Глава 6

Джек весь вечер наблюдал за мисс Портер. Он ничего не мог с собой поделать. Это все равно что ехать мимо попавшей в аварию почтовой кареты – хотя хорошие манеры диктуют не любопытничать, невозможно удержаться, чтобы не взглянуть украдкой.

Он раз за разом искоса поглядывал на учительницу и пришел к выводу, что никогда не видел так туго зашнурованного корсета. Но представления о благопристойности и респектабельности связывали мисс Портер крепче любых пут.

Неудивительно, что она никогда не улыбается.

В то же время огненные волосы бросали вызов внешнему благоразумию и противоречили всему ее облику. Обычно такие сияющие тициановские локоны принадлежат страстным натурам. Женщинам, не страшащимся искушения, которое они бессознательно провоцируют.

Джека так и тянуло вытащить шпильки из туго скрученного узла, выпустить на свободу густую гриву, запустить пальцы в огненный шелк и кое-что прошептать на ушко этой мисс.

«Вспомни…»

– Экскурсия, лорд Джон, – торопила Фелисити. Оглянувшись, Джек увидел, что девочки неотрывно смотрят на него.

– Ах да! – проговорил он и снова оглядел холл, недоумевая, что так надолго задержало мисс Портер. – Давайте начнем с библиотеки.

– С библиотеки? – воодушевилась Пиппин. – Замечательно.

Джек взял с буфета канделябр и пошел вперед, указывая дорогу.

– Это касается обычных библиотек, наша – совсем другая.

– Там обитают призраки? – с надеждой спросила Талли. Джек остановился, посмотрел в широко распахнутые глаза девиц и решил, что зашел слишком далеко. Да, Бердуилл посоветовал ему занять девчонок. И Джек решил, что проклятие и парочка историй про привидения заставят их всю ночь дрожать в постели, а не бродить по дому, когда y него полно дел.

Ирония заключалась в том, что он намеревался отвлечь своих гостий, а в результате сам отвлекся, совершенно забыв о том, что сегодня предстоит сделать. До сегодняшнего вечера он даже не сознавал, как ему недостает общества. Да что там, эти обаятельные девчонки заставили его выдать свою тайну, как какую-нибудь болтливую школьницу!

Похоже, он растерял все свои навыки.

Ведь он до сих пор никому не говорил, что делал предложение мисс Мабберли. Все считали, что он отказался поступить по-джентльменски, и он никого не разубеждал.

Мнение окружающих Джека не волновало. Когда он окончательно пришел в себя, то думал только о том, что такой поцелуй не забудешь. Он отправился прямо к старику Мабберли и умолял этого болвана выдать за него дочь.

Подозрительный торговец отказал, считая, что Джека интересуют только деньги. Если быть честным, эти мысли имели под собой основание, но была и другая причина, чтобы снова увидеть мисс Мабберли.

Джек хотел поцеловать ее еще раз.

Не важно, что он не помнил ее лица, он помнил ее поцелуй. Ее губы, ее аромат, первый вздох страсти, которую он в ней пробудил.

Несмотря на туман в голове от выпитого бренди, ее невинный поцелуй, ее страстный ответ оставил на нем свой отпечаток.

Ее поцелуй преследовал его. До сих пор.

Джек мог месяцами не вспоминать о мисс Мабберли, но стоило заметить на постоялом дворе или в деревне рыжеволосую девушку, как в его снах на долгие недели поселялась рыжая обольстительница. Ее губы сливались с его ртом, ее руки блуждали по его телу, пробуждая в нем прежнего повесу, умоляя взять ее…

И как только в грезах он накрывал ее своим телом, даря наслаждение, о котором она молила, он просыпался в холодном поту, окаменевший, тоскуя о женщине, давно покинувшей этот мир.

С тех пор как он, приехав за племянницей в школу мисс Эмери, столкнулся с мисс Портер, дело пошло еще хуже. Держа ее в объятиях и глядя ей в глаза, Джек заметил отблеск давно забытой страсти.

Теперь фантазия сделала новый поворот. Женщина, приходящая к нему в ночных видениях стала старше, а его страсть – горячее и настойчивее.

