Глава 14
Деймиен опустил на нее взгляд и улыбнулся. Его глаза скрывались в тени густых ресниц, но Пенелопа все же заметила в них триумфальный блеск.
– Отлично.
Он еще раз провел полотенцем по ее коже, хотя Пенелопе казалось, что она уже чистая. Влага, оставшаяся от полотенца, приносила прохладу.
– К сожалению, я не могу обещать, что все будет легко, – предупредил он.
– Из-за того, что великий герцог Александр пытается тебя убить?
– Из-за многого другого тоже. – Теперь Деймиен говорил серьезным тоном. – Мой отец довел Нвенгарию почти до полного разорения. Сейчас моему народу нужно во что-то верить, тогда он сумеет возродиться. Принцесса им нужна даже больше, чем принц-император. Вот почему они провожали меня восторженными криками, когда я выезжал из городских ворот. Потому что я должен был привезти им тебя.
– О! – Пенелопа прикрыла глаза, наслаждаясь легкими круговыми движениями полотенца на своей коже. – Чего они от меня ждут? Что мне нужно делать?
– Не думаю, что они ждут от тебя каких-либо действий. Скорее они хотят, чтобы ты просто была.
– Это же нетрудно, правда?
– Увидишь, трудно. Они захотят любить тебя и телом и душой. Они уже любят тебя, принцессу, которая возродит Нвенгарию.
– О! – Пенелопу охватила тревога. – А если они будут разочарованы? – Она открыла глаза. – У твоего народа изменчивый характер. Что, если они меня не примут?
Она вдруг вообразила, как ее выгоняют из городских ворот, толпа бежит за нею с мечами и рогатинами.
Деймиен усмехнулся, словно бы прочитав ее мысли.
– Ты же видела, как относятся к тебе Саша и вся остальная свита. Они уже решили, что ты – настоящая принцесса, и готовы ради тебя на все. Даже наш скептик Петри и то принял, так сказать, тебя в свои объятия, Он страшно доволен, что мы поженимся.
Умом Пенелопа понимала, что ответственность, которую он взваливал на ее плечи, должна устрашать. Она была не принцессой, а простой девушкой, Пенелопой Траск, дважды разорвавшей помолвку и оставшейся без будущего. Ей неоткуда было узнать, как должна себя вести важная особа, супруга принца. Тем не менее, под впечатлением своего первого соития с мужчиной она не ощущала ни опасностей, ни трудностей, которые казались ей далекими и почти нереальными.
– Когда мы туда приедем, вы с Сашей объясните мне, что делать? – Пенелопа зевнула. Странное дело, чем больше она пыталась сосредоточиться на будущих задачах, тем сильнее клонило в сон.
– Мы не дадим тебе оступиться.
В полусне Пенелопа представила, как он сжимает ее в своих объятиях. Может быть, все обойдется? Народ Нвенгарии встретит ее с развевающимися знаменами. Будут кричать дети, женщины и мужчины – приветствовать ее веселыми песнями… Они окажутся такими же, как люди Деймиена, – вспыльчивыми, сильными, но верными до конца.
– Расскажи мне сказку, – сонно пробормотала она и поцеловала его в колено, вдыхая крепкий мужской запах. – Про Нвенгарию. Ты же обещал рассказывать мне их в постели. Помнишь?
– Обещал. – Деймиен отложил полотенце и лег рядом с Пенелопой. – Ты отдыхай, а я пока расскажу тебе сказку о принцессе и логоше.
Пенелопа вздрогнула, но сейчас она не боялась никаких логошей.
– У нее хороший конец?
– Хороший.
– Тогда рассказывай. – Она заерзала, приподнялась и наконец умудрилась поцеловать его в губы, потом опустила голову и устроилась на сгибе его локтя.
Деймиен погладил ее по спине и начал:
– Жила-была прекрасная принцесса… И тут Пенелопа заснула.
Прошло несколько часов. Деймиен вдруг резко проснулся.
В комнате стояла полная тишина. Было жарко. Ни одного звука не доносилось ни из дома, ни из-за плотно закрытых окон. Наверняка охотники за логошем, усталые и разморенные жарой, уже вернулись и повалились спать.
