Глава 25

Сабрина просыпалась очень медленно. И столь же медленно приходила в себя и осваивалась в новой обстановке. Осмотревшись, она поняла, что лежит в довольно уютной комнате, в мягкой и удобной постели.

– Как я здесь очутилась? – с удивлением пробормотала она, обращаясь к самой себе.

– Мой муж принес тебя в эту спальню и уложил в постель, – раздался вдруг нежный и удивительно знакомый голос.

Сабрина повернула голову и замерла в изумлении – на мгновение ей почудилось, что она смотрит в зеркало и видит свое собственное отражение. Женщина, стоявшая рядом с кроватью, была необыкновенно на нее похожа. И, конечно же, это была ее сестра.

– Только не впускайте его, – пробормотала Сабрина.

– Кого? – с удивлением спросило ее зеркальное «отражение».

Сабрина молчала. Ей не хотелось ничего объяснять. Но «отражение» смотрело на нее вопросительно, и она, собравшись с духом, ответила:

– Графа Роудена.

Глядя на стоявшую рядом женщину, Сабрина думала: «Ясно, что такое сходство никак не может быть простым совпадением. Так что выходит… Выходит, я наконец-то нашла сестру…»

Тут Сюзанна на мгновение нахмурилась, словно пыталась что-то сообразить. Затем, улыбнувшись сестре, спросила:

– Так это ты та самая девушка, которая вышла замуж за Распутника, вскружив ему голову? Ты вышла за графа Роудена? За того самого, о ком так много говорят в высшем свете? – Снова улыбнувшись, Сюзанна воскликнула: – Но это же прекрасная партия!

Сабрина в растерянности заморгала. Вскружила голову? Она? Неужели до ее сестры долетали подобные сплетни? Удивительное дело…

– Не смущайся, все это всего лишь слухи, – с улыбкой сказала Сюзанна. – Хотя после женитьбы, Роудена действительно редко можно было увидеть в свете. И как я слышала, он жил анахоретом, потому что был очарован своей женой, которую, к всеобщему удивлению, никто не видел. Но теперь у меня нет никаких сомнений: ты и впрямь моя сестра. И выходит, что мы все трое сделали удивительно удачные партии. Ты не знакома с мужем Сильвии? Ой, прости, я заболталась, а ты наверняка хочешь есть, правда?

– Да, наверное, – кивнула Сабрина. – Я бы съела немного супа. Кажется, я ужасно ослабла от голода.

– Да, конечно, ослабла. Ты упала на руки Кита как подкошенная. Хорошо, что он успел вовремя, тебя подхватить.

– А кто такой Кит? – Сабрине показалось, что она уже слышала это имя.

– Это мой муж, виконт Грантем. Я увидела, что ты едва стоишь на ногах от усталости, и позвала его на помощь.

– Но я ведь приехала прямо из Ла-Монтань, понимаешь? Мчалась без остановок, ничего не ела и почти не спала.

– Тогда все понятно, – кивнула Сюзанна. – Примерно таким же образом Сильвия примчалась в Лондон из Франции.

– Ни за что не позволяйте ему сюда входить! – Сабрина снова вспомнила про мужа. – Я не хочу его видеть.

– Вы поссорились?

– Нет, не совсем…

– Но он чем-то обидел тебя? – встревожилась Сюзанна. – В таком случае Кит…

– Нет-нет, – поспешно перебила Сабрина. – Но дело в том… – Она на мгновение замялась. – Дело в том, что он недавно выпроводил вас из нашего дома и ни словом не обмолвился о вашем визите.

– Но почему? – Сюзанна нахмурилась. – Чем мы ему не понравились?

– Я не могу рассказать тебе об этом, – решительно заявила Сабрина. – Пусть это останется между мной и моим мужем.

Сюзанна внимательно посмотрела на сестру:

– Ты не можешь рассказать мне об этом? Или пока не хочешь? Если пока, то я не стану настаивать…

Сабрина с благодарностью улыбнулась сестре:

– Да, ты права. Пока не хочу.

Сюзанна с пониманием кивнула. Она нисколько не сомневалась в том, что сестра со временем обо всем ей расскажет.