Как смешно, думал Джек, что строгая и чопорная мисс Портер напомнила ему Миранду Мабберли.

Преподавательница этикета даже посмеялась над смертью несчастной! Как женщина может быть такой бессердечной?

«Поцелуй ее – и узнаешь», – нашептывал ему внутренний голос.

Поцеловать мисс Портер? Сэр Норрис прав, он действительно сошел с ума.

– Прошу извинить за состояние дома, – сказал Джек девушкам, поставив канделябр на письменный стол и подняв при этом клубы пыли. – Я не слишком хорошо с этим справляюсь.

– Попросите совета у мисс Портер, – подсказала Фелисити, пока Пиппин обследовала содержимое книжных полок.

Джек не видел необходимости это делать. Он прекрасно знал мнение мисс Портер о том, как управляется Тислтон-Парк.

– Кроме этикета, – продолжила девушка, – она преподает домоводство. Отдайте дом на месяц в ее руки, и вы его не узнаете.

О, Джек мог себе представить, что скажет мисс Портер о пыли и запустении в его доме.

Талли присоединила свой голос к похвалам в адрес наставницы:

– К тому же она прекрасно умеет распоряжаться деньгами, вкладывать их и тому подобное. Теперь она получила наследство и будет сама себе хозяйкой.

Сама себе хозяйка? Наследство? Эти слова застали Джека врасплох. Мисс Портер об этом за вечер ни разу не упомянула.

Если на то пошло, она была решительно настроена вообще ничего не говорить.

Не успел Джек углубиться в свои мысли, как в комнату торопливо вошла мисс Портер.

– Простите, – сказала она, – я потеряла шпильки. Девочки и хозяин дома изумленно уставились на нее.

От тугого пучка на затылке не осталось и следа. Длинные локоны рассыпались по плечам. С распущенными волосами лицо строгой учительницы сделалось мягче, сурово сдвинутые брови расправились.

– Я пропустила что-нибудь интересное? – весело спросила она, оглядывая комнату так, будто никогда в жизни не видела библиотеку.

– Вовсе нет, мисс Портер, – стараясь не смотреть на нее, проговорил Джек, очарованный густым пламенем выпущенных на свободу волос.

Если бы он не был джентльменом, то поклялся бы, что она потеряла в холле не только шпильки.

– Вы упомянули о фамильном проклятии, милорд, – напомнила мисс Портер. – Вы продолжаете уверять нас в этом? – Ее губы чуть приоткрылись, словно она не решалась улыбнуться.

Джек посмотрел на мисс Портер, потом перевел взгляд на дверь. Неужели это та женщина, что они оставили на ступеньках лестницы? Что, черт возьми, с ней произошло?

Будь на ее месте другая, Джек решил бы, что она обнаружила его запасы бренди. И хотя у мисс Портер на это явно не хватило бы времени, его так и подмывало спуститься в погреб и пересчитать бутылки.

– Ах да, проклятие, – пробормотал он, пытаясь собраться с мыслями и развлекать гостий.

Ему надлежало отвлечь их от попыток самостоятельно обследовать дом. Джек указал на большое деревянное кресло в углу:

– Согласно фамильному преданию, это подлинный трон Англии.

Сестры Лангли уставились на массивный предмет меблировки. Даже Пиппин оторвалась от книжных полок и внимательно посмотрела на кресло.

Мисс Портер в ответ на слова хозяина дома недоверчиво фыркнула и тут же прикрыла рот ладошкой, словно устыдившись своего поспешного суждения.

– Извините, милорд. Пожалуйста, продолжайте, – улыбнулась она Джеку.

– Трон Англии? Как это так? – спросила Фелисити, отрывая его от размышлений.

Джек откашлялся и попытался сосредоточиться. фамильная история. Отвлечь их внимание. Да, это то, что нужно.

– Старейшая часть дома построена в 1111 году, – начал Джек, – для лорда Харолда Тремонта. Он был не в ладах с Генрихом Первым и утверждал, что является законным наследником английского престола. Чтобы уберечь семью от опалы, бедного лорда Харолда поселили здесь править своим вымышленным царством. Он заказал трон и с большой помпой самолично установил его. Даже заставил местного священника освятить его.

