Глава 3

Джек вихрем влетел в свою спальню и сбросил промокшую одежду. Он был решительно настроен исполнить то, что считал своим долгом – как следует отдохнуть. Забравшись в огромную кровать, он с головой укрылся одеялом и приказал себе спать.

Но несмотря на то что он всю ночь провел на ногах, сон не шел к нему. И Джек точно знал, что тому причиной.

Мисс Портер и ее подопечные. Какой тут, к дьяволу, покой, когда в его доме толпа женщин?!

В самом деле, он проявил великодушие, дав им час на сборы. Но сейчас это казалось безрассудством. Джек лежал в постели и думал, что у его незваных гостий есть тысяча и один способ погубить его жизнь.

Особенно у острой на язык мисс Портер.

Джек повернулся на другой бок и закрыл глаза. Ему не хотелось в этом признаваться, но с тех пор, как он налетел на нее в школе мисс Эмери, дерзкая рыжеволосая особа и ее таинственная пуговица не выходили у него из головы.

Джек уговаривал себя, что его пленили ее волосы. Он всегда питал слабость к рыжеволосым красавицам. Но в этой женщине было что-то еще… какая-то настороженность в глазах, и это вызывало острое желание разгадать ее тайну.

Наверное, ему нужно время от времени выбираться в Лондон, как всегда советовал ему Темпл. Снимать будоражащую кровь тревогу в каком-нибудь борделе. Но даже не это влекло его в город…

Джек тряхнул головой. Он сжег за собой слишком много мостов, чтобы получить в Лондоне передышку. Нет, к лучшему или к худшему, его жизнь теперь прочно связана с Тислтон-Парком.

Тетушка Джозефин позаботилась об этом.

Тук! Тук! Тук!

У Джека стучало в висках. Он знал, что этот стук – предвестник затяжного похмелья, расплаты за трехдневное пьянство и угар азарта. Лорд Джек Тремонт всего несколько часов назад вернулся домой после одного из своих знаменитых загулов и определенно не желал, чтобы его беспокоили.

Кроме того, насколько Джек помнил, в прошлую ночь он выиграл, так что у дверей не может быть кредиторов.

Но настойчивые визитеры продолжали стучать, ломясь в дверь так, словно за ними по пятам гнался дьявол.

Черт, если они выломают дверь, он не сможет ее починить. У него едва хватает средств, чтобы платить за эту кишащую крысами дыру, называемую квартирой.

– Что вам надо? – прорычал Джек, валяясь поверх не разобранной постели и не рискуя подняться, поскольку комната кружилась у него перед глазами.

– Поднимайся, мошенник ты этакий, или я сообщу этот адрес твоему братцу.

Похоже, за дверью только один человек, но этого голоса было достаточно, чтобы Джек так резко выпрямился, что его чуть не вывернуло в стоявшее рядом с кроватью ведро.

Господи, только не тетя Джозефин!

Джек сполз с кровати и поплелся к двери. Вернувшись домой, он рухнул на постель, не потрудившись снять одежду, и поэтому сейчас выглядел довольно прилично.

Если это слово можно к нему применить.

Разорившийся Джек. Беспробудный пьяница. Никудышный Тремонт. Таким он теперь стал.

Он распахнул дверь, и тетушка, не дожидаясь приглашения, вторглась в его логово.

Должно быть, Джек изменился в лице, поскольку она молча подвинула ему ведро и отвернулась, пока его рвало.

Когда он пришел в себя, тетя Джозефин швырнула ему полотенце.

– Ничего себе, приветствие, – сказала она, усаживаясь на единственный крепкий стул в комнате.

– Тетя Джозефин, что…

– Замолчи, дуралей, – оборвала его тетушка.

Джек сжал губы. Ни от кого другого он не стерпел бы таких слов, но это была леди Джозефин Тремонт. Джек сомневался, что сам король осмелится ей перечить.

– Ты проходимец, – заявила она.

Джек оставил это мнение на совести тетушки.

– Зато счастливый, – пробормотал он.