Взяв Сабрину за руку, она с ласковой улыбкой прошептала:

– Ах, милая, наконец-то мы нашли тебя. Мы с Сильвией так долго об этом мечтали…

В конце концов, Джеффри принял решение: он продаст секрет кузена, потому что у него не было выхода. Теперь оставалось лишь найти покупателя, он совершенно не сомневался: покупатели непременно найдутся.

Следовало лишь найти того, кто щедро заплатит за секрет Риса. И, конечно же, таким человеком мог быть редактор какой-нибудь газеты – ведь газетчики обожают скандалы и хорошо на них наживаются.

Однако Джеффри прекрасно понимал: бульварные газетенки не обеспечат его необходимой суммой. Не обеспечат они также и необходимой достоверности, той «респектабельности», к которой он стремился. Ведь ему требовались не только деньги – ему хотелось, чтобы ни у кого не осталось ни тени сомнения в правдивости этой истории. Тогда Рису будут отрезаны все пути к отступлению. После столь громкого скандала перед его кузеном закроются все двери, и очень может быть, что его даже засадят в тюрьму – за пособничество преступнику, совершившему государственную измену.

«Вот только к кому обратиться?» – думал Джеффри. И тут его осенило. Он даже удивился, что такая простая мысль не пришла ему в голову раньше.

Усевшись за стол, он написал письмо Томасу Барнсу, редактору «Таймс». Джеффри полагал, что Барнс ужасно обрадуется предстоящему скандалу – ведь речь шла о репутации «известного и родовитого семейства. Джеффри не сомневался: редактор клюнет на его наживку и согласится выплатить необходимую ему сумму.

Едва Сабрина доела суп под любящим взглядом Сюзанны, как в дверях появилась стройная женщина. Тоже с зелеными глазами и темными волосами.

– Пока ты спала, я послала за Сильвией, – с улыбкой пояснила Сюзанна.

Сильвия вошла в комнату и приблизилась к кровати. Улыбнувшись Сабрине, она вопросительно взглянула на Сюзанну, и та вновь заговорила:

– Видишь ли, дорогая, наша Сабрина проделала весь путь от Ла-Монтань до Лондона без отдыха и без еды. К тому же она ужасно рассердилась на своего мужа.

Сильвия вдруг рассмеялась и проговорила:

– Что ж, подобная решительность – наша семейная черта.

– Да, совершенно верно, – согласилась Сабрина. – Всему виной мой характер! Но как вы догадались об этом?

– А когда ты сердишься, ты не разбрасываешь вещи? – неожиданно спросила Сильвия. – Вот я, например, когда злюсь, все вокруг разбрасываю. Боже мой, это какое-то проклятие!

– И со мной тоже такое случается, – призналась леди Грантем.

– А я до сих пор ничего не бросала… – в смущении пробормотала Сабрина. – Но только до сих пор, – поспешила она добавить, чтобы не разочаровывать сестер.

– Один раз из-за Сильвии даже состоялась дуэль, – заявила Сюзанна.

Слово «дуэль» сразу напомнило Сабрине о Рисе, и она тут же сказала себе: «Не смей о нем думать».

– А ты танцуешь? – спросила Сюзанна. – Ты, наверное, не знаешь, но Сильвия – балерина.

– Балерина?! – удивилась Сабрина. – Нет, я не танцую, хотя неплохо играю на фортепиано.

Ей тоже вдруг захотелось похвастаться хоть каким-нибудь талантом.

– О, замечательно! – в восторге воскликнула Сюзанна. Шагнув к Сильвии, она прошептала ей на ухо: – Ты ни за что не догадаешься, за кого она вышла замуж. За Распутника, представляешь?!

Глаза Сильвии широко распахнулись. Потом она улыбнулась и, повернувшись к Сабрине, сказала:

– Видимо, мы напрасно беспокоились за тебя, когда узнали, что ты воспитывалась в семье викария. Мы боялись, что встретимся с застенчивой и набожной скромницей, но ты, судя по всему, не такая.

– На сей счет, не волнуйтесь. – Сабрина расплылась в улыбке. – Да, меня воспитывал добрый викарий, но ведь я – яблочко не с его дерева, и ему не удалось перевоспитать меня.

Проследить путь Сабрины до Лондона не представляло ни малейшего труда. Все хозяева гостиниц и все кучера прекрасно помнили ее. И сейчас Рис уже стоял перед лондонским домов Грантемов. Он нисколько не сомневался, что его жена скрывается именно здесь.

