– Рейвен!

Пронзительный крик пронесся по длинному коридору здания.

Этот голос вырвал Мари из кошмара смерти и океанского шторма. Открыв глаза, она увидела, что койка Арабеллы уже пуста. Ускользнула, ничего не сказав ей, чтобы у Траша появился повод отругать ее. И это в такой день…

Дверь с шумом распахнулась, в комнату вбежал главный слуга Траш. Глаза его яростно сверкали, по лицу струился пот.

– Это неслыханно!

Мари сжала ворот ночной рубашки.

– Простите, мистер Траш. Арабелла обещала разбудить меня, но…

– Хватит, не хочу больше ничего слышать! Если бы не лорд Пенскотт, который пожелал видеть вас немедленно, вы бы сейчас получили хороший урок. Не заставляйте милорда ждать, иначе вылетите на кухню, к черным слугам. – Траш повернулся и почти выбежал из комнаты.

Закрыв за ним дверь, Мари лихорадочно принялась одеваться.

Причина такой взвинченности старшего слуги отнюдь не являлась для нее секретом: как же, сам король приезжает, а в доме еще столько не сделано! Но все же, если она быстро справится со своими обязанностями, вся эта суета ей может оказаться даже на руку и она сумеет выкроить время, чтобы увидеться с единственным своим настоящим другом в этом доме – учителем Беном.

– Хорошо то, что хорошо кончается! – громко произнесла Мари и при этом даже позволила себе улыбнуться.

Она накинула рабочее платье и повязала передник, а длинные черные кудри, не стриженные уже три года, убрала под скромный белый чепчик. Затем девушка быстро пошла по длинному коридору к библиотеке.

На ее стук ответил сам лорд Пенскотт. Мари поправила передник и, чувствуя себя не совсем уверенно, вошла.

Библиотека, служившая центром дома Пенскотта, вызывала у Мари, так же как и у прочих слуг, благоговейный трепет: всю ее северную стену занимал массивный шкаф, в котором среди книг в специально вырезанных нишах стояли изящные статуэтки, бесценные вазы и хранились безделушки и украшения из золота, нефрита и жемчуга. Окна, выходившие в большой сад, обрамляли тяжелые бархатные шторы, а на столике, между двумя окнами, красовался огромный глобус, опутанный золотой проволокой, указывавшей маршруты «Глорианы».

Сегодня Мари увидела хозяина впервые за последние несколько месяцев. Лорд Пенскотт был в утреннем бархатном сюртуке оливкового цвета и в туфлях с золочеными пряжками; на голове его красовался роскошный тюрбан. Увы, это не очень помогало исправить его внешность: жизнь с Гвендолин, новоиспеченной леди Пенскотт, бывшей на двадцать лет моложе его, состарила графа больше, чем все его морские путешествия.

– Закрой дверь, девочка, – произнес лорд Пенскотт по-французски, мягким, без малейшего признака раздражения, голосом.

Мари повиновалась, а затем подошла ближе к огромному резному письменному столу орехового дерева.

Некоторое время граф сидел молча, но наконец из его груди вырвался непроизвольный вздох.

– Ты такая хрупкая, изящная и напоминаешь драгоценную статуэтку. Вот именно за это и еще за твой отличный французский я выделил тебя из всех остальных слуг. Это было больше двух лет назад, кажется? Ну конечно, так, мне ли не знать! – Он поднялся с места и, обойдя вокруг Мари, вернулся к своему креслу. – Моя жена вас тоже полюбила – она предпочитает Мари-Селесту Рейвен всем остальным своим помощницам.

– О да, миледи очень любезна.

Лицо Пенскотта неожиданно потемнело.

– Я бы даже сказал, слишком любезна, – произнес он недовольно и надолго задумался.

В дверь постучали, а затем в библиотеку вошел Траш.

– Сообщение от вашего сына, милорд. Я подумал, что вы захотите прочесть его немедленно.