Старая дама фыркнула и с отвращением оглядела квартиру.

– Кажется, я приехала вовремя. Ты еще жив.

– К большому огорчению Паркертона.

На этот раз она рассмеялась, хотя ее смех больше походил на кудахтанье.

– Твой братец неисправимый дурак. Если бы он сейчас тебя увидел, его бы апоплексический удар хватил.

– Неплохая идея, – признал Джек и, отодвинув ведро, присел на кровать.

Честно говоря, он был не в состоянии стоять, поскольку комната все еще кружилась у него перед глазами.

– Тетя Джозефин, что вы хотите?

– Пришло время тебе занять свое место в семье.

– Паркертон никогда на это не согласится, – сказал Джек.

– Все еше не может простить тебе выходки с этой девицей Мабберли?

Джек пожал плечами. Весь свет считал его ответственным за бесчестье мисс Миранды Мабберли и за его последствия. До того злополучного вечера свет не слишком интересовался дочерью богатого простолюдина, даже когда она обручилась с графом Оксли. Но поцелуй Джека опозорил мисс Мабберли и сделал его самого парией.

– Вся эта чепуха в прошлом, – сказала тетушка. – Пора занять место, принадлежащее тебе по праву.

– Не думаю, что свет примет меня с распростертыми объятиями.

После бесчестья мисс Мабберли старший брат Джека, герцог Паркертон, лишил его средств к существованию. Джек тогда ухитрился переругаться со всеми своими друзьями. Даже лучший друг, Александр Денфорд, барон Седжуик, отвернулся от него. Нельзя сказать, что Джек этого не заслуживал, он сам заварил эту кашу. А теперь тетушка твердит ему о долге и о том, что он «должен быть Тремонтом».

– Я не тот человек, тетя, – пробормотал Джек, задаваясь вопросом, когда кончится этот дурной сон.

– Не тот? Чепуха. Я сделаю из тебя настоящего Тремонта, чего бы мне это ни стоило.

Эти слова эхом отдавались в его голове, когда он снова провалился в забытье без сновидений, не сулившее отдыха.

Джеку казалось, что он проспал всего несколько часов. Тяжелый сон снова прервал настойчивый стук в дверь.

– Черт побери, – пробормотал Джек, поднимаясь с пола. Что тетке надо на этот раз? Но за дверью оказалась не тетя Джозефин, а маленький человек в очках. Моргая, как сова, он вглядывался в полумрак квартиры Джека, расположенной в трущобах Севен-Дайалс.

– Лорд Джон? – спросил незнакомец, поправляя очки. Видимо, он посчитал, что ошибся адресом. Это было понятно по его тону.

– Да, – ответил Джек.

Что толку отрицать этот факт? Если этот тип явился настойчиво требовать уплаты долга, то напрасно старается. Здесь больше нечего взять.

– Кто вас послал? Колдуэлл? Родни? У меня нет средств расплатиться с ними.

– Гм! Нет, я из конторы мистера Эллиота.

– Мистер Эллиот? – Джек вздохнул. – Не припоминаю, что я ему должен.

Он попытался закрыть дверь, но незнакомец настойчиво стремился войти, совсем как тетя Джозефин.

– Речь идет о вашей тетушке. Вернее, о двоюродной бабушке, леди Джозефин Тремонт. Я работаю в конторе ее поверенного, мистера Эллиота.

Джек протер глаза.

– Вы с ней только что разминулись. Поищите ее…

– Простите… – начал незваный гость.

– Говорю вам, вы ее упустили. Она недавно ушла. Незнакомец разинул рот.

– Вы говорите, что ваша тетушка была здесь?

– Да, – теряя терпение, ответил Джек. – Несколько часов назад.

– Не понимаю, как… – Визитер, наморщив нос, принюхался. В квартире стоял запах бренди и не вынесенного ведра. – Странно… Однако, милорд, мистер Эллиот послал меня…

– Послушайте, если вы пришли за моей тетушкой, то ее здесь нет. Отправляйтесь в Мейфэр, в дом моего братца, где она, наверное, мучает наставлениями какого-нибудь пьяницу. – Джек шире распахнул дверь. – Удачи вам и скатертью дорога.

