Книга: Счастье под запретом
Назад: Глава 17
Дальше: Глава 19

Глава 18

Проснувшись рано утром, Серена обнаружила, что Френсис уже ушел из дома, наверное, отправился навестить своего друга Николаса Делани. Она мудро предположила, что все ее тревоги, связанные с братьями, могут подождать, но с ужасом представила себе, что будет, если Френсис не успеет возвратиться к полудню. Если он полагал, что справится с Томом, игнорируя его, то это было серьезной ошибкой.
Серена к тому же не на шутку обиделась, что Френсис не взял ее с собой к Делани, но она ничуть не удивилась. В данный момент она была в его глазах представителем семейства Олбрайт. Как жаль, что ее мать не изменила своему мужу!
К счастью, ее отвлек небольшой инцидент среди слуг. Пропал фунт чая из шкатулки, где он хранился. Дибберт, вероятно, обратился с неприятным известием к матери Френсиса, но та переадресовала его к Серене.
Серена обрадовалась возможности отвлечься от пренеприятных мыслей и отправилась разбираться на кухню.
Весь чай хранился в большой шкатулке в кладовой запертым, но миссис Эндовер, экономка, доказала, что замок легко открывался с помощью ножа. И хотя экономка никого не обвиняла, но было ясно, что она подозревает повариху, миссис Скотт.
Серена догадалась, что две женщины не ладят между собой, претендуя на внимание Дибберта.
Повариха, миссис Скотт, кажется, собиралась приписать преступление испуганной кухарке, которую наняли всего месяц назад. На слезы и крики испуганной девушки прибежал молодой садовник, который принялся рьяно защищать юную Кэти. И это крайне расстроило молодую горничную, убиравшую в хозяйских покоях.
Серена заметила возникший злополучный любовный треугольник.
Да-а, сердечные дела слуг в этом доме были столь же запутаны, как и у их хозяев!
Миссис Скотт явно была на стороне горничной и яростно завопила из-за того, что садовник наследил на кухне своими грязными башмаками. В считанные секунды среди слуг разгорелся скандал.
Серена велела немедленно всем замолчать и провела расследование в лучших традициях Боу-стрит*. Она вскоре выяснила, что пропавший китайский чай не пользовался любовью слуг, предпочитавших черные сорта, и китайский начали заваривать исключительно с появлением здесь господ. Пропажу обнаружили только сегодня, когда понадобилось приготовить господам чай.
* Предшественники Скотленд-Ярда.
— Значит, — уверенно заявила Серена, — чай мог пропасть в течение тех месяцев, когда здесь не было лорда Мидлторпа.
— Кто-нибудь заметил бы пропажу, мадам, — возразила повариха.
— А кто обычно ходит за чаем, миссис Скотт?
— Кэти, — с пылающим, гневным взглядом ответила женщина. — Я посылаю ее тогда к миссис Эндовер за ключом.
— Я не брала его! — завопила девушка.
— Она не брала его! — вторил ей садовник.
Серена подождала, пока все успокоятся.
— Похоже, установить истину теперь просто не возможно. Необходимо купить новый ящик для хранения, с хорошим замком, а миссис Эндовер будет проверять наличие чая каждый вечер. Таким образом не будет причин для необоснованных подозрений.
— Как же, необоснованных! — пробурчала повариха.
Садовник тут же шагнул вперед.
— Слушай, ты, старая су…
— Тихо! — Серена подняла руку. — Довольно.
— Я не хочу больше слышать об этом. Однако если Кэти не устраивает ее место, я позабочусь, чтобы ее приняли в другой дом.
Глаза девушки заметались, но потом она промямлила, что ей здесь нравится, правда. Садовник бросил на Серену мрачный взгляд, и она подумала, как бы он не отплатил пакостями за ее добрые намерения.
Она не была уверена, что успешно справилась с конфликтом, и удалилась в элегантный мир остальных комнат дома, размышляя, какие драмы разыграются там, внизу, прежде чем ее снова позовут выступить в роли судьи.
Кому подарит свою благосклонность Дибберт: поварихе или экономке?
Уступит ли Кэти ухаживаниям садовника и женится ли он на ней?
Или же вернется к горничной, которая явно была когда-то его фавориткой?
Она вздохнула и покачала головой. Дела эти, важные для всех заинтересованных лиц, все же были мелочью по сравнению с ее проблемами.
