Глава 1

Роксана Шеффилд стояла около своих вещей и с любопытством рассматривала тянущиеся к центру города улицы красочной, шумной и многолюдной Калькутты, которую доселе она представляла себе лишь по фотографиям в книгах об Индии. После стольких недель морского путешествия она с наслаждением чувствовала под ногами твердую землю и улыбалась всему, что ловил ее взгляд. Индия, казалось, была миром в себе, поражающим множеством красок, контрастов и древней культурой. В эти минуты очарованности новым миром собственный дом в Англии казался ей чем-то серым, скучным и очень далеким.

Пригладив ладонью непослушные локоны темно-каштановых волос, Роксана подумала, что приняла совершенно правильное решение. Она поистине проявила мудрость, откликнувшись на просьбу отца присутствовать при подписании соглашения, даже вопреки настоятельным возражениям многих родственников и друзей. Этот шаг оказался достойным тех раздумий, которым она предавалась перед тем, как его сделать. В конце концов, теперь она смогла совершить путешествие в Индию – страну, которая всегда манила и интриговала Роксану. Да и само путешествие стало для нее столь необходимой разрядкой.

Стоя в толпе своих попутчиков, Роксана наблюдала за тем, с каким волнением и радостью встречали их близкие, друзья, любимые. И вновь убеждалась, что поступила вполне разумно, постаравшись избежать подобного бурного приема у корабельных сходен и настояв, чтобы отец не встречал ее в Калькутте, а дожидался в Дели. Она договорилась остановиться здесь у Стентонов, которые, по-видимому, не отличались пунктуальностью: в толпе встречающих Роксана не заметила никого из этого семейства. Впрочем, она очень смутно помнила их лица. Но кто-то из Стентонов, конечно, в конце концов должен был появиться здесь и отвезти ее к себе домой. Там, вероятно, можно будет позавтракать, после чего проехаться вместе с кем-нибудь из них по городу и сделать пару-другую обязательных визитов. Роксана не сомневалась, что знакомство со здешним обществом доставит ей удовольствие. Но все это должно занять немного времени, ибо ей предстояло отправиться в Дели, где отец Роксаны, полковник Шеффилд, уже приготовил дочери квартиру в британском военном гарнизоне. Заодно она надеялась получить какие-то деньги. Последнее было бы справедливой компенсацией за те крохи, которыми отец одаривал свое дитя на протяжении последних пятнадцати лет.

Свою встречу с отцом Роксана представляла себе в меру теплой, но без излишних эмоций, каковые были бы ей просто неприятны. Уже давно она приучила себя к тому, что надо оставаться сдержанной и даже холодной в отношениях с мужчинами. Шеффилд же в свое время не сказал ей и пары добрых слов при прощании, уже не говоря о том, что на лице его не было не только горечи, но даже намека на печаль. С какой стати теперь ей проявлять особую радость при встрече с ним? Конечно, деньги Роксана от него примет, поскольку их у нее почти не было. Но никаких эмоциональных всплесков! В конце концов, у нее есть гордость и умение достойно вести себя в любой жизненной ситуации.

Слегка ослабив ленточку под подбородком, Роксана надвинула на самые брови легкую летнюю шляпку, чтобы палящее индийское солнце не резало глаза. А они у нее были очень красивыми – светло-зеленого цвета, широко расставленными. Глаза не только украшали и без того обворожительное лицо, но своим загадочным выражением выдавали в Роксане женщину, с которой нельзя не считаться. Роксана заставила себя отвлечься от размышлений, в которых пребывала в последние минуты. Сейчас надо было оценить возможную опасность со стороны целой армии ярко разодетых местных слуг, готовых подхватить первую подвернувшуюся вещицу из сваленного у сходен багажа прибывших пассажиров.

Наклонившись над своим стареньким сундучком, Роксана расправила пошире подол яблочно-зеленой юбки, стараясь прикрыть им сложенные у ног многочисленные пакеты со всякими мелкими вещами. Это не помешало ей приветливо улыбаться сходящим по трапу пассажирам, со многими из которых у нее сложились за время путешествия вполне приятельские отношения. В ответ в изобилии сыпались приглашения на обеды, ужины и просто на посиделки. Согласись она хотя бы на малую их часть, это без остатка поглотило бы все время ее пребывания в Калькутте.

Но вот наконец обмен улыбками и поток приглашений завершились. И тут глазам Роксаны открылся захватывающий своей восточной неповторимостью город с его оживленными улицами, где двигалось, казалось, абсолютно все. Тени от домов, становившиеся все более длинными по мере того, как жаркое тропическое солнце поднималось над горизонтом, только подчеркивали многообразие красок.

Роксана, как зачарованная, смотрела на всю эту великолепную экзотику, когда над самым ее ухом неожиданно раздался мужской голос:

– Мисс Шеффилд? Вас, как я вижу, все бросили?

– Простите? – оглянулась Роксана, прикрывая ладонью глаза от яркого солнца. – Господи, капитан Уэйленд! Вы меня испугали!

– Неужели?

– Честное слово! Посмотрите, какая красота! Правда?

– Да. Но почему вы одна? Где родственники, друзья? Они что, не знают о вашем приезде?

Уэйленд, капитан корабля, на котором прибыла Роксана, был явно удивлен. Роксана посмотрела на него и рассмеялась каким-то странным горловым смехом:

– Не беспокойтесь, сэр! Я просто любуюсь Индией. Хотя практически еще ничего не успела увидеть.

Капитан Уэйленд пожал плечами:

– Извините, мисс Шеффилд, но вы не ответили на мой вопрос. Разве никто из друзей или родных вас не встречает?

– Должны встретить, капитан. Но не родственники и не друзья. Просто знакомые моего отца. Я остановлюсь у них ненадолго, а потом поеду в Дели.

– Что-то они опаздывают!

– Наверное, для этого есть какие-то причины.

– На вашем месте я не стал бы долго ждать! Извините, я остался бы с вами, если бы не срочные дела. Но увы...

