Глава 21

Грегори отшатнулся и неуверенно спросил:

— Ты уверена? Потому что, если ты… — Она прижала ладонь к его губам:

— Уверена.

Он торопливо снял с лошадей их одеяла и достал из сумки тонкую веревку. Потом юркнул под деревья и принялся сооружать навес.

Виолетта, прислонясь к дереву, наблюдала за ним. Он никогда прежде так не спешил. Время от времени он поглядывал на нее, и в глазах его горела страсть. Но иногда в них мелькало сомнение, словно он боялся, что она может опять передумать.

Чтобы он перестал сомневаться, Виолетта сняла туфли и развязала тесемки нижних юбок. Они облаком упали к ее ногам.

Грегори, забыв обо всем, обнял ее и начал целовать. И вот уже его губы заскользили по ее шее, по обнаженным плечам. Он потянул платье вниз, лаская ее соски через сорочку. Потом положил руку ей на бедро, и ладонь его скользнула вверх. Разорванная юбка давала возможность быстро добраться до желанного места.

Грегори гладил и ласкал ее, пока пальцы его не ощутили жаркую влагу, а Виолетта не застонала от желания. Дрожащими руками она расстегнула его рубашку и потянула ее с широких плеч. Пока он избавлялся от мокрой рубашки, губы их встретились вновь, а пальцы Виолетты неловко затеребили пояс его бриджей.

Она освободила его от одежды и сжала в ладони его вздыбившийся мужской орган. Зарычав, Грегори подхватил ее на руки и понес в их убежище. Там они сбросили остатки одежды, и он доставлял ей наслаждение, лаская ее губами и руками до тех пор, пока она не начала дрожать, чувствуя приближение оргазма.

Виолетта застонала от разочарования, когда его рука прервала ритмичные движения, приближавшие ее к вершине блаженства. Но Грегори решил показать ей, как не меньшего наслаждения можно достичь при помощи его члена, и сделал следующий шаг. Он скользнул внутрь ее. Совсем чуть-чуть, так что она едва успела удивиться. Прежде чем мозг Виолетты успел послать сигнал тревоги, он вышел из нее, и вот она уже снова растворилась в привычной ласке. Новое проникновение произошло, когда сверкающая волна уже поднималась в ней. Виолетта не ощутила боли, только странное блаженное чувство наполненности. Но испугаться она успела.

— Грегори. — Решимость ее таяла, и голос предательски дрожал.

— Я не сделаю тебе больно, — пообещал он, но голос его звучал непривычно хрипло, и Виолетта поняла, что пути назад нет. Она должна довериться ему.

Она и представить себе не могла, чего стоило Грегори подобное самообладание, но он опять освободил ее и продолжал ласкать до тех пор, пока она не забыла обо всем, кроме одного — желания достичь наконец разрядки. Тогда он снова вошел в нее, и теперь она чувствовала его внутри и снаружи — и это было божественно…

Стоны, которые срывались с губ Виолетты, распаляли его страсть, но ради нее Грегори сдерживал себя. Ради нее он будет действовать очень осторожно, чтобы не напугать и не причинить ей боль. Она такая храбрая и сильная, но такая ранимая, словно нежный цветок. Бутон, который вызрел, но не распустился, потому что не было солнца, чтобы согреть его любовью. И если он сделает все правильно, то она станет наконец настоящей женщиной, способной любить и дарить любовь другим.

Инстинкт оказался сильнее страха, и бедра ее сами выгнулись ему навстречу, послав его глубже, в теплую тугую плоть. Так легко забыться и достичь вершины в одиночку… Но ради нее он не будет эгоистом. Она доверилась ему, и он оправдает ее доверие…

Грегори поймал губы Виолетты и, погружая язык в ее рот, вошел в нее глубже. Виолетта тихо охнула — и он замер, а потом показал ей, как надо двигаться, чтобы, прижимаясь к его телу, она могла получать удовольствие.

Она быстро уловила ритм, и теперь Грегори решил дать ей возможность самой решить, как глубоко она сможет принять его в себя. Он терпеливо ждал, пока она судорожно двигалась и выгибалась, приближаясь к разрядке. По мере того как нарастала амплитуда движений, наслаждение ее тоже нарастало, пик приближался, и она не заметила, как Грегори вошел в нее целиком.

