Книга: Плутовки
Назад: Глава 6
Дальше: ЧАСТЬ 2 АНГЛИЯ, 1667-1668 ГОДЫ СЛАДОСТНАЯ СИРЕНА

Глава 7

Кит Трэхерн, маркиз Айшем, сидел один в отделанной панелями библиотеке. На коленях лежало королевское послание. Нетерпеливо пригладив смоляные волосы, он задумчиво уставился в пространство. В серебристо-серых глазах стыла тревога. Уже несколько лет как он не получал известий от короля, а теперь вот это. Что заставило государя вспомнить о нем?! Он не богат и не влиятелен. Почему король решил, что именно он подходит для столь неприятного поручения? Ему совершенно не нужна жена, особенно такая, которая носит ребенка от другого мужчины.
Он уже пережил нечто подобное и, прежде чем все это кончилось такой трагедией, едва не умер от разбитого сердца, пока не осознал, что никогда не любил Марту. Но как можно отказать королю? С той минуты, когда Карл, спасаясь от убийственного правосудия Республики, скрылся в их поместье, Кит Трэхерн знал, что будет служить ему до самой смерти. Он сам еще совсем мальчиком предпочел покинуть дом и последовать за Карлом в изгнание. И никогда не пожалел об этом. Он сам выбрал свою судьбу. И вот теперь король впервые просит у него одолжения. Он не может отказать!
Кит снова проглядел письмо, и одно обстоятельство бросилось ему в глаза. Девушка оказалась внучкой вдовствующей герцогини Гленкирк и маркизы Уэстли. Он смутно припомнил, что несколько раз видел старую даму на каких-то приемах или балах, которые посещал вместе с покойной женой. Элегантная леди с безупречными манерами. И все еще редкостная красавица, невзирая на лета.
Кит глубоко вздохнул. Может, и девушка не так уж плоха, но особа из колоний?!
Он тихо выругался. Король сообщил, что она вдова. Интересно, каким образом закончил дни свои ее муж? Защищая свое доброе имя от распутства похотливой жены? И что это, черт возьми, творится с женщинами в наши дни?! Почему они не могут довольствоваться домашним очагом и добрым мужем, как в былые дни?
Он действительно не собирался снова жениться. Пусть титул умрет вместе с ним! У него никого не осталось в мире. Отец женился поздно, а мать умерла, рожая единственного сына. Отец так и не захотел снова вступать в брак, довольный тем, что имеет здорового наследника. Когда отец скончался, Кит оказался так одинок, что стал подумывать о семье. Но выбор невесты оказался неудачным. Марта Браун была дочерью богатого землевладельца, но в ее жилах не было ни капли благородной крови, как он узнал позднее. Впервые он увидел ее на белоснежном жеребце, скачущей с головокружительной скоростью по лугу. Сначала ему показалось, что животное взбесилось и понесло, но к тому времени, как он догнал их, уже успел понять свою ошибку. Они скакали вместе, пока лошади не начали спотыкаться. А Марта звонко смеялась, и ее золотистые волосы развевались на ветру. Он влюбился с первого взгляда, по крайней мере так ему показалось, и стал всерьез ухаживать за девушкой. Ее родные, разумеется, были на седьмом небе. Они и не мечтали одним махом взлететь так высоко! Конечно, семья была богатой, и на протяжении нескольких поколений благодаря успешным бракам состояние продолжало расти. Но девчонке удалось захомутать самого маркиза! Невероятно!
Кит попросил руки Марты и немедленно получил согласие. Свадьба была великолепной!
Но в брачную ночь он обнаружил, что невеста не столь уж невинна. Она клялась, что просто неудачно упала с лошади, и он поверил, потому что хотел верить.
Сначала взаимная страсть горела ярким пламенем. Потом Кит заметил, что жена много времени проводит вне дома, объезжая окрестности на своем гиганте жеребце. И вот странно: в каком бы плохом настроении она ни уезжала из дома, неизменно возвращалась счастливой и довольной.
Наконец, заподозрив неладное, он выследил жену, и худшие его опасения подтвердились. Марта завела любовника. Этот любовник оказался служившим у тестя конюхом, здоровенным верзилой. Маркиз тайно навел справки. Выяснилось, что отец соперника был бродягой цыганом, соблазнившим молочницу. Результатом этой недолгой связи явился мальчик, который ныне трудился в конюшне отца Марты. Та, потеряв стыд и голову, безудержно резвилась в объятиях возлюбленного. Наблюдая их безумные игры, Кит почувствовал жестокий укол ревности: с ним жена никогда не была столь пылкой. Однако он сдержался и тихо вышел из конюшни, где происходило свидание, а когда жена вернулась домой, стал ее обличать. Но Марта нагло рассмеялась ему в лицо и крикнула, что беременна и он ничего не сможет с этим поделать. Чей это ребенок? Откуда ей знать, кто отец отродья?
Она издевательски твердила, что пока младенец не появится на свет, сказать наверняка нельзя. Может, это его ублюдок, а может – Уота.
Кит, напомнив, что она вот уже два месяца отказывает ему на супружеском ложе под всяческими предлогами, не признал отцовства. Марта снова засмеялась. Значит, младенец от любовника. И что из того? Он все равно унаследует имя и поместья Трэхернов! А мужу остается только локти кусать! Впрочем, он может публично признать себя рогоносцем!
Маркиза потрясла та ярость, которая охватила его при этих словах. Вспыхнув пламенем, она вдруг превратилась в черный лед. Он запер Марту в ее комнатах и пригрозил слугам смертью, если кто-то из них выпустит ее, а потом отослал горничную жены к тестю, заменив ее своей старой нянькой, которой мог полностью довериться.
Через несколько недель явился разъяренный, выкрикивавший угрозы тесть. Как посмел маркиз так обойтись с его дочерью?!