В голосе капитана прозвучала неуверенность, как будто он хотел, но не мог на что-то решиться. Роксана не сомневалась, что в этот момент Уэйленду больше всего на свете хотелось бы выпить кружку-другую холодного пива после столь долгого плавания. И поспешила положить конец его колебаниям:

– Прошу вас, капитан, не утруждайте себя. Ваше предложение очень галантно. Но право, не стоит ради меня нарушать свои планы. Тем более я уверена, что если друзья моего отца почему-либо и запаздывают, то ненадолго.

– Блажен, кто верует, мисс Шеффилд! Но все же я советовал бы вам где-нибудь спрятаться от этого ужасного солнца. Оно очень вредно для тех, кто не привык к нему. А вам, насколько я понимаю, индийская жара внове.

– Спасибо, капитан, я тотчас же воспользуюсь вашим советом, – кивнула Роксана, уверенная, однако, что Уэйленд сильно преувеличивает.

Тем более что утренний воздух казался вполне сносным, а морской бриз, хотя и доносил из гавани какие-то не очень приятные запахи, но в то же время ласкал кожу прохладой, шевелил ленты шляпки и предательски проникал под кружева блузки.

Продолжая улыбаться, Роксана смотрела вслед капитану, медленно удалявшемуся вразвалку, походкой бывалого моряка. Облегченно вздохнув, она присела на стоявшую рядом скамейку и, устроившись поудобнее, приготовилась ждать. Но при этом продолжала наблюдать за всем происходящим вокруг.

Так прошло два часа. Роксана почувствовала, как под ее одеждой обильно заструился пот. Дольше находиться под лучами жестокого солнца было уже просто невозможно. Летняя шляпка оказалась бессильной защитить свою хозяйку. Роксана вздохнула, поняв, что больше ждать не в силах.

Поднявшись со скамьи, она осмотрелась и увидела совсем рядом гостиницу, в прохладном холле которой можно было бы на время укрыться от солнца и выпить чего-нибудь освежающего, а сундучок оставить у сходен с запиской для Стентонов, если они все-таки появятся. Единственное, что ее удержало, была многочисленная мелкая поклажа, которую пришлось бы на какое-то время оставить без присмотра.

После некоторого раздумья Роксана окликнула проезжавшую мимо гхари – запряженную лошадью громоздкую коляску, которые в великом множестве громыхали вдоль улицы, – и жестом попросила возницу подъехать. Тот тут же свернул к тротуару и натянул вожжи.

– Доброе утро! – приветствовала его Роксана. Возница с темно-коричневым лицом учтиво кивнул в ответ, сложив ладони в раболепном приветствии.

– Я бы хотела, – продолжала Роксана, стараясь как можно отчетливее произносить английские слова, – добраться до дома полковника Стентона и его супруги.

– Стентона, – эхом повторил возница, снова кивком выражая согласие. Роксана решила, что человек понял ее, и протянула ему бумажку с адресом.

– Стентон, да! – снова повторил возница.

Однако Роксана с тревогой заметила, что на его изборожденном морщинами лице появилось озадаченное выражение. Он запустил свою длинную сухую руку под тюрбан, украшавший его голову, и большим пальцем почесал висок.

– Вы меня поняли? – спросила Роксана.

Возница посмотрел на нее ничего не выражающим взглядом.

– Вы говорите по-английски? Angrezi?

Она знала это французское слово, но опасалась, что неверно произнесла его, не зная языка. Возница же нахмурился, и его мохнатые брови сошлись над переносицей в одну линию.

Тем временем вокруг них собралось не меньше полутора десятка местных жителей. Резкие звуки абсолютно чуждого Роксане языка заплясали в воздухе. Возница же продолжал сидеть в своей повозке, склонив голову набок, и с вежливым интересом следил за всем живыми черными глазами.

Роксана растерянно взирала на окружившую их толпу и очень досадовала, что прибывшие вместе с ней европейцы не вовремя куда-то исчезли. Наконец снова повернувшись к вознице, она попыталась еще раз объясниться с ним уже при помощи жестов.

– Я хочу, – сказала она, показав на себя пальцем и затем прижав ладонь к груди, что должно было, видимо, означать желание, – хочу поехать... – два бегущих пальца в воздухе, символизирующие движение, – в вашей повозке... – большой палец, указывающий на возницу, и широкий жест всей рукой, как бы обнимающий повозку. – Согласны ли вы... – опять указательный палец, направленный, подобно пистолету, прямо в грудь возницы, глаза которого расширились от испуга, – согласны ли вы везти меня... – палец, направленный на сей раз в собственную грудь, – везти меня туда... – палец, направленный в неопределенную даль, – туда, куда я хочу?.. – снова ладони прижаты к груди, символизируя желание.

Но индиец-возница, следивший за каждым движением руки Роксаны, усмотрел во всем этом нечто очень смешное, а потому громко рассмеялся и сказал что-то такое, чего Роксана понять, естественно, не могла. Опять окружавшая их толпа принялась отчаянно хохотать. Затем не менее дюжины рук протянулись к лежавшему у сходен багажу Роксаны с явным намерением побросать пакеты и сундучок в повозку. Она тут же представила себе, как будет выглядеть, сидя на горе всего этого скарба и без конца размахивая руками, чтобы отдавать очередные указания вознице. И ей стало уж совсем не по себе. Ибо Роксана решительно не желала становиться посмешищем многолюдной толпы, заполнившей улицы портового города.

Роксана отступила на шаг от повозки и хотела было прекратить погрузку вещей. Но тут же поняла, что сделать это будет невозможно, так как непрошеные помощники ее просто не поймут. Правда, положение, в котором она неожиданно очутилась, показалось Роксане не только глупым, но и забавным, и она тоже громко расхохоталась. Индийцы застыли с ее вещами в руках, удивленно уставившись на заливающуюся смехом европейскую даму, что было для них совершенно необычным зрелищем. Роксана тотчас же прекратила смеяться и уже строго посмотрела на индийцев. Но в этот момент прямо над ее ухом кто-то внятно сказал:

– Извините, не мог бы я чем-нибудь помочь?