Это было чудесно! Он был готов взорваться в любую минуту, просто от удовольствия ощущать ее. Но он должен помочь ей достичь оргазма. Поэтому Грегори ласково остановил ее. Теперь его очередь.

Неожиданно Виолетта обнаружила, что Грегори вошел в нее целиком. Но странно — она не ощущала боли, лишь голод, утолить который мог только он. Двигаться быстрее и быстрее, прижимаясь к нему все теснее, пока не наступит разрядка, — на какой-то миг это стало смыслом ее жизни. Но он остановился. Прижался лбом к ее лбу. Она ощущала на лице его тяжелое дыхание. И вот он начал двигаться медленно, и вскоре она не могла просто ждать и снова начала поднимать бедра ему навстречу, усиливая трение, которое разжигало такой восхитительный огонь в ее теле.

Поцелуи воспламенили Виолетту еще сильнее. Их губы сомкнулись, и ее вздохи смешались с его хриплыми стонами. Она и представить себе не могла, что вот это и значит — быть с мужчиной. И вдруг поняла, что так может быть только с одним мужчиной. Не было ни страха, ни боли, только наслаждение и уверенность, что она больше не будет прежней. И что это воспоминание в отличие от прошлых она будет нежно хранить в своем сердце.

Его темп ускорялся, и Виолетта тоже задвигалась быстрее. Вскоре они уже не могли целоваться, только смотрели в глаза друг другу и ловили ртом воздух. Наконец волна внутри ее поднялась и достигла апогея, разбившись на множество сверкающих брызг. Виолетта обвила ногами бедра Грегори и, цепляясь за него, повторяла его имя. Через секунду она почувствовала, как тело его напряглось, и, целуя ее лицо и бормоча ее имя, он тоже достиг своей вершины.

Наконец, обретя способность говорить, Грегори прошептал:

— Прости, мне следовало покинуть твое тело, прежде чем… Но я не смог — мне было слишком хорошо.

Виолетта не сразу поняла, о чем он говорит и за что извиняется. Он лег рядом, не выпуская ее из объятий. Она уткнулась лицом ему в грудь и чувствовала, как его дыхание щекочет волосы. Потом из глаз ее полились слезы. Как жаль, что он не был первым, что это счастье она познала, лишь пройдя через ужас и боль.

— Я сделал тебе больно? — испуганно спросил Грегори.

— Нет. Просто… мне бы хотелось, чтобы ты был первым, — всхлипнула она.

— Я и так первый. — Он губами осушил слезы на ее щеках. — Первый, кто доставил тебе удовольствие. Я… Для меня это тоже было… по-другому.

— Почему? — Виолетта заглянула ему в глаза.

— Я… не смогу объяснить.

И он поцеловал ее еще раз. Это был глубокий и очень страстный поцелуй, который опять зажег в ней огонь желания. И не только в ней, потому что она ощутила, как он начал увеличиваться внутри ее тела. Ей до сих пор не приходило в голову, что мужчина может повторить акт снова. Вега, изнасиловав ее, скатывался на матрас и начиная храпеть. Но Грегори не имел ничего общего с Вегой. Благодаря ему она испытывала неведомое наслаждение. И она испытает его вновь. И только с ним.

Виолетту разбудили звуки выстрелов. Она хотела разбудить Грегори, но его не оказалось рядом. Завернувшись в одеяло, она выбралась из импровизированной палатки. Увиденное поразило ее. Грегори был на коне, поводья ее лошади были приторочены к его седлу, и он яростно палил в воздух.

— Что ты делаешь? — вскрикнула она.

Взгляды их встретились, и в глазах его промелькнуло то странно нежное выражение, которое она видела вчера, когда они принадлежали друг другу. Если бы Виолетта была увереннее в себе, она осмелилась бы назвать этот мягкий свет любовью. Но то был лишь краткий миг, и вот глаза Грегори опять серьезны, а взгляд суров.

— Я спасаю тебя.

