Глава 3

– Это далеко? – Голос незнакомца звучал у самого уха Пенелопы.

Теплое дыхание… и запах. От мужчины пахло простором лугов, немного элем и еще чем-то резким, мужским. Сильные руки надежно удерживали ее в седле, заставляя сердце тревожно колотиться. Пенелопа очень остро чувствовала, как ее ягодицы упираются в его расставленные бедра.

– По дороге – с полмили, – пробормотала она.

– А через поля ближе?

– Э-э, пожалуй.

– Отлично!

Видно, ему нравилось это слово. Он пустил лошадь в галоп и свернул с дороги. Лошадь высоко взлетела под своей ношей, потом тяжело приземлилась, но всадник крепко держал Пенелопу, не давая ей соскользнуть вниз.

– Не бойтесь, – проговорил он. – Я никогда вас не отпущу.

Сердце девушки застучало еще сильнее, хотя она понимала: он имел в виду вовсе не то, что ей хотелось бы слышать. Его английский был небезупречен. Без сомнения, он хотел лишь сказать, что с ним она в безопасности.

– Я даже не знаю, кто вы такой, – перекрикивая ветер и стук копыт, заметила она.

– Зовите меня Деймиен, – отвечал он. – Так легче.

«Легче, чем что?» – хотела спросить Пенелопа, но решила поберечь дыхание и больше не кричать. Она обеими руками держалась за шелковую лошадиную гриву. Деймиен был совсем рядом.

Пенелопе прежде не доводилось находиться так близко к чужому мужчине. Даже танцуя вальс с Рубеном, она не оказывалась в таком тесном контакте с мужским телом. Широкая грудь Деймиена плотно прижималась к ее спине, поводья он держал низко – руки в перчатках чуть не лежали у девушки на коленях. Его перчатки были тонкой выделки, и Пенелопа подозревала, что сделаны они были на Бонд-стрит в Лондоне. Они облегали кисти Деймиена, как вторая кожа, выразительно подчеркивая мускулистую силу его рук.

Деймиен заметил ее изучающий взгляд и широко улыбнулся.

– Как вас зовут?

Девушка целое мгновение не могла вспомнить ответ на этот вопрос,

– Пенелопа, – наконец выдохнула она.

– Пенелопа, – повторил он, задерживаясь на каждом слоге и словно бы пробуя эти звуки на вкус. – Пенелопа. Как жену Одиссея.

– Да. Только я не умею прясть.

Он рассмеялся, вокруг его глаз собрались морщинки. У Пенелопы закипела кровь.

– Мне не следовало вам этого сообщать, – пробормотала она.

– Что вы не умеете прясть? Почему это должно меня беспокоить?

– Я имею в виду свое имя. Мы не были представлены. Вам не следует даже знать моего имени, не то, что произносить его вслух.

Он хохотнул, в его груди загрохотало.

– Но ведь я вас увожу. Почему же мне нельзя произносить вашего имени?

– Увозите меня? – переспросила она.

– А вам бы хотелось?

Пенелопа, куда вы хотели бы помчаться?

– Я думала, вам надо в Эшборн-Мэнор.

– Надо. Но у меня там скучное дело. Возможно, мне следует провести еще один счастливый день и лишь потом заняться этим делом. – Он придержал лошадь, и она пошла шагом. Теперь они оказались далеко от дороги, в лугах, среди высокой травы, прячущейся в густой тени редких деревьев. – Вы можете меня осчастливить, Пенелопа.

Ее сердце колотилось как сумасшедшее.

– Вы заигрываете со мной?

– Нет. – Его улыбка растаяла. Он смотрел на девушку потемневшими глазами. – Я – как это у вас говорят? – делаю вам предложение.

Щеки девушки вспыхнули. Ему не следует говорить такое. По крайней мере, не ей, незамужней дочери баронета, которой он даже не был представлен. Нужно его остановить, объяснить, что если там, откуда он приехал, такое возможно, то в Англии – нет. Но она чувствовала, что вся горит от удовольствия, словно в кожу впиваются тысячи крохотных иголочек.