Деймиен улыбнулся, вспомнив, как заснула Пенелопа, едва он начал свою сказку. Он поцеловал ее закрытые глаза и прилег рядом, ожидая, пока она проснется. Должно быть, он и сам заснул, уставший от бешеных занятий любовью. Только они вовсе не были бешеными. Скорее всего, думал Деймиен, его измотало мучительное ожидание. Вот и теперь веки снова закрываются.
Их соитие прошло именно так, как он и ожидал. Он снова улыбнулся, припомнив, как она вцепилась ему ногтями в спину. Каким прекрасным было ее лицо, искаженное страстью, как сладко звучали стоны, которых она не могла сдержать!
Деймиен почти погрузился в сон, но его эрекция нарастала. Чуть позже он мягко повернет ее на спину и разбудит, осторожно войдя в нее снова. Чуть позже…
Вдруг он снова очнулся. Ничего не изменилось. Рядом спала Пенелопа, положив голову ему на руку. Ее обнаженное тело, выглядело мягким и расслабленным.
У Деймиена першило в горле. Слишком жарко. Надо открыть окно. Конечно, Петри этого не одобрит, но Петри сидит в прохладном холле, а не в душной спальне. Кроме того, осторожный Петри давно убедился, что под окнами спальни находилась только отвесная стена задней части дома и никаких деревьев или плюща, по которому можно было бы взобраться, чтоб проникнуть в комнату.
Конечно, даже самая гладкая и высокая стена не будет препятствием для логоша, но Руф и Майлз наверняка давно поймали эту тварь и изрубили ее в куски.
Деймиен открыл шпингалет и распахнул окно. В тишине громко скрипнули петли. Принц закрыл глаза, наслаждаясь потоком свежего воздуха, прохладного и влажного. Вечером может пойти дождь. В этой стране часто бывают дожди.
Тишина снаружи не нарушала тишины внутри дома. Слуги не тащили из огорода овощи на ужин. Гости не бродили по садовым дорожкам. В парке не было видно всадников. Конюхи не выгуливали лошадей своих хозяев. Короче говоря, ни англичан, ни нвенгаров. Никого.
Деймиен тихонько натянул панталоны на голое тело и выскользнул из комнаты. В холле стояла благодатная прохлада. На широком подоконнике в дальнем конце холла сидя спал Петри, склонив голову набок и негромко похрапывая.
Деймиен с беспокойством посмотрел на слугу. Петри, как бы он ни устал, ни разу в жизни не заснул на посту.
– Петри! – Деймиен тряхнул его за плечо.
Голова лакея мотнулась, но он не проснулся. Деймиен выпрямился, размышляя, не могли кто-нибудь отравить вино на церемонии обручения. Это вино, густое, темное, Саша заботливо привез из Нвенгарии. Но тогда почему Деймиен, который выпил гораздо больше Петри, проснулся?
Принц слышал о колдовском сне… в сказках. Но почему бы и нет? Логош ведь появился, а сам Деймиен следует пророчеству, в которое не верит. Почему бы не быть магическому сну?
Он вернулся в спальню. Расслабленное обнаженное тело выглядело таким соблазнительным. Ему страшно захотелось залезть в постель, обнять Пенелопу и беззаботно уснуть, но Деймиен справился с этим порывом. Он набросил край покрывала на Пенелопу, которая при этом даже не шевельнулась, нагнулся и поцеловал ее в щеку. Потом достал из стола длинный, прекрасно заточенный нвенгарский нож, закрыл окно и лишь тогда вышел из спальни. Жаль, конечно, ведь погода стала прохладнее, на небе появились белые облака, дарившие тень истомленной жарой природе. Но Деймиен не желал, чтобы логош или какое-нибудь другое чудовище пробралось в комнату, пока его не будет.
Петри по-прежнему храпел в холле. Деймиен оставил его на месте и по лестнице поднялся в мансарду. В первой же комнате для слуг он обнаружил служанку в чепце, которая как была повалилась на кровать и, полностью одетая, лежала сейчас на спине. Одна нога у нее свисала с кровати вниз. Должно быть, сон захватил ее внезапно, как только она вошла к себе в комнату, и она не успела даже прилечь как следует.