Фелисити неодобрительно покачала головой.

– Как печально было сэру Харолду считать себя королем, если ему никто не верил, – сказала Пиппин, с любопытством разглядывая кресло.

– Не жалейте его, милая Пиппин, – сказал Джек, подмигнув девушке. – У него было время создать собственный двор, включая придворного шута. Он нанял беднягу из бродячей труппы.

Мисс Портер провела рукой по широкому подлокотнику трона. Джек не спускал с нее глаз.

Когда ее пальцы заскользили по старой полировке, по его членам пробежал огонек.

По всем!

Что эта женщина с ним делает? Его сводит с ума не тяготеющее над домом проклятие, а эта женщина из плоти и крови!

– Один шут королевского двора не сделает, – сказала Талли.

Джек решил проверить, насколько простираются границы вдруг обретенной свободы мисс Портер.

– О, Талли, у него была целая стая фрейлин, которых он взял из лондонского бор…

– Лорд Джон! – вмешалась мисс Портер, отвернувшись от кресла. Ее рука сжала широкий поручень.

Значит, строгая учительница не совсем утратила чувство благопристойности, и Джек почему-то был этому рад. Взглянув на нее, он заметил, что в ее глазах прыгали озорные искорки.

Искорки? Их странный свет так же не вязался с ее чопорностью, как рыжие волосы.

Ему уже черт знает что мерещится, одернул себя Джек. Но где ожидаемое предостережение, лекция о благонравной сдержанности? Только ему показалось, что он понял эту женщину и сумеет справиться с ней, как она сбила его с толку.

Как она сказала? «Вы человек, которого нелегко понять».

Возможно, она понимает его лучше, чем он думает.

– Мисс Портер, – прошептала Пиппин, – зачем сэру Харолду понадобились фрейлины, если не было королевы?

Джек ждал, что ответит на это строгая учительница, и улыбнулся, заметив, как она вспыхнула.

– Уверяю вас, если бы в доме была королева, – резко ответила мисс Портер, – правлению лорда Харолда быстро бы пришел конец.

Джек предчувствовал, что она не оставит дерзость безнаказанной. Эта леди требовала от человека таких достоинств, какими не обладал ни один мужчина. Даже если положить на самосовершенствование всю жизнь.

Всю жизнь? Джек таким временем не располагает. Он не может пойти на это ради любой женщины. Независимо от искушения.

Часы пробили полночь. Он ожидал, что мисс Портер поторопит своих подопечных укладываться спать, но вместо этого она повернулась к нему:

– Куда вы поведете нас дальше, милорд?

Куда дальше? Она хочет видеть его дом? Джек снова посмотрел на часы и задумался над тем, как вернуть прежнюю мисс Портер и положить конец экскурсии.

«Предложи показать свою спальню», – мелькнула в голове шальная мысль.

– Что вы хотели бы увидеть? – спросил Джек, стараясь не смотреть на мисс Портер. Он подозревал, что эта странная особа способна заглянуть в самые темные тайники его души.

– Что-нибудь трагическое! – воскликнула Талли. – И романтическое.

– Такого в этом доме хоть лопатой греби, – ответил Джек.

Он повел их назад в холл и остановился у подножия лестницы. Ему нужна настоящая трагедия, чтобы гостьи до утра дрожали в кроватях, натянув до подбородков одеяла, и боялись из комнаты нос высунуть. Такая история, чтобы заодно остудила и его кровь.

– Здесь, – сказал он самым грозным голосом, указав на пятно на мраморе, – умерла Изольда Тремонт, жена лорда Дагласа Тремонта, скатившись с этой самой лестницы.

Девушки отпрянули, словно мертвое тело все еще лежало в холле.

Хороший знак, подумал Джек и продолжил в том же духе, нагоняя страху:

– Даглас клялся, что это несчастный случай, но все утверждали, что он ее столкнул, поскольку супруги яростно спорили за несколько минут до ее смерти. Вероятно, Даглас считал, что Изольда уделяет слишком много внимания соседу.