Но Кит, не смутившись, поведал всю правду. Марта, по-прежнему исходившая ненавистью, при встрече с отцом призналась в адюльтере, потребовав, однако, немедленно освободить ее. Потрясенный джентльмен ретировался, полный решимости сначала выпороть, а потом выгнать за порог конюха, ставшего причиной всех неприятностей. Но даже он понимал, что ничем не сможет помочь дочери, которая, как объявил рыдавшей жене, оказалась распутной, бессовестной потаскухой и нераскаянной грешницей. Она сама постелила свою постель, так пусть теперь и лежит в ней. Как только родится ее незаконный младенец, его немедленно отошлют к кормилице, в другое графство. Их благородный зять испросит развода, и Марта вернется в отчий дом. Правда, сквайр Браун не горел желанием принять обратно блудную дочь.
Уволенный и избитый конюх первым делом отправился в имение Кита и, несмотря на то что на спине не осталось живого места, вел себя столь же вызывающе, как любовница. Он долго стоял под ее окном и, никого не стесняясь, требовал, чтобы она спустилась вниз. Конюх орал, пока не охрип, но ставни были заперты, и Марта не сумела открыть окно. Наконец он убрался, и больше о нем в округе не слышали. В ту же ночь в комнатах пленницы начался пожар. Старой нянюшке удалось спастись, но маркиза Айшем погибла вместе со своим нерожденным младенцем. К счастью, огонь уничтожил всего лишь малую часть дома, которая так и не была восстановлена.
Местный судья и шериф прибыли расследовать обстоятельства смерти Марты. Было установлено, что она сама подожгла дом, пытаясь убежать от мужа и присоединиться к любовнику. Старая нянюшка засвидетельствовала, что хозяйка поднесла горящую свечу к занавескам на кровати, а когда она попыталась остановить безумную, та вытолкнула ее из комнаты и заперла дверь. Марту похоронили в лесу, в безымянной могиле.
И вот теперь Кит должен взять в жены еще одну шлюху! Чем заслужил он такую участь? Правда, король обещал, что ребенок не будет носить имя Трэхернов и не унаследует Айшем. Поместье и титул будут принадлежать сыну, которого когда-нибудь подарит ему эта женщина. Можно подумать, он не побрезгует с ней лечь! Ему не нужны чужие объедки, даже королевские! Но если государь потребует, чтобы он женился, отказа не последует. В конце концов, это первая просьба Карла! Вряд ли можно воспротивиться монаршей воле!
И маркиз Айшем, полный решимости исполнить долг, отправился в Куинз-Молверн, чтобы условиться о дате венчания.
– Но я не соглашалась выйти замуж ни за вас, ни за кого другого, – смело объявила прелестная молодая женщина, представленная ему как Френсис Деверс.
– Его величество написал мне... – начал было он.
– Не знаю, что написал вам его величество, милорд, – надменно перебила Фэнси, – но мне он сказал, что последнее слово остается за мной. Я не знаю вас и, уж конечно, не готова сделать выбор. Ваша светлость, разумеется, заметили, что я жду ребенка.
– Разве король не поэтому желает видеть вас замужем? – не выдержал маркиз. Жаль, что такая красавица столь очевидно глупа..
Но к его полнейшему смущению, Фэнси разразилась смехом.
– Этот ребенок будет носить фамилию Стюартов и официально признан отцом, милорд. Всему двору известно, что я собираюсь подарить королю очередного маленького бастарда. Его величество надеется, что я выйду замуж ради ребенка. Не хочет, чтобы он рос, как его остальные дети. Желает, чтобы малыш вел естественную жизнь, подобно ребенку, рожденному в глуши. Поэтому и повелел, чтобы я вышла замуж и у ребенка были отец и мать. Только и всего. Его величество предоставил решать мне.
– Понятно, – сухо обронил маркиз.
– Видите ли, моя внучка уверена, что будет лучше, если вы как следует узнаете друг друга, . – тихо вставила Жасмин. – Насколько мне известно, ваш первый брак оказался несчастливым. Моя внучка, по грустному совпадению, пережила такую же трагедию. Значит, у вас уже есть нечто общее.
В продолжение своей речи она пристально рассматривала Кита. Что ж, красив, но не сладкой красотой, и в лице нет признаков беспутства и порока. Настоящий мужчина, сдержанный, даже суровый. Ах, если бы сбросить бремя лет и снова стать молодой!
Она улыбнулась про себя.
– Милорд, – предложила Фэнси, – почему бы нам не прогуляться по саду? В это время года здешние сады особенно красивы.
Он был так высок, что ей приходилось запрокидывать голову, чтобы взглянуть ему в лицо.
– Конечно, мадам, – согласился он, предлагая ей руку. Вместе они вышли из маленького салона, где собралась семья.
Чарли взглянул на брата Патрика, герцога Гленкирка, и заговорщически шепнул:
– Ну, что ты думаешь?
– Слишком чопорный, – пожал плечами Патрик. – Словно палку проглотил.
– В точности как твой отец, когда король Яков приказал ему жениться на мне, – усмехнулась Жасмин.
– Что мы о нем знаем? – вдруг спросил Патрик. – И как умерла его первая жена?
– Он женился на простолюдинке, – пояснил Чарли. – Правда, тесть его был богат. Но вот девка оказалась прирожденной шлюхой, и муж поймал ее с конюхом. Она пыталась бежать с любовником, подожгла дом, но сгорела сама. Может, все было не так, но в округе ходят именно такие сплетни. Думаю, нам стоит спросить его напрямик. Не хочу видеть Фэнси несчастной.
– Нет ничего позорного в том, чтобы родить королю ребенка, – заметила Фланна, герцогиня Гленкирк. – Может, Фэнси лучше без мужа!
– Фэнси будет лучше с мужем, – твердо заявил Чарли. – У нее нет ни титула, ни собственного дома. Я буду счастлив оставить ее у себя навсегда, но, боюсь, она не согласится довольствоваться ролью бедной родственницы.