В следующей спальне Деймиен нашел Руфа и Майлза, во всяком случае, принц решил, что это именно его лакеи, потому что в путанице по крайней мере восьми голых ног четыре кончались аппетитными пухлыми ступнями английских служанок. Деймиен закатил глаза и прикрыл дверь. Потом, оставив территорию прислуги, спустился вниз. В замершем доме он повсюду находил спящих гостей и слуг. Дворецкий, Мейтерс, сложив руки на огромном животе, растянулся на мягкой лавке под бюстом Деймиена, который установили слуги принца. Майкл Тэвисток сидел в гостиной, рядом спала, положив голову ему на плечо, леди Траск. В соседнем кресле свернулась калачиком Меган. Эган Макдональд лежал на коврике у камина, его килт задрался и открывал взору кривые загорелые ноги. От него исходил громкий шотландский храп.
– Проклятие! – проворчал Деймиен скорее для того, чтобы успокоиться, а не выразить обуревавшие его чувства.
Зачем нужен этот заколдованный сон? Зачем магу потребовалось наслать сон на весь дом? Разумеется, чтобы спокойно убить Деймиена и Пенелопу. Тогда где же убийца? Почему он не нанес удар? Капля холодного пота прокатилась по спине Деймиена. Он тихонько вышел из гостиной и снова поднялся наверх.
И еще один вопрос. Кто здесь маг? Никакой чародей не сумеет наслать заклинание из далекой Нвенгарии, а других магов Деймиен не знал, только нвенгарских. Конечно, по всей Европе бродит масса шарлатанов, которые величают себя астрологами, в деревнях попадаются женщины, называющиеся ведьмами и ворожеями, но на самом деле они ничего не умеют.
От мысли, что кто-то в его свите предал своего господина, Деймиену едва не стало дурно. Он так тщательно отбирал охрану и слуг, которые выразили желание отправиться с ним в путешествие. Они вместе с Петри и Сашей обсудили каждого человека. Но с другой стороны, Александр послал бы только очень умного шпиона.
А если это Саша…
Нет, в это Деймиен никогда не поверит. Саша был ему безрассудно предан с того самого дня, когда Деймиен своими руками отпер и распахнул дверь его Темницы. Грязный и провонявший тюремным запахом, Саша, рыдая, полз к нему на коленях. Он вцепился в ботинок Деймиена, бормоча, что всегда верил: принц придет за ним и освободит. Стражники пытались оттащить Сашу, но Деймиен сам поднял его с полу – узник был так истощен, что почти ничего не весил, – и вынес из тюрьмы.
Его старый учитель фанатично предан Деймиену, он попытался бы уничтожить любое заклинание, а не насылать его сам.
Деймиен оказался в холле верхнего этажа, где спал Петри. Принц направился к своему телохранителю и хотел еще раз потрясти того за плечо, но вдруг почувствовал чье-то присутствие. Раньше он этого не замечал, а сейчас явственно ощутил угрозу.
Деймиен медленно обвел взглядом длинный холл и поднял глаза к потолку. Там, в темном углу, скорчился логош. Он был абсолютно неподвижен и выглядел просто темным пятном на деревянной обшивке стены. Деймиен выхватил нож и бесшумно двинулся в сторону пришельца.
Логош не шевелился. Он должен был видеть, как приближался Деймиен, и, возможно, готовился на него прыгнуть, когда принц окажется достаточно близко. Что же, в таком случае он прыгнет прямо на нож Деймиена, у которого кровь уже закипала в жилах от предстоящей схватки.
Но логош был странно неподвижен. Он не мог быть мертв, ведь тогда бы ослабла его хватка, и чудовище упало бы на пол. С другой стороны, что Деймиен знает о логошах? До сегодняшнего дня он вообще не верил, что они существуют.
Деймиен остановился прямо под логошем и тогда заметил, что у того закрыты глаза, а ребра вздымаются и опадают очень ритмично и глубоко.
О Господи, эта тварь спала!
Деймиен сам себе улыбнулся, но оставался настороже. Кто бы ни навел сон на этот дом и его гостей, он усыпил также и логоша. Может быть, и сам чародей находится где-нибудь здесь и крепко спит?
Все эти загадки начали раздражать принца, и он решил с ними разделаться.
– И начнем с тебя, дружок, – пробормотал Деймиен, сделал еще шаг к пришельцу и воткнул нож под ребра спящей твари.