Распечатав конверт, граф быстро стал просматривать письмо, затем он поднял голову и многозначительно взглянул на старшего слугу.

– Эдмонд подтверждает, что приедет вместе с королевской свитой. Полагаю, на некоторое время он останется здесь, так что проследите, чтобы о нем позаботились как следует. Думаю, комната для гостей над галереей скульптур подойдет лучше всего.

– Прошу прощения, милорд, но капитан Грегори…

– Ему придется перебраться куда-нибудь еще.

– Слушаюсь, милорд. – Траш поклонился и, пятясь, направился к двери.

Когда дверь за ним закрылась, граф снова повернулся к Мари:

– Как вы знаете, завтра у нас будет большой прием. Многие из приглашенных говорят только по-французски. Мне очень будут нужны уши… Надеюсь, вы понимаете, о чем речь?

– Да, милорд.

– Очень хорошо. – Пенскотт сделал паузу. – Я приготовил для вас вечернее платье.

У Мари перехватило дыхание.

– Вечернее платье, милорд?

На губах Пенскотта появилась легкая улыбка.

– Вы будете прислуживать моей жене, но не разносить вина и закуски, а… прогуливаться среди гостей. Попытайтесь выглядеть немного загадочной, но не подавайте виду, что знаете французский язык. Когда все разъедутся, мы с вами снова встретимся и кое о чем потолкуем…

Так вот в чем он, сюрприз! Вечернее платье! Мари изо всех сил пыталась скрыть радостное возбуждение.

– Как прикажете, милорд.

– Кстати, за эту маленькую услугу вы получите вознаграждение. У вас есть какие-нибудь особые пожелания? Может быть, побольше свободного времени для встреч с Беном?

Мари покраснела: предполагалось, что ее занятия английским закончились еще год назад.

– Бен говорит, что вы очень способная ученица. Пожалуй, я скажу Трашу; а в общем, посмотрим… Ну, вот пока и все.

– Да, милорд.

Мари низко поклонилась и попятилась к двери. Оказывается, хозяин знает об их встречах с пожилым учителем и не сердится! Две удивительные неожиданности…

– Ах да, моя дорогая… Еще одно. У нас сегодня много дел; не разбудите ли мою жену, чтобы она могла приняться за работу?

– Конечно, милорд.

– И заодно, когда будете у нее, пригласите, пожалуйста, капитана Грегори ко мне в сад на чашку чая.

Мари широко раскрыла глаза. Еще одна неожиданность!

– Сэр!

Лорд Пенскотт поднял взгляд от бумаг.

– Вы меня слышали, делайте, как я сказал.

Мари показалось, что на мгновение в глазах графа промелькнуло что-то вроде насмешливого любопытства. Быстро закрыв за собой дверь, она пошла к лестнице. Все в доме знали о том, что леди Гвендолин спит с капитаном Грегори; предполагалось, однако, что муж ее в неведении и, если узнает, придет в страшную ярость. Мари старалась держаться подальше от любовников, не желая оказаться замешанной в какие-нибудь интриги или заговор против его милости.

Забыв о вечернем платье, она стояла на лестнице, пытаясь придумать, как ей исполнить приказание графа, не оказавшись при этом в неловком положении. Может быть, капитан Грегори уже ушел от леди Гвендолин?

Стараясь протянуть время, Мари поднялась по роскошной лестнице, ведущей в апартаменты графини, медленно прошла по коридору и остановилась у дверей. Пожалуй, еще слишком рано… Она приникла ухом к створке двери, пытаясь понять, что происходит внутри.

Внезапно дверь открылась, и Мари оказалась в крепких мужских объятиях.

– Ага! И кто это у нас тут? Лесная колдунья? Озорной бесенок?

Жадные руки шарили по ее телу.

Мари боролась изо всех сил, пытаясь вырваться. Наконец она выпрямилась, поправила чепец и ринулась мимо капитана Грегори в спальню, где ее встретил гневный взгляд леди Гвендолин Пенскотт, которая, сидя на кровати, пыталась натянуть одеяло на обнаженные плечи и грудь.