– Так он убил ее? – прошептала, округлив глаза, Талли.

– Кто знает? – пожал плечами Джек. – Но уже на протяжении нескольких столетий люди утверждают, что по ночам она поднимается с этого самого места и бродит по саду, разыскивая возлюбленного.

У девушек вырвался дружный вздох, их взгляды были прикованы к полу.

Вместо того чтобы напугать, мрачная история, казалось, лишь подогрела их интерес.

– А еще есть такие истории? – поинтересовалась Талли с энтузиазмом дебютантки, только что допущенной на балы «Олмака». Она повернулась к кузине. – Пиппин, только представь, какую пьесу мы можем сочинить! «Трагедия Тремонтов»!

Пиппин кивнула, увлеченная этой идеей. Джек даже опешил.

– Да, – протянула Пиппин. – А подзаголовок будет такой: «Поучительная история о раскаянии и угрызениях совести».

Фелисити, практичная до мозга костей и совершенно лишенная романтизма, подняла глаза к потолку и вздохнула, словно говоря: «И как меня угораздило оказаться родственницей двух самых глупых девиц на свете?» Вслух она сказала:

– Сомневаюсь, что лорд Даглас хоть секунду сожалел о смерти жены.

– В защиту бедного Дагласа могу добавить, – повернулся к ней Джек, – что он больше не женился и до конца жизни ухаживал за розами на могиле Изольды.

– За теми, что у ворот? – спросила Пиппин.

– Именно за ними. – Джек заметил, что девушка наблюдательна и обладает хорошей памятью.

– Бедняга, – жалостно сказала Пиппин. – Талли, мы можем написать сцену, где лорд Даглас орошает могилу жены слезами.

– Вот еще! – вмешалась Фелисити, пока сестра не начала репетировать роль Изольды. – Он орошал ее своими грехами.

– Ах, Герцогиня, вы слишком суровы к лорду Дагласу. Проклятие нашего рода заключается еще и в том, что мы любим только раз в жизни. Если Тремонт влюбится, он больше ни на одну женщину не взглянет.

– Как вы и мисс Мабберли? – прошептала Талли. – Вы поэтому не женились?

За годы бурной жизни в Лондоне Джек не раз попадал в переделку и считал, что способен выкрутиться из любого положения. Но он оказался безоружным перед четырьмя парами женских глаз, настойчиво ждущих ответа.

Даже Брут оставил в покое его сапоги и поднял мордочку.

Взгляд Джека метнулся к мисс Портер, словно прося помощи. Джек ждал, что она одернет своих учениц, напомнив о приличиях и хороших манерах. Но ничего этого не последовало. Эта рыжая особа, склонив набок голову, молча смотрела на него с таким вызовом, что ему захотелось опровергнуть предположение девчонок.

Но когда Джек внимательнее посмотрел на стоящую перед ним женщину, он забыл девушку, что много лет назад похитила его сердце. Вдруг все черты Миранды: невинность, свежесть юности, едва пробудившаяся страсть, – которые прежде наполняли его желанием и горечью утраты, показались туманной грезой перед лицом этой строгой учительницы с соблазнительными локонами и острым язычком.

Эта женщина бросала ему вызов, дразнила чем-то, чего он не понимал и не знал, хочет ли понять.

Черт побери, о чем он думает? Возможно, он не понимает, что с ним происходит, но он знает, как это прекратить.

– Да, – быстро произнес Джек, отвечая на вопрос Талли, – именно по этой причине. Любовь к мисс Мабберли стала моим проклятием. – Он передернул плечами, отбрасывая томительные мысли о мисс Портер. – А теперь мы сделаем последнюю остановку в нашей экскурсии. В большом зале. Пройдемте сюда.

Джек повернулся, чтобы показать дорогу. В это время Брут, тявкнув, прошмыгнул у него между ног и метнулся под юбки мисс Портер.

Проказы собачонки было достаточно, чтобы учительница от неожиданности покачнулась.

Джек тоже с трудом пытался сохранить равновесие. Они столкнулись, оказавшись в объятиях друг друга.