Вернее, хотел воткнуть. В последний момент логош открыл свои огромные светящиеся глаза, завизжал и отпрыгнул в сторону. Нож все же попал в него, но не туда, куда нужно, а потому не убил.
Чудовище бросилось к окну. Деймиен прыгнул на подоконник, держа нож наготове. Черт возьми, он не упустит эту тварь, иначе она залижет раны и снова нападет!
В этот момент логош сам на него кинулся, но из-за раны его движения стали неточными. Деймиен оцарапал его ножом, брызнула черная кровь. Логош отпрыгнул, Деймиен соскочил с подоконника и кинулся в погоню, снова замахнулся, но на этот раз совсем не попал – увертливый логош сумел ускользнуть.
Внезапно Деймиен осознал, что стоит, прижавшись спиной к стене. В этот миг логош бросился ему на грудь, сжав его горло тонкими лапками. Принц ударился головой о стену, у него перехватило дыхание, но еще оставался нож. Он поднял руку и замахнулся.
С треском распахнулась дверь.
– Деймиен! – в ужасе закричала Пенелопа. Логош взглянул в ее сторону и застыл. Деймиен воспользовался мгновением и вонзил лезвие в бок логоша.
Мерзкая тварь завизжала, падая, отскочила от Деймиена, свернулась в странный клубок, завертелась и со страшной силой ударилась в стену. Пенелопа в ужасе распахнула глаза и босиком, завернувшись в покрывало, бросилась к логошу. Тот снова взглянул на Пенелопу, и Деймиен мог поклясться, что у него на лице появилась мольба.
– Черт возьми, сир! – Петри наконец очнулся и вскочил с подоконника, окинув быстрым взглядом раненого логоша, задыхающегося Деймиена с окровавленным ножом в руке и кутающуюся в покрывало Пенелопу. – Я не собирался…
– Оставь, Петри. Помоги мне его прикончить. – И он сделал шаг к неизвестной твари. Внезапно воздух вокруг нее задрожал, и логош исчез, а на его месте оказался маленький, очень грязный мальчишка, покрытый ножевыми ранами.
Деймиен услышал, как вскрикнула Пенелопа. Мальчику было не более десяти лет, может быть, одиннадцать, и, на взгляд принца, он выглядел в точности так, как любой нвенгарский ребенок. Вот только не любой нвенгарский ребенок умеет превращаться в демона.
Мальчишка съежился, подтянул руки и ноги, чтобы скрыть свою наготу, и жалобно заплакал. Маленький перепуганный ребенок.
– Деймиен, не смей! – закричала Пенелопа.
Принц опустил нож. Одно дело – проткнуть ножом демона, а совсем другое – убить ребенка, путь даже этот ребенок мгновение назад пытался задушить его самого.
– Господи Боже мой, – выдохнул Петри.
– Да, дела.
– Он напуган, – сказала Пенелопа и опустилась на колени.
– Он просто использует нашу жалость, любовь моя, – быстро ответил Деймиен. – Как только он поправится, снова превратится в демона.
– Я понимаю, но… – Пенелопа закусила губу. – Мальчик, – произнесла она на ломаном нвенгарском. – Ты понимаешь меня?
Мальчик-демон поднял голову, уставился на девушку и после долгой паузы кивнул.
– У тебя есть имя? – спросила Пенелопа.
Деймиен ждал, готовый нанести удар, если это существо бросится на его невесту. Он чувствовал, как рядом напрягся Петри.
Мальчик-логош глубоко вздохнул и произнес:
– Вулф.
Деймиен не понял, имя это или у ребенка просто вырвался бессмысленный горловой звук. Пенелопа решила, что это имя.
– Вулф, – повторила она. Мальчик еще раз кивнул.
– Принцесса, – проговорил он по-нвенгарски.
На этот раз слово прозвучало достаточно четко. Пенелопа удивленно прижала руку к груди.
– Да, принцесса.
Мальчик вытянул руку с дрожащими пальцами.
– Принцесса.
– Он хочет, чтобы я к нему подошла, – догадалась Пенелопа.
Деймиен стиснул нож.
– Нельзя.
– Принцесса, – повторил мальчик. Голос его слабел, по щекам струились слезы.
– Он тяжело ранен, – с жалостью заметила Пенелопа.
– Это демон, который пытался нас убить, – по-нвенгарски проговорил Деймиен, чтобы мальчик тоже понял его слова.