Утренние газеты содержали официальное сообщение о браке виконта Мидлторпа с Сереной, леди Ривертон. Они с Френсисом могли рассчитывать на уйму визитеров сегодня после обеда, которые захотят лично поздравить их и выразить наилучшие пожелания. Она лишь надеялась, что Френсис не забудет появиться, чтобы поприветствовать гостей.
В четыре часа ее братья нагрянут в сад с намерением получить драгоценности и три тысячи фунтов. Если она не выйдет к ним навстречу, кто знает, что они выкинут. Возможно, Френсис уже предпринял что-нибудь и контролировал ситуацию, но это было слабым утешением.
В полдень Френсис все еще не возвратился домой. Серена начала серьезно опасаться, что он позабыл и о посетителях, и о ее гнусных братьях. Она пыталась уговорить себя, что муж просто не мог упустить такое из виду.
Вдруг она сообразила, что оба волнующих ее события произойдут почти одновременно. Если она и Френсис будут заняты с гостями, то как, ради всех святых, ей выбраться к Тому? Вероятно, ей надо будет послать к брату слугу с запиской, чтобы объяснить задержку, но, наверное, Френсис ей ни за что не позволит этого.
Проклятие! Где только его носит?
Чтобы как-то отвлечься, она вынесла щенка в сад. Братцам еще рановато появиться, разве что они шпионят за ней, и, таким образом, она не нарушит приказа Френсиса не встречаться с ними. С другой стороны, она чувствовала, что ей станет легче, если они все же заявятся. Она смогла бы объяснить им свою занятость и перенести встречу на завтра.
Когда она вышла на солнышко и отпустила Бренди порезвиться, то с удивлением заметила прогуливающуюся свекровь. Леди Мидлторп не произвела на нее впечатление человека, наслаждающегося зимним садом.
Леди Мидлторп резко остановилась, словно запаниковала, но затем подошла к ней.
— Чудесный день для февраля, не так ли, Серена?
— Да, леди Мидлторп.
Серена краешком глаза наблюдала за щенком, явно собиравшимся удрать подальше от хозяйки.
— Если мы по-прежнему будем официальны друг
С другом, то жизнь станет просто невыносимой. Вы зовете мою сестру Арабеллой. Называйте же меня Корделией.
Серена даже заморгала от неожиданности.
— Очень хорошо… Корделия.
— Немного осталось людей, которые зовут меня Корделией, — нахмурясь, сказала свекровь. Она задержала взгляд на прическе Серены. — Ваши волосы так и норовят избавиться от шпилек.
И ушла по направлению к дому.
Серена поспешно привела волосы в порядок. И как только свекрови — Корделии — неизменно удается выглядеть столь чинно и аккуратно? Серена уставилась вслед ушедшей женщине, вспомнив мужчину, которого повстречала здесь в саду — Чарльз какой-то там, и он хотел поговорить с Корделией. Он напрочь вылетел у нее из головы в связи с последними событиями, но неужели Корделия встречалась здесь с мужчинами?
Серена попыталась вообразить такую встречу, но у нее ничего не получилось, а тут еще она заметила, что Бренди собирается нырнуть в живую изгородь.
— Бренди, нельзя! Немедленно вернись!
Бренди решила, что это новая увлекательная игра в прятки, а через несколько секунд так же рассудила и Серена. Поэтому они с восторгом довольно долго гонялись друг за другом по саду. Серене было наплевать, что она совершенно не походила в эту минуту на виконтессу и что шпильки постоянно выпадали из волос. Она со смехом подняла колючую ветку, чтобы нырнуть под нее, и столкнулась с мужчиной, который как раз пытался пролезть в этот же лаз в изгороди; за ней находился тихий уголок с каменной скамейкой, именно там она вчера и сидела.
На какую-то долю секунды в незнакомце ей почудился Том, но она сразу же поняла, что обозналась. Это был Чарльз как-там-его.
— Боже, отчего вы все время здесь околачиваетесь?
Но стоило ей произнести это, как она обо всем догадалась!
Боже мой, ее свекровь встречалась здесь с мужчинами!
Незнакомец, казалось, изумился не меньше ее.
— Леди Мидлторп…
Он поддержал ее, затем отпустил и, казалось, потерял дар речи. Затем пробормотал «Проклятие!» и продолжил уже более внятно:
— Я пришел, чтобы встретиться с леди… с вдовствующей леди Мидлторп. Я вижу, что вы шокированы.
— Да, немного.
— Неужели это так странно, что два человека любят друг друга?
— Н-н-нет.