Услышав английскую речь, Роксана облегченно улыбнулась и повернула голову:

– Господи, конечно же!

Только после этого она увидела, к кому обращается, и, смутившись, поспешно поправила юбку, которой прикрывала разбросанные у ног вещи.

Молодой человек, одетый в форму английского офицера, внимательно смотрел на Роксану и насмешливо улыбался. Он был высоким, стройным и казался лет на семь старше ее. Иссиня-черные волосы, выбивавшиеся из-под пробкового шлема, и смуглое от загара лицо делали его похожим на индийца, чему способствовал и легкий акцент. Однако черты лица – прямой нос, волевой подбородок и гордый взгляд синевато-серых глаз – безошибочно выдавали в нем англичанина.

Роксана некоторое время внимательно рассматривала незнакомца, но, заметив, что тот с не меньшим интересом изучает ее, тут же отвела взгляд. К тому же ей вдруг показалось, что этот молодой офицер нашел в ее внешности нечто весьма забавное. Роксана нахмурилась: быть предметом столь назойливого изучения со стороны первого попавшегося военного отнюдь не доставляло ей удовольствия.

– Насколько я понимаю, вы только что сошли с корабля? – спросил офицер.

Роксана жестом показала на гору вещей, которую индийцы вновь стали воздвигать у ее ног.

– Понятно, – задумчиво протянул незнакомец. – Значит, вы приехали одна? И никто вас не встретил?

– Как видите, – усмехнулась Роксана. – Меня все забыли. Хотя я и продолжаю надеяться как-нибудь добраться до дома, где заранее договорилась остановиться на некоторое время.

– И долго вы уже здесь стоите?

– Часа два, если не больше.

– Это на солнце-то? Какое легкомыслие! Неужели никто вас не предупредил, что этого нельзя делать?

Роксане его улыбка стала надоедать.

– Предупреждали, – буркнула она, даже не пытаясь скрыть раздражения. – Но сейчас эти предупреждения мне уже не помогут. Стентоны должны были...

– Полковник Стентон? – перебил ее офицер.

– Да, он самый, – удивленно ответила Роксана, смахнув тыльной стороной ладони капельку пота с левой брови. – Вы его знаете?

– Неофициально. Мы иногда встречались. Ладно, это не так важно. Лучше позвольте вам помочь. Я мигом вас отвезу.

Не дожидаясь ответа Роксаны, офицер повернулся к вознице и свободно заговорил с ним на местном языке. В следующую минуту все, что Роксана пыталась вырвать из рук не в меру усердных помощников, уже лежало в повозке. Возница прикрикнул на начавшую выражать нетерпение от долгого стояния лошадь, и повозка покатила вдоль улицы. Толпа, окружавшая Роксану, рассеялась, но не раньше, чем офицер вложил монету в ладонь каждой протянувшейся руки.

– Я должна была сама обо всем этом побеспокоиться! – досадливо проговорила Роксана.

– Ерунда, – усмехнулся офицер. – Хотя, случись это несколькими часами позже, мои карманы были бы уже пусты.

Заметив, как брови Роксаны поползли вверх, он рассмеялся:

– Я вовсе не хотел сказать, что нуждаюсь в деньгах. Просто в этой части мира джентльмен редко носит с собой наличные деньги. Конечно, глупый обычай, но и я по примеру других живущих здесь европейцев прибегаю к нему.

Роксана посмотрела на него из-под полей своей летней шляпки, но ничего не сказала.

– Итак, – продолжал незнакомец, видимо, решивший перейти от слов к делу, – если вы согласны принять помощь джентльмена, я сам отвезу вас к Стентонам. Вот в этом экипаже.

И он кивнул в сторону двухместной коляски с козырьком, закрывавшим от солнца заднее сиденье, которая была запряжена бившей о землю копытом чалой лошадью. Роксана не шевельнулась и строго посмотрела на офицера, только сейчас заметив на его мундире капитанские знаки отличия:

– Вы всегда так командуете?

Сделавший уже шаг по направлению к коляске капитан остановился и недоуменно посмотрел на Роксану.

– Простите?

– Я спросила, всегда ли вы позволяете себе так безапелляционно командовать совершенно незнакомыми людьми?

Несколько мгновений капитан стоял, изумленно выгнув брови, как будто не понимая сказанного. Потом черты его лица разгладились, и он вновь рассмеялся:

– Вы должны извинить меня. Мне кажется, что подобным пороком страдают все мои сослуживцы. Неужели вы обиделись?

– Я просто хотела бы посоветовать вам быть несколько учтивее. По крайней мере с женщинами.

– А мне кажется, что вам следовало бы выказать хоть маленькую толику благодарности за проявленное мною участие, – напомнил Роксане капитан. – Я предложил вам свою помощь, которая и была принята. Разве не так? Во всяком случае, дорогая моя девочка, вещи уже уехали, и вам неплохо было бы их догнать.

Роксана повернула голову и посмотрела своими большими зелеными глазами вслед повозке. Но ее уже почти не было видно. Только в самом конце длинной, заполненной галдящей, беспорядочной толпой улицы еще не совсем осело поднятое колесами облако бурой пыли.

– Полагаю, что мне действительно придется последовать за ней, – хмуро проговорила Роксана, тяжело вздохнув.

– Конечно, вы можете пройтись и пешком, – снова усмехнулся капитан. – Но я выглядел бы просто мерзким лентяем, если бы допустил такое. В здешней европейской колонии секреты редко удается утаить. Так что очень скоро мое пренебрежительное отношение к молодой англичанке, которой потребовалась помощь, стало бы предметом общих пересудов. И я очень легко мог бы навсегда потерять репутацию джентльмена.

– А вам есть что терять? – фыркнула Роксана.

– Полагаю, да.