Вулф покачал головой, не сводя глаз с Пенелопы:
– Нет, принцесса.
– Вулф, ты пытался меня убить? – спросила она.
Он снова покачал головой. В сумрачном холле его лицо выглядело совсем белым.
– Помоги. – Глаза его закатились, он привалился к стене. Пенелопа вскочила на ноги и бросилась к мальчику. Деймиен крепко схватил ее за руку.
– Нет.
– Это ребенок, Деймиен. Раненый ребенок.
– Он демон.
– У него есть имя, и он сказал, что не собирался вредить мне.
– Любовь моя, может быть, демоны умеют лгать. Или превращаться в испуганных маленьких детей. И так заманивать свои жертвы.
Судя по ее лицу, Пенелопа в это не верила. И Деймиен тоже не верил. Сейчас он чувствовал облегчение и вместе с тем тревогу оттого, что чудовище оказалось ребенком. Дети, конечно, более уязвимы. Но если это действительно ребенок, то какими могучими и сильными должны быть тогда взрослые логоши? И еще одна мысль: где же его мать?
– Помнишь, ты начал рассказывать мне сказку? А потом я сразу заснула, – начала Пенелопа. – О прекрасной принцессе и логоше? Чем она кончается?
– Принцесса вылечила логоша, которого чуть не убили охотники. Он превратился в прекрасного принца и женился на принцессе. – Деймиен посмотрел на слабеющего мальчика. – Думаю, он для тебя слишком молод.
– Может быть, сказка не лжет. – Она подняла руку, не давая ему возразить. – Уверена, в сказке многое приукрашено, но главное, возможно, правда. Что принцесса помогла логошу, и он это запомнил. Может быть, они не станут вредить нвенгарской принцессе?
– Но насчет нвенгарских принцев у них таких предрассудков нет.
– Но когда в бальном зале он увидел за твоей спиной меня, то сразу повернул назад. И когда я вышла сюда, он остановился.
– Да, я заметил.
– Он умрет, – сказала Пенелопа.
– Он пришел, чтобы убить меня. Когда он поправится, то снова возьмется за свое.
Пенелопа бросила на Деймиена упрямый взгляд.
– Если я смогу вызвать в нем благодарность, как в сказке, то – нет.
Когда позже они вспоминали об этом событии, то поняли, что спорили без всякой логики, опираясь лишь на эмоции. Однако, возможно, это действовало пророчество и толкало их туда, куда ему было нужно. Во всяком случае, Деймиен в этом решении винил именно его. А тогда он отступил и сказал:
– Хорошо, любовь моя. Но если ты сделаешь его своим домашним любимцем, он не будет спать в нашей постели.
Пенелопа слабо улыбнулась его шутке и направилась к мальчику.
– Сир, вы с ума сошли? – холодным тоном спросил Петри.
– Скорее всего. Но подождем.
Пенелопа осторожно приближалась, вовсе не собираясь бросаться к логошу и сжимать его в объятиях. Мальчик начал дрожать и хныкать, находясь в полузабытьи. Пенелопа подошла совсем близко. Деймиен шел следом, готовый оттащить ее, если мальчишка снова превратится в демона, но Вулф не двигался.
Пенелопа опустилась на колени рядом с ребенком и, как нежная мать, мягко отвела прядь волос с его лица. Мальчик повернулся к ней и обнял ее за талию. Красная кровь, человеческая, закапала на покрывало. Пенелопа, сначала осторожно, потом более решительно, притянула ребенка к себе.
– Все будет хорошо, – проворковала она. Мальчик прижался к ней, как любой больной и испуганный ребенок. Пенелопа стала его укачивать, без малейшей брезгливости гладя по голове. Поверх его головы она посмотрела на Деймиена, и принц увидел в ее глазах столько сострадания, что сразу понял: он полюбил ее вовсе не из-за древней магии и не из-за пророчества.
– Черт возьми! – прошептал Петри. – Она приручила логоша, как настоящая мамаша.
– Только не говорите мне, – сказал Александр, когда Недрак оторвался от магического кристалла и с болью в глазах посмотрел на великого герцога, – что магия не действует.
Недрак сглотнул.
– Нет, ваша светлость, боюсь, что все же не действует.