– Но почему бы королю не дать ей титул и дом? – удивилась герцогиня Ланди. – Он всегда был щедр к фавориткам, особенно к тем, кому удалось сохранить его привязанность. Фэнси все равно пользуется его благосклонностью, что здесь, что при дворе. Да и королеве она по душе. Зачем вынуждать ее идти к алтарю?
– Ее нельзя ни к чему принудить, ибо Фэнси больше походит на меня, чем остальные внучки, – заметила Жасмин. – Но я согласна с Чарли. Фэнси нужен муж. Боюсь, в мире почти не осталось места для приключений. И я хочу перед смертью видеть Фэнси счастливой и устроенной.
Она повернула голову и устремила взгляд в окна, за которыми гуляли Фэнси с маркизом.
– Вы очень красивы, – говорил тем временем Кит. – Я и не представлял насколько.
– Разве это имеет значение? – полюбопытствовала она.
Кит покачал головой:
– Нет. Король просил меня жениться на вас, и внешность для меня не играет роли. Я повинуюсь своему господину, ибо предан ему до конца. Когда родится ваше дитя?
– В ноябре. Кстати, вы тоже очень красивы, но совсем по-другому, чем я себе представляла.
– Разве это имеет значение? – передразнил он, но, к своему удивлению, вдруг услышал:
– Имеет. У моего первого мужа было лицо ангела, манеры придворного и черная, как ад, душа. Он был самим воплощением порока. А как насчет вашей жены, милорд? Мне сказали, что вы тоже вдовец.
– Прекрасна, но неисправимая потаскуха, погибшая от собственных рук, – честно признался он. – А как умер ваш муж?
– Его убила рабыня-любовница, – пробормотала Фэнси, заранее решив вместе с бабкой, что это самый простой и исчерпывающий ответ. – В нашу брачную ночь.
Кит потрясение хлопнул глазами, но любопытство перевесило.
– До или после? – спросил он напрямик. Фэнси прекрасно поняла, что он имеет в виду.
– Я пришла к королю девственницей, и вам, конечно, интересно узнать, почему я не сберегла себя для второго мужа. Я скажу. Мне говорили, что король лучший в мире любовник.
– И это оказалось правдой?
Губы Кита дернулись в улыбке.
– Не знаю! – выпалила она. – Мне не с кем было его сравнивать, милорд. Скажу только, что король умеет подарить женщине наслаждение. Что ни говори, а женщины тоже любят постельные игры.
– Вы очень откровенны, мадам, – заметил он. – Как же будете вести себя, когда выйдете замуж? Хоть вы и вдова, но у вас мало опыта супружеской жизни.
– Совсем никакого, – отозвалась Фэнси. – Меня учили вести хозяйство, но не дали такой возможности.
– Вы вернетесь ко двору после рождения младенца?
– Нет. Я и не думала снова выходить замуж, милорд Трэхерн. Меня послали в Англию, чтобы замять скандал, последовавший за гибелью мужа. Я отправилась ко двору с кузинами, которые обе на год младше меня. Там я привлекла взор короля, а об остальном можете легко догадаться, к тому же наша связь не была секретом. Ни одна женщина, которая спит с королем, не сможет избежать молвы. Но у меня нет желания возвращаться ко двору и стать новой Каслмейн, рожать одного ублюдка за другим и всеми силами держаться за свое положение фаворитки короля. Мне нравится Карл Стюарт. Отныне мы друзья и всегда ими останемся, тем более что связаны ребенком, которого я ношу. Я не брошу малыша на попечение слуг. Сама выращу свое дитя, здесь, в сельской местности, где смогу научить его хорошим манерам и внушить принципы морали и нравственности. Он не станет наглым маленьким животным наподобие отродья леди Каслмейн.
– Вижу, у вас на все есть свое мнение, мадам. И как по-вашему, на первый взгляд я кажусь подходящим мужем для вас?
– Для столь категоричных выводов я недостаточно вас знаю, но на первый взгляд вы кажетесь неплохим человеком. Расскажите, почему вы женились, только не лгите.
– Она была прекрасна, и я вожделел ее, – ответил Кит не задумываясь.
– Значит, как и меня, вас влекла внешняя красота, и вы не видели болота под роскошной зеленой травой. Что же, пока что мы на равных, сэр, ибо оба признались в собственной глупости. Но и спешить нам тоже ни к чему. Давайте подождем, пока родится ребенок, а за это время получше познакомимся. А потом, если поймем, что подходим друг другу, порадуем короля и поженимся.
– Вы гордая женщина, – заметил маркиз, но в голосе звучали нотки одобрения. – И умная.
– И вы тоже горды, но не вижу причин для того, чтобы остаток дней провести в тоске и взаимной неприязни. Даже ради того, чтобы угодить человеку, которого мы оба любим и уважаем.
Кит кивнул и, к удивлению Фэнси, сжал ее руки, поднес к губам и поцеловал.
– Похоже, мы неплохо начали, Френсис Деверс.
– Меня все зовут Фэнси, милорд, – поправила она.
– Фэнси? Прихоть? Королевская прихоть? – засмеялся он. Фэнси вторила ему, а Жасмин, видевшая это в окно, довольно улыбалась. Кажется, тут все в порядке!
Маркиз пробыл в гостях несколько дней. У него не было родных, кроме отца, и теперь он был несколько удивлен, внезапно оказавшись в кругу этой семьи, отличавшейся необычайным теплом и гостеприимством. Пока он и Фэнси колебались, Жасмин Лесли и ее отпрыски уже все решили. Киту неожиданно понравилось быть частью этого тесного круга. Жасмин показалась ему рассудительной старой дамой, а Фэнси очень походила на бабушку.
Они много времени проводили вместе и подолгу гуляли, но родные не позволяли Фэнси ездить верхом, что ужасно ее раздражало.
– Мой отец выращивает лошадей, – объяснила она. – И я целые дни проводила в седле.
– Но не с младенцем во чреве, мадам. Немного осторожности не помешает, – напомнил маркиз.