Роксана поджала губы, повернулась и решительно направилась к коляске, бросив через плечо капитану:

– Хорошо, я согласна поехать с вами.

Чуть приподняв подол длинной юбки, она взобралась на сиденье и выжидающе посмотрела на своего неожиданного кавалера. Но тот задержался на несколько минут, о чем-то разговаривая с кем-то из местных жителей. Попрощавшись с ним, он повернулся к Роксане и улыбнулся. Затем подошел к коляске, уселся рядом и, взяв в руки вожжи, тихонько хлопнул ими по спине лошади. Коляска тронулась и быстро покатилась по улице. Роксана схватилась руками за шляпу, дабы та не слетела с головы. Капитан искоса посмотрел на нее и рассмеялся.

– Мисс... Я полагаю, что это так – вы ведь не замужем? – спросил капитан, бросив взгляд на руку Роксаны и убедившись, что обручального кольца у нее на пальце нет.

– Да. Я мисс Роксана Шеффилд. А как вас зовут?

– Капитан Колльер Гаррисон.

И он протянул Роксане руку. Она на мгновение взяла его за кончики пальцев, чуть пожала их и тут же отпустила.

– Очень редкое имя, – заметил капитан.

– Вы имеете в виду Шеффилд?

– Нет, Роксана.

Она пожала плечами и посмотрела вперед на дорогу.

– Это персидское имя. – Роксана выдержала паузу. – Мне так сказал отец, который его и выбрал. При встрече обязательно спрошу у него, что оно означает. Зная своего отца, я не сомневаюсь, что для этого выбора у него были причины. А может быть, он просто тогда решил пошутить.

– Ваш отец, стало быть, шутник?

– Думаю, что когда-то он таким был. Я ведь видела его в последний раз очень давно. Когда была еще совсем маленькой.

– Не сомневаюсь, что он будет очень рад вашей встрече.

Губы Роксаны чуть тронула горькая улыбка:

– Может быть...

– Не «может быть», а совершенно определенно!

– Увидим.

Некоторое время оба молчали. Гаррисона явно озадачил ее ответ. Но у Роксаны не было никакого желания рассказывать практически незнакомому человеку о ее отношениях с... с тем, кто все-таки был ее отцом...

– Полагаю, вы никогда раньше не бывали в Индии? – нарушил молчание Гаррисон.

– Никогда, – призналась Роксана.

Она невольно вздрагивала, когда коляска подпрыгивала на ухабах узких и многолюдных улиц. Но Гаррисон чувствовал себя совершенно спокойно и правил лошадью как заправский возница. При этом лишь его локти опускались на колени, а глаза цвета синего дыма не отрывались от бегущей навстречу дороги. Роксана невольно залюбовалась этим человеком. Но тут же снова обеими руками схватилась за шляпку, упорно стремившуюся слететь с головы и предоставить встречному ветру играть с ее роскошными темно-каштановыми волосами...

– Вы очень скоро убедитесь, что Индия сильно отличается от Европы, – сказал Гаррисон, в очередной раз взглянув на Роксану.

– Наверное, так и произойдет, – согласилась .она.

– Вы сами откуда?

– Из Англии.

Капитан запрокинул голову и громко рассмеялся:

– Понимаю, что из Англии! Меня интересует, откуда именно.

– Из Лондона. Я жила там с матерью, но потом она умерла.

– Примите мои соболезнования. Извините, я не знал этого.

– А откуда вы могли знать? – возразила Роксана. – С тех пор прошло уже три года, и я перестала носить траур. А до этого мама долго болела. Слава Богу, что она умерла именно тогда и главное – во сне.

Капитан кивнул, как будто ответ Роксаны его полностью удовлетворил.

– И теперь вы приехали в Индию к отцу, – подытожил Гаррисон. – А почему он не вызвал вас обеих к себе раньше? Или мама была так плоха, что не смогла бы выдержать долгое путешествие?

Роксана помолчала, потом неожиданно для себя солгала:

– Да, именно так и было...

– Понятно, – снова кивнул капитан.

Роксане показалось, что Гаррисон все-таки до конца ей не поверил. Ибо капитан повернул голову, как-то странно посмотрел на нее и вновь уставился на дорогу.

Она поглядывала на него искоса, оценивая черты его лица, осанку, разрез глаз. И не могла не признаться себе, что этот Колльер Гаррисон – весьма интересный мужчина. Прищуренные глаза и чуть приподнятые в усмешке уголки губ говорили о жизнерадостности их обладателя, не лишенного также и чувства юмора. В тени, отбрасываемой козырьком над сиденьем коляски и высокими домами, тянувшимися вдоль улицы, серо-голубые глаза капитана Гаррисона казались темнее и более глубоко посаженными, чем это было в действительности.

Он неожиданно повернул голову и поймал ее взгляд. У Роксаны перехватило дыхание, и она поспешно отвела глаза. Капитан некоторое время внимательно смотрел на нее. Затем сказал, улыбнувшись:

– Вы очень доверчивы с незнакомыми людьми, Роксана. Разве не так?

– Извините? – переспросила Роксана.

– Я сказал, что вы, видимо, привыкли доверять людям. Даже тем, кого, в сущности, совсем не знаете.

– Если вы имеете в виду индийцев у сходен, то мне они не показались сколько-нибудь опасными.

Капитан засмеялся и тряхнул головой. И уже без улыбки посмотрел на Роксану:

– Нет, я имел в виду отнюдь не их, а себя.

Роксана подалась всем телом вперед, как будто собиралась вырвать вожжи из рук капитана. Впрочем, если бы она могла заставить его остановиться, то непременно сделала бы это. Но уже в следующий момент она снова откинулась на спинку сиденья и выпрямилась. Стоявшее уже почти в зените солнце неожиданно заглянуло под козырек коляски и обожгло ее горячими лучами. Роксана поморщилась, сдвинула набок шляпку и холодно сказала:

– Вы советуете мне не слишком вам доверять, сэр?

