Глава 11
– Мой дядюшка, мисс Шеффилд, любит часами сидеть и сочинять стихи на персидском языке. Он живет в своем мире мраморных колонн, искрящихся бриллиантами фонтанов и понятия не имеет о том, что происходит за стенами его дворца. В восемьдесят два года он отметил двадцатилетие своего царствования в качестве последнего потомка первых завоевателей Индии. Ост-Индская компания ежегодно выплачивает ему пенсию в размере ста двадцати тысяч фунтов, на которую он содержит свиту из пяти тысяч льстецов. Он редко встречается с англичанами, ибо считает, что даже генерал-губернатор должен снимать обувь в присутствии падишаха. Его беспокоит то, что компания упразднит его титул, как только он умрет.
Ахмед говорил с поистине королевским высокомерием, иногда встряхивая темной головой. Слуги держали над ним широкие пальмовые листья, защищая хозяина от палящих солнечных лучей. Поскольку Роксана шла рядом с Ахмедом, тень падала также и на нее. Она чувствовала себя неуютно, ибо опасалась выглядеть смешной. Но все же стойко переносила эти необычные знаки внимания.
Сэра шла, вцепившись в руку Роксаны, а ее няня держалась немного позади. Один из слуг Ахмеда торжественно нес большой пакет с новым летним платьем Сэры, которое Роксана только что купила для своей маленькой сестренки.
– Вы продолжаете брать уроки стрельбы? – вдруг спросил ее Ахмед.
Хотя Роксане показалось, что вопрос был задан не вовремя, она все же ответила положительно. Дело в том, что еще в январе Ахмед подарил Роксане ящичек с пистолетами. Она упорно не хотела его принимать. Но Ахмед и слышать не желал об отказе. И даже взял с Роксаны слово найти хорошего специалиста, который научил бы ее стрелять без промаха. При этом порекомендовал своего приятеля...
На вопрос Роксаны, зачем ей это надо, Ахмед с очаровательнейшей улыбкой ответил:
– Настанет день, когда вам очень захочется поохотиться!
– Но не с пистолетом же! – возразила Роксана. Ахмед пожал плечами:
– Кто знает? Ведь вы, англичане, довольно странные люди, – Сделав короткую паузу, он добавил: – Я слышал, что вы уже прекрасно стреляете.
– Это кто же сказал вам подобную ерунду? – нахмурилась Роксана.
– Сказал человек, который никогда не лжет.
И Ахмед расхохотался.
Роксана уже знала, что ее новый друг предпочитает покрывать тайной кое-какие моменты своей жизни, а потому не стала допытываться, кто же все-таки был этот таинственный человек. Вместо этого она наклонилась к Сэре, которая что-то хотела у нее спросить.
– Кто это?
Девочка показывала рукой куда-то налево. Роксана посмотрела в ту сторону и увидела смуглого черноволосого мужчину, так старательно прятавшего лицо в воротник одежды, что был виден только кончик его носа. Он был высокого роста, крепкого сложения и очень небрежно одет. На боку висел широкий меч, а из-за пояса торчала рукоятка пистолета.
– Не смотрите на него, – поспешно сказал Ахмед. – Это патхан.
– Патхан?
– Да. Так называется одно местное племя. Его люди очень воинственны и готовы по малейшему поводу затеять драку.
Пойдемте быстрее! Мы и так слишком задержались на улице. И не думайте, что сумеете так легко отделаться от урока персидского языка! Сэра, не смотри на того человека. Лучше прибавь шагу. У меня на столе приготовлена для тебя большая ваза с очень вкусными фруктами. Но если ты и дальше будешь ползти как черепаха, то я скормлю их Драхме.
Драхма... Греческая монета. Ахмед же назвал так большую говорящую птицу, постоянно сидевшую на жердочке у окна. Он держал ее на правах домашнего животного. Сэра игриво посмотрела на Ахмеда и таинственным шепотом сказала, что никогда не поверит, будто он может скормить птице какую-либо вкуснятину, которую приготовил для маленькой сестренки мисс Роксаны. Но все же пошла заметно быстрее.
На перекрестке Роксана оглянулась. Человек из племени патхан уже куда-то исчез. Видимо, смешался с толпой. И все же тревога, явно прозвучавшая несколько минут назад в голосе Ахмеда, не оставляла ее. Сопоставив эту встречу с инцидентом, происшедшим накануне в военном городке, Роксана вдруг почувствовала, как мурашки поползли у нее по спине.