Однако посетитель оказался настойчивым.

– Милорд, я не ищу вашу тетю. Я пришел именно к вам по поводу имущества вашей тетушки, вернее, двоюродной бабушки. Вам нужно подписать необходимые документы. Тогда можно будет продолжить процедуру передачи владений.

Джек тряхнул головой. Что за гадость они пили прошлой ночью? Откуда, черт возьми, Колдуэлл достал тот бренди? Из Темзы? Джек никак не мог взять в толк, о чем говорит невесть откуда взявшийся коротышка.

– Каких владений?

– Господи, да вашей тетушки, конечно. Тислтон-Парка.

– А почему тетушка решила отдать мне свой дом? И где она сама собирается жить?

– Жить, милорд? – Визитер снова по-совиному захлопал глазами. – Не думаю, что имеет смысл это обсуждать. Будьте добры, поедемте со мной в контору мистера Эллиота. Он объявит вам волю вашей родственницы, и тогда…

– Волю моей тетушки? – повторил Джек.

По коже побежали мурашки, предчувствие крутого перелома судьбы налетело на него с той же грубой настойчивостью, с которой трость тети Джозефин колотила в дверь.

– Вы хотите сказать, что моя тетушка умерла?

– Да, милорд. Две недели назад. Я бы пришел раньше, но вас трудно найти.

– Но она… – Джек поперхнулся. – Я хочу сказать, она была… – Он посмотрел на дверь, оглядел комнату и попытался восстановить в памяти случившееся.

«Я сделаю из тебя настоящего Тремонта…»

– Милорд? – окликнул его визитер.

Джек тряхнул головой, отгоняя прочь паутину ночных видений, и выслушал посланника мистера Эллиота.

– Черт возьми! – пробормотал Джек, взглянув на часы. До отъезда незваных гостий оставалось еще добрых полчаса.

Организованный Бердуиллом прекрасный завтрак остывал на буфете. Дворецкий явно не одобрял поведение хозяина, и Джек сомневался, что Бердуилл станет что-нибудь подогревать.

Оправдавшись тем, что сон все равно не идет к нему, Джек выбрался из постели, нашел в неубранной комнате относительно чистую одежду и натянул ее.

Как бы то ни было, нужно спуститься вниз и убедиться, что его гостьи убрались восвояси.

Спускаясь по ступенькам, Джек заметил мелькнувшую юбку мисс Портер. Учительница собиралась с подопечными на улицу.

Отлично! Подальше от его дома и от его жизни.

И хотя Джек радовался, что своей грубостью заставил гостей уехать раньше назначенного срока, он поймал себя на том, что стремится еще раз взглянуть на мягкие округлости мисс Портер и восхитительные рыжие локоны, выбивающиеся из-под ее шляпки.

«Вспомни», – нашептывал ему надоедливый внутренний голос.

Почему эта женщина вызывает у него ощущение, что он видел ее раньше?

Возможно, они встречались в Лондоне… Джек вздрогнул. Он надеялся, что это ошибка. Он предпочитал забыть ту жизнь, когда был самым отвратительным бездельником, а после бесчестья мисс Мабберли… Нет, лучше не вспоминать те дни.

К досаде Джека, не успел он еще раз взглянуть на мисс Портер, как Бруно решительно захлопнул за гостьями дверь.

Этот жест откровенно говорил: «Даже не думайте возвращаться».

Вряд ли это произойдет. Древний Тислтон-Парк никогда не был приличным домом, несмотря на цветистое описание мистера Биллингсуорта.

Джек снова украдкой взглянул на дверь. Наверное, следует подсказать им дорогу. Нельзя рассчитывать, что путеводитель укажет им правильный курс.