— Спасаешь? — Она ничего не понимала. — Если ты не прекратишь палить из этого чертова револьвера, через несколько минут тут будут все охранники и кучер дилижанса в придачу!

— Знаю. Но я не могу допустить, чтобы ты подвергала себя новым опасностям. Одевайся и жди их.

— Нет, Грегори! — Она не могла поверить в услышанное. — Не может быть… Ты не можешь!

— Играй свою роль получше, и все будет в порядке. Ты создана для лучшей жизни, Виолетта.

Теперь на нее накатил гнев, сравнимый по силе лишь со вчерашней страстью:

— Ты чертовски прав! Я заслуживаю лучшего! Например, человека, которому могу доверять! Я доверилась тебе, и ты не можешь бросить меня здесь!

Несколько секунд он вглядывался в ее лицо, словно стараясь запомнить милые черты, потом отвел глаза.

— Зря ты поверила мне. Сколько волка ни корми… — Он повернул лошадь. Виолетту охватила паника:

— Грегори!

Она побежала за ним, но он пришпорил коня, и она осталась стоять на опушке, кутаясь в одеяло и чувствуя себя брошенной и преданной.

— Ты сукин сын! — крикнула Виолетта ему вслед, но голос ее дрогнул, и она упала на землю, сотрясаясь от рыданий. Такой ее и нашли несколько минут спустя.

Виолетту окружили всадники. Одного из них она узнала — это был охранник дилижанса, с которым она разговаривала на станции. Подойдя к ней, он пояснил остальным:

— Эта женщина, которую негодяй вчера взял в заложницы! Вы в порядке, мэм?

Виолетта сидела на земле, завернувшись в одеяло, и плакала. Она прекрасно знала, о чем думают эти люди.

— Нет, не в порядке, — всхлипнула она. Охранник спешился и подошел к ней.

— У вас есть какая-нибудь одежда?

— Слава Богу, хоть это он мне оставил, — пробормотала Виолетта.

— В какую сторону он поехал?

Грегори был не глуп, а потому поехал назад, рассудив, что погоня будет двигаться вперед, а не кружить. И Виолетта кивнула на север, в сторону Топики:

— Туда.

— Мы слышали выстрелы, — подал голос один из всадников.

Несколько секунд она молчала, словно онемев. Казалось бы, ее должны были обуревать эмоции — боль, гнев, ну хоть что-нибудь! Но она ничего не чувствовала, словно жизнь ушла из нее и сил совсем не осталось. С трудом она разлепила губы:

— Я сумела схватить револьвер и пыталась его убить, но промахнулась… Он отобрал у меня оружие и уехал. Должно быть, он не расправился со мной раньше, потому что не хотел привлечь выстрелами ваших людей.

— Мы поймаем его, — пообещал один из охранников. — И он заплатит за все, что сделал.

Раньше эти слова успокоили бы Виолетту, смысл жизни которой составляла месть. Но, несмотря на то что Грегори обманул ее, она совсем не хотела, чтобы его поймали. Или застрелили во время погони. Беспокойство за его жизнь помогло ей преодолеть оцепенение. Эмоции захлестнули ее, и в этот момент она поняла, что любит Грегори, как никогда еще никого не любила.

Потом она вспомнила вчерашнюю ночь. Вспомнила, как, глядя в его глаза, она увидела там отражение своего чувства, и ей показалось тогда, что и он тоже любит ее. И в тот миг она подумала, что нет ничего важнее их любви и того, чтобы они всегда были вместе. Она хотела верить, что он все же полюбил ее, несмотря на прошлое… Полными слез глазами она смотрела, как один из охранников поднял ее чемодан и принес ей.

— Вам нужно одеться, а потом мы проводим вас на станцию.

Преследователи разделились. Несколько человек остались с ней, а остальные продолжили погоню. Виолетта поблагодарила Бога, что они поверили ей и направились в сторону, противоположную той, куда уехал Грегори. Она неподвижно сидела на земле, чувствуя на себе любопытные взгляды мужчин и легко догадываясь о том, какие мысли бродят в их головах.

— Я могу уединиться? — пролепетала она, не поднимая головы.

— О, конечно. — Мы дадим вам несколько минут, — ответил один из них.

