к встрече с гостями, которых пригласил ее сын, разослала приглашения еще нескольким дамам. Сначала граф Росторн решил, что ему не стоит принимать участие в чаепитии. Но его мать сочла это неразумным и настояла на том, чтобы он непременно присутствовал.

Джервис появился в гостиной, когда чаепитие уже началось. Казалось, гостиная превратилась в настоящий цветник благодаря роскошным нарядам дам. Джервис испытывал неловкость. Не так просто быть одним-единственным мужчиной среди стольких женщин. Его мать расположилась на маленьком диванчике рядом с леди Морган. Она была необычайно хороша в своем черном элегантном платье и выглядела совсем юной.

Леди продолжали оживленно беседовать, однако Джервис чувствовал, что все взгляды устремлены на него. Без сомнения, сегодняшнее чаепитие будет обсуждаться до мельчайших подробностей за обеденными столами, в театрах, бальных залах и гостиных.

Положит ли эта встреча конец разгоревшемуся скандалу?

Или ее сочтут лишь прелюдией перед помолвкой? Если же обручение не состоится, скандал может вспыхнуть с новой силой.

В последующие полчаса Джервис обменялся любезностями с каждой из дам. К своему удивлению, граф обнаружил, что маркиза Холлмер не только приятная собеседница, но и очаровательная экстравагантная женщина. Ее высокомерие оказалось всего лишь маской, к которой ее обязывало высокое положение. Маркиза была невысокой, с вьющимися светлыми волосами, смуглой кожей, темными, почти черными глазами и прямым носом, характерным для всех Бедвинов. Леди Фрея могла говорить на любую тему и внимательно разглядывала Джервиса как возможного претендента на руку ее младшей сестры. Леди Эйдан Бедвин отличалась изяществом и была весьма добродушна. От графа не ускользнуло, что леди Эйдан улыбнулась служанке, убиравшей посуду, поблагодарила ее. Леди Частити Мор была весьма застенчивой и очень чувствительной.

Наконец церемония закончилась, и гости начали покидать Пикеринг-Хаус.

— Мы все, ты, я и Генриетта, приглашены на бал, который дает маркиза Холлмер через три дня, — сообщила мать Джервису.

Молодой человек с удивлением посмотрел на маркизу. Он не ожидал продолжения знакомства, полагая, что Бедвины согласились на эту встречу лишь для того, чтобы прекратить сплетни.

— Мы даем бал в честь помолвки Частити и виконта Мичема, — объяснила маркиза. — Они хотели ее отложить из-за гибели лорда Аллена. Но мы с маркизом решили, что это несправедливо. Таким образом, бал состоится.

— Почтем за честь быть вашими гостями, мадам, — промолвил Джервис и метнул быстрый взгляд на леди Морган, которая во время чаепития разыгрывала великосветскую даму. На его губах мелькнула едва уловимая улыбка.

— Хочу лишь предупредить, — леди Фрея посмотрела в глаза Джервису, — никто из членов нашей семьи не будет танцевать, мы еще в трауре.

Женщины одна за другой поднимались со своих мест. Джервис предложил руку леди Морган.

Наконец-то они остались одни на пару минут. Остальные дамы остановились возле портрета, висевшего у начала лестницы, — леди Росторн что-то рассказывала им о своем предке.

— Вы не слишком огорчитесь, cherie, — поинтересовался Джервис, — если я появлюсь на балу, который дает ваша сестра?

— Разумеется, нет. — Она едва сдерживала смех. — А почему это должно меня огорчить? — Джервис не сомневался, что его обсуждали на их семейном совете.

— Интересно, что сказал бы герцог Бьюкасл по поводу вашего сегодняшнего визита? — спросил Джервис.

— Ведь я здесь. Разве трудно догадаться, что он сказал? — продолжала улыбаться Морган.

— А что он думает по поводу моего приезда к вам на бал?

— Насколько мне известно, — проговорила Морган, — он еще не знает об этом. К тому же ведь это не он дает бал.