Не часто джентльмены увозят Пенелопу Траск на своей лошади, бархатным голосом нашептывая ей такие слова и глядя на нее с таким обещанием во взоре!

Она вспомнила Магнуса, своего второго нареченного, его пьяные приставания – в конце концов, она станет его женой, «так чего же ломаться, детка?»

Сейчас все иначе. Во-первых, этот незнакомец не пьян. Синие глаза смотрят твердо, но как будто что-то таят, а что – Пенелопа не понимает. Он улыбается, но остается настороже.

– Полагаю, сэр, вы не знакомы с английскими обычаями, – отозвалась наконец Пенелопа.

– Я уже бывал в Англии.

Деймиен остановил лошадь. Их окружала тишина летнего полудня, нарушаемая лишь гудением пчел и редкими полусонными трелями птиц.

– Пенелопа, – негромко произнес он. – С тех пор как я покинул свой дом, мне не пришлось встретить никого, похожего на вас. – Он коснулся своей груди. – У меня даже заболело вот здесь.

Пенелопа ощутила, как туманится сознание, Деймиен словно околдовал девушку, как волшебник из ее сказок.

– Отчего же? Во мне нет ничего особенного.

– Вы ошибаетесь. – Его дыхание коснулось ее щеки. – Послушайте, я всю жизнь прожил, как будто в волшебной сказке. Жил пустой жизнью, занимался пустыми вещами. Теперь все стало реальностью, и мне придется столкнуться с нею лицом к лицу.

Оказывается, глаза у него не совсем синие, как ей показалось сначала, в них поблескивают черные искорки.

– Пенелопа, подарите мне еще одну страничку той волшебной сказки, – продолжал он. – А потом я закрою книгу.

Пенелопа никак не могла понять, что он имел в виду, она знала лишь одно: если деревенским сплетницам станет известно, что она в одиночестве явилась сюда с прекрасным незнакомцем, – ей конец.

Но тут строптивая часть ее существа, которая никогда прежде не подавала голоса, вдруг зашептала: «Так почему бы не насладиться этим приключением?»

Должно быть, она сошла с ума. Видно, он и правда ее околдовал. Пенелопа вдруг вспомнила селян, цепочкой танцевавших на деревенской улице. Наверняка это тоже действие колдовских чар.

– Что вы с ними сделали?

Казалось, вопрос поставил незнакомца в тупик.

– С кем?

– С жителями деревни?

– А… – Улыбка вернулась на его лицо. – Заплатил за их эль. И у меня появилась масса друзей.

Теперь Пенелопе почему-то захотелось смеяться.

– Оно и видно. – Девушка вопросительно посмотрела на своего спутника. – А правда, кто вы такой?

– Просто Деймиен. Пока.

– А кем станете потом?

– Не знаю. – Он посмотрел вдаль. – Не знаю, Пенелопа, не знаю. Возможно, кем-то, кто вам вовсе не понравится.

Девушка слабо улыбнулась.

– Мы встретились всего десять минут назад, а вы уже кажетесь мне самым загадочным человеком из всех моих знакомых.

Глаза Деймиена снова вернулись к своей спутнице, взгляд казался острым и хищным, как у волка.

– А вы самая прекрасная женщина из моих.

Пенелопе вдруг так захотелось, чтобы это было правдой. Всем своим существом она желала казаться этому человеку красавицей, хотя в глубине души понимала, что она всего лишь обычная девушка с соломенными волосами, зелеными глазами и по лондонским стандартам недостаточно стройной фигурой. Такой мужчина наверняка покоряет первых красавиц везде, где только бывает.

– Ну, это едва ли, – с улыбкой отвечала она.

– Боюсь, что это так и есть и что я в вас влюбился.

– За десять минут? – с иронией и недоверием спросила она.

– Думаю, срок не имеет значения. Какая разница – десять минут, десять часов или десять дней? Я в вас влюбился. Что очень осложняет мою задачу.

– Мне кажется, – решительно заявила Пенелопа, – вы сошли с ума.

– Мне тоже.

Он мягким движением развязал ленты ее маленькой шляпки и сдвинул ее с головы девушки. А она, как дурочка, и пальцем не пошевелила.