Виолетта знала, что ей потребуется больше времени, чтобы исправить то, что натворил Грегори. Может, не хватит и всей ее жизни. Он говорил, что не хочет, чтобы она пострадала. Было ли это правдой? Или богатство оказалось для него слишком сильным искушением?

Рядом раздалось покашливание, и Виолетта решила, что сейчас не время и не место для переживаний. Она встала, прошла под тент и оделась. Она выбрала скромное платье, но под него надела бриджи.

Виолетта бросила взгляд на расстеленные на земле одеяла, и перед глазами ее замелькали видения вчерашней страстной ночи. Она быстро отвернулась, схватила свой чемодан и, выбравшись из палатки, подошла к группе всадников, ожидавших ее в стороне.

— У меня нет лошади, — грустно сказала она.

— Садитесь ко мне, — предложил ей мужчина, возглавлявший отряд. — Вы сможете отдохнуть на станции и подождать, пока мы поймаем этого негодяя.

Виолетта была не в восторге от перспективы ехать вместе с незнакомым мужчиной. Но гораздо больше ее беспокоила мысль, что они могут схватить Грегори. Охранник помог ей сесть в седло позади него, и Виолетта первым делом пристроила между ними свой чемодан.

Ей показалось, что поездка до станции заняла целую вечность. Нельзя всю ночь заниматься любовью, а на следующее утро прекрасно чувствовать себя в седле.

Возле здания станции охранник помог ей спешиться.

— Я буду охранять вас, мэм. Остальные вернутся назад, чтобы убедиться, что негодяй не поехал в обратную сторону.

Виолетта понадеялась, что смятение не отразилось на ее лице. Хотя можно попробовать обмануть их…

— А мой муж! — с тревогой вскричала она. — Его нашли?

— Нельзя сказать, чтобы мы его искали, мэм. — Главный охранник покраснел. — Мы больше беспокоились о вас и старались изловить негодяя.

Виолетта отчаянно вцепилась в мужчину, который возглавлял отряд.

— Я должна, должна знать, жив он или мертв! Прошу вас! Возможно, он ранен и истекает кровью… Или уже мертв — но я все равно должна знать!

Охранник неуверенно посмотрел на остальных, потом взглянул на залитое слезами лицо Виолетты.

— В скольких милях отсюда он упал с лошади?

— Я не знаю точно, — растерялась она. — Миль пять… — Увидев, что мужчина нахмурился, она торопливо заговорила: — Может, и меньше! Я бежала, спасаясь от убийцы, и не могу сказать наверняка.

— Езжайте и посмотрите, — неохотно приказал мужчина другим охранникам. — И возвращайтесь немедленно, если что-то найдете. Если нет — возвращайтесь назад по дороге. Обязательно доложите о результатах до наступления ночи.

— Благодарю вас, — прошептала Виолетта. Охранник кивнул и жестом велел ей вернуться в дом.

Смотритель, который старался не слишком разглядывать ее, спросил:

— Хотите чего-нибудь, мэм? Воды или, может, поесть?

— Нет, — ответила Виолетта, занятая своими мыслями. Если бы удалось незаметно выскользнуть и украсть лошадь…

— Вам бы стоило поесть, — настаивал смотритель, — хотя бы ради ребенка.

— Ради ребенка? — Она уже забыла о своей выдумке. — Да-да, вы правы.

— Ну, это ведь ребенок вашего мужа, так что вы должны теперь особенно заботиться о нем, вы ведь понимаете, о чем я говорю?

Виолетта не сразу поняла, что он имел в виду. Ах, ну конечно, сообразила она наконец, ведь смотритель решил, что преступник изнасиловал ее этой ночью. Это было бы естественно.

— Садитесь, — вежливо предложил вернувшийся со двора охранник, — и не бойтесь — я слежу за дверью и дорогой. Больше этот негодяй не причинит вам вреда… Уверен, шериф из Топики захочет подробно расспросить вас о случившемся… Если до тех пор мы не поймаем мерзавца.

— Шериф?

— Ну да. Нам понадобится описание внешности и все такое. Вы… вы ведь успели его хорошо рассмотреть?