– Вы им нравитесь.
– Я знаю. Они мне тоже.
– Расскажите о Ривервуд-Прайори, – попросила Фэнси.
– Дом примерно такого же размера и стиля, как Куинз-Молверн, но у меня не так много земли, – пояснил Кит.
– А что вы делаете со своими угодьями?
Он увлек Фэнси на мраморную скамью и усадил так, чтобы видеть ее лицо. Впервые он заметил, что глаза у нее такого же цвета, как у бабки, и все же лицом Фэнси очень напоминала леди, чей портрет висел в старом зале.
– У меня есть скот, несколько лошадей и очень мало арендаторов.
– И все это приносит прибыль? – допрашивала Фэнси. Какие у него необычные глаза! Как расплавленное серебро!
– Мы не голодаем, – засмеялся он, – и у меня нет долгов.
– Но землю надо обрабатывать и сделать доходной. Вам просто необходимо пригласить меня к себе, чтобы я могла все осмотреть. Мой папа всегда утверждал, что моим деловым способностям позавидовал бы любой из братьев.
– В таком случае, – мягко поддразнил он, – вы подумываете вступить со мной в брак?
– Пока еще слишком рано принимать решение, милорд, – резко ответила она. – Я просто хотела бы видеть ваш дом.
– Значит; вам следует поторопиться. Еще несколько недель, и вы вряд ли сможете пуститься в дорогу, – посоветовал он.
Фэнси кивнула.
– Кроме того, мои кузины, Синара и Дайана, скоро вернутся из Лондона, и я хотела бы встретить их. Дайана никак не может решить, кто будет ей лучшим мужем. А Син ведет опасную игру с графом, которому дали прозвище Уикиднесс. Мой дядя Патрик непременно рассердится на дочь, поскольку хочет поскорее получить зятя и больше не волноваться о ее судьбе.
– Неужели все семьи таковы? Настолько озабочены судьбой родных им людей?
– Не знаю насчет других семей, милорд, но члены этой очень любят друг друга. А вам неприятно проявление столь нежных чувств?
– Наоборот. Знаете, думаю, что я поистине счастлив впервые за всю жизнь, – чистосердечно признался он.
Фэнси дружелюбно улыбнулась.
– Вы совсем не так холодны и высокомерны, как несколько дней назад. Думаю, я все-таки смогу проникнуться к вам симпатией, милорд, но не требуйте от меня твердых обещаний.
– Мое имя Кристофер, или просто Кит. Буду очень рад, если станете звать меня по имени.
– Хотя до принятия окончательного решения еще очень далеко, Кит? – лукаво осведомилась она, блестя глазами.
Он кивнул.
– В таком случае я согласна. Ой!
Она вдруг застыла с выражением полнейшего удивления на лице.
– Что с вами? – встревожился он.
– Мое дитя! – вскричала Фэнси. – Кажется, оно только сейчас шевельнулось! – И, вскочив со скамейки, попросила: – Отведите меня к бабушке! Я должна ей сказать!
– Только не бегите, Фэнси, – молил он, неожиданно поняв, что ее здоровье ему не безразлично. Поэтому он осторожно, но твердо взял ее под руку, и они вместе поспешили к дому.
– Бабушка! – окликнула Фэнси, почти вбегая в зал, где Жасмин сидела с шитьем. – Бабушка!
Та подняла глаза и, видя выражение лица внучки, метнулась навстречу.
– Что с тобой, девочка? – встревожилась она.
– Дитя! – взволнованно объявила Фэнси.
Жасмин побледнела, но Кит немедленно ее успокоил.
– Нет, мадам, все в порядке, даю слово! – воскликнул он. К ним присоединились обе герцогини.
– Что случилось? – осведомилась леди Барбара.
– По-моему, ребенок пошевелился, – объявила Фэнси, восторженно сияя глазами.
– Похоже на трепет крыльев бабочки, порхающей в твоем животе? – допрашивала Фланна Лесли.
Фэнси кивнула.
– В таком случае ты права, – заключила практичная герцогиня Гленкирк. – Дитя впервые дало о себе знать. Все хорошо.
Сама родившая мужу целый выводок детей, Фланна Лесли считалась знатоком в подобных делах.
– Садись, девочка, и успокойся, – велела она.
Маркиз Айшем вместе с женщинами устроил Фэнси на диване, подложил ей под спину подушку, под ноги – табурет и принес травяного чая, чтобы унять разгулявшиеся нервы. Единственными женщинами в его доме до женитьбы и после смерти жены были служанки. Марта же почти ни с кем не разговаривала, так что столь близкие отношения между родственницами стали для него откровением. Что же будет, если они с Фэнси поженятся?
А Фэнси? Еще один сюрприз. Она совершенно не похожа на образ, сложившийся в его воображении. Он вспомнил Барбару Вильерс в те дни, когда все они делили с королем изгнание. Прекрасная, дерзкая Барбара, с ее спесью, надменностью, непомерными требованиями и расточительными вкусами. Барбара, бесстыдно выставлявшая напоказ свое положение фаворитки молодого короля. Барбара и ее бурные истерики, которые она закатывала, стоило в чем-то ей отказать.
О, у короля были и другие интрижки. Несчастная Люси Уолтер, которую король соблазнил еще до изгнания. Она родила ему первого сына и дочь, но, не в состоянии перенести неизбежный разрыв после рождения второго ребенка, увлеклась спиртным и принялась едва ли не каждую неделю менять мужчин. Когда ее маленькая дочь умерла, бедная женщина быстро опустилась на самое дно. Король забрал своего сына и, опасаясь за его благополучие, перевез в Париж, к своей матери. Люси умерла в одиночестве, всеми забытая. После нее у короля было еще две мимолетные связи: с Элизабет Киллигру, подарившей ему дочь, и Кэтрин Пегг, разродившейся сыном. Но только Барбара Вильерс официально считалась королевской фавориткой.