– Ничего подобного я не советую. Мне просто кажется, что вы слишком хорошенькая девушка, чтобы путешествовать одной по стране, расположенной чуть ли не на другом конце света от родного дома.

– Вы преувеличиваете расстояние, сэр.

– Не очень. В смысле культуры и обычаев расстояние между Англией и Индией просто огромно.

– Но ведь вы тоже англичанин, сэр! Скажите, если здесь действительно есть, чего опасаться, в чем я сомневаюсь, почему меня должно беспокоить то, что мы с вами незнакомы? Ведь, будучи моим соотечественником, вы должны, наоборот, вести себя со мной особенно уважительно и воспитанно. Не так ли?

– Это отнюдь не обязательно, – возразил Гаррисон.

Роксана замолчала и нахмурилась. Справившись с негодованием, она холодно сказала после непродолжительной паузы:

– Вначале я приняла вас за джентльмена. Но видимо, это было лишь досадное заблуждение. Будьте любезны, остановите коляску и выпустите меня. Я как-нибудь сама сумею добраться.

– Точно так же, как пытались сделать это раньше?

– Я просто не знала, куда ехать, и не могла толком объясниться с возницей.

– А сейчас сможете?

Роксана гордо подняла голову. Ее профиль, несмотря на холодность и даже некоторую надменность, был просто великолепен. Глядя на капитана, она довольно долго молчала и только после этого призналась:

– Нет, не смогу.

Капитан не мог сдержать улыбку, а потому на мгновение отвернулся. Потом снова посмотрел на Роксану. Но в глазах его продолжали играть веселые чертики.

– О гордость! Имя твое – женщина! – фыркнул Гаррисон. – Никакие аргументы в расчет не принимаются! Мне очень неприятно вам это говорить, но какой же надо быть наивной!

– Наивной? – раздраженно переспросила Роксана.

Как он посмел даже подумать, будто бы она не знает, как жить?! Роксана открыла было рот, чтобы высказать этому нахалу все, что она о нем думает, но Гаррисон только безнадежно махнул рукой:

– Не надо ничего объяснять, мисс Шеффилд. Я просто восхищаюсь вашим мужеством. Мало кто из женщин, очутившись в ситуации, подобной той, в которой вы были несколько минут назад, сохранил бы чувство юмора. Вам это удалось! Но со временем, когда вы поближе познакомитесь с Индией, убедитесь, что люди здесь довольно жестоки.

– Серьезно? – удивленно спросила Роксана. – Почему вы так думаете?

Но Гаррисон не стал отвечать на этот вопрос, а продолжал молча следить за дорогой.

– Как долго вы прожили в Индии, что смогли так хорошо ее узнать? – с сарказмом спросила Роксана.

– Пять лет. Все это время я работал в Ост-Индской компании.

– Пять лет? – переспросила Роксана, на кончике языка которой уже вертелась очередная шпилька.

Однако уязвить капитана ей не удалось, ибо Гаррисон привстал с сиденья и начал что-то кричать в толпу, мешавшую проехать коляске. В центре толпы стоял индиец в тюрбане, рваной длинной куртке и громким, дрожащим от напряжения голосом что-то говорил собравшимся. Не прерывая своей речи, он повернул голову в сторону коляски и пристально посмотрел на сидевших в ней европейцев. Роксана вздрогнула от той ненависти, которую она прочла в черных глазах оратора, особенно когда тот посмотрел на капитана Гаррисона.

– Боже, как это неприятно! – пробормотала она. – Кто этот человек? Вы его знаете?

Капитан бросил на нее быстрый взгляд и подогнал вожжой лошадь, желая поскорее вырваться из толпы на свободную дорогу.

– Это местный факир, – ответил он на вопрос Роксаны, когда они проехали с полсотни метров. – Монах нищенствующего религиозного ордена. Вы спрашиваете, знаю ли я его? Да, знаю. Так же как и он меня.

– А о чем он говорил?

– Если я не ошибаюсь, он проповедовал священную войну.

– Священную войну? Против кого?

– Конечно, против иностранцев. В первую очередь против исповедующих христианскую религию. Это относится, дорогая моя мисс Шеффилд, и к нам обоим. Откровенно говоря, если бы рядом не было вас, то я непременно разогнал бы эту толпу. Но во всяком случае, наше появление помешало крикуну.

– Разве все индийцы думают так, как он?

– Нет, не все. Пока еще не все. Я сомневаюсь, что сейчас возможны организованные выступления против Британского правительства. Хотя отдельные попытки отнюдь не исключены. В стране довольно серьезное недовольство английскими властями. Особенно среди сипаев.

– Сипаев? Кто они такие?

– Индийцы, находящиеся на английской военной службе. Но стимула к объединению всех недовольных для совместной борьбы пока нет.

Некоторое время Роксана сидела, глубоко задумавшись.

– Мой отец никогда ничего об этом не писал в своих письмах, – сказала она наконец. – Я знаю только, что он очень любит своих солдат, а они – его.

В голосе Роксаны явственно прозвучала горечь. К счастью, капитан этого не заметил.

– А кто ваш отец?

– Полковник Максвелл Шеффилд. Он сейчас живет в Дели.

– В Дели? – переспросил Гаррисон с нескрываемой неприязнью и насмешкой.

Взяв вожжи в правую руку, он снял с головы пробковый шлем и положил рядом с собой на сиденье.

Невольно Роксана почувствовала, что хочет защитить человека, который был ее отцом. Не важно, что она его очень плохо знала.

Роксана глубоко вздохнула и с яростью напустилась на капитана, позволившего себе выразить какое-то неудовольствие при упоминании имени ее родителя:

– Итак, насколько я понимаю, вы считаете себя куда лучшим знатоком этой страны, чем мой отец? Вот интересно! Впрочем, как я могла подумать, что капитан, прослуживший в Индии целых пять лет, знает страну хуже, нежели его старшие по чину офицеры, прожившие здесь вдвое дольше!