Это случилось по пути домой от Ахмеда после очередного урока персидского языка. Почему-то Роксане очень захотелось побывать в военном гарнизоне. Тем более что рядом оказалась коляска, запряженная пони, владелец которой озирался по сторонам в поисках возможного седока. Роксана и Сэра тут же сели в коляску и через четверть часа уже ехали вдоль неширокой улочки, застроенной однотипными домами, столь типичными для любого военного поселка или базы.
Был полдень. Солнце палило нещадно. Часть офицеров и солдат откровенно дремали под навесами возле казарм. Другие лениво переговаривались между собой. Некоторые узнавали Роксану и приветливо кивали ей. В воздухе стоял стойкий запах сигар. Вдоль улицы медленно плыли верблюды, время от времени вытягивая длинные шеи и издавая странные гортанные звуки, похожие на рычание.
Под одним из деревьев собралась шумная группа сипаев, сбросивших из-за жары военные куртки и оставшихся в одних белых рубашках. Они о чем-то ожесточенно спорили. Но как только коляска Роксаны поравнялась с ними, тут же замолчали и долго провожали ее взглядами своих черных глаз.
Роксана вручила Сэре пакет с кое-какими покупками, попросив передать их матери, а сама приказала вознице подвезти ее к штабу полка, где она надеялась найти отца.
Поднимаясь по ступенькам, Роксана услышала громкие голоса, доносившиеся из открытого окна, и остановилась. Мужчины обсуждали инцидент, произошедший несколько дней назад на вечернем построении Второй пехотной роты сипаев в Барракпуре, близ Калькутты. Тогда один из местных солдат подошел к капитану 34-го пехотного полка и сообщил ему о готовящемся бунте, участники которого намерены сжечь бунгало офицеров в знак протеста против попыток британского командования заставить сипаев отказаться от своей кастовой принадлежности и принять христианство. Один из голосов явно принадлежал отцу Роксаны, но разобрать слов она не могла. Слышала только, как собеседник полковника рассмеялся громким, лающим смехом.
Роксана тут же вспомнила предостережения Гаррисона. Кровь буквально застыла в ее жилах. Она постучала в дверь и, не дожидаясь разрешения, вошла в комнату. Там сидели два младших офицера и ее отец.
– Роксана! – радостно воскликнул полковник. – Джентльмены, это моя дочь. Она недавно приехала из Англии.
Роксана узнала одного из офицеров и с улыбкой кивнула ему. Второй же был ей незнаком.
– Это правда? – спросила она, обведя по очереди взглядом всех троих.
– Что именно?
– То, что я случайно услышала за дверью? Вы же говорили о готовящемся бунте сипаев. Или я ослышалась?
– Нет, об этом речи не было, – отрицательно замотал головой рыжеволосый лейтенант Уитмон, которого Роксана знала.
– Но, насколько я понимаю, кругом только об этом и говорят! Во всяком случае, в Калькутте, откуда я только что приехала!
– Что ж, есть и такие. Но далеко не все.
– А... Видите ли, один знакомый офицер в Калькутте предостерегал меня, что если сипаи смогут объединиться на какой-нибудь основе, то они непременно восстанут, а вслед за ними и вся остальная Индия. Или это не так?
– Ерунда какая-то! – откликнулся Максвелл.
– Возможно, ваш офицер и прав, – не согласился с полковником Уитмон.
Второй офицер промолчал, продолжая рассматривать Роксану, как нечто ему очень непонятное и раздражающее.
– Бог ты мой! – расхохотался Макс. – Моя дочь, наверное, единственная женщина викторианской эпохи, которая осмеливается высказывать свою точку зрения относительно тех дел, в которых сама ничего не смыслит.
Роксана взглянула в висящее на стене зеркало, и сама удивилась надменной и вызывающей позе, которую приняла.
– Это твое личное мнение, отец, – сказала она сурово. – Для меня же совершенно очевидно, что те, кто мне дорог, могут оказаться убитыми или искалеченными.
Макс нервно заерзал на стуле:
– Роксана, но ведь подобные события, если они действительно произойдут, совсем не обязательно охватят всю страну. Речь идет об отдельных инцидентах, возникновение которых можно легко предотвратить, а в самом худшем случае – без особых затруднений подавить. Никакой опасности для женщин и детей просто не может быть! Неужели непонятно?
– Я думаю не только о женщинах и детях! – раздраженно отрезала Роксана и вышла из комнаты.