Джек подхватил мисс Портер, чтобы помочь удержаться на ногах и успокоить, чего нельзя было сказать о страсти, стрелой пронзившей все его существо.

– Брут, ах ты, противный! – воскликнула Талли, бросившись за собачкой, Фелисити и Пиппин выбежали вслед за ней, оставив Миранду и Джека наедине.

Наедине. И в объятиях друг друга! Что сказал Бердуилл? Держать врагов еще ближе?

Но Джек обнаружил врага иного рода – дьявольское искушение, которое терзало мужское сердце. Он смотрел на эту женщину, и мощная волна страсти толкала его ближе к ней.

Хуже того, благопристойная мисс Портер стала в его руках уступчивой и податливой. Возможно, от шока, но она, казалось, сейчас жаждала любви. Ее грудь прижималась к его торсу, ноги переплелись, ее руки чересчур крепко сжимали его.

Через муслин платья Джек чувствовал корсет, льняной, плотный, туго зашнурованный, но живая пылкая женщина рвалась из его чопорной тюрьмы.

Джек готов был поклясться, что слышит таинственное дуновение времени, оставлявшее на них свой отпечаток. Он смотрел на эту женщину и желал ее всеми фибрами своей измученной души.

Он забыл обо всем. Проблемы, мучившие его днем и не дававшие покоя ночью, превратились в прах. Когда эта внезапно появившаяся в его доме женщина оказалась в его объятиях, покой снизошел в его душу. Покой, которого он давно не испытывал.

Эта женщина околдовала его. Древний странный дом, беззвучно нашептывая странные мысли, опутал их своими чарами, решил Джек.

«Поцелуй ее. Поцелуй…»

Ее губы в ответ приоткрылись, словно моля о ласке, прося познать ее, утолить ее страсть.

– Простите, мисс Портер, – сказала Талли, вернувшись вместе с сестрой и кузиной. – Не знаю, что на Брута нашло… – Девочка резко остановилась.

Джек понял, что над ним действительно довлеет проклятие.

– О Господи! – выдохнула Пиппин, налетев на Талли. Сообразительная Фелисити придала ситуации романтический вид.

– Лорд Джон, вы настоящий герой и спасли мисс Портер. Я знала, что вы, как говорила наша няня Лючия, preux chevalier – храбрый рыцарь.

Какие бы чары ни околдовали мисс Портер в последние полчаса, они мгновенно испарились, когда Талли подтвердила мнение сестры восторженным шепотом:

– Рыцарь в сверкающих латах!

– Я уже пришла в себя, – сказала Миранда, освобождаясь из объятий Джека. – Спасибо, что поддержали меня, милорд, – торопливо добавила она и быстро вытерла руки о юбку, словно стирая остатки магической паутины, опутавшей обоих. – Ты поймала Брута, Талия? – Миранда привычным жестом собрала волосы и закрутила их в тугой узел.

Талли кивнула. Их строгая наставница снова стала сама собой, но ни единая душа в комнате не одобрила это превращение.

И меньше всего Джек.

– Очень хорошо! – сказала Миранда. – Давайте поблагодарим сэра Джона за рассказ и…

– Ну, мисс Портер! – Нет!

– Мы только начали, – посыпались протесты.

По строгому выражению лица и сдвинутым бровям Джек понял, что наставница останется глуха к просьбам своих подопечных.

– В самом деле, мисс Портер, куда вы торопитесь? – спросил он.

На этот раз она не подняла на него глаз и расправила на плечах шаль, словно кольчугу.

– Если мы собираемся уехать с рассветом, нам нужно собраться.

– Немного отложите отъезд и отправляйтесь в путь после завтрака, – нашел выход Джек.

Кой черт дернул его за язык? Что он говорит?

– Это невозможно. – Миранда прямо смотрела ему в глаза, она уже вполне овладела собой. – По пути к леди Колдекотт у нас предусмотрено несколько остановок с образовательными целями в местах, представляющих архитектурный и исторический интерес.

Джек усмехнулся. Уроки? Она хочет уроков?

– В Тислтон-Парке тоже есть интересные архитектурные объекты. Они могут многому научить, если вы дадите дому шанс.

