Ветер пел в парусах, и весь корабль подрагивал, покачиваясь на сверкающей сапфировой воде. Время от времени вдалеке мелькали мачты других судов. В таких случаях Нэд Слай, Джесс или юный Шелби, мечтавшие о новых захватывающих приключениях, умоляли Мари пуститься в погоню, однако каждый раз она отвечала категорическим отказом. Теперь она думала только о Мистере. Однажды ей удалось подслушать, как Нэд жалуется товарищам на то, что капитан Рейвен совершенно равнодушна к содержимому проплывающих мимо испанских кораблей, полных золота и серебра.

Ночью Мари не могла заснуть. Марсиа… Жестокий зверь, скрывающийся под личиной джентльмена. Капитан Солиа… Просто настоящее чудовище. Мертвецы на Мистере… Пепел. Вот чем закончились ее мечты.

День проходил за днем. Дети Нептуна безмятежно играли в глубине. Некоторые рыбки взлетали высоко вверх на пенящихся гребнях волн. Однажды они проплыли мимо мамы-кита с китенком, которые нежились на солнышке. Трое дельфинов некоторое время плыли за кораблем, веселя моряков уморительными трюками. Часть ночей они провели на палубе, приятно возбужденные ромом из личных запасов Грегори.

Неожиданно Нептун разгневался, и налетел шквал. Они быстро спустили все паруса. Корабль подбрасывало и швыряло на волнах, он скрипел и содрогался, не в силах противостоять власти обезумевшей стихии. Мари не жаловалась. Каждый рывок корабля приближал ее к Мистере.

Шторм прекратился так же внезапно, как и начался; из-за рваных облаков показалось лазурное небо. Белые обрывки умчались на запад, паруса натянулись. Корабль следовал за ветром.

– Земля!

Мари выбежала на палубу. Шелби с верхушки мачты указывал куда-то влево. До этого они уже дважды приближались к земле и, разочарованные, поворачивали обратно. В первый раз это оказалась Ямайка, от которой им пришлось бежать, как от чумы, а потом они взяли слишком резко на север и наткнулись на Большой Кайман. Там под покровом темноты несколько матросов пробрались на остров и наполнили бочки свежей водой, а к утру они снова вышли в море, держа курс на юго-запад.

– Эй, на палубе! Три румба по левому борту!

Это должен быть он! Мари показалось, что сердце сейчас выскочит у нее из груди. Она поспешила к штурвалу.

– Том, готовь орудия.

Самый воздух, казалось, искрился от возбуждения. С палубы уже бежали готовить шестифунтовики, выкатывали двенадцатифунтовые пушки. Они уже давно не помышляли о том, чтобы зайти в гавань без подобных предосторожностей.

Полчаса спустя, когда остров стал виден с палубы, Бен Тримэйн подбежал к Мари.

– Это он, капитан Рейвен?

Не более чем в пяти милях, остров лежал в туманной дымке, словно слеза, упавшая в Карибское море. Женский лик, загадочный, как будто вырезанный на скале то ли человеческими руками, то ли самой природой.

– Это он, Мистере… – прошептала Мари.

Едва они вошли в бухту, как туман рассеялся – словно занавес раздвинулся. Мари в изумлении сжала руками перила борта. Там, где когда-то оставались лишь пепел и развалины, сейчас бурлила жизнь. Вдали виднелись возделанные цветущие поля.

Четыре корабля без опознавательных знаков стояли на якоре. Не такие прекрасные, как ее корабль, однако пушек у них наверняка побольше, не говоря уже о том, что всей ее команды не хватит, чтобы одновременно держать в действии сорок орудий.

В этот самый момент на двух кораблях открыли орудийные борта, показались пушечные жерла, направленные прямо на нее. Может быть, не стоило так спешить… Но теперь отступать было поздно.

Над гаванью нависла зловещая тишина. «Шпага Корнуолла» едва продвигалась вперед. Тем не менее никто не стрелял, и ни на одном из кораблей не было видно ни души. Больше ждать нельзя.

– Якорь. Спускайте паруса.

Следующие десять минут прошли как во сне. Она видела, как один за другим исчезают паруса. Корабль становился на стоянку.

Матросы спустились к орудиям по правому борту. Казалось, напряжение усиливалось вместе с жаром палящего тропического солнца. Если бы только знать, что их ждет. Никто не решался сделать первый шаг.