Однако звезда Барбары закатилась и не загорится вновь. Взор короля упал на другую женщину, а Барбару, если слухи верны, ждет обычная судьба брошенных королевских любовниц, оставивших свой яркий след в истории. Фэнси много рассказывала об актрисе, простой, веселой и остроумной девушке, с которой делила королевскую благосклонность. Теперь актриса официально считалась фавориткой Карла.
Кит еще раз оглядел женщин, столпившихся вокруг Фэнси. Да, уроженка колоний, из хорошей семьи. Очаровательные манеры. Мила и прекрасна. Разумна и добродушна. Умна. И если не считать красоты, полная противоположность Барбаре Вильерс. Но обеих влекут сильные и могущественные мужчины. Король, разумеется, никогда не отдал бы Барбару в жены Киту. Эта сомнительная честь выпала неудачнику Роджеру Палмеру, который к этому времени уже успел развестись с миледи Каслмейн. Почему же теперь король выдает за Кита Фэнси Деверс?!
«Она хорошая женщина, – писал король. – Ее сердце ранено, но не разбито. Она свободна любить».
Что же, Фэнси утверждает, что не любила короля и все, что существовало между ними – восхитительное, пьянящее вожделение. Все это было внове для нее, ибо ей с детства внушали, что сначала следует влюбиться, потом выйти замуж и иначе просто невозможно. А у нее все случилось совсем не так. Впрочем, и для Кита тоже. Он прекрасно понимал, что это такое – «с головой утонуть в похоти», как частенько говаривала Фэнси.
С Мартой он пережил то же самое, только сначала не понимал природы собственных чувств. Сначала Марта питала к нему явную симпатию, но для нее муж оказался всего лишь новой игрушкой, и, кроме того, ажиотаж, поднятый семьей по поводу столь удачной партии, лишь подтолкнул ее к браку. Похоть и амбиции. Убийственная комбинация для Марты Браун.
Только сейчас Кит сообразил, что король ничего не знал ни о его трагедии, ни о чужом ребенке, иначе никогда не назначил бы ему в жены свою брошенную любовницу, которая к тому же носит королевского бастарда. Но откуда король мог проведать о печальной истории, которую держали в секрете, чтобы уберечь от позора имя Трэхернов? Кроме того, все оказалось не так просто, как предполагал Кит, ибо Фэнси не особенно рвалась замуж. И одной из причин – Кит задыхался от смеха каждый раз, когда думал об этом, – была его внешность! Похоже, она не доверяет красивым мужчинам. И не без оснований, судя по тому, что с ней случилось.
Какая ирония судьбы! Всю жизнь люди восхищались правильными чертами его лица, и вот теперь женщина отвергает его именно по этой причине!
Фэнси хотела увидеть Ривервуд-Прайори. Поэтому маркиз Айшем попросил вдовствующую герцогиню сопровождать внучку во время визита. Поместье находилось милях в десяти от Куинз-Молверна, если ехать к северо-западу в направлении Херефорда. Фэнси и Жасмин путешествовали в карете, вместе с Бесс и Оран. Маркиз Айшем скакал рядом на своем жеребце. Экипаж герцогини был просторным, с мягкими сиденьями и тугими рессорами.
Ривервуд-Прайори раскинулся на холме, чуть повыше небольшого притока реки Северн. Когда-то здесь помешалось аббатство, конфискованное во время правления короля Генриха VIII. Затем его приобрело семейство Трэхернов, жившее неподалеку, и сделало фамильной резиденцией, поскольку родовой дом оказался чересчур маленьким. Здание во многом напоминало Куинз-Молверн, поскольку было выстроено из красного кирпича и увито плющом. По фасаду было прорезано множество высоких окон в мелких свинцовых переплетах.
Свернув с большой дороги, экипаж покатился по рассекавшей небольшой лесок тропе, в конце которой высился дом.
– Как чудесно! – воскликнула Жасмин, когда экипаж остановился перед крыльцом. – Несколько уединенное место, но в годину бедствий это может стать преимуществом.
– Довольно мило, – согласилась Фэнси. – Однако интерьер наверняка прискорбно старомоден. Вспомни, мать Кита умерла в родах, и до несчастной Марты, наверняка движимой не столько супружеским долгом, сколько сладострастием, в доме не было женщин.
– Ты, возможно, права, – кивнула Жасмин, – но обстановку можно сменить.
– Маркиз небогат, – возразила Фэнси.
– Зато богата я. Если ты выйдешь за этого человека, я намереваюсь сделать все для твоего благополучия, дорогая девочка. И позабочусь о том, чтобы твой отец выплатил сполна приданое. Деньги мы вложим в процветающее предприятие, и они будут только твоими.
– Я еще не приняла решения касательно лорда Трэхерна, – упорствовала Фэнси.
Обстановка действительно оказалась старомодной, но уютной и со вкусом подобранной, а престарелые слуги были искренне преданы господину. Оран и Бесс быстро и почти без усилий выпытали все слухи и сплетни. Челядь маркиза тоже сгорала от любопытства и была рада поболтать.
– Красивый милорд говорит правду, – доложила Оран хозяйке. – Первая жена была немногим лучше полковой шлюхи, а он, человек добрый и доверчивый, не понял этого сразу.
– Говорят, – продолжала Бесс, – что она подожгла занавески в комнате, чтобы сбежать к любовнику. Но пламя распространилось быстрее, чем она предполагала, а ускользнуть через окно не удалось. Старая нянька осталась в живых только потому, что Марта вытолкнула ее из комнаты и заперла дверь. Она умерла вскоре после пожара, потому что не смогла оправиться от потрясения.
– Повезло еще, что остальную часть дома удалось спасти, – заметила Оран. – Пострадали только две комнаты и салон этажом ниже. Маркиз не пожелал их восстанавливать.
– Наверное, не захотел, чтобы ее дух получил место обитания, – добавила Бесс. – Нет комнат – нет привидения.