— А-а, значит, это потому, что мы уже не столь юные? Мне, миледи, всего тридцать восемь.
— Но…
— А Корделии сорок шесть. И ни один из нас еще не впал в маразм!
— Мистер… О Боже, я забыла, как вас зовут.
— Фернклиф. Я вручил вам свою карточку.
— Я не помню, куда ее подевала. Мистер Фернклиф, меня абсолютно не волнует ваш возраст. Меня удивило, что кто-то решил встречаться тайком! Это неприлично.
— Понимаю вас, леди Мидлторп. Но это не мое решение. Кажется, это просто сведет меня с ума, если я не умру еще раньше.
— Я не верю в истории, где люди умирают от разбитого сердца, сэр.
— Да? — Он начал забавляться ситуацией. — Но пуля тоже может прекрасно справиться с этим.
— Пуля? Но кому придет в голову стрелять в вас?
— Лучше спросите об этом у сумасброда, которого зовете своим мужем.
— Френсис?
— Вот именно. Он уже несколько месяцев гоняется за мной по всей стране. И очень часто — с пистолетом в руке.
Серена рухнула на каменную скамью.
— Мистер Фернклиф, вы наверняка ошиблись. Мой муж очень нежный и разумный человек.
— Видимо, разум покидает его, когда речь заходит о предполагаемом замужестве его матери, особенно если у жениха нет средств к существованию. Кроме того, боюсь, что вы заблуждаетесь, моя дорогая леди. Он может быть нежен по отношению к вам — и слава Богу, — но я знаю из достоверных источников, что лорд Мидлторп ведет довольно опасную жизнь со школьной скамьи. Он даже входит в шайку злобных развратников.
— Вы имеете в виду Шалопаев?
— Вот именно. Правда, им больше пристало бы зваться могоки. Корделия переживала, что эта шайка дурно влияет на сына, а теперь я услышал о них и от других почтенных людей.
Могоки были хулиганствующими отпрысками обедневших дворян, которые в середине прошлого столетия сделали улицы Лондона опасными для приличных людей. Серена не видела никакой связи между этими негодяями и Френсисом с его друзьями.
— Мистер Фернклиф, я знакома с некоторыми из Шалопаев, и все они очень приятные люди.
— Полагаю, они и должны быть очаровательными.
— Если вы намекаете на то, что я глупенькая мисс, которую легко одурачить, то, сэр, вы глубоко ошибаетесь. И довольно об этом. Вы уверены, что мой муж возражает против ваших ухаживаний за своей матерью?
— Абсолютно.
— Насколько я знаю, ему хотелось бы, чтобы мать снова вышла замуж.
— Несомненно, но только за мужчину, у которого больше денег, чем у меня. Я ученый, леди Мидлторп. У меня есть небольшое состояние — сущая безделица — и вряд ли прибавится в будущем. Да и мне это все равно. Если честно, то я никогда бы не женился на женщине, способной рожать, потому что абсолютно не в состоянии воспитать детей так, как мне бы этого хотелось.
— А я прекрасно понимаю своего мужа, которому явно не хочется, чтобы его мать жила в бедности.
— Об этом не может быть и речи. У Корделии достаточно средств.
Его губы задрожали.
— Вот видите, даже вы тут же предположили, что я охочусь за богатством. И он того же мнения. Но это не так. Я вполне счастлив, ведя свою скромную жизнь. Я просто признаю, что она вряд ли удовлетворилась бы тем, что имею я. Если же нам понадобится солидный дом и слуги, если мы планируем путешествовать и принимать гостей, то все это будет на ее деньги.
— Что ж, я вижу, почему мой муж может возражать, мистер Фернклиф. Это как раз то, против чего любящий сын должен бороться всеми средствами.
— Он имеет полное право думать все, что ему угодно, леди Мидлторп, но разумный человек постарался бы встретиться с поклонником и обсудить ситуацию. Мидлторп же преследует меня с оружием в руках. Эта смехотворная ситуация зашла уже слишком далеко. Корделия утверждает, что ее сын не потерпит нашей связи, но не желает выходить за меня замуж из страха рассердить его. Я же решительно настроен поговорить с ним, чтобы понять, не смогу ли хоть чуточку образумить его.
— Это отличная идея, — сказала Серена в полной уверенности, что встреча пойдет обоим мужчинам на пользу.
— Но как все это устроить? — спросил он. — Корделию приводит в отчаяние даже намек на встречу, и она отказывается помочь мне.