«Это всего лишь простая любезность, – твердил себе Джек, – только для того, чтобы загладить грубость». Он шел вниз по лестнице, полный желания помочь незадачливым путешественницам и… по крайней мере еще раз взглянуть на мисс Портер. Если бы ее чопорные манеры и рыжие локоны не сбивали его с толку, Джек, возможно, сумел бы вспомнить, почему эта неприятная особа так раздразнила его чувства.

Выйдя на крыльцо, он чуть не налетел на всю компанию, которая вместо того, чтобы усесться в карету и убраться из его жизни, столпилась на ступеньках, как стадо гогочущих гусей.

– Решили вызвать судью? – поинтересовалась Талли с надеждой на очередное приключение.

Да, когда эта девчонка подрастет, она устроит своим родителям и какому-нибудь бедняге веселую жизнь.

– Нет, – ответил Джек, стараясь сделать вид, что раскаивается в своих словах. – Я пришел пожелать вам счастливого пути и подсказать дорогу. В этом деле от меня больше пользы, чем от вашего хваленого господина Биллингсуорта.

– Это было бы прекрасно, – сказала мисс Портер, – если бы мы уезжали.

Они не уезжают? Джек почувствовал, как паника снова огнем охватила его, и прикладывал все силы, чтобы не дать ей вырваться из-под контроля.

– Что-нибудь случилось с вашей каретой, с лошадьми? – спросил он. Джек готов был отдать лучших рысаков из своей конюшни, лишь бы эти надоедливые девицы и их рыжая наставница уехали.

– Не совсем, – сказала мисс Портер, отступив в сторону, и указала на главные ворота.

К ужасу Джека, шторм, бушевавший в минувшую ночь, принес в его жизнь не только незваных гостей и отсутствие Даша. Могучий дуб, который веками, словно часовой, стоял у ворот Тислтон-Парка, рухнул поперек дороги.

Биллингсуорт был прав: зубчатые стены, окружавшие дом, являли собой уникальное сооружение, некий оборонительный занавес, скрывавший от постороннего глаза следы давно ушедших времен. Но кто бы мог подумать, что стена, созданная, чтобы охранять владения от вторжений, теперь мешает нарушителям границ убраться из его владений?

Мисс Портер явно разделяла ужас Джека.

– Лорд Джон, ваши люди говорят, что это, – она указала на заблокированные ворота, – единственный выезд. Ведь этого не может быть? – В ее голосе слышалась паника.

– Не может, – пробормотал Джек и, щадя женские уши, проглотил проклятия, которыми ему хотелось разразиться.

Перескакивая через две ступени, он спрыгнул с крыльца и помчался через двор.

У ворот столпились люди из поместья и жители ближайшей деревни, прослышавшие о рухнувшем дубе.

Завидев хозяина, они расступились.

– Печальное зрелище, милорд, – сказал Джонас, главный конюх. – Хорошее было дерево.

– Да, дерево прекрасное, и препятствие первоклассное. – Джек прошелся вдоль ворот, пытаясь сообразить, как убрать с дороги громадный ствол.

И тогда карета с гостями уедет. Чем скорей, тем лучше. Повернувшись к конюху, Джек сказал:

– Наймите людей. Столько, сколько нужно. Несите топоры, пилы, веревки – все, что понадобится, чтобы убрать дуб с дороги.

– Вы не вправе это делать, милорд, – возразил женский голос.

Джек обернулся посмотреть на автора этих невероятных слов. Мисс Портер стояла, прижав к бокам сжатые в кулаки руки.

– Это дерево вам не принадлежит. И не вам его пилить.

– Извините, но я с вами не согласен, – ответил Джек. Не его дерево? Да это просто смешно. – Позвольте напомнить, если вы забыли, мисс Портер, это мой дом, моя земля и мое дерево. – Он повернулся к Джонасу. – Пообещайте двойную плату тем, кто захочет помочь.

Но от настойчивой дамы не так просто отделаться. Мисс Портер взяла Джека под локоть и подвела ближе.

– Видите эту табличку? – Она указала на маленькую металлическую пластинку, прикрепленную к стволу.