— Но возможно, — сказал Джервис, — мне лучше не стоит ехать туда. Ведь я даже не смогу потанцевать с вами, cherie.

— Но почему Вулфрик категорически против нашего общения? Вы повели себя как джентльмен — приехали к нам в дом, попросили у него моей руки, лорд Росторн. За что он так ненавидит вас?

— Cherie, — вздохнул граф, — он считает, что я вас скомпрометировал, что из-за меня вы стали объектом для сплетен. Так что удивляться тут нечему. А вы бы ответили «да» на мое предложение?

— Я бы ответила «нет». И вы это знаете.

Джервис улыбнулся:

— В таком случае Бьюкасл нам обоим оказал любезность. Избавил вас от неловкости, а меня спас от разрыва сердца. Но я все же могу надеяться?

— Вы просто невыносимы, граф, — нахмурилась Морган. — Вы мой друг. Я ценю это гораздо выше. Давайте оставим все как есть.

Они спустились по лестнице и вышли на тротуар. Джервис помог леди Морган занять свое место в экипаже рядом с маркизой Холлмер. Затем усадил остальных дам и любезно с ними попрощался.

— Мой дорогой, — заговорила мать Джервиса, когда экипаж, покачиваясь, отъехал от них на несколько метров, — она просто прелесть. Теперь я вздохну с облегчением и с удовольствием передам свой титул леди Морган Бедвин.

— Не беспокойся, maman, — сказал Джервис, нежно похлопывая мать по руке и подмигивая Генриетте, — тебе не придется приносить такой жертвы. Бьюкасл ответил отказом на мое предложение.

Но ведь она не сказала «нет». Пока не сказала. И он снова встретится с ней на балу.

Жаль только, что из-за траура она не сможет с ним танцевать вальс.

«Ну, это мы еще посмотрим», — подумал Джервис и усмехнулся.

Каждое утро Морган выезжала на прогулку. Она посещала церковь, вместе с Эйданом и Евой бывала в художественных галереях, с ними и их детьми отправлялась в кафе съесть по порции мороженого. Морган также побывала в Пикеринг-Хаус, куда ее приглашали на чай. К своему удивлению, увидела там и других гостей кроме своих родственников.

Ни одна из дам не посмела сказать ей колкость или выказать свое презрение. Они были с ней холодны, но вежливы и тактичны. Впрочем, иначе и быть не могло — рядом с Морган сидела графиня Росторн. Она очень понравилась девушке. У нее был такой же легкий французский акцент, как и у сына.

Но бал — совсем другое дело. Скоро станет ясно, повлиял ли разыгравшийся скандал на отношение к ней бомонда. Но это не очень беспокоило Морган. Скорее всего свет устал обсуждать ее, ведь прошло довольно много времени. Морган решила, не дожидаясь конца сезона, вернуться в Линдсей-Холл, где раньше всегда чувствовала себя счастливой.

Но с весны, с того момента как она покинула свой дом, слишком много воды утекло, все изменилось, да и сама она стала другой.

Со всей тщательностью Морган стала готовиться к балу. Разумеется, она не сможет надеть одно из своих любимых платьев, поскольку все они белые. Кроме того, ей нельзя танцевать. Но это обстоятельство ее не огорчило. Танцевать среди зеленой молодежи, которой буквально кишели танцевальные залы Лондона, ей вряд ли доставило бы удовольствие. Морган понравилось, как ее причесала служанка. Из высокого пучка на затылке вниз спускались отдельные локоны. Крупные завитки обрамляли лоб.

Что ж, она не станет сегодня танцевать, хотя ей этого хочется. Перед ее мысленным взором вновь вспыхнули разноцветные огни в лесу Суань, и Морган почувствовала укол совести — она хочет развлекаться, в то время как Аллен мертв. Он был на том пикнике, ругал ее за то, что она уделяет слишком много внимания графу Росторну.

Морган никак не могла смириться с тем, что больше никогда не увидит Аллена.

Ева и Эйдан отправились на бал в городском экипаже герцога. Они сидели на скамье спиной к лошадям, а напротив них — Вулфрик и Морган. Пока ее братья и Ева разговаривали, она терялась в догадках, знает ли Вулф о том, что граф Росторн тоже приглашен.