Мари стояла на юте, пытаясь разгадать сложившуюся ситуацию. Раньше на остров заходили только те пиратские корабли, которые были здесь хорошо известны; теперь же их с разных сторон встречали шестьдесят две пушки. Под таким огнем «Шпаге Корнуолла» не выстоять.

Прошло четверть часа, но ситуация не изменилась ни на йоту. Мари потянулась за подзорной трубой. Металл так нагрелся на солнце, что ей пришлось отдернуть руку. Проклятие! Как они смеют так обращаться с ней! Мистере – ее родной дом! Ее захлестнул гнев.

– Шелби, пойди передай Тому, чтобы поднял флаг.

– Да, капитан. А… какой?

– Черный, черт тебя побери. Только аккуратно. Мы выясним, кто они такие, и покончим с этим.

Команда поняла ее без слов: все быстро заняли свои места и затихли. Двадцать пушек против шестидесяти двух… Не очень-то здорово. И людей недостаточно для того, чтобы все их вовремя перезаряжать.

Черный флаг медленно пополз вверх и наконец остановился, лениво трепыхаясь на ветру. Вначале ничего не произошло. Все сжались в ожидании града ядер. Затем раздался гул, словно от скрипа тяжело груженных телег. Они убирают орудия! На всех четырех кораблях орудийные борта поднялись почти одновременно, затем на палубах показались человеческие фигуры. Матросы спускались в лодки и возвращались на берег.

На «Шпаге Корнуолла» вздохнули с облегчением – похоже, опасность миновала; все стали лихорадочно готовиться к высадке. Никто не скрывал своего возбуждения. Мари же, стоя на мостике, рассеянно глядела вдаль и думала о том, что Мистере действительно загадочный остров.

Увидев, как вновь прибывший корабль поднял черный флаг, почти каждый из обитателей Мистере вздохнул с облегчением. Теперь можно было спокойно оставить на полках контрабандные товары и отложить приготовленное оружие. Все высыпали из домов на берег, чтобы поглазеть на гостей, которые уже спустили шлюпки и плыли к берегу.

Бена Тримэйна, Пула и еще с десяток моряков оставили на корабле до тех пор, пока положение прибывших не определится окончательно. С каждым взмахом весел сердце Мари билось все сильнее. Берег приближался, и она уже видела за деревьями свой дом. Он все еще стоит! Мари с трудом проглотила горячий комок в горле и решительно пробралась на нос шлюпки.

На берегу изумленно затаили дыхание. Это не обычный пират… Потрясающая красавица в мужских бриджах и ослепительной шелковой блузе. Ярко-красный шарф на голове едва сдерживал ее иссиня-черные кудри.

Шлюпка уткнулась носом в песок, и Мари легко выпрыгнула на берег. Том Ганн и Нэд Слай вышли вслед за ней.

– Кто вы? – послышалось из толпы.

– Члены великого братства, такие же как и вы.

Хоуп с трудом выбралась на берег; ее пышная грудь колыхалась при каждом движении.

– Она говорит, члены братства, но мне-то всегда больше нравились сестры, чем братья, – заметил кто-то под дружный хохот собравшихся. – А другие вроде не так выглядят. Может, они там что-то скрывают? Поищем?

– Хочешь начать с меня? – Том Ганн вышел вперед и распрямился во весь свой огромный рост.

– Кто ваш капитан? Во всех тавернах только и говорят о разбойнице, захватившей один английский корабль и взявшей на абордаж другой.

– Я – та самая женщина. – Как же, оказывается, быстро распространяются слухи. У нее уже есть неплохая репутация. – Будем знакомы – капитан Мари Рейвен.

Гул прошел по толпе, и в этот момент вперед выступил небольшого роста турок с двумя пистолетами за поясом.

– В таком случае – добро пожаловать. Меня зовут Рамад. Вы все здесь такие же желанные гости, как и остальные. Когда найдете пристанище для себя и своих людей, милости просим отобедать с нами в порту. Возможно, у вас есть новости, которых мы еще не знаем. А пока располагайте своим временем по собственному усмотрению. На этом острове действует только один закон – верность братству пиратов и честных грабителей.