— Существует уйма способов встретиться двум джентльменам.
— Это верно, но, поскольку он уже дважды разыскивал меня с оружием в руках, я стараюсь быть осторожным. Может быть, вы согласитесь помочь мне, леди Мидлторп?
Серене не хотелось вмешиваться. Ее отношения с мужем и без того были шаткими, а если он еще сочтет, что она помогает его противнику…
— Вряд ли, сэр.
— Но это же несложно, не так ли?
— Даже не знаю. Скажите мне, где вас можно застать, и я извещу вас, если мне удастся устроить встречу.
— Я снимаю комнаты в таверне «Скипетр» неподалеку отсюда, но под именем Лоуден.
Он вытащил из кармана слегка помятый серый кудрявый парик и напялил его на голову, надев сверху треуголку.
— Вы понимаете, до какой крайности меня довели? Мидлторп, кажется, поднял на ноги половину Лондона, чтобы все преследовали меня.
— О Боже! — потрясенно выдохнула Серена. — Ладно, посмотрим, что я сумею сделать, мистер Фернклиф.
Когда Фернклиф ушел, Серена спохватилась, что она совсем позабыла про щенка.
Расстроенно вскрикнув, она выбежала из своего укрытия и громко позвала Бренди. Не услышав никакого отклика и не заметив щенка, она открыла калитку и выглянула на дорогу, ведущую к конюшням. Неужели это несносное создание убежало на улицу? Она тут же представила, как щенок гибнет под колесами экипажей или копытами лошадей.
— Бренди!
Она уже собралась было вернуться в дом, чтобы разослать слуг на поиски щенка, когда услышала отчаянный визг. Она снова позвала щенка, и Бренди пролезла наконец под изгородью из соседнего сада и восторженно понеслась к Серене.
Серена прижала ее к себе.
— Ах ты гадкая девочка! Вся испачкалась в грязи! Где ты была?
Вполне вероятно, что Бренди недоумевала по той же самой причине. Ворчливо отчитывая щенка, Серена пошла к дому.
— Серена!
Она увидела Френсиса, спешившего ей навстречу.
— Где ты пропадала?
— Бренди отправилась осматриваться, и я думала, что потеряла ее.
Посмотрев на мужа, Серена тотчас вспомнила, что она вся растрепана. И к тому же Бренди основательно испачкала ее платье.
Он с упреком посмотрел на нее, забрав у нее щенка.
— Она так измазала тебя, а у нас гости.
— Уже? — в отчаянии воскликнула Серена,
— Только Николас и Элеонора. Не стоит волноваться.
Серена насторожилась.
— Если ты отнесешь Бренди на кухню, я переоденусь.
— Отлично.
Серена заспешила прочь, чувствуя, как внутри у нее все сжалось. Она и сама недоумевала, почему мысль о новой встрече с Николасом Делани так волнует ее. Он сразу же догадается, что она встречалась в саду с врагом мужа, и потому в данную минуту решила скрыть это.
Серена быстро переоделась в новое платье, а служанка помогла ей справиться с волосами. Оглядывая себя, она в отчаянии подумала, что ей никогда не достичь безупречной элегантности Корделии. И фигура у нее округлилась, а волосы вообще, казалось, жили по своим собственным законам.
Но и Корделии вряд ли удастся сохранить прическу в объятиях любовника, не правда ли? Так были ли Фернклиф и Корделия любовниками? Казалось невозможным представить мать Френсиса в роли любовницы, но ведь она точно занималась любовью хотя бы раз со своим мужем! Иначе откуда же взялся Френсис?
Серена отпустила служанку и на мгновение задумалась. Фернклиф мог быть злонамеренным лжецом, но Корделия-то выходила в сад с какой-то целью?
Конечно, об этом можно поговорить и с самой Корделией, но от подобной мысли у Серены застучало в висках. «Корделия, я хочу поговорить с вами о вашем любовнике…»
А как сказать об этом Френсису? «Френсис, я хочу поговорить с тобой о любовнике твоей матери…»
А тут еще эти самые братья, которые разозлятся, если не найдут ее ожидающей в саду, с отступными в руках.
Не волнуйся, велел ей муж.
Да уж.
Серена со вздохом отправилась в гостиную, где Френсис уже принимал гостей. Николас и Элеонора были такими же милыми, как и вчера вечером, но Серена по-прежнему беспокоилась из-за Николаса. Было нечто особенное в его взгляде — наверное, необыкновенная проницательность, из-за чего она казалась самой себе прозрачной. А она вовсе не хотела бы, чтобы он догадался о том, что волновало ее в данный момент.