«Дай шанс мне».

Миранда с расширившимися глазами отпрянула назад. О, она прекрасно поняла, что лорд Джон имеет в виду.

– Пойдемте, мисс Портер, не вынуждайте меня портить настроение моим юным гостьям. Правду сказать, я по глазам вижу, что вам не меньше, чем вашим подопечным, интересна история моих предков и Тислтон-Парка.

Миранда бросила на него взгляд, который другой мог бы счесть надменным. Но только не Джек. Он видел искры в ее глазах, когда держал ее в объятиях, и по непостижимым причинам хотел увидеть их снова.

– По крайней мере давайте посмотрим большой зал, – уговаривал он. – Моя тетя Джозефин превратила самую древнюю часть дома в картинную галерею. Я знаю, что Бердуилл пригласил девушек из деревни почистить портреты. – Джек повернулся к романтически настроенному трио, чтобы заручиться поддержкой подопечных мисс Портер. – Рассказывают, что Элеонора Аквитанская обедала здесь перед ссылкой.

Пиппин, явно самая образованная из всей троицы, чуть в обморок не упала.

– Ну пожалуйста. Мисс Портер! О такой комнате стоит во всех подробностях рассказать мисс Эмери. Вы же знаете, как она увлекается историей.

Если Джек что-то и помнил о женщинах, то это как определить момент, когда они начинают капитулировать. Во флирте или в нескромном предложении всегда есть доля секунды, когда женщина переходит от явного нежелания к осторожному вниманию.

– Ну, не знаю… – начала мисс Портер. Джек не дал ей закончить.

– Отлично! – воскликнул он и, подхватив ее под руку, повел к залу. – Думаю, вы получите яркое впечатление.

– Могу себе представить.

Реплика прозвучала едко, но Джека интересовало лишь одно: сможет ли он вновь открыть за строгим обликом женщину, которую нашел… и потерял?

Распахнув двойные двери, Джек объявил:

– Для всех это обычная портретная галерея. А мы, Тремонты, между собой называем ее собственным сумасшедшим домом. Когда член семьи отправляется в Тислтон-Парк, все его портреты следуют за ним. Мы, Тремонты, не любим вспоминать о тех ветвях фамильного древа, что уязвляют нашу гордость.

– О-о-ох! – разом выдохнули девочки, ослепленные великолепием зала.

Бердуилл и его помощницы знают свое дело. Чехлы с мебели сняты, во всех канделябрах горят свечи. Галерея буквально сияет от света.

Впервые с тех пор, как Джек завладел Тислтон-Парком, он испытал чувство гордости за свою резиденцию.

Девушки нетерпеливо последовали за ним, очарованные видом и скандальными подробностями, которые, казалось, скрывала в своих глубинах эта комната.

– Кто это? – спросила Фелисити, когда они подошли к первому портрету.

Джек остановился перед большим холстом в раме и поставил канделябр на старинный секретер.

– Позвольте представить вам мою двоюродную бабушку леди Джозефин Тремонт.

– Ту, которую убили? – прошептала Талли.

– Так утверждает сэр Норрис, – сказал Джек. – Но никаких доказательств этому нет. Ее тело так и не нашли. Думаю, старушка вышла прогуляться и слишком близко подошла к краю скалы.

– В темную штормовую ночь? – спросила мисс Портер. Да, звучит неубедительно, подумал Джек, но оставил мисс Портер решать эту задачу самостоятельно.

– Моя, как я ее звал, тетушка не просто так оказалась в Тислтон-Парке. Она не всегда руководствовалась здравым смыслом.

– Да уж, – заключила мисс Портер и пошла дальше.

– Вид у нее довольно внушительный, – сказала Пиппин.

– Она такой и была.

– А почему она здесь оказалась? – спросила Талли.

– Юной девушкой она очень неудачно вышла замуж. Муж бросил ее, и она осталась ни с чем. Чтобы не допустить еще большего скандала, ей отдали Тислтон-Парк, поскольку его прежний обитатель скончался за несколько месяцев до этих событий. Конечно, ей поставили условие, чтобы она не покидала этих мест.