– Может, оно обитает в покоях маркизы? – хихикнула Фэн-си. – Кит сказал, что комната, куда он заточил Марту, была в другом крыле. Он так рассердился, узнав о ее поведении, что запер в той части дома, где никто не жил. Той, что осталась от прежнего аббатства. Раньше там обитали монахини.
– Чудо еще, что их призраки не преследовали ее! – смеясь, воскликнула Жасмин.
Они пробыли в поместье три дня. Маркиз показал Фэнси и Жасмин весь дом. Жасмин особенно понравился старый парадный зал с каминами и высокими витражными окнами, бывшая церковь аббатства. Предки Кита, купив здание, сложили здесь камины.
– Это хороший дом для большой дружной семьи, – объявила Жасмин внучке по возвращении домой. – Я знала немногим больше о моем втором муже, когда вышла за него, и мы были божественно счастливы, дорогая девочка. Тебе уже известно о характере Кита больше, чем о Паркере Рэндолфе.
– Это верно, – кивнула Фэнси, – он хороший человек, но я хочу большего. Того, что было у моих родителей. Любви...
– В таком случае ты права, решив подождать до родов, – спокойно констатировала Жасмин. – Лично мне Кит Трэхерн по душе, но решать должна ты, и ты одна.
– Мне он симпатичен, – медленно выговорила Фэнси.
– Это хорошее начало!
Первого августа домой вернулись Синара и Дайана. Обе выглядели настоящими дамами, элегантными и утонченными, и привезли с собой массу придворных сплетен. Все три кузины радостно обнялись на глазах у старших родственников.
– До чего же вы красивые! – воскликнула Фэнси.
– До чего же ты толста! – в топ ей ответила Синара.
– Син! – взвизгнула Дайана.
– Но она действительно раздалась! – пожала плечами Синара.
– Забыла, что мне скоро родить? – засмеялась Фэнси, беря кузин под руки. – А теперь немедленно рассказывайте, что случилось после моего отъезда!
Троица уселась на скамье в саду. Для августа день выдался теплым, и Жасмин утверждала, что вечером разразится буря.
– Ну... – начала Синара. – Каслмейн открыто радовалась твоему исчезновению, в полной уверенности, что король вернется в ее постель, и очень удивилась, когда этого не произошло.
– Он по-прежнему с Нелли?
– Да, и уже несколько высокородных дам потерпели фиаско, пытаясь соблазнить его. В их числе и некая графиня, имени которой я не назову, едва ли не прилюдно бросившаяся ему на шею, – задорно объявила Синара.
– Но это не остановило Каслмейн, – добавила Дайана. – Она подговорила кузена, герцога Бекингема, обольстить Нелли в надежде принизить ее в глазах короля.
– А Нелли при всех надрала ему уши! – вторила Синара, и все дружно рассмеялись.
– Что же Бекингем? – допытывалась Фэнси.
– Он тоже расхохотался и умолял Нелли о прощении, которое та великодушно дала ему, – сообщила Дайана. – И ты была права, Фэнси. Она очень забавна и искренне привязана к королю. Ему нравятся ее задор и остроумие, и притом она достаточно мудра, чтобы не нажить себе врагов.
– При дворе всегда немало людей спесивых и напыщенных, – заметила Фэнси, – которые ставят себя выше других. Некоторых так воспитали. Они не могут и не хотят меняться. Поэтому так приятно для разнообразия встретить такую, как Нелли Гвин. И у нее столь же доброе сердце, как у его величества.
– Ты когда-нибудь жалела о том, что покинула двор? – полюбопытствовала Синара. – Если бы ты осталась, наверняка сумела бы окончательно изгнать Каслмейн!
– Все началось только потому, – пояснила Фэнси, – что ты сказала, будто король – лучший в мире любовник. Мне стало любопытно. Поверь, я никогда не добивалась положения фаворитки и не собиралась ею оставаться.
– Но что будет с тобой и ребенком? – спросила Дайана, прелестные глаза которой были полны сочувствия.
– Как вы обе знаете, король выбрал мне мужа, но я еще должна поразмыслить, следовать ли его воле.
Кузины немедленно засыпали ее вопросами, на которые Фэнси постаралась честно ответить. Обе не были знакомы с маркизом, хотя видели его несколько лет назад, и поэтому не могли дождаться, когда тот приедет.
– Так ты выйдешь за него? – выпалила Син.
– Пока не знаю.
– Но он тебе нравится? – допытывалась Дайана.
– Очень, – призналась Фэнси.
– А он богат? – поинтересовалась Синара.
– Нет, не особенно.
– Но король мог дать тебе более состоятельного мужа! В конце концов, ты носишь его ребенка!
– Мне не нужен очень состоятельный муж, – запротестовала Фэнси. – Бабушка утверждает, что у каждой из нас немалое приданое!
– Так оно и есть, – подтвердила Дайана.
В это время объявили о прибытии маркиза Айшема. Тот вошел в гостиную и, оглядывая девушек, объявил:
– Я знаю, что у Фэнси нет фамильной родинки, но, ради Бога, скажите, как посторонние вас различают? Все вы – почти точная копия той дамы, чей портрет висит в зале над камином.
– Родинка Дайаны слева, а Синары – справа, – подсказала Фэнси. – И глаза у нас разного цвета. У Дайаны зеленые, а у Синары – голубые. – И, озорно зажмурившись, спросила: – Скажите, милорд, а какие у меня?
– Цвета персидской бирюзы, как у вашей бабушки, – не колеблясь, выпалил он.
Фэнси изумленно ахнула. Он на самом деле знал!
– Как... – начала она, но Кит, прямо глядя в широко распахнутые очи, предостерегающе приложил палец к губам.
– Потому что все в вас чарует меня, мадам, – признался он. – Но интересно, почему вы так удивлены?
Опустив руку, он быстро, нежно поцеловал ее в губы.
– Я сейчас упаду в обморок, – пробормотала Дайана.
– Дерзок, – вынесла приговор Синара. – Мне он нравится.