Разговор шел обо всем понемногу — политике, посевных работах, светских сплетнях и погоде. Кажется, Серене предстояли довольно мрачные и тревожные часы.
— Святые небеса, — сказал вдруг Френсис. — Давайте побеседуем о более приятных вещах. Как там Арабелла?
— Френсис, — изумилась Элеонора. — Неужели ты относишься к нашей семейной гордости и радости как к вещи?
— Боже упаси! А все же, как у нее дела? — Френсис повернулся к Серене. — Арабелла — дочь Николаса и Элеоноры.
Ответил Николас — с отчетливым восхищением в голосе:
— Несомненно, она крайне недовольна нами. Она, видишь ли, твердо уверена, что правит всем миром. Она, конечно, довольно милостивый тиран, но мы решили все же ее немного проучить и поэтому оставили в Сомерсете.
— Значит, она капризная?
— Конечно, нет. Но ей понравилось общество двух Леандеров, и она объявила, что ей хотелось бы побольше братьев и сестер. Мы объяснили ей, что все они будут младше ее, а не старше, но она упрямится.
Серена слушала всю эту чепуху с возрастающим изумлением.
— Сколько лет вашей дочери, мистер Делани?
— Древняя, как Мафусаил. Ей четырнадцать месяцев.
— О, и она уже разговаривает?
Элеонора рассмеялась.
— Пусть болтовня Николаса не введет вас в заблуждение, Серена. Он утверждает, что понимает любой звук или отрыжку любимой доченьки, но мне кажется, что он интерпретирует все так, как хочет. Это он жаждет дюжину детей.
Ее муж улыбнулся.
— Вот именно.
После недолгой беседы на разные темы Френсис увел Николаса показать кое-какие документы на свои владения. Когда обе женщины остались наедине, Элеонора сказала:
— Вы уже догадались, да? Нам дали возможность поговорить, потому что посчитали, что вы, возможно, захотите посоветоваться. Пусть это вас не волнует. Мой премудрый Николас в своем репертуаре.
Серена уставилась во все глаза на Элеонору Делани.
— А зачем бы мне советоваться с вами?
— Понятия не имею. Но Френсис и Николас сегодня пол-утра беседовали с глазу на глаз в кабинете. Они очень близкие друзья, и никакая разлука не поколебала их отношений.
— Мне говорили об этом. А вот Френсис даже не упомянул мистера Делани при мне ни разу.
— Признаться, Николас тоже почти не рассказывал мне о друге в начале наших отношений. Но Френсис оказывал ему огромную поддержку — был как бы его якорем в плохие времена. И мы хотели бы помочь вам, чем только сможем,
— С чего бы нам потребовалась ваша помощь?
— А разве вы в ней не нуждаетесь?
Серена пожала плечами.
Элеонора помолчала и вдруг сказала:
— Кажется, я уже была беременна, когда мы поженились.
Серена изумленно взглянула на нее.
— Кажется?
— Мы не стали ждать вердикта врачей. А разница в пару недель не имеет значения при рождении ребенка.
— Да, если это всего лишь недели, а не месяцы.
— Вот именно. Я просто хотела, чтобы вы поняли: я хорошо знаю, насколько болезненной и щекотливой может быть подобная ситуация.
— Забеременеть преждевременно не идет ни в какое сравнение с тем, что ты вдова Мэтью Ривертона, уверяю вас.
— Но быть вдовой Ривертона все же лучше, чем быть его женой, — подмигнула Элеонора.
Серена не выдержала и прыснула от смеха.
— Помнится, — посерьезнев, продолжила Элеонора, — я как-то задумалась насчет платы за совершенный грех, потому что оказалась счастлива вследствие своего грехопадения.
— Вы полагаете, что я сопротивляюсь своему счастью?
— Не знаю. Но людям свойственно считать, что они не заслуживают иных подарков судьбы, и потому они изо всех сил борются с этим. А вам судьба подарила в супруги лучшего из мужчин. Наряду с этим у вас положение в обществе и солидное богатство, и все без жутких мучений, какие выпали, к примеру, на долю Бет. У вас будет ребенок…
— Я прекрасно осознаю, как мне повезло, — перебила ее Серена. — Я лишь страшусь, что все это будет самым гнусным образом уничтожено.
Решившись наконец на откровенность, она рассказала Элеоноре о позорных рисунках.