Лейтенант Уитмон окликнул ее, но ответа не последовало. Роксана вышла на улицу и быстрым шагом направилась к домику Цесии. Постучавшись, она открыла дверь и вошла. Навстречу бросилась Сэра с красными от слез глазами.
– Что случилось? – испуганно спросила Роксана.
– Мама очень боится!
– Боится? Чего?
– Она не говорит.
– Позволь-ка мне!
Цесия ходила кругами по центру комнаты, рвала на себе волосы и что-то бормотала на хинди. Роксана схватила ее за руку и посмотрела в лицо Цесии. Свет свечи упал на сари, цвет которого сделался кроваво-красным.
– Цесия, что с вами? – воскликнула Роксана.
– Они придут... И мы все, принявшие вашу веру, будем тут же убиты... Раньше, чем вы...
– Кто придет, Цесия? О ком вы говорите?
Цесия, не отвечая, вновь принялась шагать по комнате. Сэра забилась в угол, закрыла уши ладонями и съежилась от страха.
– Кто? – продолжала допытываться Роксана. – Когда придет?
– Они... У которых знаки...
Роксана схватила Цесию за руку и остановила посреди комнаты.
– Цесия, мне все равно, по крайней мере сейчас, что это за люди и какие их знаки пророчат вам непременную погибель. Но мне далеко не безразлично то, что вы вот-вот доведете до истерики свою маленькую дочь. Она, между прочим, приходится мне младшей сестрой. А чтобы вы могли успокоиться, я предлагаю всем сегодня переночевать в нашем главном доме. Уверяю, что вам там ничто не грозит!
– Нет!
Роксана отступила на шаг и удивленно посмотрела на Цесию. Но тут же снова схватила ее за руку:
– Не «нет», а «да»!
– Нет, нет, нет! Я никогда больше не войду в этот дом! Я хочу вернуться... Хочу вернуться к своим... И хотя они уже давно не делили со мной еду, но обязательно укроют меня и спасут! Я уверена в этом! А вы... Вы возьмите Сэру... Возьмите в большой дом!.. Если вы действительно хотите ей добра!..
Схватив девочку за худые плечики, Цесия подтолкнула ее к Роксане. Та обняла сестренку и крепко прижала к себе.
– Почему вы, Цесия, предлагаете мне взять вашу дочь в дом, куда сами ни за что не желаете войти? – холодно спросила она.
Но Цесия, не слушая Роксану, продолжала твердить как в бреду:
– Завтра утром я уеду отсюда!.. Уеду завтра утром!
– Может быть, вы хотели бы поговорить с полковником Максом?
– Зачем? – запричитала Цесия, вертясь волчком, подобно дервишу. – Ведь все это он сделал со мной!
Роксана взяла Сэру за руку и вышла из дома, захлопнув за собой дверь. В отличие от большинства дверей в городке эта запиралась изнутри на засов. И уже в следующую секунду Роксана и Сэра услышали, как Цесия воспользовалась им...
Дома Роксана настояла, чтобы Сэра сразу же приняла ванну и переоделась ко сну. Ужин же она сама принесла девочке на подносе. Пока Сэра ела, ни она, ни Роксана не сказали друг другу ни слова...
...Когда сестренка заснула, Роксана вышла в гостиную и, подойдя к окну, долго смотрела на домик Цесии. Но дверь ее так и осталась закрытой.
Поднявшись к отцу, Роксана рассказала ему об их стычке с Цесией. Полковник обещал поговорить с ней. Он ушел, однако спустя некоторое время вернулся, но ничего не сказал Роксане. Он выпил полный стакан виски. Потом – еще один... Глубоко вздохнул и поднялся к себе в кабинет, распорядившись, чтобы ужин ему принесли туда. Роксана долго смотрела ему вслед, чувствуя себя совсем одинокой и покинутой...
Роксана ужинала в одиночестве. Слуги крутились вокруг нее, стараясь всячески услужить новой хозяйке. Роксане это скоро надоело, и она отпустила их, попросив только задержаться, чтобы убрать тарелки и вымыть посуду. Они выглядели несколько растерянными. Наверное, потому, что обычное течение жизни в доме было нарушено.
За окном стемнело. На небе одна за другой зажигались звезды. Через окно из соседнего дома до Роксаны долетал чей-то смех, обрывки фраз. Где-то лаяла собака. Двое сильно подвыпивших солдат шли посередине улицы и разговаривали так громко, как будто хотели перекричать все остальные звуки надвигающейся ночи.
Роксана еще раз посмотрела на по-прежнему запертую дверь дома Цесии. Потом, вздохнув, закрыла окно и поднялась в кабинет отца.