Ему ужасно хотелось сразу же ворваться в дом, отыскать Сабрину и убедиться, что с ней все в порядке. Но все же он сдержался и решил для начала постучаться.

Дверь открыл слуга, и граф тут же заявил:

– Я знаю, что она здесь. Слуга смотрел на него с совершенно невозмутимым видом.

– Прошу прощения, сэр, вы о чем?

– Я граф Роуден, и я хочу видеть свою жену, – с угрозой в голосе проговорил Рис.

– Ее здесь нет, – вежливо ответил слуга и начал закрывать двери.

– А я знаю, что она здесь!

– Сэр, уверяю вас, вы ошибаетесь. – Слуга уже почти закрыл дверь.

– Сабрина! – проревел Рис в остававшуюся щель.

– Прошу прощения, сэр. – И дверь захлопнулась. Вопль взбешенного Риса прокатился по площади Гросвенор, а также по комнатам особняка Грантемов. И сестры, сидевшие в гостиной, конечно же, прекрасно слышали этот вопль.

– Кто кричал, Бейл? – спросила хозяйка дома.

– Огромный и сердитый. Утверждает, что он граф… – ответил дворецкий.

– Уж не Роуден ли?

– Именно он, – с почтительным поклоном ответил дворецкий.

– Так вот, прошу вас запомнить, для него Сабрины нет дома.

– Я сказал ему так, как вы и велели. Но он ужасно рассердился. Слышите, как он стучит?

– Бейл, не могли бы вы попросить его удалиться без лишнего шума?

– Как я уже говорил, миледи, граф очень крупный и крепкий мужчина. И судя по всему, он настроен очень решительно, даже воинственно. Без скандала тут вряд ли обойдется.

Сюзанна немного подумала, затем кивнула:

– Пожалуй, вы абсолютно правы, мистер Бейл. Впустите его. Так будет лучше для всех нас. Мы с Сильвией поговорим с ним. Посмотрим, что он нам скажет.

– Миледи, а может, вам лучше встретиться с графом, когда вернется виконт или мистер Шонесси?

– Бейл, граф не посмеет обидеть нас. Как-никак мы с ним теперь родственники, – добавила Сюзанна с лукавой улыбкой.

– Сабрина! – кричал Рис. – Сабри…

Внезапно дверь распахнулась, и граф замер с раскрытым ртом – перед ним стояли две очаровательные дамы, обе они очень походили на Сабрину. Сердце Риса болезненно сжалось. Было совершенно очевидно, что это сестры его жены, дочери Анны Холт. Совсем недавно он выставил их обеих из своего дома, и вот теперь они держали его перед дверью своего особняка.

Вовремя спохватившись, граф склонился в учтивом поклоне, затем сразу же перешел к делу.

– Я хочу видеть свою жену, – сообщил он цель своего визита.

Дамы вежливо улыбнулись ему, потом одна из них сказала:

– Добрый вечер, лорд Роуден. Разве мистер Бейл не уведомил вас, что Сабрины для вас нет дома?

– И все-таки позвольте мне поговорить с ней.

– Нет, – решительно заявила Сильвия.

– Вам лучше уйти, лорд Роуден. – поддержала сестру Сильвия. – И никакие ваши крики не заставят нас впустить вас.

Сестры держались со спокойным достоинством, всем своим видом напоминая вооруженных стражей. Рис с вздохом пробормотал:

– Тогда сами поговорите с ней. Убедите ее встретиться со мной.

– Лорд Роуден, неужели вы только сегодня обвенчались с Сабриной? Неужели не понимаете: если она сказала, что не желает с вами говорить, то настаивать бесполезно?

Рис чувствовал, что готов на все – только бы увидеть Сабрину.

И тут в голову ему пришла прекрасная мысль.

Откашлявшись, он проговорил:

– Не могу ли я увидеть Кита… простите, лорда Грантема?

– Лорда Грантема сейчас нет. Будьте так любезны, оставьте наш дом.

Сделав глубокий вдох, Рис проворчал:

– Я еще вернусь.

Резко развернувшись, он направился к площади.

Сидя в «Уайтсе», Рис приканчивал четвертый стакан виски, когда перед ним появился Кит Уайтлоу. Взглянув на графа, Кит заметил:

– Роуден, ты выглядишь просто ужасно.