— И мне почему-то не верится, что Френсис собирается заплатить братьям, но из каких именно соображений, я не знаю. Мне он не говорит.
— Стоило бы, наверное, заплатить, хотя бы для вашего спокойствия.
— Мне теперь никогда не будет покоя, — заявила Серена. — Мои братья воспримут это лишь как хорошее начало.
— Верно. Я поговорю с Николасом, если Френсис не сделал этого сам. У меня тоже жуткий братец, но Шалопаем не впервой расправляться с такими персонами.
Содрогнувшись, Серена припомнила, что Фернклиф думал о Шалопаях.
— А что случилось с вашим братом?
— Не знаю. Он уехал за границу.
Серену это нисколько не убедило в благонамеренности Шалопаев.
— Как вы думаете, Шалопаи опасны?
— О да, если они считают, что борются за правое дело.
На этом, однако, беседу пришлось прервать, потому что вернулись Френсис и Николас, а вслед за ними начали один за другим появляться гости. Арабелла и княгиня Кол. Делани вскоре уехали, и хотя гости не задерживались, поток их не иссякал, поражая громкими именами. Лорд и леди Каупер, герцог и герцогиня Еовил, граф и графиня Ливерпуль, герцог и герцогиня Белкрейвен…
Серена взглянула на часы — уже четыре. Она огляделась, надеясь, что Френсису удалось выскользнуть ненадолго, но он спокойно беседовал с герцогом Белкрейвеном. Он что, ничего не собирается делать?
А может, он уже решил проблему, убив обоих братьев?
Бет, одетая в роскошный наряд, выступала в роли величавой маркизы. Она подошла и сказала:
— Не волнуйся ты так. Все складывается просто блестяще. Ты прекрасно со всем справляешься.
Серена не смогла скрыть свою тревогу:
— Я чувствую себя марионеткой. Улыбаюсь, киваю, снова улыбаюсь.
— Ужасно, правда? Но скоро твои мучения кончатся.
— Бет, — спросила Серена, — Шалопаи очень кровожадны? Я имею в виду, они решатся на убийство, если потребуется?
— Тут они мыслят по-разному, но, пожалуй, да. В конце концов и Кон, и Хэл, и Леандер были солдатами, а Николас успел побывать в сотне опаснейших переделок. Не волнуйся, дорогая, — радостно заверила она Серену. — Они не станут колебаться, если потребуется применить силу. О, я должна бежать, — она нежно поцеловала Серену. — Завтра мы потолкуем поподробнее. И перестань изводить себя.
Серене хотелось закричать, но она повернулась и улыбнулась леди Баффингтон. Пока леди оживленно болтали о чем-то, Серена гадала, не убили ли уже Шалопаи ее братьев. Не велика потеря, однако ей было тревожно. А больше всего ее беспокоило, что Френсис способен убить Чарльза Фернклифа, если тот попадет в его руки.
Но Фернклиф же был совершенно ни в чем не виноват!
Час спустя поток гостей наконец иссяк, и в комнате остались лишь Френсис, Серена и Корделия.
Серена была абсолютно без сил. Френсис заботливо подставил ей под ноги мягкий стульчик.
— Ты держалась просто замечательно. Теперь ты прочно утвердилась в свете.
Корделия выглядела такой же свежей и элегантной, как несколько часов назад.
— Да, Френсис, думаю, что Серена принята обществом безусловно, несмотря на несчастливое прошлое. Поэтому я возвращаюсь в Торп завтра же. Кажется, я тебе уже говорила, что ужинаю сегодня с Арабеллой и княгиней Кол.
И она ушла.
Серена хмуро посмотрела ей вслед.
— Френсис, ты будешь возражать, если твоя мать снова выйдет замуж?
Он весело хихикнул.
— Собираешься сосватать ей кого-то? Понимаю. Жизнь действительно станет гораздо легче, если мать перестанет вмешиваться в твои дела. Ради Бога, вперед, если тебе так хочется.
Он совершенно не понял ее, но она воспользовалась случаем, чтобы обсудить данную тему.
— Ты, наверно, очень ревностно отнесешься к тому, кто попросит ее руки.
— Я? Нет. Это меня не касается.
— Даже если она захочет выйти замуж за младшего конюха?
Он громко расхохотался.
— Что за чушь!
— Но что бы ты сделал?
— Боже милостивый, Серена! Ты всерьез или это какая-то новая игра? Конечно, я бы воспрепятствовал этому мезальянсу.