Виолетта опустила глаза, и краска залила ее щеки. Надо же как вовремя!

— Да, — тихо ответила она. — Я успела хорошо его рассмотреть.

— Так я и думал, — кивнул охранник и придвинул ей стул.

Так Виолетта стала пленницей. Было совершенно очевидно, что, даже если охранник и не подозревает о ее связи с ограблением, то он ни за что не отпустит ценного свидетеля, пока не поймают Грегори, — а об этом Виолетта даже думать не хотела.

Смотритель приготовил еду, но, как выяснилось, повар он был никудышный, и Виолетта с трудом заставила себя проглотить немного пищи. Вся станция состояла из одного помещения, довольно просторного, но одного. Отдохнуть можно было на грязной койке или на полу. Виолетта предпочла пол. Как ни странно, она даже задремала — сказались усталость и вчерашняя бессонная ночь.

Ее разбудил шум — вернулся отряд, посланный в погоню. Виолетта вскочила с бешено бьющимся сердцем, опасаясь, что они привезли с собой Грегори. Но вот мужчины ввалились в помещение, и по их лицам она поняла, что они вернулись ни с чем. Она облегченно вздохнула.

— Он исчез, — проворчал один из преследователей. — Растворился… — И тут он увидел Виолетту. — Мне жаль, мэм, но вашего мужа мы тоже не нашли.

Она почувствовала слабость в ногах и, быстро опустившись на стул, спрятала лицо в ладонях и расплакалась. Мужчины неловко переминались и сочувственно смотрели на нее, не подозревая, что слезы были вызваны вовсе не горем, а радостью — Грегори жив и ему удалось ускользнуть. По крайней мере пока.

Чья-то рука коснулась ее плеча, и Виолетта отшатнулась. Охранник, который был с ней днем, произнес:

— Завтра утром дилижанс отправляется в Топику. Несколько человек поедут с вами, остальные будут продолжать поиски.

Виолетта кивнула. Могло быть и хуже. Она едет в Топику свидетельницей ограбления, а не воровкой, пойманной на месте преступления… Собственно, этого Грегори и добивался, когда оставил ее одну. Но вот дальше… каковы были его планы: встретиться с ней… или он, взяв деньги, просто сбежал?

Весь следующий день Виолетту продолжали мучить те же вопросы. Дилижанс катился по не слишком ровной дороге, наезжая на камни и проваливаясь в рытвины, и каждый раз, подпрыгивая на жестком сиденье, Виолетта морщилась и вспоминала их с Грегори ночь. Как он мог заниматься с ней любовью, смотреть в глаза с чувством, которое — она была почти уверена — было сильнее страсти, а после этого бросить ее?

Потом мысли ее приняли другое направление. В конце концов, что такого сделал Грегори? Занимался с ней любовью? Но ведь она сама попросила его об этом. Забрал деньги? Но ведь он сразу сказал, что, имея такое богатство, они могли бы начать жизнь с чистого листа — купить новые имена и стать кем угодно. И в результате он поступил так, как его учили, — каждый за себя.

К тому моменту, как дилижанс прибыл в Топику, Виолетта измучилась и физически, и морально. Стыдясь самой себя, она выглядывала из окна и всматривалась в каждого проходившего мимо мужчину. А вдруг сейчас появится Грегори? Но его не было, не было среди множества чужих лиц, окружавших ее. Экипаж остановился у конторы шерифа. Всадники спешились. Один из них открыл дверцу и помог ей выйти. После чего проводил к шерифу.

Шериф Топики был немолод и чем-то напомнил Виолетте шерифа Джонсона из Сент-Луиса. Оторвав взгляд от бумаг, которыми был завален его стол, он проворчал:

— В чем дело?

Один их охранников поспешно изложил события последних двух дней, смущенно добавив, что они пока не поймали грабителя.

— А вы были его заложницей? — поинтересовался шериф, глядя на Виолетту.

Она кивнула.

— Он… он стрелял в моего мужа… Но тело не нашли.

— Я займусь этим, — повернулся шериф к охранникам. — А вы, миссис…

— Клайн, — подсказала Виолетта.

