Глава 7
Не было смысла перебирать свой гардероб. У нее имелось только одно платье, которое она могла надеть на вечерний прием у Кейнов. Хотя оно было в высшей степени скромным и сшито просто, как и все остальные, ткань выделяла его: яркий шелк цвета морской волны, который, кажется, освещает все вокруг мягкими отблесками, когда она двигается. Она провела по нему ладонью и почувствовала, как восторженный трепет пробежал по позвоночнику.
Глупо, конечно. Когда-то она носила муслиновые платья, а также кружева и ткани, расшитые серебром. Но теперь иные времена, и этот наряд поможет ей стать счастливой.
Она заколола волосы в пучок на затылке и стала изучать свое лицо в зеркале. Интересно, что Эйдан видит, когда смотрит на нее? Она провела пальцем по скуле, где виднелся крошечный шрам. Похудела она за последнее время. Выглядит усталой, но, возможно, легкие впадины на щеках придают какую-то таинственность.
Она улыбнулась, и это была настоящая улыбка. Глаза заискрились. Пусть она теперь не красавица, если вообще когда-то была ею, но зато свободна. И несмотря на все свои размышления об уединенном существовании, при мысли о предстоящей вечеринке душа ее наполнялась трепетным восторгом. Она очень старалась не думать о том, что Эйдан может появиться там. Весь день Кейт была как на иголках, каждую минуту ожидая, что вот сейчас он войдет в магазин. Он не пришел, и ее волнения перетекли в сосущее ощущение под ложечкой.
— Миссис Гамильтон я пришла! — послышался неуверенный голос снизу.
— Поднимайтесь, пожалуйста, — прокричала она, и служанка Люси взбежала по лестнице наверх.
Кейт еще не успела прийти в себя, а маленькая пухленькая девушка уже с силой тянула за завязки ее корсета.
— Ну-ка, давайте сделаем вашу талию еще на парочку дюймов уже, миссис.
Кейт встревожено приложила ладонь к животу.
— Я не думаю, что…
Она не закончила фразу, с изумлением наблюдая, как затянувшийся корсет еще больше приподнял ее грудь. Пальцы скользнули вверх и застыли над бледной кожей бюста. Когда она осмелилась сделать вдох, вершины грудей соблазнительно приподнялись.
Неужели ее тело все еще красиво? Неужели она по-прежнему привлекательная женщина? Как это странно!
— Ну вот, — удовлетворенно пробормотала служанка. — Так-то лучше.
Девушка надела платье ей через голову, на короткий миг превратив мир Кейт в прозрачную и мерцающую морскую гладь. Желая задержать этот момент, она закрыла глаза и не открывала их, пока все завязки не были завязаны и все крючки застегнуты. Когда же она взглянула в зеркало, то увидела там незнакомку. Какую-то изящную, очаровательную молодую женщину, чье лицо излучало обманчивый покой и уверенность.
Она поняла, что ей не стоило волноваться, что ее могут узнать, вспомнить родителей или покойного мужа. В ней нет ничего от той розовощекой оптимистки, какой она была когда-то. И она больше не то привидение с безжизненным взглядом, в которое превратилась на Цейлоне. Ну разве что совсем немного.
— Вы готовы? — спросила служанка.
Кейт кивнула:
— Я спущусь через минуту.
Вырез был не очень глубоким, но из-за туго затянутого корсета над краем лифа виднелись выпуклые вершины грудей. Кейт провела подушечками пальцев по коже, изумляясь, что может выглядеть так женственно.
Она продала все свои украшения, поэтому не было даже брошки, чтобы приколоть к платью, тем паче подвески, чтобы привлечь внимание к ее коже. Но впервые за эти годы она нанесла легкий румянец на щеки и чуть- чуть подкрасила губы.
Однако к тому времени, когда карета остановилась перед домом начальника порта, Кейт вся дрожала от нервного возбуждения. Отдав накидку лакею, она с силой стиснула свою сумочку и огляделась. Восторженный трепет пробежал по ней при виде десятков элегантно одетых гостей.