Макс сидел за столом, разбирая какие-то бумаги и иногда берясь за перо. Перед ним стояла полупустая бутылка виски. Услышав шаги Роксаны, полковник еще активнее начал перебирать документы, стараясь, видимо, дать понять дочери, что очень занят. Когда он поднял голову и посмотрел на Роксану, она заметила, что глаза отца были красными и выглядел он очень усталым.
– Вам ничего не надо, отец? – спросила она.
– Ты хочешь лечь спать, Роксана?
– Да.
– Посмотри, спит ли Сэра.
– Конечно!
– Тогда – доброй ночи!
– Доброй ночи, отец!
Роксана заметила, что рука Макса вновь потянулась к бутылке... И при этом заметно дрожала...
Роксана сорвала с лица сетку, предохранявшую ее по ночам от москитов, и вскочила с кровати. Сердце бешено колотилось, отбивая в груди ритм с такой силой, что, казалось, удары были слышны по всему дому.
Только через несколько минут, окончательно проснувшись, Роксана поняла, что в доме тихо, и лишь большие напольные часы в гостиной отбивали положенный час.
Накинув шаль на голые плечи, Роксана вышла в коридор и проскользнула в полуоткрытую дверь соседней комнаты. Сэра лежала в своей постельке, подложив ладошку под щеку, и мирно посапывала. Роксана осторожно дотронулась ладонью до ее лобика и убедилась, что температура у нее нормальная. Дыхание тоже было ровным и спокойным. Неожиданно Сэра зашевелилась, что-то пробормотала и перевернулась на другой бок. Роксана на цыпочках отошла от постели Сэры и, выйдя в коридор, прислонилась спиной к косяку двери. Кошмарный, чудовищный сон не отпускал ее, Роксане никак не удавалось прийти в себя...
Плотнее закутавшись в шаль, Роксана напряженно вслушивалась в ночные звуки. Но все было тихо. Только из спальни полковника доносился похожий на глухое рычание храп. Видимо, полторы бутылки виски, выпитые на ночь, давали о себе знать. Снизу слышалось легкое потрескивание деревянных стен дома. Этот привычный звук тем не менее заставил Роксану еще больше насторожиться. Ее не покидало ощущение надвигающейся беды.
Постояв немного, Роксана неслышно спустилась на первый этаж и, подойдя к открытому в конце холла окну, выглянула в сад. Посыпанная желтым песком дорожка уходила в темноту. Чуть левее во мраке вырисовывался силуэт дома Цесии. Упрашивая отца поговорить с этой женщиной, Роксана надеялась, что Максу удастся заставить ее провести эту ночь в их доме. Она не знала, о чем Макс говорил со своей бывшей любовницей, но домой он вернулся до предела взвинченным и тут же напился.
Роксана вновь посмотрела в сторону дома Цесии. И вдруг увидела, что окно на втором этаже осветилось. В следующее мгновение в нем появилась фигура женщины, держащей в руке свечу. Сомнений быть не могло: это была Цесия. Но что она собирается делать?
Мысли Роксаны лихорадочно работали. Она вспомнила, что мать Сэры намеревалась сегодня уехать куда-то далеко, где живут ее родные. Значит...
Фигура со свечой исчезла. Но не прошло и минуты, как свет загорелся уже в окне первого этажа. Все стало понятно: Цесия одевается и сейчас выйдет из дома!
Роксана отпрянула от окна и бросилась к выходу. Но на веранде, запутавшись в длинной ночной рубашке, с разбегу ударилась коленом о какой-то предмет. Сильная боль заставила ее остановиться. В этот же момент дверь дома Цесии чуть приоткрылась, и женская фигурка выскользнула на улицу. Надо было срочно догнать и перехватить ее! Но Роксана держалась рукой за ушибленное колено, не в силах сделать ни шагу. «Как же быть?» – лихорадочно думала она. А фигурка Цесии все удалялась и удалялась.
Роксана со стоном сделала первый шаг и почувствовала, что все же кое-как сможет передвигаться. И вдруг вспомнила, что по ночам у двери дома Цесии всегда спал на циновке мальчик-индиец, выполнявший обязанности сторожа. А рядом с ним обычно лежала палка, чтобы в случае чего можно было защищаться. Роксана еще раз посмотрела на крыльцо дома. Мальчика не было. Видимо, думая, что хозяйка спит, он убежал к жившему неподалеку приятелю. Но палка осталась на ступеньках крыльца. Роксана ясно ее видела.