— Присаживайтесь, миссис Клайн. У меня есть к вам несколько вопросов.

Виолетта устроилась на стуле, а остальные покинули помещение.

— А теперь расскажите мне, что произошло, — попросил шериф.

Виолетта принялась рассказывать, как они с мужем путешествовали из Сент-Луиса в Канзас через штат Миссури, присматривая по дороге пастбища, которые стоит купить для компании. Рассказала она также о знакомстве с четой Бартонов в Харвест-Гроув и о том, как, зайдя в банк попрощаться с управляющим, она застала там грабителя. Она не забыла упомянуть, как расстроен был мистер Бартон тем обстоятельством, что сообщил грабителю о дилижансе с деньгами. Он прямо так и сказал, что негодяй может последовать за дилижансом и повторить попытку завладеть деньгами.

— А на дороге на вас и вашего мужа напал тот самый грабитель?

— Да, он выстрелил в Грегори, а я убежала… Но вскоре он догнал меня на станции и заставил охранников отдать деньги, угрожая мне револьвером.

— Да, весьма удачно для него сложилось, что все оказались там — и вы, и деньги. — Шериф задумчиво поскреб подбородок.

Виолетта почувствовала опасность.

— Я бы сказала, что ему повезло в том, что дилижанс остановился для смены лошадей… А для меня эта станция была единственным местом, где я могла рассчитывать на защиту. Вы не представляете, какое облегчение я испытала, когда добралась туда!

— Само собой… Значит, вашего мужа так и не нашли?

— Нет. — Виолетта попыталась заплакать, но слезы, похоже, иссякли.

Шериф вздохнул и опустил взгляд на бумаги.

— Еще одно ограбление, — проворчал он. — Я тут получил несколько странных сообщений. Как раз в Миссури, то есть на пути из Сент-Луиса в Канзас, произошло несколько ограблений. Как всегда, много неразберихи, и все же… — Он задумчиво посмотрел на Виолетту. — Все же есть во всех этих делах нечто общее, что позволяет предположить, что тут действовал один и тот же человек… или банда. Некоторые утверждают даже, что в ограблениях участвовала женщина.

У Виолетты заныло сердце. Кажется, все идет не совсем по плану. Она, конечно, хотела, чтобы ограбления приписали одному человеку — но отцу, а не ей! Стараясь сохранить невозмутимое выражение лица, она заявила:

— Все это очень интересно, но какое отношение это имеет ко мне?

— Прежде всего я должен убедиться, что вы не причастны к происходящему. Только тогда я смогу позволить вам уехать.

Виолетта испугалась. Шериф не глуп и может сделать вполне правильные выводы, если у него будет время во всем разобраться.

— Я не понимаю, к чему вы клоните, — с раздражением сказала она.

— Давайте по порядку. Можете вы описать человека, который, как вы утверждаете, взял вас в заложницы?

— Да. — К этому вопросу Виолетта была готова. Она описала внешность своего отца, надеясь, что он не сильно изменился, ибо они не виделись уже несколько лет. — И он даже назвал мне свое имя, — добавила она, надеясь отвести от себя подозрения.

— Да что вы? — Брови шерифа удивленно взлетели вверх.

— Ну, я не буду вдаваться в подробности, как… — Она опустила глаза. — В общем, его зовут Далтон.

— Далтон? Это интересно. Мужчина или женщина — банковский служащий так и не смог сказать с уверенностью, — который ограбил банк в Сент-Луисе, тоже назвался Далтоном. Это имя звучало и во всех других ограблениях.

— Ну, тогда это, должно быть, один и тот же человек, — с облегчением подытожила Виолетта.

— А вы ведь тоже из Сент-Луиса, мэм?

— Да. И что с того?

— Да просто еще одно совпадение. — Он пожал плечами. — Кто-нибудь может удостоверить вашу личность? И личность вашего мужа?

Теперь у Виолетты не было выбора. Ей придется сделать то, чего она всеми силами старалась избежать — позволить Майлзу вмешаться в ее дела.

— Я племянница Майлза Трафтена. Он в Сент-Луисе человек очень известный. Может быть, вы слышали о нем?