В толпе снова раздался громкий смех, послышались радостные возгласы. Словно старые добрые друзья, все вместе двинулись по улицам Ла-Каше. Не один мужчина жадно поглядывал на стройную фигуру Мари, однако все тут же отступали перед яростным взглядом Тома и зловещей усмешкой Нэда.

Днем начался настоящий праздник, все разбрелись по тавернам и пивным – наслаждаться ромом и задушевными разговорами. Мари, Том и Нэд остались за столиком в таверне под соломенной крышей. Воспоминания нахлынули на Мари с новой силой. Свежий хлеб… Хрустящая корочка золотится на солнце. Смех детей… Пьянящий аромат фруктов – бери сколько хочешь. Запах сочного мяса, жарящегося на открытом огне. Это было всего пять лет назад…

Несмотря ни на что, Мистере возродился из пепла – значит, она тоже сможет… Мари мечтательно улыбнулась своим мыслям, и глаза ее вспыхнули надеждой.

Мари шла по старой знакомой тропинке к своему дому. Сколько раз представляла она себе этот момент! Задохнувшись от нетерпения, она побежала, оставив удивленных спутников позади, – ей хотелось поскорее увидеть то место, где когда-то любил сидеть отец…

Вот он, дом ее юности, точно такой же, каким она его помнила. Правда, стены немного потемнели после пожара, зато крыша была заново покрыта соломой, как это делали всякий раз, когда в дом въезжали новые жильцы.

– Минутку, мисс.

Из-за угла вышел плотный человек, по виду настоящий пират; черная повязка на одном глазу и золотая серьга в ухе еще больше подчеркивали принадлежность его к свободному морскому братству.

– Можно узнать, куда вы направляетесь?

– Это мой дом.

– Черта с два! – Мужчина подошел ближе, чтобы лучше рассмотреть эту странно одетую женщину. Глаза его задержались на ее груди, скользнули вниз по стройным бедрам, одетым в тугие бриджи. – Лакомый кусочек. Для вас я готов и потесниться. Может, хотите на мою кровать?

Он потянулся к ее руке. Мари среагировала мгновенно – стальное лезвие кинжала сверкнуло прямо перед его носом. Пират отступил, онемев от изумления, и в этот момент во двор ворвалась вся ее команда, с саблями наголо.

– Черт меня побери…

– Я капитан Рейвен, – твердо произнесла Мари. – Это мои люди, а это дом, где я родилась и выросла.

От такого неожиданного поворота событий незнакомец совсем растерялся:

– Но… это невозможно. Мы все здесь привели в порядок…

– Я оплачу ваши хлопоты золотом.

– Нам не нужно ваше золото, – раздался позади женский голос.

Мари резко обернулась. В дверном проеме в горделивой позе стояла стройная мулатка, а рядом с ней слуга-метис в брюках из грубой шерсти держал в руках мушкет.

Что-то в этом человеке показалось Мари странно знакомым.

Женщина уверенными шагами прошла вперед.

– Глядите-ка, Форликар растерялся! Сейчас все умрут со смеху.

Форликар нахмурил брови. Подумать только, женщина дважды прервала его, да еще угрожала ему шпагой, а теперь еще Армид насмехается над ним!

– Клянусь самим дьяволом…

Он двинулся к Мари, и тут же Том Ганн подошел и встал рядом с ней.

– Вам придется драться со всеми по очереди.

– Томас! – раздался высокий голос мулатки. – Если эти люди не бросят оружие, убей их капитана.

Последнее слово она как будто выплюнула с отвращением.

Моряки испуганно переглянулись: они понимали, что никто из них не успеет прикрыть Мари.

– Не беспокойтесь, он не станет стрелять в меня.

– Делай что приказывают! – Голос мулатки дрожал от возбуждения.

– Томас, неужели ты не узнаешь меня? Или я так изменилась за пять лет? Да, я долго отсутствовала, но ты ведь не забыл свою Мари, не правда ли?

Зрачки метиса неожиданно расширились, словно он увидел привидение.

– Стреляй! – закричала мулатка. – Убей ее, тупица!

Однако вместо того чтобы выполнить приказание, Томас выронил мушкет и опрометью помчался к зарослям деревьев.

– Да постой же! – отчаянно закричала Мари ему вслед.

Армид потянулась за брошенным мушкетом, но кто-то тут же подставил ей подножку, и она упала на землю. Команда сгрудилась вокруг своего капитана.