Превозмогая боль, она прошла несколько шагов, отделявших ее от крыльца дома Цесии, подняла палку и, опираясь на нее, хотела было двинуться дальше. Но тут же поняла, что догнать беглянку ей не удастся. Тем более что дорожка была усыпана щебнем, и босым ногам было больно ступать по ней.
– Цесия! – крикнула Роксана.
То, что Цесия услышала ее, Роксана поняла по участившимся звукам шагов обезумевшей женщины.
– Цесия! – вновь крикнула Роксана.
Но ответа не было. Роксана остановилась, чтобы дать возможность успокоиться боли в колене. Она подумала, что было бы более разумным вернуться к себе, надеть туфли и уже после этого пуститься вдогонку за Цесией, которая все равно не могла бы оказаться слишком далеко. Но тут же поняла бессмысленность этой затеи, прикинув, что на это уйдет много времени. Значит, приходилось признать, что Цесия ушла...
Роксана ничего не знала о родственниках этой женщины. Как, наверное, и Максвелл. А сейчас Цесия ушла, бросив своего единственного ребенка – маленькую дочку, предоставив заботу о девочке ее отцу, то есть человеку, которого сама же обвинила в тех бедах, от которых сейчас пыталась убежать. Никакого смысла в подобном поведении Роксана не видела...
Все еще опираясь на палку, Роксана поднялась на крыльцо, открыла дверь и вошла в дом. В комнате Цесии все было перевернуто вверх дном. При свете догоравшей на столе свечи Роксана с удивлением увидела, что вещи самой Цесии были тщательно отобраны и лежали отдельно от того, что принадлежало ее дочери. При этом она практически ничего не взяла с собой, оставив даже предметы самой первой необходимости.
Задув свечу, Роксана вышла из дома, плотно закрыла за собой дверь и с минуту в задумчивости постояла на крыльце. Потом спустилась на дорожку и, прихрамывая, поплелась к своему дому. На перекрестке двух садовых тропинок она услышала какой-то шорох. Отступив на шаг с дорожки, Роксана притаилась под тенью акации и затаила дыхание. Но шорох не повторился. Решив, что это просто шумит у нее в ушах от нервного напряжения или же какое-нибудь животное пробирается через кусты, она вновь вышла на тропинку.
Некто, видимо, как раз и ждал этого момента. Пока Роксана пряталась в тени дерева, он находился от нее буквально на расстоянии вытянутой руки. Теперь же, стоя на дорожке в белой ночной рубашке, которая ясно вырисовывалась на фоне ночного неба, она вся оказалась на виду. Обернувшись, Роксана увидела в двух шагах от себя огромную мужскую фигуру, надвигавшуюся на нее. Подняв над головой палку, она попыталась защититься от готовящегося нападения. И в это мгновение увидела блеснувший на поясе незнакомца меч. Отпрянув, Роксана вгляделась в нападавшего и вдруг узнала в нем того человека, которого Ахмед назвал патханом.
Роксана размахнулась и изо всех сил ударила его. Но палка скользнула в ее сжатой ладони, и удар пришелся не по голове, а по плечу. Боль на какое-то мгновение отвлекла нападавшего, который хотел было вырвать палку из рук Роксаны. Она воспользовалась его замешательством и, подхватив обеими руками длинную ночную рубашку, бросилась назад к дому Цесии. Однако патхан очень быстро опомнился, догнал Роксану и, схватив за руки, повернул к себе. Она хотела закричать и позвать на помощь отца или слуг. Но патхан одной рукой зажал ей рот, а другой крепко стиснул запястье. Роксана боролась с ним как могла. Однако предполагаемый насильник почему-то сопротивлялся не очень энергично, хотя и продолжал зажимать ей рот ладонью. Наконец ей удалось упереться свободной рукой ему в грудь и оттолкнуть от себя. И тут она услышала шепот:
– Роксана...
Она в ужасе посмотрела на патхана. Он узнал ее имя! Значит, проследил до дома и решил здесь подкараулить! Но, к своему удивлению, Роксана вдруг почувствовала, что почему-то не хочет больше бороться с незнакомцем. А он снова прошептал:
– Роксана...
И повторил ее имя уже в полный голос... Этот голос... Голос, звук которого проник в самую глубину души Роксаны... Она не могла не узнать его!
– Боже мой, – прошептала Роксана.
Голова у нее вдруг закружилась, и она упала на колени к ногам Колльера Гаррисона...