Где же проходит граница допустимого, недоумевала Серена.
— За какого же мужчину ты не позволил бы ей выйти замуж?
Он подозрительно покосился на нее.
— Ты ведь серьезно, да? Очевидно, что я не хотел бы ей в мужья прощелыгу, который начнет плохо обращаться с ней или тут же примется транжирить ее деньги. Правда, я вовсе не уверен, что мне удастся запретить ей хоть что-то.
— Вероятно, одного твоего неодобрения будет достаточно.
— Я уповаю на ее здравый смысл. Хватит об этом, Серена. Я вообще подозреваю, что моя мать не жаждет снова выйти замуж. Она искренне любила моего отца.
— Не сомневаюсь, но время меняет все и вся. А как насчет титула или положения? Ты станешь возражать, если она влюбится в простого человека?
— Нет! Но только не младший конюх.
— Ты все время шутишь!
— Да, и советую тебе не слишком ломать голову по этому поводу. Моя мать выйдет замуж, если пожелает, но к нам это не имеет никакого отношения.
Серена уже ничего не понимала. Тогда она решила расспросить его о другой животрепещущей проблеме.
— А что насчет моих братьев? Если ты оставил их в саду немного охладить свой пыл и пятки, Френсис, то только разозлил их пуще прежнего. Они пойдут на что угодно.
И лишь высказав это, она мгновенно заметила перемену в муже и сообразила, что несколько минут назад между ними царило согласие. Теперь же он снова спрятался за своим барьером ледяной вежливости.
— Я же просил тебя оставить это мне.
— Как же мне не беспокоиться? Ты что-нибудь предпринял сегодня?
— Немедленно выброси все это из головы.
— Это же дамоклов меч, Френсис. По-моему, ты совсем не понимаешь Тома. Он не очень умен, но злопамятен и глупеет, когда рассвирепеет. Если его разозлить, то он опубликует рисунки из чистого злорадства.
— Он действительно так поступит? — Он способен на большее. Будь я на его месте, то отдала бы растиражировать самые невинные рисунки. Их вполне достаточно, чтобы вызвать сплетни и в то же время не уничтожить меня целиком и полностью. А это вынудит тебя согласиться и платить.
— Значит, ты именно так и поступила бы?
— Я предполагаю, на что может решиться Том. Как бы ты стал выпутываться?
— Я бы убил его.
Серена даже подпрыгнула на диванчике.
— И ты бы смог хладнокровно застрелить его?
— С удовольствием. Но, полагаю, я все же должен был вызвать его на дуэль.
— О нет, только не это!
— Почему? — Голос его был мрачен и подозрителен.
— Мне невыносима мысль, что тебя могут ранить из-за меня.
Он внимательно посмотрел на нее, затем встал.
— Пойдем со мной.
Заинтригованная Серена последовала за ним. Он был в самом странном настроении. Он вошел в свой кабинет и вынул сверкающий футляр из запертого ящика. Из него он достал инкрустированный серебром пистолет и привычно зарядил его.
— Пошли.
— Куда мы идем? — спросила Серена, когда он направился в сад.
— Избавить тебя хотя бы от одного из страхов.
Выйдя на улицу, он, посмотрел по сторонам.
— Проклятие! Здесь нет ни одной прямой тропинки!
— А по-моему, это очень милый сад. Что ты хочешь сделать?
— Это очаровательный сад. — Он прошел мимо первой живой изгороди. — А-а, видишь вон тот распустившийся крокус под деревом?
— Да.
Цветок, был на расстоянии добрых двадцати ярдов и едва различим сквозь переплетенные, голые ветви кустарника. Более того, солнце уже, начало садиться, и свет был скудным.
Он поднял руку, прицелился и выстрелил. Желтый цветок упал.
— О, какой ужас. Как ты мог?
После секундного замешательства, он расхохотался.
— Тебе полагается быть в восторге от моей меткости и перестать волноваться из-за меня.
Серена еще раз посмотрела, на цветок.
— Ты прав, но так жаль цветочек.
— Их будет уйма. Через несколько недель они здесь все заполонят.
— А человека ты сможешь убить так же легко?
— Конечно, нет.
— А ты вообще-то смог бы убить человека?
— Если бы меня вынудили, то конечно. Но я до сих пор никого не убил, Серена. Ты волнуешься за своих братьев?
— С ними все в порядке?
— Ну уж я-то точно не причинил им никакого зла. Я как-то не ожидал, что ты будешь расстраиваться из-за них.