– Что это значит, Мари? Вы за мной шпионите?

– Прошу прощения, мадам, я лишь хотела услышать, проснулись вы или еще нет. Это правда.

– Я ей верю, Гвендолин. Зачем этой милашке врать? Хотя… я всегда готов посочувствовать красотке с быстрым язычком. – Капитан Грегори засмеялся, наслаждаясь скрытым смыслом своих слов.

Мари покраснела до ушей, попятилась от кровати и снова оказалась в объятиях капитана, который не преминул шлепнуть ее по заду.

– Идите-идите, бессовестный! – приказала Гвендолин. – И заберите свою одежду. Боюсь, сегодня у нас с вами могут быть неприятности.

Мужчина галантно поклонился и взял со спинки стула висевший там мундир.

– Капитан Грегори, – робко окликнула его Мари.

– Да, девочка, что такое?

– Лорд Пенскотт… то есть я хочу сказать… господин граф…

– Ну же, выкладывай!

– Он пригласил вас на чашку чая в сад и приказал мне передать вам это в случае, если… если я вас увижу. – Отчего-то в этот момент Мари почувствовала, что ей хочется только одного – поскорее покончить со всем этим.

Моряк быстро взглянул на Гвендолин. На короткое мгновение в глазах его промелькнуло сомнение, однако он тут же взял себя в руки и, поклонившись, вышел.

Когда Мари, подойдя к окну, подняла шторы и солнечный свет заиграл на паркетном полу, Гвендолин вздохнула и отпустила одеяло; оно упало к ее ногам, и теперь графиня стояла обнаженная, нежась в проникавших через окно солнечных лучах. Подняв руки, она потянулась и широко зевнула. Когда-то леди Гвендолин слыла потрясающей красавицей, однако после двух замужеств и рождения семерых детей красота ее несколько поблекла. И все-таки даже сейчас, в тридцать один год, она все еще привлекала мужчин. Тело Гвендолин таило обещание чувственных восторгов, а ее пышная грудь, казалось, истосковалась по ласке. Чуть полноватая талия графини плавно переходила в низкие округлые бедра – вместилище многих и многих завоеваний. У нее впереди оставалось еще года три, от силы четыре, прежде чем время скажется на ее внешности. Неудивительно, что она тянулась к молодым любовникам: так ей легче было сохранить иллюзию собственной молодости. А может быть, это и не иллюзия, а реальность, подумала Мари, вспомнив длинный список тех, кто допускался в спальню миледи.

Гвендолин, по-видимому, неправильно истолковала ее пристальный взгляд.

– Ну-ну, девочка, не надо смотреть на меня так. Капитан – восхитительный мужчина, хотя, боюсь, после встречи с моим мужем он может кое-что потерять из своего очарования. Кстати, как он выглядел?

– О, мадам, он и в самом деле очень мил…

– Да не Джеймс, глупенькая! Мой муж.

– Но я не умею читать мысли.

– Это не ответ, могли бы придумать что-нибудь получше.

– Он очень рассержен, мадам, хотя и пытается это скрыть.

– Боже, кто бы мог подумать, что мой дорогой граф захочет лишить меня моих маленьких радостей!

– В конце концов, он ваш муж, мадам…

– Не глупите, Мари, иначе станете похожи на вечно недовольную гусыню. Не хватало еще, чтобы меня начали осуждать слуги!

– Да что вы, мадам. Я просто…

Внезапно Гвендолин весело рассмеялась и обняла девушку.

– Вы действительно глупенькая наивная гусыня, да к тому же, наверное, еще и мечтательница. За это я вас и люблю. Знаете что? Забудем о мужьях и любовниках. Прежде всего нам надо решить, что я надену. Сегодня день не очень значительный, но вот завтра… Вы должны помочь мне выбрать туалет. Что-нибудь бросающееся в глаза. Боюсь, что Грегори вскоре предстоит перейти в разряд бывших и мне понадобится замена.