К своему огорчению, Морган была вынуждена признаться себе, что влюблена в графа. Он понравился ей с самого начала. Под маской повесы скрывался очень умный и умеющий тонко чувствовать человек. Он заслуживал уважения. В ту ночь, когда, отчаявшись, она пришла к нему за поддержкой и утешением, они стали близки. Морган давно поняла, что любит Джервиса, но не хотела в этом себе признаваться. И он не только был ее другом. Он был для нее гораздо больше, чем друг.

Экипаж наконец остановился позади вереницы других экипажей напротив величественного особняка Джошуа на Беркли-сквер.

— Фрея и тетя Рочестер наверняка позаботились о том, чтобы ты не скучала сегодня вечером, Морган. Уверен, они подобрали тебе компанию из подобающих молодых людей, — сказал Вулфрик. — Из-за небольшого скандала ты не стала менее привлекательной партией для большинства женихов. Танцевать ты не можешь, но почему не пообщаться с некоторыми из них.

— Полагаю, граф Росторн не в их числе, — проговорила Морган.

Герцог резко повернулся и бросил тревожный взгляд на сестру.

— Он приглашен на бал вместе с графиней и своей кузиной мисс Клифтон.

— Вот как, — мягко произнес герцог. — Странно, что никто не счел нужным поставить меня об этом в известность.

— А зачем? — удивилась Морган. — Ведь это Фрея и Джошуа дают бал.

— Вот именно. — Его голос стал еще мягче.

Помнится, совсем недавно, когда она спросила графа Росторна, почему они с Вулфриком питают друг к другу ненависть, он не дал прямого ответа.

— Но это к лучшему, Вулф, — вступил в разговор Эйдан. — Если Росторна увидят вместе с Морган, будет положен конец всем сплетням.

Лакей открыл дверцу экипажа, и Вулфрик помог Морган спуститься на красный ковер, расстеленный прямо на тротуаре и лестнице подъезда. Она старалась не смотреть в глаза брату и вместе с остальными гостями двинулась к дому. Поднявшись на второй этаж, Морган вошла в бальный зал, где ее уже ждала тетя Рочестер в черном атласном платье и огромном черном тюрбане с плюмажем.

Морган заранее приготовилась к тому, что ее ожидал скучный вечер. И в самом деле, начался он не лучшим образом. Тетя, не теряя времени, представила ей нескольких молодых людей. Долговязых, нескладных, прыщавых. Морган была знакома с ними с самого начала сезона. Одного из них ей прочили в мужья.

Если бы она могла танцевать, возможно, время не тянулось бы так медленно. Но Морган вынуждена была сидеть на диване и поочередно беседовать с каждым молодым человеком о всякой ерунде. Светские условности заставляли ее улыбаться, обмахивать лицо веером и делать вид, что она увлечена разговором.

Лорд Росторн с матерью и кузиной появились к концу второго тура танцев. Выглядел он великолепно, одет был, как всегда, в серо-черных тонах. Но Морган не могла даже взглянуть на него. Появление графа вызвало оживление в зале. Так же, как и ее приход. Теперь по крайней мере гостям будет о чем поговорить. Благодаря этому обстоятельству бал наверняка признают успешным.

В начале тура граф неожиданно исчез в соседней комнате, а его мать и кузина присоединились к гостям. Но когда музыка стихла, Джервис появился в танцевальном зале и провел графиню Росторн к тете Рочестер, чтобы женщины могли поприветствовать друг друга.

— О, это ты, Лизет? — сказала тетя Рочестер, подняв лорнет. Джервис поклонился. — Я тебя еще не видела в этом сезоне. Полагаю, ты сейчас живешь в Уиндраше. И как это тебе удается так молодо выглядеть?