— А я и не расстраиваюсь. — Спохватившись, что сказала нечто ужасное, она добавила:
— О небеса, я просто не хочу, чтобы ты убил их. Прежде всего потому, что это вызовет жуткий скандал.
— Я не убью их, обещаю. Будем надеяться, что они слышали о моей меткости и не станут рисковать…
Их прервал молодой садовник, прибежавший из глубины сада.
— Кто здесь стрелял? О милорд! Извините.
— И ты меня извини, Катер. Я просто демонстрировал леди Мидлторп свою стрельбу. Вон там лежит сбитый цветок, мне кажется, он нравится моей жене.
Закатив глаза, мужчина повернулся и пошел за цветком.
Серена со значением произнесла:
— Я рада, что речь не идет о насилии. Я не люблю насилия.
— Тут я с тобой согласен.
Она подняла на него глаза.
— Ты ведь не станешь платить моим братьям, да?
— Ты не хочешь этого?
— Не хочу.
— Ты уверена?
— Конечно.
Он немного помолчал, глядя на пистолет.
— А что, если я отдам тебе деньги, чтобы ты передала им?
Она уставилась на него.
— Но это же ничего не изменит.
— Разве?
Серене вдруг показалось, что это разговор двух сумасшедших или это только она свихнулась, но тут вернулся садовник с цветком. Он преподнес ей его, чувствуя себя круглым идиотом из-за того, что вручал хозяйке столь убогое и разбитое нечто.
— Благодарю вас, — сказала Серена, гадая, что ей делать с цветком на таком коротком стебле. Она пожала плечами. — Пожалуй, я поставлю его в воду, кроме того, я что-то продрогла без накидки.
Френсис улыбнулся.
— Извини, я и не сообразил. Конечно, иди и согрейся.
Серена чувствовала, что они снова говорят друг с другом на разных языках, но что можно было сделать?
Френсис смотрел вслед уходящей жене и тоже не понимал, что, к дьяволу, происходит.
Садовник по-прежнему стоял рядом.
— Да, Катер?
— Э-э, прошу прощения, милорд, но не могли бы вы попросить миледи закрывать калитку, если она пользуется ею? А иначе собаки забегают, всякая бродячая шваль.
— О, конечно, я даже и не знал, что она имеет привычку ходить к конюшням.
— Ходила этим утром, когда искала щенка, милорд.
— А-а, понятно.
Френсис не придавал большого значения фразам, машинально срывавшимся с его губ в разговоре с садовником. Он все еще был поглощен беседой с Сереной. Он не думал, что его жена сумела бы разыграть такое безразличие к деньгам, на которые должна была, по логике, претендовать. Наверно, все было именно так, как она и утверждала, и ее братья задумали получить от них деньги любым способом.
Он помолился, чтобы все было именно так.
Садовник снова нарушил молчание:
— И, может, остальным тоже приказать закрывать калитку, милорд, а то в последнее время тут настоящий проходной двор!
Наверное, братья Серены.
— Навесьте солидный замок на калитку, Катер. А тем нескольким слугам, кому приходится часто пользоваться ею, выдайте ключи.
— Прекрасно, милорд. Я так и сделаю.
— Отлично, присмотрите за этим.
Он уже собрался уйти, как вспомнил замечание садовника.
— А кто именно пользовался калиткой в последнее время?
— Ну, милорд, вот те, кого я успел заметить: ее сиятельство сегодня утром и те двое мужчин, с которыми она беседовала вчера. А потом еще один мужчина, который приходит поговорить с леди Мидлторп.
— Другой мужчина? По спине Френсиса пробежал холодок.
— Да, милорд. Крепкий такой мужчина. Был здесь три или четыре раза.
Френсису очень хотелось расспросить поподробнее, но он не осмелился.
— Спасибо, Катер.
Френсис вернулся в дом, чувствуя себя так, словно его только что огрели дубинкой по голове. Он был уверен в том, что Катер из каких-то побуждений собирался так или иначе доложить ему о приходящих мужчинах. Возможно, садовнику просто не нравилось, что в его саду такое оживленное движение, а может, ему не хотелось, чтобы хозяину наставляли рога.
Но если верить Катеру — а он вряд ли солгал бы по такому поводу, — то Серена встречалась с Чарльзом Фернклифом здесь в саду, и уже не однажды! Ну и какое подходящее объяснение можно придумать этому?
Назад: Глава 17
Дальше: Глава 19