Мари принялась причесывать графиню, в то время как та продолжала болтать:

– Скажите мне, милочка, кого бы выбрали вы? Вот, например, молодой Хэнсон. Правда, он совсем еще мальчик, но, как говорят, этот жеребчик хорошо подкован. А может быть, лучше его отец – чем старше, тем больше опыта. Так кого же все-таки?

– Не знаю, мадам, – пробормотала Мари только для того, чтобы хоть что-нибудь сказать.

– Говорят, последняя связь сэра Хэролда – Эмили Трипанни. – Графиня громко фыркнула. – Ей что ни засунь в одно место, она и не заметит. Я, может, не такая упругая, как вы, молодые, но по крайней мере…

Щетка замерла в руке Мари. Медленно обернувшись, Гвендолин внимательно посмотрела ей в глаза; она еле сдерживала смех:

– Чтоб я пропала! Ты смущена, девочка! Так, значит, это правда – ты еще не знавала мужчин?

Мари не шевелилась.

– Нет, мадам. Я пока не нашла того, кто…

Хозяйка бесцеремонно прервала:

– В таком случае я беру это на себя. Завтра вечером ты будешь в новом платье… Ну и вообще лучшего случая не придумать. Так ты согласна?

– Графиня, вы всегда так добры ко мне, но… Умоляю вас, не навязывайте мне никого. Пока я предпочитаю спать одна.

– Неужели? Но почему, скажи на милость?

– Прошу вас, леди Пенскотт, позвольте мне идти своей дорогой. – Мари улыбнулась извиняющейся улыбкой. – Видите ли, я привыкла думать, что это должно происходить по любви.

– По любви? Хорошо, значит, будет по любви.

– Да нет, не то… Вот отец говорил мне…

– Отец? А, эти престарелые мужчины всегда что-нибудь говорят, и если бы все их слушали, племя людей давно бы вымерло. Кроме плотской страсти, ничего другого нет, девочка, поверь.

– А мне хочется верить, что есть, мадам.

Леди Гвендолин недовольно покачала головой:

– Ну ладно, поговорим об этом как-нибудь потом. А сейчас я должна наконец закончить свой туалет – у нас сегодня слишком много дел.

Мари снова принялась за прическу графини, и, пока длилось молчание, воображение унесло ее далеко от Пенскотт-Холла и интрижек леди Гвендолин.

Сидеть на каменной скамье было не очень удобно, да и чересчур холодно, однако лорду Роджеру Пенскотту не хотелось уходить со своего любимого места, откуда открывался чудесный вид на Темзу. Через некоторое время он заметил, как кто-то вышел из дома и, пересекая лужайку, направился в его сторону.

– Прохладное утро, милорд, – заметил, подходя, капитан Грегори вместо приветствия.

Граф долго не отвечал. Этот молодой офицер с бесцветными глазами раздражал его несказанно, и всего более тем, что он никак не мог понять, чем Грегори так умел привлекать женщин. Может быть, причина в его руках – говорят, длинные пальцы указывают на длину того другого, что пониже…

Лорд Пенскотт рыгнул и кивком предложил гостю сесть.

– Прохладное утро хорошо восстанавливает силы после ночных излишеств. Надеюсь, вы согласны со мной?

На столе среди тарелок с сыром, копченой рыбой, устрицами и горячими булочками стояли два металлических чайника. Пенскотт указал на тот, что побольше:

– Кофе. В маленьком – чай. Шоколад я не употребляю, хотя Гвен его любит.

– Я с удовольствием выпью чаю.

Подошедший лакей тут же исполнил это пожелание, и Грегори яростно накинулся на еду. Его позабавила мысль о том, что, насладившись с женой, он теперь с не меньшим удовольствием поглощает деликатесы, предложенные мужем. Конечно, раз старик все знает, следует быть поосторожнее, однако…

В этот момент глаза их встретились. Кусок застрял у капитана в горле, но все же он усилием воли заставил себя улыбнуться.