– Да, – ответил Джек.

Он никогда не обращал на нее особого внимания и считал, что ее повесил кто-нибудь из его чудаковатых предков. Ведь Тислтон-Парк на протяжении веков был последним приютом заблудших членов почтенного клана Тремонтов. Пометить дерево – не такая уж странная выходка для его эксцентричных родственников.

– На ней королевский герб, – продолжала мисс Портер, – а это значит, что дерево принадлежит короне.

– Что-о-о? – ошеломленно протянул Джек.

Эта особа столь же упрямо стоит на своем, как, бывало, делала тетушка Джозефин. Джек подошел ближе к дереву, чтобы ублажить настойчивую даму, и действительно увидел королевскую печать.

За каким дьяволом королю Англии понадобился дуб из Тислтон-Парка?

– Для кораблей, – ответила мисс Портер, словно прочитав мысли Джека. – Дерево скорее всего передали, – она оценивающе оглядела заросший сорняками сад и заброшенную землю, – или продали короне для строительства военного флота. Это обычная практика, поскольку на дубы, хорошие дубы такого размера, большой спрос.

– Она права, милорд, – подтвердил, подходя к ним, Бруно. – Я видел старые бумаги, касающиеся этого дела.

– И не подумали сказать об этом? – спросил Джек.

– Я не счел это важным. Не похоже, что дерево собиралось сбежать от нас. Во всяком случае, до прошлой ночи, – сказал секретарь. – А теперь, когда оно рухнуло, вступает в силу закон, который гласит, что дерево не может быть убрано или распилено, пока не явится представитель короля или какой-нибудь тип с верфи.

Не убирать? Не пилить? Это невозможно. Ему нужно, чтобы дуб убрали. И немедленно.

Джек отвернулся от дерева и тряхнул головой, раздумывая, не нарушить ли закон и не разрубить ствол в щепки, пока о его падении не прослышали в Гастингсе.

Потом Джек оглянулся на море, на пролив, отделявший Англию от ее врагов. Именно корабли доблестно защищают страну. Прочные суда, построенные из крепкого английского дуба.

И его дерево может встать между Англией и грозившим ей тираном. Фраза патриотичная, но вряд ли она может смягчить горечь ситуации.

Враги были в его собственном логове. Трех девчонок и их наставницу с трудом можно приравнять к враждебной нации, но Джек слишком хорошо знал, как любопытны женщины, и особенно юные создания. Они станут расспрашивать, прислушиваться, подглядывать, вникать в его жизнь…

– Черт побери! – выругался он.

Но мисс Портер, к его удивлению, это совсем не шокировало. Джеку даже показалось, что чопорная преподавательница этикета разделяет его настроение.

Она столь же не желала его общества, как он – ее. Да, именно так. Он не хочет ее общества.

– Должен же быть какой-то выход отсюда? – спросила мисс Портер, едва сдерживая панику.

Значит, она хочет уехать так же, как желает этого он. Это хорошая новость.

– Если мы не можем воспользоваться своей каретой, может быть, вы одолжите свою?

Бруно только фыркнул в ответ на такую просьбу.

– У меня нет кареты, – ответил Джек. – А если бы и была, то она тоже оказалась бы запертой во дворе.

– Тогда можно нанять, – не сдавалась мисс Портер и повернулась к главному конюху. – Может быть, в деревне кто-нибудь согласится одолжить нам карету… – Оглядев собравшихся бедняков, она поправилась: – Или повозку на несколько дней, пока мы не найдем подходящий экипаж.

Конюх потер подбородок.

– Вряд ли что-то удастся найти, мисс. Все на расчистке дорог. Отсюда до Гастингса не найдешь ни одной повозки. Парни говорят, что все графство превратилось в настоящее месиво. Простите, мэм, – Джонас пожал плечами, – но не думаю, что в ближайшие несколько дней вам удастся далеко уехать.

Поваленные деревья перегородили дороги, даже мост смыло. Страшный был шторм.