– Этот дом принадлежал моему отцу, и я собираюсь его вернуть; так что убирайтесь отсюда, и поскорее.

Под давлением превосходящих сил противника Форликар был вынужден отступить: небрежно засунув руки за пояс, он удалился, не говоря ни слова. Ничего, потом за него все скажут его кулаки и сабля…

Армид вскочила на ноги.

– Вы еще за это заплатите! Когда капитан Брэнд вернется с охоты, он прикажет высечь вас плетью! – презрительно бросила она.

Мари с трудом удержалась на ногах.

– Брэнд? – Все поплыло перед ее глазами, и ей пришлось прижаться к Тому, чтобы не упасть. – Джейсон Брэнд? Вы его знаете?

Армид гордо выпятила грудь, так что блуза туго натянулась на сосках.

– Знаю, и очень даже хорошо.

Смысл ее слов не укрылся от Мари.

– В таком случае передайте вашему капитану, – она едва сдерживала себя, – что, если он пожелает, я с удовольствием представлю ему все доказательства моего права собственности, какие только потребуются.

За годы пыли здесь прибавилось, зато те немногие драгоценности, которыми владел Жан Рейвен, разумеется, были украдены. Сохранилась лишь одна из поделок отца – тяжелый резной столик, каким-то чудом уцелевший во время пожара; вся остальная мебель была новой, грубо сколоченной. Мари бродила по дому бесшумно, как привидение, в то время как ее команда устроилась внизу. Хоуп вызвалась подмести полы, после чего поставила кипятить большой железный чайник.

Мари остановилась. Вот и отцовская комната. Теперь ее занимает Джейсон. Его ботинки, рубашка. И еще – смятая постель…

– Капитан, люди хотят пойти в город.

Она даже подскочила от неожиданности, услышав слова Тома Ганна.

– Хорошо, пусть идут. А как насчет охраны корабля?

– Все улажено. Нэд наверняка клянет меня на чем свет стоит. Сегодня ночью он на вахте с десятком надежных парней, а завтра моя очередь.

Мари кивнула и подошла к окну; порыв теплого морского ветра взметнул прядь черных вьющихся волос.

– Здесь тоже надо оставить охрану. Двоих, я думаю, хватит.

– Уже сделано, капитан.

– Тогда отправляйтесь, да не теряйте друг друга из виду; мало ли какие могут быть неприятности…

– Ну, с этим мы справимся шутя. Да, вот еще что: я пристроил к окну в передней комнате пистолет – только нажми курок, и мы примчимся. – Том направился было к двери, но вдруг оглянулся и замедлил шаг: – Может быть, мне остаться здесь, с тобой?

– Нет-нет, иди. Я сумею за себя постоять.

– И все-таки будь осторожна.

Том вышел, и Мари снова осталась одна. Джейсон на Мистере… Как он здесь оказался? Это судьба. Сердце ее учащенно билось, тело обдало жаром.

И вдруг она словно очнулась. Он ее использовал, а потом предал!

– Цветочек! Тюльпанчик мой!

Мари вздрогнула.

– Я не хотела тебя пугать, дорогая. – Хоуп, покачиваясь, проплыла по комнате, держа в одной руке чашку, а в другой – вазу с фруктами; щеки ее раскраснелись.

– Я думала, ты ушла вместе со всеми.

– На сегодня с меня мужиков достаточно. – Хоуп удовлетворенно вздохнула, опустилась в кресло и указала на фрукты: – Прямо с дерева! – Она подняла чашку. Ярко-красное вино выплеснулось ей на руку и на платье. – Кто-то позаботился оставить в кладовой тьму-тьмущую полных кувшинов. Добрая душа, спасибо ему.

Мари улыбнулась. Хорошо, что Хоуп здесь – с ней не затоскуешь. Ну где еще капитана пиратов называют «цветочком» и «тюльпанчиком»? А все-таки подумать только, какое странное собрание человеческих особей привезла она на Мистере, включая и ее самое.

– Рейвен! Капитан Рейвен!

Мари застыла. Он здесь, это его голос! Что она скажет ему?

– Ах… дьявол! – пробормотала Хоуп.

Мари подошла к предусмотрительно закрытому ставнями окну и выглянула в щель. Вооруженный отряд с факелами приближался к дому. Один из подошедших вышел вперед, и ветер взметнул гриву золотисто-рыжих волос.