– Какой кошмар, – возмутилась Фелисити.

– Не скажите, – ответил ей Джек. – У тети Джозефин повсюду были обожатели. И они, к ужасу семьи, с радостью приезжали сюда навестить ее.

– Мистер Биллингсуорт совершенно очарован ею, – заметила Пиппин.

– Какая удача, – сказал Джек. – Иначе мы бы не встретились.

Мисс Портер побормотала очередное «да уж».

Это только больше распалило сердце бывшего повесы.

– Джек, – позвала Талли, – а это кто?

– Это мой двоюродный прапрадедушка, – заговорщицки прошептал он. – Его прозвали Безумный Джек Тремонт, потому что он пристрастился к азартным играм и выпивке.

Мисс Портер подошла к своим ученицам.

– Так вас назвали в честь него? – спросила она с иронией, на какую способны лишь женщины.

– Да, – ответил Джек, – причем к большому неудовольствию моей матери. Она говорила, что от этого у меня появятся наклонности Безумного Джека. Она хотела назвать меня в честь своего двоюродного деда, почтенного викария.

– А как его звали? – спросила Пиппин.

– Вы будете смеяться.

Троица отчаянно замотала головами.

– Честное слово, не будем, лорд Джон.

– Орсон.

– Не может быть! – взвизгнули девочки, потому что на французском это означало «медвежонок».

– В чем дело? Вы считаете, что я не мог стать хорошим Орсоном или хорошим викарием?

– Ни тем, ни другим! – прозвучал дружный ответ.

– Девочки! – сделала замечание мисс Портер. – Не вижу ничего смешного в том, что лорд Джон стал бы викарием.

– И я тоже, – поддразнил Джек. – Ваша учительница, кажется, думает, что из меня бы получился неплохой священник. Что скажете, мисс Портер?

– Это могло стать лучшим приложением ваших талантов, – сказала Миранда, строго глядя на него, но вспыхнувшая в глубине ее глаз (если он не ошибся) искра страсти противоречила ее словам. Намекая на то, что недавно объединяло их.

– И каковы же эти таланты? – не смог удержаться от вопроса Джек.

На мгновение какая-то волшебная сила вновь соединила их. У мисс Портер был такой вид, словно она хотела что-то сказать, как тогда в холле, когда ей помешала Талли. Теперь девочка стояла перед другим портретом.

– А это кто, Джек?

– Не думайте, что легко отделались, мисс Портер, – прошептал Джек, проходя мимо. Оглянувшись, он заметил, что щеки учительницы слегка порозовели.

Нет, он не ошибся. Нравилось ей это или нет, ее грудь рвалась из корсета.

Оторвав внимание от смущавшей его рыжеволосой леди, Джек взглянул на портрет, у которого стояла Талли.

– Это лорд Олбин Тремонт, – сказал Джек. – Он жил здесь до моей тетушки Джозефин. Он построил башню, которую называют Каприз Олбина.

– А почему он ее построил? – поинтересовалась Пиппин.

– Как гласит предание, чтобы видеть Францию.

– Он такой печальный, – сказала Пиппин.

– Он все до последнего пенни потратил на строительство своей башни.

– Он занимался французской литературой? – поинтересовалась мисс Портер.

– Нет, это был человек с разбитым сердцем.

Джек через плечо оглянулся на мисс Портер. Учительница этикета с пониманием смотрела на печальное лицо лорда Олбина. Она думает о мужчине, чью пуговицу хранит до сих пор? Джек отбросил эту мысль и рассказал гостьям душераздирающую историю своего предка.

– Все началось с того, что Олбин влюбился в юную девушку из благородной французской семьи. Они собирались пожениться. Но когда выяснилось, что он страдает от проклятия – я считаю, что это были приступы обычных судорог, – отец невесты расторг помолвку. Она написала безутешному жениху, что сбежит из дома и приедет к нему. Но вскоре до Олбина дошли вести, что она вышла замуж за другого. Эта новость лишила го здравомыслия. Он переехал сюда и построил башню, чтобы видеть возлюбленную. В ясную погоду он мог видеть с башни Францию. Олбин и умер в ней, поджидая свою невесту. Когда его нашли, он сжимал в руке вот это, – сказал Джек, указав на висевшую рядом с большим портретом миниатюру.