Рукой в перчатке Деймиен провел по волосам Пенелопы.

– Они сияют на солнце как золото.

Его прикосновение было нежным и теплым. Внутри у Пенелопы все затрепетало.

– Я читал сказки, в которых волшебник заставляет время остановиться.

Пенелопа их тоже читала и даже использовала этот прием в одной из своих собственных сказок.

– Вам никогда не хотелось самой это сделать? – спросил он.

Девушка с усилием сглотнула.

– Хотелось.

Деймиен улыбнулся странной улыбкой, словно удивившись, что она призналась.

– А мне хотелось бы остановить время сейчас. Я бы навсегда остался в этом месте и в этом мгновении. В том миге, когда в вас влюбился.

– Слишком много солнца, – пробормотала Пенелопа. Деймиен бросил на нее озадаченный взгляд:

– Вы о чем?

– Я говорю: слишком много солнца. Жарко. Вы перегрелись.

С минуту он изумленно смотрел на девушку, потом захохотал. Конь, испугавшись громких звуков, беспокойно затоптался на месте. Он успокаивающе погладил жеребца по шее, спрыгнул на землю и спустил Пенелопу.

Она подхватила свою шляпку и снова водрузила на голову. Деймиен с улыбкой опять ее снял. Пенелопа потянулась за ней, но Деймиен отнял шляпку и сунул в седельную сумку.

Девушка изумленно посмотрела на спутника.

– Теперь перегреюсь я.

– Вы поцелуете меня, Пенелопа? – И он обнял ее за талию, нависая над ней как скала – высокий, сильный. Его горячие руки, казалось, жгли ее тело сквозь тонкое полотно платья.

Этого просто не может быть! Она соскочила с лошади и оказалась прямиком на странице одной из своих волшебных сказок! В Литтл-Марчинге не происходит ничего подобного! Он поцелует ее, и она тут же окажется заклейменной. Люди станут говорить: «Бедняжка Пенелопа! Лесть вскружила ей голову. Теперь вы убедились, мои дорогие, мужчинам ни за что нельзя доверять!»

Деймиен опустил взгляд, глаза его спрятались за черными ресницами.

– Прошу вас!

И Пенелопа положила ладони ему на плечи! Конечно, она собиралась лишь оттолкнуть его, но так и стояла, не опуская рук и пальцами ощущая его силу.

– Я думаю, не…

Он лбом дотронулся до ее лба и прошептал:

– Пенелопа, пожалуйста! Поцелуйте меня!

Не дожидаясь ответа, он наклонился и на мгновение коснулся губами уголка ее рта. И тут же отстранился.

Пенелопа почувствовала, что вся горит. Она обхватила ладонями его бицепсы, чувствуя их каменную, незыблемую мощь.

Деймиен стал быстро целовать ее щеки, переместился к изгибу шеи, гладкими, шелковыми губами нашел бьющуюся там голубую жилку. Пенелопа откинула голову, и теперь он покрывал поцелуями дрожащее от напряжения горло девушки.

Она прикрыла глаза. Место, где смыкались ее бедра, стало вдруг горячим и влажным.

– Деймиен? – будто в бреду прошептала она.

– Хочу увидеть тебя обнаженной, – отвечал он. Его ладони скользнули с ее талии и поднялись выше – к груди. – Хочу видеть тебя при солнечном свете, с распущенными волосами и в распахнутом платье.

Каждый нерв Пенелопы словно обожгло огнем. Она сошла с ума. Иначе и быть не может! И как ни странно, сейчас это ее ничуть не заботило.

– У меня помутился разум, – прошептала она.

– Ты сделаешь это, Пенелопа? Ради меня? – шептал мужчина.

Голос его звучал глухо, горячее тело прижималось к ее телу. Его тонкие панталоны не скрывали возбуждения, да он и не пытался скрыть желание.

Да, это тебе не Магнус! От Деймиена так хорошо пахло, пахло чистотой и силой.

– Что я должна для тебя сделать? – таким же шепотом спросила Пенелопа.

– Позволь мне взглянуть на тебя! Подари мне эту маленькую радость. Пожалуйста!