— Вы очень любезны, — проговорила графиня Росторн. — Весь секрет в вечернем освещении. На меня нельзя смотреть с близкого расстояния, особенно при дневном свете. Вы позволите присесть рядом с вами? Генриетта беседует со своими друзьями. Дитя мое, леди Морган, вы даже в трауре выглядите самой привлекательной девушкой на балу. Можно я поцелую вас в щечку? — Графиня чмокнула Морган и снова повернулась к тете Рочестер: — Позвольте представить вам моего сына, графа Росторна.

Тетя Рочестер навела на Джервиса лорнет, при этом ее плюмаж колыхнулся вперед.

— Вы тот самый молодой человек, который нанял служанку для моей племянницы, даже не поинтересовавшись, страдает ли служанка морской болезнью. — Тетя продолжала сверлить графа глазами. — И пока бедняжка корчилась на койке в каюте, стояли с моей племянницей на борту корабля.

— Да, мадам, — сказал он. — Виновен. Но что мне было делать? Остаться внизу, в каюте, и притвориться, будто я тоже страдаю морской болезнью? Или оставить леди Морган одну в Брюсселе на попечении дамы, которая готовилась к отъезду со своим мужем в Париж? Леди Морган должна была вернуться в лоно своей семьи.

— Лорд Росторн был необыкновенно добр ко мне, тетя. — Казалось, никто не обращал внимания на их маленькую компанию, однако Морган знала, что все окружающие затаив дыхание ловят каждое их слово, чтобы потом распускать сплетни и слухи. В этом таланте сливкам общества нельзя было отказать.

— Мадам, — граф снова поклонился, — полагаю, вы позволите леди Морган пройтись со мной по бальному залу.

Морган быстро огляделась и заметила, что Вулфрика не было в комнате. Она обмахнула веером свое разгоряченное лицо. Тетя Рочестер была более строгой опекуншей, чем леди Каддик.

— Что ж, очень хорошо, молодой человек, — проговорила она, сверля взглядом Джервиса сквозь лорнет. — Я буду наблюдать за вами.

— Леди Морган. — Джервис поклонился ей. Он был сама вежливость и предупредительность. Но Морган слишком хорошо его знала, чтобы не заметить озорные огоньки в его глазах.

— Благодарю вас, лорд Росторн. — Она сложила веер и взяла его под руку, изо всех сил стараясь сохранить скучающий вид.

— Вам весело, cherie? — спросил Джервис.

— Так весело, что я засыпаю от скуки, — ответил она. — Развлеките меня.

— Боже праведный! — усмехнулся он. — Боюсь, я разобью вам сердце. Следующий танец — вальс.

— О, — вздохнула она. — Это было бы слишком жестоко.

Морган очень хотелось танцевать.

— Мы прогуливаемся, как пара восьмидесятилетних стариков, страдающих подагрой, — прошептал он, — и сокрушаемся по поводу совершенно неприличного танца — вальса.

— Мне понравилась графиня Росторн, — улыбнулась Морган. — Она очаровательная и добрая женщина.

— А ей очень понравились вы, cherie. Теперь, когда я наконец вернулся домой, она просто мечтает, чтобы я поселился в имении, женился и завел детей.

— В самом деле? — промолвила Морган, чувствуя, что краснеет. Неужели он снова флиртует с ней? И так откровенно?

— Да, это чистая правда, — спокойно ответил Джервис. — Иногда матери бывают просто невыносимы, как я успел заметить. Она считает, что тридцать лет — предельный возраст для мужчины с титулом и состоянием, чтобы оставаться холостяком.

— Она так считает? — переспросила Морган. Графу было тридцать. Он на двенадцать лет старше ее. Слишком большая разница в возрасте.

— И еще она считает, что восемнадцать лет — вполне подходящий возраст для невесты такого мужчины.

— Лорд Росторн, — заметила Морган, — мне бы не хотелось об этом говорить.

— В самом деле, cherie? Только потому, что ваш брат ответил мне «нет»? Ведь мы не только друзья, мы любовники.

Его французский акцент стал заметно сильнее.

— Граф Росторн, вам следовало бы найти другую слушательницу, которая с большей благосклонностью отнесется к вашим излияниям. Когда вы по-настоящему влюбитесь…

— Но моя мать полагает, — продолжал Джервис, — что я люблю именно вас. Генриетта тоже. Я и сам склонен думать, что они правы.

