Глава 24

Это был по-настоящему прекрасный день. Редко случалось, когда небо выглядело даже более голубым, чем можно себе представить. В воздухе веяло прохладой. Не чувствовалось излишней влажности. Куда-то исчезли надоедливые насекомые.

Роксана сидела в плетеном кресле на просторном крыльце дома, арендованного после продажи лондонского жилища, доставшегося ей в наследство от покойной матери. С наслаждением вдыхая свежий воздух, Роксана смотрела на тянувшиеся вдаль поля, желтевшие под лучами солнца. Скоро начнется сбор урожая...

На коленях Роксаны лежали два письма. Оба пришли рано утром. Одно, еще не распечатанное, было от Юнити. Второе – от Роуз и Гарри. Его она уже успела прочитать. Чета Гроувнеров приглашала Роксану и Сэру погостить у них. И непременно привезти с собой малышку!

Роксана посмотрела в сторону детской кроватки. Десятимесячная малышка с темными волосиками, уже начинавшая понемногу ходить, лежала на спинке и болтала ножками. Она родилась в январе в Калькутте, когда Колльер уже четыре месяца как находился в армии. Первое время он регулярно писал Роксане. Но потом письма от него перестали приходить. Она не сомневалась, что Гаррисон исправно писал ей, как и обещал. Возможно, плохо работала почта. Это было неудивительно в хаосе, захлестнувшем страну.

Перед отъездом Колльера у них не нашлось времени, чтобы обсудить имя будущего младенца. Это беспокоило Роксану, которая не хотела сама решать столь важный вопрос. Возникла и еще одна проблема: девочку надо было крестить. А в охваченной военным пожаром Индии проведение подобного религиозного обряда было делом совсем не легким!

Наконец Роксана решилась. Зная огромную любовь Гаррисона к этой стране, она дала дочери не совсем обычное имя – Индия. Девочка была очаровательна. С темными волосиками, зелеными глазками, крепкая, смышленая. Сэра в нее просто влюбилась. А Колльер ее ни разу не видел, хотя и знал о ее появлении на свет из писем жены.

Роксана откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Откровенно говоря, она считала себя сильнее, чем оказалось на самом деле. Многие друзья и просто знакомые сплошь и рядом призывали ее держаться и не терять надежды. Но сердце с каждым днем болело все сильнее. Тем более что из Дели приходили совсем неутешительные известия.

Так, Роксана узнала, что убиты Ахмед и многие его родственники. Их повесили англичане, обвинив племянника падишаха в организации массового истребления европейских женщин и детей, которое в Дели устроили мусульмане. Почему-то Ахмед не предъявил британцам письмо, которое Роксана оставила ему перед бегством. Скорее всего причиной тому была его несгибаемая гордость...

Но даже не эта весть, привезенная Роксане капитаном Гроувнером, потерявшим в бою ногу и вернувшимся в Калькутту, была самой страшной. Гарри передал Роксане пачку писем, которую, как он утверждал, получил от Гаррисона. Гроувнер сказал, что Колльер написал их до своего тяжелого ранения, после которого он угодил в госпиталь, где, видимо, и умер...

Роксана никогда бы такому не поверила, если бы услышала об этом не от Гарри. И все же надежда ее не покидала...

Но дни шли за днями, недели за неделями. Из Дели один за другим возвращались офицеры. Раненые... Иные – очень серьезно. Но все-таки они остались живы. Однако никто ничего не мог сказать Роксане о судьбе капитана Гаррисона...

...Она продолжала сидеть в плетеном кресле, запрокинув голову и глядя в небо. По щекам текли слезы. А губы шептали: «Все кончено... Он не вернется... Колльер погиб в Дели... Он умер в том госпитале... И недаром передал Гарри свои письма ко мне...»

Роксана не читала этих писем. Она не вынесла бы подобной муки. Письма лежали у нее в конторке, перевязанные шелковой лентой. Но теперь она решила их все-таки прочесть.

Достав пачку, она наугад вынула несколько писем и принялась их читать, заливаясь слезами...

Было еще рано. Но, видимо, соседи уже начали вставать. Во всяком случае, откуда-то донесся запах крепкого турецкого табака. Любимого табака Гаррисона...

– Роксана... – вдруг услышала она тихий голос.

Подняв голову, она посмотрела перед собой, но никого не увидела. Да и кто мог позвать ее? Но ведь голос был так похож...

Роксана тряхнула головой, чтобы отогнать от себя безумные мысли... Но табачный дым, дым любимого табака Колльера, продолжал тянуться откуда-то из сада. Она вновь посмотрела на терявшуюся в саду дорожку. И вдруг увидела чью-то фигуру.

– Роксана... – вновь услышала она все тот же, такой знакомый голос.

Она вскочила и стала внимательно всматриваться в силуэт, казавшийся ей... Казавшийся таким знакомым... Родным...

– Роксана! – вновь раздался голос, уже громкий, где-то совсем рядом.

– Колльер! – закричала она. – Нет! Не может быть! Это не ты! Ты же умер!

– Роксана, дорогая, это я!

– Но ведь Гарри клялся, что своими глазами видел...

– Да, он действительно видел. Но я выжил, Роксана! Дорогая!

Роксана бросилась ему на грудь. Колльер крепко прижал ее к себе. Но только одной рукой. Другой рукав был пуст.

– Боже, неужели ты жив?! Когда Гарри мне сказал, что видел тебя при смерти, я чуть не умерла от горя! Господи! Как же так? Как же?.. Как?.. Господи!

Роксана разрыдалась, повторяя: «Нет!.. Нет!.. Нет!.. О Господи!»

– Успокойся, родная! Гарри просто ошибся. И в этом нет ничего удивительного. Я лежал в окружении мертвецов. Трупы уже так смердили, что невозможно было дышать. Вот Гарри и решил, что я тоже умер! Боже, да и сам я уже не верил, что когда-нибудь увижу тебя!

Роксана чувствовала знакомый запах, вслушивалась в звучание такого родного голоса.

– Разве ты не получала моих писем? – спросил Гаррисон.

– Получала. Но потом они почему-то перестали приходить. А тут еще Гроувнер со своим страшным известием! Ну как было не поверить, что тебя уже нет на свете?!

– А недавнее мое письмо?

– Недавнее? Нет.

– Позволь, а вот это что?

Гаррисон протянул левую руку и вытащил из-под пачки своих старых писем одно, совсем свежее, написанное женским почерком.

– Так это же от Юнити! – удивилась Роксана.

– Да, от Юнити. Только она писала его под мою диктовку.

– Как?

– У меня теперь нет правой руки. Ее ампутировали. И я долго не мог научиться писать левой. Отсюда и перерыв в переписке. Юнити же я встретил не так давно и попросил помочь написать письмо.

Роксана вспомнила, что отложила этот конверт, рассчитывая вскрыть позже. Но так и не вскрыла...

Она с болью смотрела на пустой рукав Гаррисона.

– У тебя оторвало правую руку?

– Не оторвало. Просто изуродовало. Ее пришлось ампутировать. А теперь я себя совершенно нормально чувствую!

– Значит... Значит, ты больше не можешь служить в армии?

– Нет.

– И что собираешься делать?

– Потом решим. А сейчас главное, что мы вместе.

Роксана взяла мужа за левую руку и повела в гостиную. В коридоре они услышали недовольный голосок Индии. Видимо, ей надоело быть одной. Колльер замер на месте. Роксана посмотрела на него и рассмеялась:

– О, Колльер, я понимаю, что ты жаждешь посмотреть на дочку. Но сначала поднимемся наверх. Моя спальня находится на втором этаже...