Улыбка ушла с его лица. Теперь оно исказилось напряжением и почти болезненной гримасой. Он просил, потому что не мог иначе.

– Я не могу, – по-прежнему шепотом отвечала Пенелопа. Его ладонь скользнула на грудь девушки, обдавая новым жаром все ее тело.

– Пенелопа! Пожалуйста!

Слезы закипели в ее глазах. В отчаянии она замотала головой. Рукой, по-прежнему скрытой в перчатке, он вытер влагу с ее ресниц. Кожа оказалась мягкой и прохладной

– Не плачь.

Так легко было принять решение. Ей следовало либо испугаться его, либо дать пощечину, воскликнуть, что он не джентльмен, и быстро вернуться к дороге. Но Пенелопа отчего-то продолжала стоять рядом с ним, позволяла ему касаться ее лица, и, что самое странное, это казалось ей правильным.

Она подняла руку, дотронувшись пальцами до его щеки. Деймиен повернул голову и быстро поцеловал ее ладошку.

Время действительно остановилось. Оно застыло в тот самый момент, когда Пенелопа подняла глаза на Деймиена и подумала, что, возможно, только возможно, сказка вдруг обернется былью.

Он целовал ее брови, нежными прикосновениями осушил слезы, заставил ее приоткрыть губы. Потрясенная девушка почувствовала, как его язык скользнул ей в рот. Она ощутила вкус эля и острых специй.

Деймиен зажал зубами ее нижнюю губу и слегка прикусил. Ноги Пенелопы подкашивались, она непременно упала бы, но Деймиен обнял ее и крепко прижал к себе, потом на дюйм отстранился и посмотрел ей в лицо.

– Почему я встретил тебя именно сегодня? Посиди я в таверне еще чуть-чуть, мы бы разошлись. Это…

Перебирая волосы Пенелопы, он провел большим пальцем по ее виску, потом опустил глаза и нахмурил брови.

– …сумасшествие, – закончил фразу Деймиен.

Конечно, сумасшествие. А как же иначе? Она сошла с ума.

И он – тоже. А может, и лошадь, которая отошла в сторону и щипала сейчас травку, тоже сошла с ума.

– Ты остановил время? – спросила Пенелопа.

Улыбка тронула уголки его рта.

– А ты этого хочешь?

– Да. – И она положила руки ему на плечи, ощущая жар и силу его тела.

– Если захочешь, остановлю, – пообещал он и снова поцеловал ее, касаясь языком ее губ, потом наклонился ниже, стал целовать шею, зубами вцепился в верхний крючок на ее корсете.

Пенелопа пыталась произнести его имя, но ничего не получалось. Что-то стиснуло ее горло, она не могла даже сглотнуть. Где-то в самой глубине ее существа разгоралось нестерпимо жаркое пламя. Ноги стали ватными. Ей вдруг отчаянно захотелось сбросить с себя корсет и лечь так, как он просил, а он опустился бы рядом с ней на траву, целовал бы ее груди, заставляя ее совсем потерять голову…

Никогда прежде у Пенелопы не было подобных греховных мыслей. Она даже не представляла, какое наслаждение они могут доставить. Она улыбнулась, и Деймиен губами поймал эту ее улыбку.

«Пусть вечно длится это мгновение», – думала Пенелопа. Без сожаления, без раскаяния. Просто ощущение жаркого счастья на Холденовском лугу в объятиях мужчины по имени Деймиен. Пенелопе казалось, что она принадлежит этим объятиям, всегда принадлежала, и всегда будет принадлежать. Она облизнула губы.

– Мне понравилось быть сумасшедшей.

– Вот и хорошо. – Он притянул ее ближе и снова поцеловал, легко скользя по ее горячим и влажным губам.

Пенелопа уже падала в траву, где ее видения станут реальностью. Он расстегнет ее корсет, будет целовать ее обнаженное тело… Она не станет сопротивляться, а запустит пальцы в его длинные темные волосы и позволит ему все что угодно…

– Ваше высочество! – донеслось с другого края луга.

– Черт возьми! – сквозь зубы пробормотал Деймиен и не двинулся с места. – Черт возьми все на свете!