Опорожнив тарелку, Грегори взял чашку с чаем, но, заметив, что Пенскотт предпочел кофе, тут же пожалел об этом. Ревнивый муж вполне может отравить любовника жены, и это будет не первый случай…

С севера подул легкий ветерок, и лорд Пенскотт с удовольствием втянул носом воздух. Он истосковался по морскому ветру – сколько лет уже не ступал на борт своего корабля и скорее всего никогда больше не ступит. Никогда больше…

– Возьмите еще рыбы.

Капитан Грегори отрицательно замотал головой, и Пенскотт заметил, что он дрожит от холода. Его это устраивало.

– Милорд, – начал капитан, – благодарю вас за гостеприимство, но боюсь, мне пора ехать: корабль ждет. Когда ляжет снег, вы должны навестить моего отца в Лондоне.

– Ехать в этот рассадник разврата и болезней? Нет уж, пусть лучше ваш отец приедет сюда.

– Прошу прощения, сэр, осмелюсь высказать надежду, что теперь, с новым монархом, Лондон преобразится. В конце концов, власть короля…

– Все еще слаба. Завтра утром король прибудет в Пенскотт-Холл, и вы сами взглянете на его свиту. Там столько разных вельмож…

– Но Англия все же одна, лорд Пенскотт.

– Ну да, и я ей служу здесь так же, как вы будете служить через несколько дней.

– Боюсь, мне действительно пора, сэр. Ходят слухи о беспорядках в Шотландии. Моряк должен выполнять свои обязанности, приятно ему это или нет…

– А вы у нас, конечно, человек чести.

Лицо капитана побагровело под слоем пудры.

– Надеюсь, что да, сэр, поэтому и хочу выехать пораньше. С вашего разрешения я попрошу слугу вызвать моего кучера.

Граф, улыбаясь, наклонился вперед и оперся на трость.

– Все уже сделано. Его отправили.

Грегори вскочил:

– Что? Вы не имеете права…

– Сядьте!

– Я поскачу верхом.

– Сядьте, я сказал! Обязанности… долг… Вы слишком напоминаете мне тот мешок с дерьмом – я имею в виду вашего отца… если он и в самом деле ваш отец.

От такого неприкрытого оскорбления к капитану вернулись остатки храбрости.

– Думайте о том, что говорите, сэр! Как сын своего отца, я…

– Не сделаете абсолютно ничего. – Пенскотт потянулся к тарелке, взял кусок сыра, разломил и стал жевать, не спуская глаз с собеседника. – Мэтью Грегори прекрасно знает, какого я о нем мнения, молодой человек, так что не ершитесь.

– Но… Мне казалось, что вы с ним друзья. Он всегда говорил о вас только хорошее.

– Очень мудро с его стороны, потому что он мой, мой с потрохами. Время от времени я пользуюсь его услугами, за что соответственно и награждаю. Ухо при дворе всегда кстати. Но запомните: имя Пенскоттов живет в веках не любовью слуг и лакеев – хотя любовь тоже не помешает, – а страхом.

– В таком случае запомните и вы, сэр: я никого не боюсь и не потерплю, чтобы кто-то, будь он даже граф…

– Ах, не потерпите? Да вы и понятия не имеете о том, что значит терпеть. Но я могу вас этому научить.

– Должен предупредить вас, милорд, в прошлом году я дважды дрался на дуэли, и оба противника мертвы.

– У меня подагра в ногах, а не в башке, Джеймс, так что не пугайте меня дуэлями. И запомните: я не собираюсь потакать дуракам. По ночам здесь бродят некие личности, которых ничего не стоит нанять для любого дела. Выбор за вами. Но я все-таки советую вам поостеречься: ваш язык вас до добра не доведет.

Капитан Грегори замер. Как же он сразу не понял… Разумеется, король не поедет с визитом к дураку. Сейчас он проклинал те чувственные утехи, из-за которых задержался в этом доме.