На Цейлоне тоже бывали вечеринки, но Дэвид никогда не брал ее на них. Кое-кто из женщин заезжал с визитом на плантацию после ее прибытия, желая познакомиться и услышать новости из Англии. Но муж отсылал всех прочь.
В конце концов, ее оставили в покое.
Звуки веселого смеха отвлекли ее от воспоминаний, и, вскинув глаза, она увидела спешащую к ней Люси. Ее рыжие волосы были собраны на макушке, а изумрудно-зеленое платье оттеняло нежную кожу, белую, словно только что выпавший снег.
Кейт прошептала, когда девушка обняла ее:
— Ты восхитительно выглядишь, Люси.
— Ты тоже. Такая хорошенькая! Если твой поклонник здесь, он в восхищении рухнет к твоим ногам. Как его зовут?
— Не слишком ли рано мы начали сплетничать?
— Для этого занятия никогда не рано и никогда не поздно, я так думаю.
— Но ведь ты прекрасно знаешь, что он не мой поклонник, — пробормотала Кейт. — Я понятия не имею, будет он здесь сегодня или нет.
— Если он появится, могу я пригласить его для прогулки по саду? Раз уж этот мужчина, похоже, никому не принадлежит.
Улыбка Кейт не дрогнула, когда она на полном серьезе ответила:
— Конечно, можешь, хотя я не знаю, свободен ли он. Это просто деловой знакомый. А теперь поведай мне все последние сплетни. Я ведь чистый лист, как ты знаешь. И мне все интересно!
Глаза Люси радостно блеснули, когда она взяла Кейт под руку.
— Замечательно. Давай посмотрим, кто здесь есть.
Полчаса спустя Люси взволнованно пересказывала подробности скандала с миссис Мортимер, которая выскочила замуж за ученика своего покойного мужа. Это было не особенно интересно. Кейт поймала себя на том, что глаза ее скользят по залу. Заметив Эйдана Йорка, наблюдающего за ней из дверей гостиной, она ничуть не удивилась.
В эту минуту она поняла, что наряжалась только для него. Укладывая волосы в красивую прическу и подкрашивая губы, она знала, что этот мужчина будет на приеме.
Люси резко замолчала, когда он наконец подошел.
— Миссис Гамильтон, — пробормотал Эйдан, — вы выглядите просто изумительно.
Его глубокий голос нежной лаской окутал ее.
— Мистер Йорк, рада вас видеть, — отозвалась Кейт. В груди у нее стало так тесно, что пришлось отвести от него взгляд. — Мисс Кейн, разрешите представить вам мистера Эйдана Йорка из…
— Лондона, — закончил он.
— Ах, сэр! — прощебетала Люси, — Как приятно познакомиться с вами.
Он склонился над ее рукой.
— Мы время от времени пересекаемся с вашим отцом по вопросам бизнеса, мисс Кейн.
— Вы работаете в порту?
— Я занимаюсь морскими перевозками, — ответил он, и Кейт нахмурилась.
Она так старалась избежать его расспросов, что ничего не узнала о нем самом. Морские перевозки… Что это может означать? Когда они познакомились, он был вторым сыном скромного барона, не имевшим ничего, что делало бы его завидным женихом. Ничего, кроме острого ума, улыбки и сильных рук. Ничего, кроме его любви.
Кейт заморгала, с трудом возвращаясь в настоящее.
— Кофе, — говорил Эйдан девушке. — Один или два раза я поставлял партию этого напитка миссис Гамильтон.
— Как интересно, — промурлыкала Люси. — Я понятия не имела, что импортеру оказывают столь необходимые услуги, сэр. Глубоко поражена, признаюсь.
Ответная улыбка Эйдана была само обаяние и искреннее расположение.
— Могу я теперь предложить еще одну услугу, принеся пунш? Или, быть может, шампанское?