Время вновь пустилось вскачь. Лошадь подняла голову и с любопытством смотрела на маленького черноволосого человечка, который вприпрыжку летел к ним со стороны деревьев.

Деймиен резко выпустил Пенелопу из объятий. Девушка глубоко вздохнула, словно несколько минут ей было нечем дышать.

– Э-э… – решилась спросить она. – Он что сказал – «Ваше высочество»?

Деймиен сделал шаг назад – один из самых трудных шагов в своей жизни. Мир вращался перед глазами, возвращая его к реальности усилиями Саши, который мчался к нему по высокой сырой траве и отчаянно размахивал лентой, высоко подняв ее над головой.

Его миссия, его бремя, великий герцог Александр – все, о чем Деймиен хотел на мгновение забыть в объятиях этой женщины, снова всплыло в памяти.

«Оставь ее, – диктовал ему здравый смысл, – это всего лишь еще одна женщина». Но сердце нашептывало иное. Она была так прелестна, так мила. Деймиен никогда не встречал подобного очарования. Ее золотистые волосы напоминали спелую пшеницу под жарким летним солнцем. Рыжеватые и светлые пряди переплетались, сверкая в лучах света. В прозрачных зеленых глазах плавали золотистые искры. Верхний крючок лифа был уже расстегнут. Деймиен не мог оторвать от него глаз, у него даже пальцы зудели.

Он не мог ее получить и знал это. Всего лишь легкий флирт, ничего больше. Он приехал сюда, чтобы разыскать леди Траск, убедить ее оставить Англию и поехать с ним в Нвенгарию спасти его королевство. Если он этого не сделает, то победит великий герцог Александр, а он, Деймиен, умрет, как это принято в Нвенгарии, драматично и очень торжественно.

Пенелопа в облаке золотых волос стояла рядом и глубоко дышала, ее грудь высоко вздымалась под распущенным корсетом. Все прочее вдруг показалось Деймиену мелким и бессмысленным.

«Она мне нужна, – думал он, – нужна и все».

– Ваше высочество! – задыхаясь, бормотал Саша. – Мы думали, вы заблудились.

Он говорил по-нвенгарски, но первые слова выкрикнул на английском, словно предупреждая эту деревенскую девицу, что его господин ей не пара.

– Я здесь, – резко отозвался Деймиен.

Саша выглядел смущенным.

– Я испугался за вас, ваше высочество. Что тут плохого? – Он бросил укоризненный взгляд на Пенелопу.

Деймиен смягчился.

– Ничего, конечно. Спасибо за заботу. – Деймиен обнял девушку за плечи. – Но она не собиралась меня убивать.

Саша выглядел так, словно он отнюдь не был в этом уверен.

– А кто она?

Деймиен заговорил по-английски:

– Пенелопа, это Саша – королевский советник при моей особе.

– Королевский? – Ее зеленые глаза потеряли свой мягкий блеск, в них появилась прежняя настороженность.

– Ваше высочество, – продолжал Саша по-нвенгарски. – Вы же видите, это не та.

– Да, вижу.

– Недрак говорил вам…

– Недрак – шарлатан, – нетерпеливо отозвался Деймиен.

Саша с ужасом залопотал:

– Он мудрец и великий провидец. Он никогда не ошибается.

– Что ж, в этом случае он ошибся. – Недрак, старейшина совета магов, сообщил Деймиену, что когда он найдет женщину, на которой ему предназначено жениться, он в нее влюбится. Пророчества всегда сбываются, утверждал Недрак.

Должно быть, с пророчеством что-то не то, потому что сейчас Деймиен встретил женщину, за которую был готов умереть.

– Королевский? – переспросила Пенелопа. – Высочество?

Саша поклонился:

– Позвольте представить вам его императорское высочество, принца Деймиена Августа Фредерика Мишеля Нвенгарского.

Пенелопа во все глаза смотрела на своего спутника. Ее припухшие от поцелуев губы слегка приоткрылись.

– Принц…

– Зовите меня Деймиен, – с холодом в голосе отозвался он. – Так короче.