– Ну а теперь к делу, – как ни в чем не бывало продолжил граф. – Скажите, вы получили от моей жены то удовольствие, на которое рассчитывали? Я полагаю, она вас как следует ублажила… вернее, судя по утренней летаргии, ублажала.

– Ми-милорд, я…

– Ну-ну, молодой человек, вы достаточно потешились. Теперь пришло время оказать мне услугу. – Он наклонился вперед и понизил голос: – Мне и вашему королю.

– Что вы имеете в виду?

– А вот что. – Пенскотт потянулся к ящичку орехового дерева, открыл его и вынул два сверкающих дуэльных пистолета.

– Я… я не понимаю.

Грегори не мог оторвать глаз от пистолетов, и граф с одобрением взглянул на него. По крайней мере понимает толк в оружии.

– Король прибудет завтра. Среди его свиты есть один человек, который не должен покинуть этот дом.

Грегори облизнул пересохшие губы. Его поймали в ловушку, как последнего дурака. Хорошо хоть цена оказалась не слишком высокой. Убить человека из такого оружия – одно удовольствие.

– И кто же это?

– Джейсон Брэнд.

– Брэнд? Я его знаю?

– Он из Шотландии. У него поместье недалеко от Келсо, к северу от границы, рядом с Твидом. Его мать была католичкой.

– Значит, он якобит, насколько я понимаю?

– И да и нет. Он приехал просить о смягчении режима.

– Мудрая тактика. Если начнется война, английские войска окажутся намного сильнее. – Грегори постепенно обретал прежнюю уверенность. – Значит, принимая у себя в гостях новоиспеченного короля, вы не просто оказываете ему любезность, а пытаетесь сформировать его политику?

– И не я один, – усмехнулся Пенскотт.

Не в силах скрыть удивления, Грегори долго смотрел на графа. Сегодняшнее утро оказалось в высшей степени поучительным. Деревенский лорд, которого он принял за эксцентричного богача с соблазнительной женушкой, оказался членом узкого круга заговорщиков внутри партии вигов. Может быть, он даже принадлежит к хунте, мощной секретной организации наиболее состоятельных людей Англии, проложивших Георгу Ганноверскому дорогу к трону, а его, Грегори, просто-напросто использовали, искусно манипулируя им с самого приглашения в Пенскотт-Холл. Ну а Гвендолин – знала ли она о планах мужа?

– Что от меня требуется?

– Просто выполнить свой долг.

– То есть?

Граф улыбнулся:

– Есть люди, которым не нравится наш король, и они замышляют его сменить. Действия их непредсказуемы и потому опасны. Если же наши противники начнут выступать более открыто, с ними легче будет разделаться. Победившая королевская власть станет намного сильнее и будет вне опасности.

– Но что вызывает такие подозрения?

– Не что, а кто – все тот же Джейсон Брэнд. Он рекомендует арестовать лидеров, которые грозят открытым неповиновением. Таким образом он надеется сохранить мир, а заодно снискать расположение короля. Если же их не арестуют, они поднимут бунт против Стюартов, и тогда все те, кто поддерживает претендента, будут уничтожены. Вы должны вызвать этого человека на дуэль. У вас репутация бесстрашного и опытного дуэлянта, которую вы подтвердили дважды. Теперь придется сделать это еще раз. Сладкоречивый шотландец не должен сидеть в совете вместе с королем.

– И что дальше?

Пенскотт пожал плечами:

– Ваша награда, возможно, последует не сразу, но это обязательно случится. Ну а пока вам придется удовлетвориться леди Гвендолин и сознанием выполненного долга.

Грегори некоторое время смотрел на графа, потом взял пистолеты.

– Мне нужно к ним привыкнуть.

Пенскотт указал на лужайку:

– Ради Бога, можете стрелять, сколько вам будет угодно.

– Как долго король пробудет здесь?