– Вы можете поехать верхом, – предложил Джек. – Я буду счастлив отправить вам вслед графскую карету, как только уберут дерево.

– Нет, – запротестовал кучер графа Станбрука, – его сиятельству это совсем не понравится. Он не любит, когда на его упряжных лошадях ездят верхом.

– Да, – вступила в разговор Пиппин. – Это совершенно невозможно. Папа очень заботится о лошадях. К тому же мисс Портер не ездит верхом. – Девушка горестно покачала головой, словно это ужасный недостаток, но ничего с этим не поделаешь.

– Вы не ездите верхом, мисс Портер? – спросил Джек.

– Нет, – ответила она, снова поправляя шаль, – но это не задержит нас у вашего порога. Должен же поблизости быть какой-нибудь постоялый двор, куда мы можем перебраться, чтобы не злоупотреблять вашим гостеприимством.

Постоялый двор? Решительность мисс Портер Джека просто восхищала.

– Отличная идея, – сказал он. – Есть в деревне маленькая гостиница «Добрый Генри». Там пара номеров, и, как мне говорили, вполне…

– Милорд! – воскликнул потрясенный Бердуилл.

Джек поежился. У Бердуилла, последовавшего за ним в далекую ссылку, был только один недостаток – он сохранил приверженность к лондонским манерам и привычкам. И цеплялся за них в самые неподходящие моменты. Дворецкий с царственной осанкой шагнул вперед.

– Невозможно предлагать мисс Портер и юным леди остановиться в «Добром Генри». – Бердуилл понизил голос. – Вы прекрасно знаете, что там совершенно неподобающая компания, а комнаты используются…

Мисс Портер, подняв брови, перевела взгляд с дворецкого на Джека, явно ожидая очередных неприятностей.

– Да, да, Бердуилл, – сказал Джек. – Вы правы. Вероятно, это не лучшее место.

Бердуилл фыркнул. «Вероятно?» – говорил его укоризненный взгляд.

– Если гостиница не подходит, – дипломатично сказала мисс Портер, – тогда, может быть, соседи или викарий приютят нас?

Было ясно, что она готова поселиться где угодно, лишь бы подальше от Тислтон-Парка.

Джек, с одной стороны, восхищался ее упорством, но в то же время испытывал угрызения совести. Определенно он был немного груб и, возможно, чуть суров, но, право, не стоит так торопиться покинуть его дом.

Он давно не тот и не собирается подтверждать свою репутацию повесы. А неожиданное столкновение с мисс Портер в заведении мисс Эмери было лишь случайной оплошностью с его стороны.

По мнению Джека, слишком краткой, но он не намеревался сообщать это мисс Портер.

Что ж, если она хочет уехать, вряд ли он сможет ей воспрепятствовать. И она прекрасно это понимает.

– Да, да, мисс Портер, дом священника довольно просторный, а мистер Уотерз…

– Милорд! – Бердуилл вмешался в разговор с той же горячностью, что и при упоминании гостиницы «Добрый Генри».

Джек через плечо взглянул на дворецкого:

– Теперь что не так?

– Мистер Уотерз… – Бердуилл горестно покачал головой.

– Какие проблемы с викарием? – спросила мисс Портер.

– Викарий, как бы это сказать… – замялся Бердуилл.

– Мой весьма наблюдательный и чересчур деликатный дворецкий хочет сказать, что наш викарий пьяница. Утром по воскресеньям он в порядке, но в остальное время вряд ли вы сочтете его состояние подобающим.

Мисс Портер укоризненно покачала головой.

– А соседи?

– Мисс Портер, вам не нужно покидать Тислтон-Парк, – заявил Бердуилл. – Лорд Джон почтет за честь дать вам приют, несмотря на его прежние заявления. Вы и ваши юные подопечные внесете в дом женское очарование, которого он, увы, к сожалению, лишен. Вы должны остаться. – Бердуилл бросил на Джека многозначительный взгляд.

– Остаться?! – разом воскликнули мисс Портер и Джек.