— Шампанское, пожалуйста! — воскликнула Люси. — Спасибо, мистер Йорк.
Его улыбка на долю секунды коснулась Кейт, и у нее возникло ощущение, будто воздух между ними заискрил.
— Кейт, — прошипела Люси, когда он направился к слуге с подносом. — Бог ты мой. Это ведь он, не так ли? Тот самый мужчина, которого жена пекаря видела прогуливающимся с тобой?
— Он… он импортер, ты же слышала, — заикаясь, пробормотала Кейт, не в силах придумать ничего подходящего.
Люси не обратила на ее слова никакого внимания.
— Какой он красивый! И как смотрит на тебя…
— И вовсе он на меня не смотрит.
— Вот именно. Потому что ты его ослепляешь.
— Не говори чепухи, — прошептала она, глядя, как Эйдан возвращается с двумя бокалами шампанского.
— Рад оказать вам услугу.
Голос его был низким и обволакивающим. Он вызывал в Кейт какой-то странный трепет.
— Благодарю вас, мистер Йорк, — кокетливо сказала Люси. — А теперь, с вашего позволения, я должна поприветствовать кое-кого из наших гостей. Буфет устроен в бальном зале. Не могли бы вы проводить миссис Гамильтон к столу?
Кейт ткнула болтушку локтем, но девушка даже не поморщилась и с невинной улыбкой упорхнула.
Эйдан предложил ей руку.
— Это будет весьма кстати. Ведь ты голодна, наверное.
— Что, прости?
— Я вспомнил твою войну с плитой. Полагаю, она тянется уже давно? Это ведь чудовище, ненавистный и злобный враг.
— О! — Она тщетно старалась сдержать улыбку. — Ты не должен был этого видеть, и совсем уж дурно с твоей стороны упоминать об этом.
— Напротив! Я предлагаю свою поддержку. Силы нужно поберечь. Идем к буфету?
— Ты всегда был слишком умным, — пробормотала она, взяла его под руку и опустила голову, чтобы он не заметил ее улыбки.
— Так-то лучше, — прошептал он, и звук его слов приятно отозвался где-то внутри.
Растревоженная, она сосредоточилась на быстром мельканий носков своих туфель, с каждым шагом выглядывающих из-под платья.
— Она напоминает мне тебя, — тихо вымолвил он.
— Кто?
— Мисс Кейн.
Ее глаза недоверчиво расширились.
— Ты шутишь?
— Такая же озорная и веселая. Счастливая.
Его слова оседали в сознании мягкими прикосновениями. Она облегченно вздохнула, когда они подошли к буфету. Ей не надо было ничего говорить, пока он выбирал для нее различные деликатесы, расставленные на длинных столах.
— Икра тебе всегда нравилась, если я правильно помню? — спросил он, вручая ей блюдо с бутербродами.
Да, он помнит верно. Но она не позволит себе трепетать от радости по этому поводу.
Когда они подошли к своим местам, последовали представления и знакомства с другими гостями. Любезности и пустая болтовня, ничего такого, что могло бы увлечь ее. Поэтому она размышляла о его нелепом замечании, что Люси напоминает ему ее.
Неужели он все еще видит ее такой — молодой и красивой? С какой стати? Как это возможно? Быть может, потому, что сам он не очень изменился? В черном фраке с белоснежным шейным платком Эйдан выглядел… Господи, да просто потрясающе! Хотя уже не походил на ангела, как когда-то. Сейчас он казался опасным как сам Люцифер.
Неужели у него всегда был такой острый как бритва, взгляд? В прошлом, когда он смотрел на нее, глаза его были слишком полны любви, и она ничего не видела вокруг.
Наконец-то Кейт разглядела его. Как следует, во всех подробностях. Все те же короткие, слегка вьющиеся волосы, поразительно зеленые глаза. Большой рот, прямой нос и твердый подбородок. Но увидела она и перемены в нем. Наметившаяся седина на висках и легкие морщинки на лбу и в уголках глаз.