Сердце Морган бешено колотилось в груди.

Она заметила, что в центре зала стоят пары, приготовившиеся к танцу. Вот-вот заиграет музыка. Частити стояла рядом с лордом Мичемом. Они смотрели друг другу в глаза и улыбались, не замечая, что происходит вокруг. Морган была искренне рада за Частити. Эта девушка познала немало трудностей в детстве и отрочестве.

— Думаю, сейчас не самое подходящее время для подобных разговоров, граф, — сказала Морган. — Как бы мне хотелось потанцевать!

Зазвучала музыка.

— Но вы можете, — улыбнулся он, останавливаясь у входных дверей. — Если захотите, будем танцевать вальс.

— Нет, — ответила она. — Вы же знаете, мне нельзя.

— Не здесь, не в зале, — возразил он. — Там, где никто нас не увидит.

Она подняла на него глаза и чуть пошевелила веером. Мимо скользили кружащиеся пары.

— Здесь есть небольшая комната рядом с буфетом, — сказал Джервис. — Сейчас она пустует. Мы можем потанцевать там. А если наше отсутствие будет замечено, скажем, что я отвел вас туда освежиться лимонадом.

— Но тетя Рочестер непременно заметит мое отсутствие.

Искушение было слишком велико. Морган жаждала танцевать не только потому, что ее просил об этом граф Росторн. Сейчас ее обуревали самые противоречивые чувства. Она осознавала, что они любят друг друга. Ей всего восемнадцать, и она так устала сидеть на диванчике со всеми этими занудными молодыми людьми. В Брюсселе она привыкла к свободе. А теперь трауру, казалось, не будет конца. Ей хотелось хоть немного расслабиться. Она потанцует чуть-чуть. Никто не узнает.

Она будет танцевать вальс. Прямо сейчас. С графом Росторном.

— Пойдемте, cherie. Потанцуем.

Морган взяла его под руку, и Джервис увлек ее за собой.

Это была небольшая квадратная комната. В одном углу стоял диван, а вдоль стен несколько стульев. Здесь гости могли отдохнуть в тишине. Джервис быстро погасил свечи и прикрыл дверь. Что ж, он неплохо придумал.

Граф зажег на камине свечи и повернулся к леди Морган. Он понимал, что должен немедленно отвести девушку в танцевальный зал, пока кто-нибудь сюда не зашел. Пока не поздно. Чтобы с новой силой не разразился скандал.

— Послушайте, — сказал он, протянув к Морган руки. — Мелодия не слишком быстрая. Мы можем потанцевать здесь.

Она подошла к нему, сияя улыбкой. Джервис обнял ее и медленно закружил. Джервис невольно вспомнил ночь, когда они стали близки.

Вальсируя, они забыли обо всем на свете. Может, все обойдется, думал Джервис, и никто их не застанет врасплох.

Он молча привлек девушку к себе. Прижал ее руку к своей груди в том месте, где билось сердце, и накрыл ладонью. Морган положила ему голову на плечо.

Она была такой хрупкой, такой женственной. И любимой.

— Cherie, — прошептал он ей на ухо. Она подняла голову и посмотрела ему в глаза.

Ее губы чуть приоткрылись.

Он поцеловал Морган. Его язык скользнул ей в рот. Страстное желание внезапно охватило обоих. Морган прильнула к нему. Он коснулся ее груди.

И тут Джервис запаниковал. Нет! Он потерял голову, забыл о репутации Морган. Предал ее. Они должны немедленно вернуться в зал. Что, если их станут искать и не найдут ни в зале, ни в буфете? Эти мысли вихрем пронеслись в голове Джервиса.

Он отстранил Морган и поднял голову.

Слишком поздно.

Дверь распахнулась, несколько человек вошли в комнату. Но, заметив их, торопливо покинули ее.

Остался только герцог Бьюкасл. Он плотно закрыл за собой дверь и шагнул вперед.