— Слышал. — Шериф выглядел так, словно у него только что отобрали лакомый кусочек. — Говорят, он очень богат.

— Да, это верно, — спокойно подтвердила Виолетта, а затем произнесла голосом, полным мягкого упрека, который заставил шерифа покраснеть: — Мне не нужно воровать деньги, шериф. Да и мой муж тоже не бедствует. Он партнер в одном из процветающих предприятий моего дяди.

— Допустим, — проворчал шериф. Он поднял на нее взгляд, и она увидела, что подозрения его никуда не делись. — Вы ведь не будете возражать, если я пошлю за вашим дядей? Просто чтобы он подтвердил, что вы та, за кого себя выдаете.

Виолетте даже не пришлось изображать негодование. Она вскочила со стула, пылая искренним гневом:

— Вы подозреваете меня во лжи?

— Я выполняю свою работу, мэм, и надеюсь, вы не будете на меня в обиде.

— Буду! — заявила Виолетта. — Меня захватил в заложники негодяй, который ограбил банк, стрелял в моего мужа, который… воспользовался моей беспомощностью, а вы заявляете мне, что я причастна к целой серии ограблений?

— А почему вы и ваш муж путешествовали верхом, миссис Клайн? — невозмутимо спросил шериф. — С вашими средствами вы могли бы сделать свою поездку через штат Миссури гораздо более комфортной.

— Нам так больше нравится, — фыркнула Виолетта. — Красивые виды и все такое.

— А куда, говорите, вы направлялись?

— В Коффивилл. — Виолетта выпалила ответ, прежде чем успела подумать.

— Да что вы говорите? В Коффивилл, где, по слухам, и обретается этот Далтон? По крайней мере один тип с таким именем точно живет там — в жалкой хижине в предместье. Правда, властям еще ни разу не удалось поймать его ни на чем, кроме пьянства.

Сердце Виолетты сжалось. Ей не следовало называть этот город. Она сама загнала себя в угол.

— Странное совпадение, миссис Клайн, вы не находите? — ехидно спросил шериф.

— Думаю, вам лучше послать за моим дядей, — неохотно буркнула Виолетта.

— Я так и сделаю, — заверил ее шериф. — А вам, леди, лучше не покидать город до его приезда. Впрочем, я прослежу за этим.

Охрана. У нее будет охрана, но не для защиты, а чтобы не дать сбежать отсюда. Что ж, от Грегори она ведь убегала, и не один раз. Правда, средства были использованы… исключительные. Ни одного из тех, кто будет ее охранять, она не сможет поцеловать и не пригласит разделить с ней постель. Грегори… он был особенным. По крайней мере ей так казалось.

— Значит, меня будут держать в тюрьме до приезда дяди? — Виолетта гордо вздернула подбородок.

— Конечно же, нет, — замахал руками шериф. — У нас тут есть гостиница с очень приличными номерами.

— У меня нет денег. Все наши средства были у мужа.

— Ну раз его тело не найдено, то он, возможно, жив и объявится в Топике.

— Я молю Господа, чтобы так и произошло, — сухо произнесла Виолетта, горячо желая обратного.

Если Грегори объявится и попробует спасти ее, как тогда, из тюрьмы в Индепенденсе, их обоих объявят вне закона. И все кусочки мозаики, над которыми ломает голову шериф, встанут на свои места. Даже если Грегори объявится как ее муж, пострадавший во время ограбления, шериф вряд ли сочтет это убедительным доказательством. Он будет ждать Майлза, чтобы тот подтвердил или опровергнул их историю.

— Если Майлз Трафтен и правда ваш дядя, миссис Клайн, то, я уверен, он оплатит все ваши счета. А теперь, — шериф встал, — думаю, вы хотите отдохнуть.

— Да, — прошептала Виолетта.

Тут же появился помощник шерифа и вывел ее из конторы.

Ей и правда дали хорошую комнату в местной гостинице — одну из лучших. Но это все равно была тюрьма. Ее личная клетка. Виолетта со страхом думала о том, сколько времени ей предстоит провести в этом городе. Она ведь еще не выполнила свой план до конца. С Грегори или без него она должна найти своих братьев и сестру. И отомстить отцу.