Он повзрослел, возмужал за те годы, что ее не было рядом. Стал крупнее, еще больше раздался в плечах. Стал неотразимо привлекателен. Эйдан взглянул на нее, поймал ее взгляд и улыбнулся. И у нее внутри как будто кто- то зажег лампу.
Паника разрасталась в груди, грозя задушить ее. Так вот что это за чувство, что не отпускает ее со вчерашнего дня. Влечение!
— Кейти!
Она нервно вздрогнула при звуке его бархатного, глубокого голоса.
— С тобой все хорошо?
Все остальные гости уже встали из-за стола. Когда она молча на него посмотрела, Эйдан махнул слуге, взял бокал с красным вином у него с подноса и протянул ей.
Хрусталь не задержался в ее пальцах, она чуть не уронила бокал, и несколько капель вина выплеснулись через край. Красное пятно медленно растеклось по белоснежной манжете Эйдана. Кейт отшатнулась.
— Ничего страшного, — поспешил заверить ее Эйдан, потянувшись к ее руке. — Все в порядке.
Его пальцы обхватили ее, и она подумала, что сейчас расплачется прямо здесь, за столом, Его прикосновение так приятно.
Жар кожи проникает в нее. Кончики пальцев легко и мягко поглаживают ее руки. Восхитительно!
Она с трудом поднялась на дрожащих ногах.
— Я должна идти. Прошу меня извинить.
Эйдан нахмурился:
— Что случилось?
— Прости.
Она повернулась и убежала прежде, чем он успел встать, стремительно несясь мимо удивленно поворачивающих головы гостей. Она старалась выглядеть спокойной, спеша к двери, пытаясь делать вид, что не видит их недоуменных взглядов, но от ее недавнего самообладания не осталось и следа.
Сначала Эйдан вернул в ее жизнь боль, теперь же его присутствие пробуждает и другие чувства. Этого она не ожидала, никак не ожидала. И не может себе это позволить.
Она домчалась до парадной двери, но успела спуститься лишь на три ступеньки крыльца, когда встревоженный голос заставил ее вздрогнуть.
— Кейти…
Почувствовав, как ладонь легла ей на плечо. Она остановилась, смутившись, что снова убегает, униженная, что вновь пытается спрятаться.
— В чем дело? Объясни, пожалуйста.
— Я просто… мне надо идти.
Она еще и заикается! Этого только недоставало.
— Идем-ка.
Он взял ее за руку, повел вниз по ступенькам, потом за угол дома, где их никто не мог увидеть.
— Рассказывай!
Его теплые пальцы коснулись подбородка — поразительный контраст с холодным воздухом. Она закрыла глаза, пытаясь спастись от ощущения нежности этого прикосновения, когда он приподнимал ее лицо. Пыталась не вспоминать такое же прикосновение много лет назад, то же движение за мгновение до того, как он в первый раз мягко прижался губами к ее губам. Глаза ее горели от подступивших слез.
— Кейти…
— Не называй меня так! — Она услышала его резкий вдох и покачала головой. — Прости, — прошептала она. — Пожалуйста, не называй меня так. Я теперь Кейт.
— Хорошо, — осторожно промолвил он.
— И… мне очень жаль, но я не могу больше видеться с тобой.
Его пальцы, державшие ее подбородок, едва заметно напряглись, прежде чем отпустить.
— Хорошо. Как тебе будет угодно.
Она не осмеливалась посмотреть на него, боясь увидеть на его лице разочарование.
— Тогда я воспользуюсь этой возможностью, чтобы попрощаться. Утром я уезжаю в Лондон.
— Да, думаю, это правильно. Я не имела в виду… — Она заставила себя открыть глаза, силою воли прогнала слезы, прежде чем они успели пролиться. — Я просто хотела сказать, что это слишком непривычно — видеть тебя. Я в таком замешательстве, что просто сама не своя. А у меня… у меня есть муж. Прости.