– А ты, Грантем, всегда отличался удивительной дипломатичностью и тактом, – ответил Рис с язвительной усмешкой.

Виконт внимательно посмотрел на него и вдруг спросил:

– Как тебе удалось настолько вывести жену из себя, что она даже не хочет видеть тебя?

Этот вопрос Кита заставил Риса призадуматься и протрезветь, насколько это было возможно.

– Разве Сабрина ничего не говорила тебе о нашей ссоре? – пробормотал он.

Но если так, то это очень приятный сюрприз. Выходит, Сабрина ничего не рассказала ни Киту, ни сестрам о причинах их размолвки. Хотя, конечно же, не исключено, что еще расскажет. Наверное, она просто дожидается подходящего момента. Однако Рису очень хотелось верить, что жена молчала совсем по другой причине…

– Нет, она ничего не говорила, – ответил Кит. – Ни, словом о тебе не обмолвилась. Хотя совершенно ясно, что она ужасно на тебя обижена.

Рис промолчал, и Кит продолжил:

– Так что же ты натворил? – Виконт пододвинул к себе стул и, усевшись поудобнее, вопросительно взглянул на друга.

Рис посмотрел на него исподлобья и пробурчал:

– Я ничего не могу тебе рассказать.

– Не можешь или не хочешь?

– Если я открою рот, ты меня пристрелишь на месте. Разумеется, я виновен, но жизнь мне все-таки дорога, как ни странно.

– Роуден, только избавь меня от драмати… – Кит запнулся, пораженный огнем, вспыхнувшим в глазах графа. – О… я вижу, дело серьезное… – пробормотал он в задумчивости.

– Серьезнее не бывает, – кивнул Рис.

– Неужели все так плохо?

Рис уставился на свой стакан, затем с гримасой допил остатки виски.

– Хуже, чем с графиней Монтроуз? – допытывался виконт. – Еще хуже, чем с Софией Ликари? И неужели хуже всех тех дуэлей, в которых ты принимал участие? Что ж, если так, тогда действительно дело серьезное.

Рис помахал официанту, требуя еще один стаканчик виски. Затем, взглянув на приятеля, тихо сказал:

– Поверь, Грантем, дело чрезвычайно серьезное. И того, что я сделал… Такое невозможно простить.

«Невозможно простить» – эти слова прозвучали так, словно Рис ужасно чего-то стыдился и даже боялся признаться в своем поступке.

Кит молча смотрел на него, не зная, что сказать.

– Ладно, Грантем, не теряйся в догадках, – продолжал граф. – Все равно я ничего не скажу. Только позволь мне повидаться с женой. Неужели это так трудно?

Виконт решительно покачал головой:

– Нет, она не хочет тебя видеть.

– Знаю, черт побери! – Рис с такой силой ударил стаканом по столу, что все в клубе посмотрели в их сторону.

Понизив голос, Рис проговорил:

– Попробуй уговорить ее, Грантем. Ты же хозяин в своем доме. К тому же она – твоя свояченица. Пригласи меня к себе. И случайно устрой встречу. Мне надо поговорить с ней наедине.

Теперь в голосе графа звучали мольба и отчаяние, и виконт, изменившись в лице, посмотрел на него с сочувствием. Но тут Рис вдруг поморщился. «Где же моя гордость?» – подумал он.

Рис внезапно вытянул руку вперед, как бы загораживая уста Киту.

– Прошу извинить меня, Грантем. Забудь о моей просьбе. И, пожалуйста, прости мне мою настойчивость.

Виконт откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на собеседника. Ему вдруг припомнилась ночь, очень похожая на нынешнюю, он сидел в этом же клубе, напротив своего приятеля Джеймса Мейкписа. Джеймс был в ужасном состоянии – он пил виски, пытаясь залить свое горе, но виски было так много, что Киту пришлось помочь ему. Однако Рису, судя по всему, помощь не требовалась.

– Роуден, я верю тебе. Возможно, твой поступок нельзя простить. Но все же хоть намекни…

Граф покачал головой:

– Ни за что. – Грустно улыбнувшись, он добавил: – Хочешь, верь, а хочешь, нет, Грантем, но это самая скверная история в моей жизни.