– Этот сарказм ни к чему, мисс Шеффилд, – совершенно спокойно заметил Гаррисон. – Просто вы многого не понимаете.

Но сдержать Роксану было уже невозможно.

– А что здесь, собственно, понимать, капитан Гаррисон? – ледяным тоном провозгласила она. – Разве за пять лет службы в Индии вы не стали глубоко презирать эту страну?

К ее удивлению, Гаррисон расхохотался. Согнувшись от смеха и упершись локтями в колени, он с трудом удерживал в руках вожжи. При этом Гаррисон задел лежавший рядом шлем, и он скатился на пол.

– Презирать Индию? С чего вы это взяли? Да нисколько!

Озадаченная его ответом, Роксана пожала плечами и уставилась своими зелеными глазами на дорогу. Сильный порыв ветра снова чуть не сдул с головы шляпку, заставив Роксану обеими руками удерживать ее. При этом шелковые ленты обвили запястья.

Прижавшись к борту коляски, Роксана тем не менее продолжала следить за капитаном, пытаясь все-таки определить для себя, с кем имеет дело. Но тут неожиданно заметила, что повозка с вещами, вначале ехавшая значительно медленнее их коляски, куда-то исчезла. Хотя, по всем расчетам, они уже давно должны были бы ее догнать. Тщетно Роксана вертела головой и меняла позы, чтобы лучше видеть. Повозки и след простыл!

– Капитан Гаррисон, – не выдержав, почти крикнула она. – Сию же минуту скажите, куда вы меня везете? Где повозка с моими вещами? У меня впечатление, что мы давно оставили ее где-то далеко позади!

– Так оно, наверное, и есть, – очень добродушно ответил ей капитан.

Этот тон привел Роксану в такую ярость, что она стала задыхаться. Капитан посмотрел на нее с откровенной иронией:

– Знаете ли, моя дорогая, если вы подозреваете, что я намерен вас похитить, то мне придется тут же выкинуть вас из коляски. Я не прощаю оскорблений и терпеть не могу ехидных дамочек. С ними всегда бывает слишком много возни и неприятностей!

На лице Роксаны появилось такое выражение, ошарашенное от ужаса и негодования, что капитан Гаррисон просто-таки взорвался безудержным хохотом.

– Ох, мисс Шеффилд! – вопил он, не в силах остановиться. – У вас, оказывается, просто актерский талант! Неужели вы и впрямь могли подумать, что я способен на подобное преступление?! Впрочем, мы ведь не знакомы! Разве не так? А Индия для молодой романтичной особы представляется экзотической страной, способной вызвать самый невероятный полет фантазии! Знаете, вам было бы неплохо записаться в библиотеку для женщин с выдачей книг на дом. Здесь такая есть.

– А что, если я так и сделаю? – серьезно посмотрела на него Роксана. – Не вижу в этом ничего предосудительного. Полагаю, что там я смогу получать не только книги, специально предназначенные для девушек и молодых женщин, но и по любому интересующему меня вопросу.

Актерский талант? – думала Роксана, внимательно рассматривая капитана. Романтичная? Никто и никогда не давал ей подобных характеристик. И как можно делать столь радикальные и необоснованные выводы о почти незнакомом человеке?

Роксана снова нахмурилась и уже с явным раздражением проговорила:

– Вы собираетесь отвечать на мой вопрос?

– Какой?

– Куда мы едем?

Колльер вздохнул и ладонью смахнул с густых ресниц слезинки, вызванные смехом.

– Хорошо, если вам так не терпится знать. Я велел вознице отвезти ваши вещи к Стентонам, а вас решил покатать немного по городу. Вы ведь никогда не были в Калькутте. Разве это не интересно? А кроме того, мне вдруг захотелось провести некоторое время в вашем обществе и кое-что показать. Или я не прав?

Роксана, которая уже хотела было сказать Гаррисону несколько резких слов, невольно откинулась на спинку сиденья и воззрилась на капитана с удивлением. Пальцы стали машинально перебирать ленточки шляпки, а на щеках стыдливо загорелись два небольших пятнышка румянца. Губы сразу почему-то высохли, а язык, казалось, отказался повиноваться.

– Боже мой! – чуть слышно прошептала Роксана.

– Извините меня, мисс Шеффилд!

– Ничего... Все в порядке... Господи, как ужасно я, наверное, выгляжу!

Роксана вытащила из сумочки платок и принялась усердно вытирать лицо, покрывшееся дорожной пылью.

– Ничего ужасного, – поспешил успокоить ее Гаррисон. – Очень даже очаровательное личико.

Румянец на щеках Роксаны разгорелся еще ярче.

– Воображаю, какое дикое впечатление я произведу на Стентонов!

– Уверен, что ничего подобного не произойдет.

– Как вы можете расписываться за других? О Боже, какой же грубой я с вами была!

– Вовсе нет. Даже наоборот: вы доставили мне большое удовольствие.

– Грубостью?

– Она меня забавляла.

Роксана смотрела на Гаррисона, не зная, как понимать его ответ. А он рассмеялся, показав ровный ряд ослепительно белых зубов. И на этот раз улыбка Гаррисона не показалась Роксане раздражающей или надоедливой. Напротив, она выглядела естественным дополнением к очень привлекательным чертам его лица. Но по мере того, как Роксана продолжала внимательно их рассматривать, улыбка бледнела, и в конце концов от нее остался лишь слабый огонек в уголках глаз. Роксана поспешно отвела взгляд и занялась своей шляпкой. Расправив ленты, она сделала очередную попытку водрузить ее на голову. Однако новый порыв ветра вынудил ее отказаться от этого намерения.

– Вам помочь? – предложил свои услуги Колльер.