– Что же, может, одна из них и выйдет замуж до конца года, – шепнул матери герцог Гленкирк и обратился к Дайане: – Дочь моя, неужели ты до сих пор не нашла мужчину себе по душе? Должен же при дворе Стюарта отыскаться хоть один хороший парень, которого я с радостью назову зятем!
– Папа! В таких делах спешить не полагается!
– Я увидел твою маму и в тот же день женился на ней! – буркнул герцог.
– Да, – согласилась Дайана. – Потому что хотел получить Бри, и это не секрет. Повезло еще, что мама влюбилась в тебя.
– Да, Патрик, ну не счастливец ли ты? – со смехом вторила герцогиня.
– Я и не отрицаю, – ухмыльнулся Патрик Лесли. – А вы, мисс, не воображайте, что сможете меня отвлечь. Ты уже нашла человека, с которым пойдешь к алтарю?
– Да у нее дюжина поклонников, а то и больше, и все с радостью бы надели ей на палец колечко, – объявила Синара. – После того как ее прозвали Сиреной, от женихов нет отбоя. Но в середине зимы она отказала всем, кроме двоих. А теперь моя кузина не может решить, который из них достойнее.
– Ябеда! – прошипела Дайана.
– Это так? – строго спросил Патрик.
– Да, – кивнула девушка.
– В таком случае тут нет ничего сложного. Скажи, кто из парней тебе больше нравится, и я выберу сам.
– Бабушка!.. – заныла Дайана.
– Женщины этой семьи сами делают выбор. Или ты забыл?! – мягко напомнила Жасмин. – Я уверена, что скоро Дайана сама поймет, кого назвать мужем.
– Ну, – фыркнул герцог, – может, мне хотя бы будет дозволено увидеть этих замечательных молодых людей, прежде чем моя дочь объявит о своих намерениях?
Он уже совсем забыл, что значит материнский выговор. В Гленкирке ему подчинялись все, если не считать жены, но та никогда не противоречила мужу на людях.
– Мы не вернемся ко двору до декабря, – сообщила Дайана, – а к тому времени ты отправишься в Шотландию.
– Это братья Роксли, дядюшка, – бессовестно выдала ее Синара. – Близнецы. Герцог и маркиз. Дядя Чарли пригласил их погостить. Они живут в северо-западном Херефордшире.
– Не думала, что у тебя найдется время интересоваться моими делами, – резко бросила Дайана. – Так много времени проводишь в погоне за графом Саммерсфилдом, что я удивлена, как это ты еще вообще замечаешь что-то вокруг!
– Саммерсфилд?! – возопил Чарлз Стюарт. – У него дурная репутация, Синара. Я думал, что ты умнее! Как ты могла! Заигрывать с подобным типом?!
Синара наградила кузину убийственным взглядом.
– Ну? И кто тут ябеда? – съязвила она.
– Семья, – тихо шепнула Фэнси маркизу Айшему. – Разве не восхитительно, милорд? Что теперь вы думаете о семье, где правят женщины?
– Весьма опасная штука, мадам, – с ухмылкой признался он.
Лето кончилось, и пришла осень. В этом году Фэнси не тосковала по Мэриленду. Честно говоря, она почти не думала о родине. Она связала свою судьбу с Англией. И хотя она по-прежнему дружила с Си нарой и Дайаной, все же получилось так, что все больше времени проводила с Китом Трэхерном. Он же чаше бывал в Куинз-Молверне, чем в Ривервуд-Прайори. Лесли из Гленкирка снова отправились в Шотландию, оставив с Жасмин вторую дочь, Мэйр, но перед отъездом Патрик Лесли отвел племянницу в сторонку.
– Ты умная девочка, как почти все женщины этой семьи, – начал он. – Стюарты всегда приносили Лесли одни беды. Но ты, как и твоя мама, – не Лесли. И сама сказала, что король тебе по душе. Если он считает, что этот маркиз Айшем – подходящая для тебя партия, значит, девушка, выходи за него! Не годится женщине быть безмужней, а ведь тебе нужно подумать и о том малыше, которого сейчас носишь. Ему лучше расти рядом с человеком, которого будет считать отцом. Хотя мой папа давно уже в могиле, мне все еще его недостает. – Он расцеловал Фэнси и тихо добавил: – Мне молодой человек нравится.
Ее дяде Чарли Кит тоже нравился, и он этого не скрывал. Собственно говоря, все семейство придерживалось того же мнения. Но разве ее родные в Мэриленде не были в восторге от Паркера Рэндолфа? Правда, отец его недолюбливал, но когда мать сказала, что если Фэнси и Паркер любят друг друга, то могут пожениться, Кайрен Деверс ничего не возразил. Да, Паркер погнался за ее приданым и рассчитывал пополнить фамильные сундуки кошельками с золотом.
А вот Кит Трэхерн не объяснялся ей в любви. Сказал, что женится, следуя приказу короля. Конечно, это звучит не слишком романтично, но он по крайней мере честен. Паркер вскружил ей голову сладкими словами и страстными поцелуями, лишавшими разума. С тех пор она успела усвоить, что мужские поцелуи обычно имеют такое воздействие, и сознание этого притупляло чувственность. Слова же дяди Патрика постоянно звучали в мозгу. Каждый ребенок должен иметь отца, и хотя король был более чем рад признать это дитя, не ему растить и любить малыша. А вот маркиз Айшем будет рядом, если она позволит...
В конце октября Фэнси вместе с бабушкой сидели в старом зале.
– Разве так уж неправильно хотеть, чтобы тебя любили? – спросила она. – Я знаю, что на первом месте интересы ребенка, но неужели мы оба не можем получить желаемое?
– Вот оно что! – воскликнула Жасмин. – Ты уже начинаешь гадать, стоит ли выходить за маркиза.
– А стоит, бабушка?