Виконт промолчал. Служба в королевской канцелярии уже давно его научила: молчание – прекрасный ключ, которым можно отомкнуть любую тайну, вызван собеседника на откровенность. А лорд Роуден сейчас явно что-то скрывал, и его тайна, судя по всему, требовала именно такого ключа.

Кит терпеливо ждал, и граф, выпив еще стаканчик, медленно проговорил:

– Со мной все в порядке, Грантем, Но знаешь… мне следует сообщить тебе кое-что. Много лет тому назад я совершил ужасный поступок, но совершил его под давлением тяжелых обстоятельств, у меня не было иного выхода. Увы, кое-кому это испортило жизнь, даже разрушило ее. А потом… – Граф разразился пьяным смехом. – Я солгал Сабрине, потому что я такой, какой есть.

Кит пристально смотрел на приятеля. К сожалению, из его пьяной болтовни ничего нельзя было понять. Вернее, почти ничего.

– Я знаю, Роуден, ты смелый человек…

– Не надо, Грантем! – отмахнулся Рис. – Я не хочу слушать глупости о том, что я – герой войны. Не смеши меня! Мы-то с тобой прекрасно знаем, как все было на самом деле.

– Ты не прав, Роуден, – возразил Кит. – На войне ты действительно был героем. И я сейчас скажу тебе то, чего не говорил. Ты знаешь, что я понял благодаря Сюзанне? Каков мужчина в любви, таков он и есть на самом деле.

Рис невесело рассмеялся:

– Надеюсь, что это не так. Будь я таким человеком, то, наверное, не смог бы жить.

– Расскажи мне, Роуден… Скажи, с какой целью ты приходил ко мне? На что ты надеялся, если считаешь, что твой поступок нельзя простить? Если ты знал, что она не простит тебя, на что же ты рассчитывал?

Вопрос прозвучал очень кстати. Криво усмехнувшись, Рис ответил:

– Хотел повидаться с ней. Только повидаться…

От одной мысли о том, что он больше никогда не увидится с Сабриной, у Риса перехватило дыхание. Неужели его жизнь разбита?! Да, наверное. Если он сейчас бросит стакан в стенку и разобьет его, то стакан уже никогда не склеить. Точно так же он разбил свое счастье, – так почему же он надеялся, что сумеет склеить, восстановить это счастье?

Снова рассмеявшись, граф опять помахал официанту, чтобы потребовать очередной стаканчик виски. Но Кит тут же перехватил его руку и решительно заявил:

– Довольно, Роуден.

– Грантем, какого черта?! А не хочешь ли узнать, что такое хороший удар в челюсть?

Но Кита нисколько не напугала эта угроза.

– Вот что, Роуден… Если ты действительно не в силах исправить ваши отношения с Сабриной, то постарайся хотя бы не портить свои отношения с другими людьми. Постарайся вести себя прилично. И если тебе не удастся вернуть Сабрину, то забудь о ней и привыкай жить без нее. Ты уже прошел сквозь ад, Роуден, причем по многим его кругам. Попробуй еще раз. Я уверен, ты сможешь. Тем более что тебе известны все закоулки преисподней.

Да, он не один раз проходил сквозь ад, но каждый раз его поддерживала надежда, он верил, что черная полоса невезения закончится и наступит другая – светлая. Его спасала надежда, но сейчас ему казалось, что даже надежда отступилась от него. Отчаяние разрывало ему сердце. Если Сабрина уйдет, бросит его, то жизнь потеряет для него всякий смысл. Более того, он чувствовал, что не сможет без нее жить.

– Я хочу ее видеть, – сказал он с вздохом.

– Сейчас никак нельзя – ответил Кит.

– Хорошо, – кивнул Рис. – Но тогда, если тебе не трудно, расскажи мне все, что тебе известно о прежней жизни Сабрины. Я намерен сделать то, что до сих пор не удалось сделать тебе. Я раскрою тайну ее прошлого – чего бы мне этого ни стоило.

Кит радостно улыбнулся и закивал:

– Вот это совсем другой разговор. Тебе, Роуден, надо найти Анну Холт. Но должен признаться, что мне этого сделать не удалось.

Граф ненадолго задумался, потом проговорил:

– Что же, попытаюсь. Возможно, Грантем, мне повезет больше, чем тебе. Да-да, я сделаю то, что тебе не удалось, – добавил он, пристально глядя на виконта.