Натянув вожжи, он остановил коляску у обочины дороги. Поблагодарив его, Роксана вновь надела шляпку и плотно прижала ее к густым темным волосам. В тот же момент Гаррисон подхватил ленты и, не спрашивая на то разрешения, принялся завязывать их узлом под подбородком девушки. Роксана запротестовала, но капитан не обратил на это никакого внимания. Протесты тут же прекратились. Роксана слегка откинула назад голову и, как ребенок, доверчиво предоставила Гаррисону свободу распоряжаться этим невинным атрибутом своей одежды. Пальцы капитана, трогавшие ее шею, были на удивление прохладными, а их прикосновение показалось Роксане очень приятным. При этом они почему-то задерживались на ее коже несколько дольше, нежели это требовалось для завязывания лент...

Солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь прозрачную листву выстроившихся вдоль дороги деревьев, были ослепительно яркими. Роксане пришлось закрыть глаза.

Но уже в следующее мгновение она широко их открыла и резко выпрямилась. Щеки ее вспыхнули пунцовым румянцем. Роксана почувствовала, как губы капитана Гаррисона прижимаются к ее губам. Она отпрянула к борту коляски, подобрав под себя широкий подол юбки, провела ладонью по губам, как бы пытаясь стереть с них след дерзкого поцелуя.

– Вы не должны были этого делать! – прошептала она. Колльер молча посмотрел на нее. Теперь он не улыбался.

Черты его лица стали жесткими и суровыми. Он вытянул ноги и уперся ими в передний борт коляски.

– Вы совершенно правы. – Гаррисон взял в руки вожжи. – Мне не следовало этого делать.

Коляска отъехала от обочины и покатилась посередине улицы. Роксана сидела молча, вслушиваясь в неожиданно сильно забившееся сердце и участившийся пульс. Сдвинув шляпку на висок, она старалась не смотреть в сторону Колльера, чтобы не встретиться с ним взглядом.

«Господи, что за ерунда! – думала она. – Какая пошлая, непростительная глупость!» Она должна была предвидеть это. Но все же Роксана не могла не признаться себе, что ожидала от Гаррисона именно такого поступка. Наверное, в тот момент он прочел это по выражению ее лица. А тогда справедливо ли осуждать его? Ведь мужчина не мог не ответить на очевидное приглашение женщины!

Но сейчас он, несомненно, уже сожалел о своем поступке. Это было понятно по его суетливому поведению, сжатым губам и очевидной боязни поймать ее взгляд. Даже тогда, когда Роксана уже позволила себе на него посмотреть.

– Мы уже скоро приедем к бунгало полковника и его семейства, – сказал Гаррисон после нескольких минут молчания.

Роксана кивнула. Темы для разговоров как-то сразу оказались исчерпанными. Но краем глаза она все же наблюдала за капитаном. И при этом поневоле любовалась его грациозными движениями, совершенной фигурой, красивыми руками, уверенно державшими вожжи.

Гаррисон переложил вожжи в одну руку, а ладонью другой пригладил растрепанные ветром волосы и вытер со лба капельки пота. Потом сказал, обращаясь, видимо, к самому себе:

– Вот так-то лучше...

В следующие две-три минуты он не произнес ни слова. Потом, слегка повернувшись к Роксане, указал кивком головы на возвышавшееся неподалеку большое здание:

– Посмотрите направо, мисс Шеффилд. Это резиденция губернатора Калькутты лорда Каннинга. Снаружи выглядит весьма солидно, не правда ли?

Роксана повернула голову и посмотрела туда, куда показал Гаррисон. Там действительно возвышалось трехэтажное строение, к которому была пристроена веранда с белыми колоннами. Дом утопал в зелени окружавшего его сада. Среди деревьев летали зеленые длиннохвостые попугаи.

Ансамбль резиденции губернатора, созданный в классическом западном стиле, выделялся на фоне многочисленных строений, выдержанных в духе типично восточной архитектуры. Роксана тут же высказалась по этому поводу. Гаррисон улыбнулся и облегченно вздохнул, справедливо решив, что неприятный инцидент между ними исчерпан.

– Вы правы, – согласился он. – Этот ансамбль был спроектирован племянником Джеймса Уайатта. Тем не менее, даже тогда, когда губернатором стал мистер Каннинг, резиденция еще не отличалась не только уютом, но даже простыми удобствами. Смешно сказать, но в ней не было ни одного туалета. Ой, извините! Я, кажется, забылся. Говорить на подобные темы с молодой девушкой, наверное, не очень-то прилично. Если я вас оскорбил, прошу извинить.

– Почему же? – возразила Роксана. – Вы бы так не думали, если бы знали меня получше! Видите ли, я далеко не всегда отрицательно отношусь к тому, что считается неприличным и неприемлемым для публичного обсуждения. Если есть возможность чему-нибудь научиться или что-либо узнать (к слову, я старалась заниматься этим всю свою жизнь), то для меня нет неудобных или запретных тем. Одним словом, я против того, чтобы условности возводить в принцип. Вы с этим согласны?

– Нет, не согласен!

– Вы любите читать, капитан?

– Не особенно.

– Не любите?! А мне показалось, что... Впрочем, это не имеет значения. Что касается меня, то я обожаю копаться в прошлом, а потому стараюсь читать побольше. Причем читаю все, что попадается под руку. Но когда меня что-то заинтересует, то пытаюсь найти книги по этой тематике. Так, перед поездкой в Индию я прочитала об этой стране буквально все, что сумела достать. И была просто очарована ею. Хотя я, наверное, действительно наивна, как вы изволили заметить.

Гаррисон никак не прореагировал на подпущенную Роксаной маленькую шпильку и, подняв с колена руку, указал еще на одно строение, мимо которого они должны были вот-вот проехать.

– Посмотрите вон туда. Это здание может вас заинтересовать, ибо имеет историческую ценность. Хотите послушать?

Роксана выразила такое желание, и капитан Гаррисон рассказал ей несколько страшных историй о доме и якобы населяющих его еще с древних времен привидениях. Однако Роксана не только не испугалась, но даже пришла в полнейший восторг от всего услышанного. А потому следующие полчаса они провели в веселой и беззаботной болтовне, время от времени останавливаясь у обочины дороги, чтобы посмеяться и наговорить друг другу милых пакостей.