Пиппин и Талли переводили взгляд с портрета мужчины, всю жизнь прождавшего свою невесту, на изображение самой этой дамы, и в унисон вздыхали. Даже всегда рассудительная Фелисити отвернулась и тайком вытерла глаза.

Но реакция мисс Портер поразила Джека. Она стояла чуть в стороне и потрясенно смотрела на портрет.

– Как ужасно прожить жизнь впустую.

Джек почувствовал в ее словах осуждение. Похожие мысли высказывали его брат и другие самоуверенные Тремонты.

– Вы считаете, что ему надо было отказаться от своей любви?

Нахмурившись, Миранда смотрела на лорда Олбина.

– Он отказался от нее, когда построил башню и заперся в ней, отрекшись от самой возможности любить.

В ее словах безошибочно угадывались горечь и гнев, совершенно потрясшие Джека. Она так думает о нем? Считает, что, когда произошло крушение его планов и надежд, он в отчаянии удалился в Тислтон-Парк и спрятался тут от жизни?

Он-то думал, что ее презрение к нему вызвано его беспутным прошлым, а оказывается, вот оно что. Ее пренебрежение вызвано тем, что, по ее мнению, покинув Лондон, он напрасно тратит жизнь.

Вероятно, на первых порах так и было, но он нашел свое предназначение и цель жизни здесь, в Тислтон-Парке. Такую цель, которую мало кто мог предположить, включая его самого. Пора, решил Джек, взглянув на стоявшие в углу высокие часы. Нужно возвращаться к своему делу, и как можно скорее. Не важно, какими последствиями это ему грозит, не важно, что страх провала терзает его душу. Но вряд ли он мог сказать об этом мисс Портер. Объяснить, что он ни в малейшей степени не уподобляется дальнему родственнику, чей портрет висит на стене.

Но в одном мисс Портер права – он закрыл свое сердце для любви. Он по собственному опыту знал, какой она обладает властью, как меняет человека, делая его беспомощным перед прихотями и капризами женщины.

Достаточно посмотреть, как изменился его старый друг Александр Денфорд из-за своей обожаемой Эммалайн, которая буквально перевернула скучную жизнь барона. А Темпл-тон, его верный товарищ в пирушках и флирте? Он совсем голову потерял от леди Дианы и по любому пустяку мчится к ней через всю Шотландию.

Но когда Джек снова посмотрел на мисс Портер, на этот раз внимательнее, ему пришла в голову другая мысль. Мысль, которая заставила его лучше понять старых друзей и вызвала желание показать этой женщине, что он за человек, продемонстрировать черты, которые, по ее мнению, у него отсутствовали.

«Но почему ей? Почему мисс Портер? – спрашивал он себя. – И почему именно сейчас?»

– Какая печальная, пустая жизнь, – сказала она.

Джек заметил, как что-то вдруг изменилось в ее горестном взгляде.

Она говорила не о нем и не о лорде Олбине. Джек не понимал, откуда это ему известно, но он твердо знал, что она говорит о себе. И об этой чертовой пуговице.

Тогда почему его вдруг охватила ревность? Почему его так задевает этот маленький кусочек металла? Почему любой намек на рыцаря ее сердца приводит его в ярость?

– Я уверен, мисс Портер, – не раздумывая сказал Джек с той же страстью, что заставляла Олбина строить башню, – что у всех нас есть свои башни, в которых мы прячемся от жизни. – Он замолчал и снова посмотрел на страдавшего от безнадежной любви родственника, прежде чем перевести взгляд на учительницу, на ее рыжие локоны и полные сожаления глаза. – Однако если и нашлась бы женщина, способная спасти моего предка из добровольной тюрьмы, то ею могли бы оказаться вы. – Джек указал на висевшую рядом с портретом миниатюру. – Посмотрите, он тоже обожал рыжих.

С этими словами Джек поклонился и поспешно вышел. Это больше походило на бегство.