– Три дня. Времени достаточно, чтобы раззадорить мистера Брэнда.

Капитан Грегори, вздохнув, взглянул на пистолеты и медленно поплелся в сторону лужайки.

Незаметно опустился вечер. Холмы и поля мерцали серебром в свете луны, а слабо колышущаяся вода Темзы казалась расцвеченной жемчугами. В Пенскотт-Холле ждали приезда короля; некоторые из слуг все еще суетились, заканчивая работу, в то время как другие уже разошлись по своим крохотным спальням.

В девять часов вечера в большой столовой наверху лорд и леди Пенскотт заканчивали ужин. Супруги сидели молча, поглощенные каждый своими мыслями. Пенскотт смотрел на картину, изображавшую «Глориану», названную в честь его первой жены, и пытался смириться с мыслью о том, что ему никогда уже не доведется выйти в море. Гвендолин задумчиво жевала десерт; в отличие от мужа она больше думала о будущем, чем о прошлом. Того, что произошло между ее супругом и Джеймсом, ей все равно не разгадать, тем не менее завтра в любом случае наступит. Говорят, Эдмонд Пенскотт – самый красивый из всех наследников; судя по портретам, так оно и есть. Мысль заманчивая… хотя и опасная. Но так еще интереснее. Сколько же ему сейчас? Двадцать? Самый подходящий возраст…

Мари готовила постель в спальне внизу. Она устала за день, однако спать ей совершенно не хотелось: мысли о завтрашнем вечере и ее новой роли не давали ей покоя.

Завернувшись в накидку, девушка бесшумно открыла дверь и выскользнула на улицу. Звезды и луна такие же, как на Мистере, а ночь слишком холодная… Она подошла к стене, стала считать окна, а найдя свое, убедилась, что в нем еще горел свет. Ничего не поделаешь, придется подождать, пока Арабелла заснет. В окне показалась мужская голова, и Мари снова пересчитала окна. Да, это ее комната… Она поднялась на цыпочки, заглянула внутрь и едва не вскрикнула. Арабелла лежала на спине на ее кушетке, а над ней один из садовников яростно двигался вверх и вниз. Два других самца, помоложе, стояли рядом полураздетые, ожидая своей очереди.

– Давай быстрее, Ройбен, эта маленькая сучка вот-вот должна прийти!

Садовник лишь что-то недовольно проворчал. Другой слуга ухватился грязной лапой за свой дрожащий член.

– Пусть приходит, она штучка что надо. А у меня здесь есть то, что надо ей.

Наконец Ройбен застонал. Арабелла крепко сжала его своими бедрами и восторженно засмеялась. Когда он откатился, то, почесываясь, указал пальцем на парня, стоявшего последним в очереди:

– Только потеряешь время с француженкой. Вот эта крошка что надо – знает когда и знает как.

Арабелла, хихикнув, перевернулась на живот, и Ройбен звучно шлепнул ее по пышным ягодицам.

– Давай, Джонни, – хохотнула Арабелла. – Неси сюда то, что у тебя в руках.

Малый, нетерпеливо державшийся за свой член, поспешно прыгнул на нее. Другой чертыхнулся в ярости оттого, что ему снова приходится ждать.

Мари забыла и о завтрашнем вечере, и о роскошном платье. С отвращением смотрела она, как тощий юнец по имени Джонни схватил Арабеллу за бедра и поднял на колени, после чего тощий живот его зашлепал по ее пышным ягодицам.

Животные! Нет, еще хуже! И они смеют презирать ее за то, что она не желает принимать участие в их распутстве! Никогда она не станет такой, как эти твари, а если и отдаст себя, то только по любви.