Роксана на какое-то время забыла о поцелуе Гаррисона. Он же больше не предпринимал такого рода попыток. И вообще до нее не дотрагивался. Когда же придвигался на сиденье чуть ближе к Роксане, чтобы показать ей очередную достопримечательность или рассказать нечто очень занимательное то это выглядело совершенно невинно. Но все же Роксана с некоторой настороженностью, а порой и затаив дыхание, поглядывала на своего спутника, не зная, чего еще можно от него ожидать.

Свой ознакомительный тур по Калькутте капитан Гаррисон завершил на узкой улочке, ведущей к небольшому белому бунгало. Рядом за невысоким железным частоколом, напомнившим Роксане об Англии, раскинулся большой сад из олеандров, гибискусов и многих других экзотических растений, любовно выращенных явно индийскими руками. В воздухе ощущался стойкий запах влаги, источник которой скрывался за стеной каких-то совершенно незнакомых Роксане деревьев. У их подножия здесь и там виднелись лейки с водой, из которых, видимо, поливали цветы в ранние утренние часы, когда солнце еще только вставало из-за горизонта.

– Что это за место? – спросила Роксана.

– То самое, где вас должны ждать.

– А!

Роксана неожиданно почувствовала, что разочарована столь скорым окончанием их поездки, и ей почему-то стало стыдно. Она повертела головой по сторонам. Дом, казалось, еще спал. Только в саду над одним из олеандров склонился садовник-индиец. У подъезда уже стояла повозка с ее вещами. Рядом, растянувшись прямо на земле, дремал возница. Роксана тянула время, глядя то направо, то налево. И при этом чувствовала, что Гаррисон следит за каждым движением ее головы.

– Чудное место, не правда ли? Это очень большой ботанический сад, прогулка по которому доставит вам настоящее наслаждение...

Роксана грустно улыбнулась. В лице Гаррисона читалось что-то очень значительное и даже вызывающее.

– Но не сегодня, – предположила она.

– Нет, не сегодня, – согласился Гаррисон.

Еще несколько мгновений они молча смотрели друг на друга. Взгляд Роксаны, скользнув по ее собственным коленкам, остановился на белых брюках и загорелой руке Колльера, согнутой в локте и упирающейся в талию. Поза капитана, казалось, говорила о какой-то озабоченности.

– Я... Мне хотелось бы поблагодарить вас, – сказала Роксана. – Поблагодарить за...

– За ваше избавление? – закончил Гаррисон ее фразу. Роксана покачала головой, сделала отрицательный знак рукой и с некоторой торжественностью возразила:

– Ничего подобного вы не совершили!

Колльер улыбнулся. Роксана уже знала, насколько обворожительна эта белозубая улыбка.

– Ну, тогда назовем это просто помощью. Согласны?

– Да.

– Помощью, оказать вам которую для меня было в высшей степени приятно.

Роксана вдруг почувствовала, что ей тепло и уютно рядом с этим человеком. Не без некоторых угрызений совести она, как бы ненароком, опустила ладонь на сиденье рядом с Гаррисоном. Тот не спеша переложил вожжи в одну руку, а другую опустил также на сиденье. Теперь их ладони почти касались друг друга. Роксана посмотрела на руку Гаррисона. Рука была изящной, загорелой, а пальцы – тонкими и длинными. Сквозь нежную кожу чуть проступали голубоватые жилки. Кость же была широкой, видимо, тяжелой. Роксана вдруг задала себе глупый вопрос: так ли Гаррисон тверд характером, как кости его рук, или же нежен, как вены на них? Она тут же отбросила эти мысли, решив, что они появились у нее в голове только из любопытства к незнакомому человеку, медленно подняла руку и снова положила себе на колени.

– Я также благодарна вам, – сказала она, – за экскурсию по Калькутте. Это было крайне интересно и доставило мне большое удовольствие.

– Конечно, мисс Шеффилд, я мог бы показать вам и гораздо больше. Вы позволите?

– Не... Не знаю...

– Мисс Шеффилд!

– Да?

У Роксаны вдруг перехватило дыхание, и ей ужасно захотелось поскорее уйти от этого явно опасного человека.

– Я хотел бы... – И тут Гаррисон перешел на шепот: – Хотел бы извиниться перед вами...

– За что?

– За тот нечаянный поцелуй. Я должен был вести себя по-джентльменски. Но, откровенно говоря, ничуть не жалею о своем безответственном поступке!

– Неужели?

– Совершенно серьезно!

На какую-то секунду Роксане показалось, что сейчас Колльер снова попытается ее поцеловать. Однако он просто продолжал очень внимательно на нее смотреть. Лишь улыбка заиграла в уголках губ, хотя Роксана не могла не почувствовать, что он хочет от нее очень многого.

Гаррисон глубоко вздохнул, провел рукой по растрепанным волосам и отвернулся.

– Конечно, мисс Шеффилд, я наделал немало глупостей и сильно повредил себе в ваших глазах за время этой поездки, – смущенно сказал он и, ловко спрыгнув с коляски, подал Роксане руку. – Прошу вас, пойдемте! Я буду считать, что не исполнил до конца своего джентльменского долга, если не провожу вас до самых дверей дома.

Гаррисон с удовольствием взял бы Роксану под руку, но это оказалось невозможным. Ибо она вдруг почувствовала не меньший стыд за свое поведение, чем Гаррисон за допущенную вольность.

Роксана специально пошла впереди, чтобы Колльер не видел выражения ее лица. Они прошли мимо садовника, продолжавшего заниматься олеандрами, и поднялись по ступенькам к парадной двери. Роксана дернула за шнурок звонка, поспешно разгладила на себе юбку, поправила шляпку и приняла гордую позу. Гаррисон же стоял сзади, не в силах отвести от Роксаны своих серо-голубых глаз. Она чувствовала это и молила Бога, чтобы дверь открыли как можно скорее...