Его рот утратил свою мягкость; холодный взгляд показался ей чужим, отстраненным.
— Конечно, — повторил он. — Хочешь вернуться?
— Нет.
— Позволь мне по крайней мере проводить тебя домой. Ты была в накидке, кажется.
Он помог ей одеться и в этот раз не предложил ей руку, чему Кейт порадовалась. Он теперь слишком реальный, чтобы дотрагиваться до него. Хотя бы ненароком…
Они шли как чужие, и молчание между ними было их третьим спутником. Тучи закрыли луну и погрузили их во тьму, которую рассеивали лишь ярко освещенные окна домов, мимо которых они следовали. Они то входили в тень, то выныривали из нее. Эйдан ничего не говорил, пока они не дошли до ее переулка.
— Кейти… то есть миссис Гамильтон…
Шаги ее замедлились, но она не остановилась, чтобы повернуться к нему, пока они не вошли в очередной островок темноты.
— Мне очень жаль, — сказал он. — Жаль, что все так закончилось между нами. Если б я мог повернуть время вспять, то многое бы изменил.
Благодарение Богу, она не видела его лица. Можно было притвориться, что это не он, а просто случайный попутчик. Кейт кивнула:
— Мне тоже жаль.
А что еще сказать? Они сдержанно и неловко попрощались у дверей: она избегала смотреть ему в глаза, он почтительно поклонился. Потом она скрылась в своем магазине, поднялась по лестнице и легла на кровать полностью одетой, и ей было наплевать, что мнется лучшее платье.
Он уезжает…
Кейт испытывала облегчение и в то же время пылала гневом, потому что его отъезд тревожил ее, наполняя отчаянием и сожалением.
Боже милостивый, откуда снова взялось это влечение к нему? Как? Зачем? Ну да, он красив, всегда был красив, но она так давно не смотрела ни на одного мужчину иначе, чем с чувством страха. И считала себя невосприимчивой к их внешней привлекательности.
Уставившись в потолок, она наблюдала, как бледный свет гаснет, когда луна, всходя, проплывает мимо ее окна. Тьма сгустилась, а она все лежала с открытыми глазами.
Тело предало ее. Оказалось, оно хранит воспоминания об Эйдане и той любви, которую она когда-то испытывала к нему. Любви и страсти. Эта мысль была теперь ей чужда, ведь она должна была схорониться где-то в глубинах подсознания и никогда не выплывать наружу.
Умом она понимала, что когда-то желала его, что ей было безумно приятно заниматься с ним любовью. Но она не могла вспомнить все это по-настоящему. Как будто это произошло с кем-то другим; кто просто рассказал ей эту историю. Она знала, что Эйдан прикасался к ее телу, но не могла вспомнить, каково это было, что она при этом чувствовала. Ее сознание было заполнено ощущением равнодушных рук мужа, его грубых пальцев, впивающихся ей в тело.
Дэвид Гэллоу был ее супругом, поэтому она вынужденно делила с ним постель. И все же в первые несколько месяцев своего постылого замужества надеялась, что Эйдан приедет за ней. Поэтому каждый раз, когда муж навязывал ей свое супружеское внимание, она терзалась чувством вины. Она предала любимого, позволив другому овладеть ей. Казалось невозможным, чтоб Эйдан мог по-прежнему желать ее, если она принадлежала другому.
В качестве защиты она старалась заполнить сознание мыслями о нем, не обращая внимания на бесстрастное насилие над ней мужа. Она полагала, что мысли об Эйдане уменьшат ее вину. Вместо этого они стерли все воспоминания о его нежных ласках.
Кейт не могла вспомнить, как они любили друг друга, но тело, похоже, вновь жаждало ощутить его близость. Но она не может этого, допустить. Она не свободна, чтобы делать это.
Темнота спальни окутала, накрыла ее. Завтра он покинет Лондон. Она почувствовала, как одинокая слезинка медленно скатилась по щеке, и поблагодарила Бога, что он уезжает. Значит, так тому и быть.