– Видишь ли, дорогое дитя, в таких делах мое мнение ничего не значит. Но кто знает, вдруг поможет тебе принять решение? Тебе известно, что Кит влюбился? Последние несколько месяцев я наблюдала за ним, но ты была так занята собственными переживаниями, что ничего вокруг не замечала. Тем не менее это так и есть.
– Кит влюблен в меня? – поразилась Фэнси. – Но разве может он питать какие-то чувства к женщине, чрево которой набухло чужим ребенком? Вы ошибаетесь, бабушка!
Откровения бабки почему-то ужасно ее разволновали. И хотя она не желала верить словам Жасмин, с чего бы вдруг та заговорила о любви Кита, будь это неправдой?!
– Дорогая, я не имею ни малейшего представления, почему он так к тебе относится. Об этом ты должна сама его спросить. Я прожила на этом свете семьдесят восемь лет и все же не могу похвастаться тем, что хорошо разбираюсь в людских душах. Зато способна с первого взгляда распознать любовь и повторяю: Кит Трэхерн к тебе неравнодушен.
– О Боже! – вырвалось у Фэнси. Но разве на сердце не стало легче от такого поразительного открытия?! Она доверяла бабушке больше, чем кому бы то ни было на этом свете. И если Жасмин утверждает, что Кит влюблен, значит, так оно и есть. Но что же теперь делать?!
– Скажи ему, – ответила Жасмин на невысказанный вопрос внучки.
– Что сказать? – удивилась та.
– Что ты тоже его любишь.
Простая правда этих слов потрясла Фэнси. Бабушка права! Она действительно любит Кита!
– Я не знаю как, – пробормотала она.
– О, ты найдешь способ, детка, – заверила Жасмин.
Утром четырнадцатого ноября у Фэнси Деверс начались схватки. Но она громко смеялась от сознания того, что прошло ровно девять месяцев с той памятной Валентиновой ночи. Так, смеясь, и рассказала бабушке ту забавную историю, и та тоже развеселилась.
– Что за испорченные девчонки! Коварная парочка! – хмыкнула она.
Полдня все шло относительно спокойно. Солнце уже зашло, когда Фэнси впервые закричала от боли. Тетя и бабушка оставались с ней, но дяде, Бесс и кузинам было запрещено показываться в спальне, чтобы вид роженицы их не испугал. Зато Оран, прибывшая на помощь, весело объявила:
– Маркиз топчется в зале вместе с герцогом, словно сам заронил семя в ваше лоно, мистрис Деверс!
К счастью, потуги длились недолго, и за час до полуночи ребенок появился на свет.
– Девочка! – провозгласила радостная Жасмин. – Чудесная малышка!
– Она здоровенькая? – спросила измученная роженица. – Позвольте мне увидеть ее, бабушка!
Девочка жалобно запищала.
– Сначала нужно, чтобы вышел послед, а пока мы оботрем дитя от крови и слизи и принарядим ее для мамочки.
Наконец Фэнси вымыли теплой надушенной водой, переодели в чистую, отделанную кружевом ночную сорочку и усадили на подушки. Жасмин положила ей на руки белый сверток. Фэнси впервые взглянула в лицо дочери. Темно-синие глазки, которые, возможно, когда-нибудь станут черными, как у отца, но в остальном сходства было мало. На головке вились темные кудри. Крошка немигающе смотрела на мать, словно говоря:
– Ну вот мы и встретились!
Оран спустилась в зал, чтобы сообщить собравшимся радостную весть. Вскоре в комнату вбежали Чарли, Синара с Дайаной, младшая сестра Дайаны Мэйр и принялись ахать и охать над младенцем. Но глаза Фэнси смотрели мимо них, словно искали еще кого-то. И он не замедлил прийти. Жасмин поспешно выгнала всех из комнаты, Кит сел на край кровати и взял у Фэнси девочку.
– Как мы ее назовем? – спросил он. – Шарлотта, Энн или Джемайма?
– А как звали вашу мать?
– Я ее не знал. Она умерла, рожая меня, – пояснил Кит.
– Но было же у нее имя!
– Кристина. Меня назвали в ее честь.
– Леди Кристина Стюарт, – задумчиво произнесла Фэнси. – Вам нравится?
– Да. Очень.
– Стюарт – фамилия того, кто дал ей жизнь, а Кристина – по отцу, который будет ее растить. Я люблю тебя! – выпалила Фэнси.
– Знаю, – спокойно ответил он.
– Знаешь?! Но откуда? Я сама не знала! Во всяком случае, не сразу!
– А вот я знал. Сам не знаю как, но знал!
– А ты... ты тоже любишь меня? – пробормотала она, нервно кусая губы.
– Да, Фэнси Деверс, люблю. С того момента, как увидел впервые, хотя и не должен был!
– Но почему? – вскричала она.
– Потому что когда-то моя красавица жена предала меня и забеременела от другого. Ты еще одна красавица, которая была любовницей короля и носила его ребенка. Что за безумие влюбиться в подобную женщину! – Серебряные глаза встретились с бирюзовыми. – Но я все же люблю тебя, дорогая.
– Теперь я понимаю, что никогда не любила первого мужа, – призналась Фэнси, – и короля тоже. Во всяком случае, не так, как люблю тебя, Кит Трэхерн. И все равно король навсегда останется мне другом. Я не хочу, чтобы ты ревновал или мучился. Если мы обвенчаемся...
– Когда мы обвенчаемся, – поправил он, снова кладя ребенка ей на руки.
– Я всегда буду верна тебе, – поклялась Фэнси.
– И я тебе. Не правда ли, первое декабря – чудесный день для свадьбы? Как по-твоему?
– Да, милорд, – согласилась она, и они поцеловались под внимательным взглядом леди Кристины Стюарт, лежавшей на сгибе материнской руки. Вдоволь насмотревшись, малышка зевнула и мирно уснула.
Назад: Глава 6
Дальше: ЧАСТЬ 2 АНГЛИЯ, 1667-1668 ГОДЫ СЛАДОСТНАЯ СИРЕНА