– Я принял ваше великодушное приглашение, капитан Рейвен, и решил нанести вам визит, чтобы уладить все наши дела. – Словно угадав ее мысли, он продолжал: – Ваши друзья в городе, а те, что остались, спят мертвым сном после хорошей попойки.

Его спутники угрожающе засмеялись и подошли ближе. Мари сразу узнала турка и того второго, Форликара. Мулатка Армид горделиво выступала впереди.

Она почувствовала, что ей не хватает воздуха, и бессильно закрыла глаза. Хоуп взвела курок пистолета.

– Нет! – коротко приказала Мари. – Оставь это.

Женщина со вздохом подчинилась, и тут снаружи снова раздался голос Джейсона.

– Матросская шлюха, которая угоняет английские корабли и занимает чужие дома, – хотел бы я на нее взглянуть, – намеренно громко обратился он к своим товарищам.

Снова послышался смех. Вся дрожа от ярости, Мари рванулась к двери и распахнула ее. От неожиданности Джейсон отступил на шаг и прищурился: он, по-видимому, не узнал ее.

– Действительно красотка. Тем лучше для тебя, иначе бы я не стал с тобой церемониться. Рамад уже сказал мне, что такую кралю убивать жалко, да и Форликар тебя нахваливал. К тому же у меня сегодня хорошее настроение, и выгонять вас силой мне не хочется. Идите и поищите какое-нибудь другое пристанище для себя и своей команды.

– Этот дом и плантация мои.

Джейсон напряженно всматривался в тень, где стояла Мари. Наконец на лице его что-то промелькнуло, однако он отогнал воспоминания прочь.

– По какому праву они твои?

– По праву рождения. Но дело даже не в этом. Я уверена, вы без боя оставите все свои притязания на этот дом и на земли, так как это ничтожная цена в обмен на то, что я дала вам.

– Ничтожная? Это похоже на загадку. Так что же такое вы мне дали?

Мари вышла на свет, сняла ярко-красную ленту с головы, и ее волосы рассыпались по плечам.

– Жизнь.

Лицо Брэнда застыло, словно некий волшебник в одночасье превратил его в мраморную маску. Наступила мертвая тишина.

Рамад вышел вперед.

– Капитан…

– Оставьте нас, – послышался в ответ хриплый шепот. – Идите в город и найдите другое жилье.

Армид со змеиным шипением метнулась к Мари, выставив вперед кинжал, но Рамад удержал ее. Спутники Джейсона растерянно озирались, не понимая, что происходит с их капитаном, но Брэнд молчал, не обращая внимания на поднявшийся позади него глухой ропот.

– Оставьте нас, – повторил он наконец, повысив голос. – Ждите меня в пивной Кэрона.

Спутники Джейсона, следуя знаку Форликара, поспешно скрылись между деревьями; Рамад тащил упирающуюся Армид, на ходу выкрикивавшую яростные ругательства.

Шотландец не отрываясь смотрел на поразительно прекрасную женщину, которую когда-то любил, и Мари непроизвольно отметила морщины, оставленные временем и невзгодами на его холеном аристократическом лице. Ни один из них не произносил ни слова; они словно снова переживали свою первую встречу. Тогда все было иначе, и они, не думая ни о чем, кинулись в объятия друг другу. Сейчас их разделяла боль. Джейсон протянул руку к ее щеке, словно для того, чтобы убедиться, что она реальная, живая…

Нет! Взгляд его наполнился ледяным холодом, челюсти сжались, и рука остановилась, так и не дотронувшись до нее. Мари содрогнулась, голова ее кружилась. Зажмурившись, она прислушивалась к удаляющимся шагам Брэнда. Он снова исчез из ее судьбы, и скорее всего на этот раз окончательно.

Том Ганн, первым ворвавшийся на поляну, увидев, что она жива и невредима, остановился и перевел дух. Однако Мари словно не слышала топота бегущих по дорожке людей, не видела их тревожных взглядов. Войдя в дом, она заперлась в комнате отца и без сил опустилась на кровать, от которой еще пахло чужой любовью. Страшное, всепоглощающее чувство потери нависло над ней, из глаз хлынули жгучие слезы, и долго еще тело ее сотрясалось от безудержных рыданий.