На улице становилось все холоднее, и Мари быстро пошла по знакомой тропинке через сад. Мало кто в доме знал, что она навещает учителя Бена: бывший ученый-книжник, ставший затем пиратом, Бен спасся от виселицы лишь благодаря капризу Пенскотта, предложившего ему относительную свободу, за что Бен должен был обучать его сыновей французскому языку, фехтованию и всему, что знал о кораблях. Теперь сыновья графа выросли и разъехались: один служил в чине майора в колониях, другой в Лондоне, третий погиб во Франции, но Бен по-прежнему оставался в Пенскотт-Холле по желанию хозяина, который любил время от времени сыграть с ним партию в шахматы и поспорить о сравнительных достоинствах французских и английских кораблей. Он и молоденькая сиротка с Мистере сдружились с первого же дня; ему она доверяла и поэтому пользовалась любой возможностью посетить небольшой коттедж, в котором он обитал. К тому же невольно их дружбе очень помог Траш. По его заданию дважды в неделю Мари приводила коттедж в порядок. Правда, понятия Бена о «порядке» отличались от того, что имел в виду Траш: старый пират не позволял Мари трогать его вещи, являвшиеся для него «бесценными воспоминаниями», так что у них оставалось достаточно времени на разговоры. Мари нравилось слушать рассказы Бена о его пиратском прошлом, и девушку ничуть не удивило, что на первое же ее Рождество в Пенскотт-Холле он подарил ей шпагу. К явному удовольствию старика, она оказалась прилежной и способной ученицей.

Дверь в коттедж никогда не запиралась, поэтому Мари вошла без стука. Здесь, как всегда, царил беспорядок: астролябия у стены, седеющий старый кот на камине, хлеб с сыром на полке и повсюду морские реликвии – модели фрегатов, шлюпок, а также сабли, шпаги, рапиры, пистолеты вперемешку с философскими книгами на латинском и французском языках. Два кресла-качалки, небольшой стол и шахматная доска довершали картину. Беспорядок и покой…

Бен сразу засуетился, счастливый тем, что к нему кто-то заглянул, и первым делом тут же сварил шоколад, прекрасно зная, что слугам редко достается подобное лакомство. Ростом почтенный моряк был не выше Мари и почти такой же худощавый. Весь седой в свои семьдесят лет, он полюбил эту молоденькую служанку как собственную дочь.

– Сегодня шоколад слишком горячий.

– Конечно. Такой же, как и ты. Подоткни-ка лучше юбку.

– Мне что-то не хочется.

– Знаю, тебе жаль себя. Это упражнение поможет. Подоткни юбку и защищайся.

Пока Бен отодвигал стол в сторону, Мари подняла юбку и закрепила ее на талии, так что получилось нечто вроде панталон. Потом внимание ее переключилось на клинок в руке Бена.

– Посмотрим, упражнялась ли ты в ответном ударе.

Мари улыбнулась и сжала в руке тяжелую шпагу, любезно предложенную ей хозяином.

– Сейчас увидите, дядюшка.

Звон металла разорвал тишину. Несмотря на возраст, Бен оказался намного проворнее, и через некоторое время острие его шпаги зацепило чепец на голове Мари. Роскошные черные волосы рассыпались по плечам.

– Как! Оказывается, это не разбойник с большой дороги, не убийца, а всего лишь девушка! Ничего не значащее существо!

Мари крепко сжала губы и откинула волосы назад.

– Ладно, еще один раз, но это уже последний.

Она опять промахнулась – шпага со свистом разрезала воздух.

– Победа! Победа! – торжествующе закричал Бен.

Мари мгновенно повернула шпагу и нанесла удар чуть ниже ребер.

– Ну вот, а теперь вы побеждены обыкновенной девушкой. Ничего не значащим существом.

Бен так и засветился от гордости за свою ученицу.

– А язычок у тебя острее шпаги.

Мари расправила платье и убрала волосы под чепец. Старик незаметно наблюдал за ней, делая вид, будто возится с рапирами.

– Дядюшка, как бы мне хотелось остаться с вами навсегда. Здесь мне хорошо, я чувствую себя легко, свободно, и все напоминает мне его…

– Напоминает что, дорогая?

– Мистере, мой родной дом.