– Ну пожалуйста, соглашайтесь, мисс Портер, – взмолилась Фелисити.

– Давайте останемся, – с восторгом вторила сестре Талли.

– Это невозможно, – возразила мисс Портер, плотнее запахивая на плечах голубую шаль. – Мы могли бы остаться, но нас не задерживают. – Она шагнула к кучеру. – Мистер Стиллингз, боюсь, мы не сможем воспользоваться каретой графа. Может быть, вы отправитесь в Гастингс за подходящим экипажем? Возвращайтесь как можно скорее, и мы продолжим путешествие, как планировали. Мы не можем еще на одну ночь навязывать свое общество его светлости.

– Да, мисс, – ответил кучер, неодобрительно посмотрев на Джека. – Но, судя по тому, что говорят эти ребята, я по таким дорогам до заката не вернусь, а может быть, и до завтрашнего дня. – Стиллингз подался вперед и понизил голос: – Не нравится мне это место. Нехорошо оставлять здесь вас и молодых леди да и карету графа с лошадями. Граф в них души не чает.

– Не сомневайтесь, графские лошади и карета будут ждать вас в целости и сохранности, – заверил Джек.

Мисс Портер только головой покачала.

– Мистер Стиллингз, я не вижу другого выхода. Так что поторапливайтесь, а я пригляжу за девочками… и за графскими лошадьми, пока вы не вернетесь. – Она повернулась к Джеку. – Поскольку мистер Стиллингз отправляется в Гастингс, я бы предложила отдать ему документы, он завезет их на местную верфь. Если я правильно помню, она невелика, но в прошлом у них были военные заказы, и там вполне сумеют выполнить приказ его величества.

Джек, Бруно и Бердуилл смотрели на нее разинув рот. К досаде Джека, мисс Портер сочла молчание знаком согласия. Поэтому, снова повернувшись к кучеру, она сделала новые распоряжения относительно дел Тислтон-Парка.

– Спросите мистера Нормана, – сказала мисс Портер Стиллингзу. – Объясните ему, что это крайняя необходимость. Скажите, что дуб… – она оглядела дерево, – в окружности около девяноста сантиметров. Это убедит его, что нужно прислать подходящих рабочих.

Стиллингз кивнул, словно получать такие указания от преподавательницы этикета обычное дело.

– Откуда вы все это знаете, мисс Портер? – придя в себя, спросил Джек.

– Мой отец имел дело с заказами для военного флота. Я слышала подобные разговоры за ужином, – пожала она плечами.

За ужином?! Да она говорит как заправский корабельный плотник.

– Не стоит так удивляться, лорд Джон. Женщины тоже обладают умом. Если бы мужчины больше прислушивались к ним, мир был бы гораздо лучше. – Мисс Портер оглянулась на работников и селян, слоняющихся без дела, и нахмурилась. – Я бы посоветовала вашим людям заняться уборкой веток и листьев. Когда прибудет плотник, со стволом будет легче справиться. – Она уперла руки в бока. – Это лучше, чем праздно глазеть, когда столько работы.

Джек изо всех сил старался не обращать внимания на ухмылку Бердуилла.

– Спасибо, мисс Портер. Ваше предложение весьма полезно. – Скорее досадно, подумал Джек. – А пока оставайтесь в Тислтон-Парке сколько необходимо. – Он через силу выдавил любезную фразу, стараясь улыбнуться, но его взгляд говорил красноречивее всяких слов.

«Или пока я тебя не придушу».

– Интересно, – повернулась Пиппин к довольному Бердуиллу, – завтрак еще не убрали?

На ближайшем холме в тени другого величественного дуба высокий угловатый мужчина смотрел в подзорную трубу на Тислтон-Парк. Он не столько интересовался рухнувшим деревом, сколько собравшейся около него компанией.

– Кто это там с Тремонтом?

Он передал трубу сообщнику. Тот взглянул, потом покачал головой:

– Никогда их раньше не видел. Они не с корабля Дашуэлла, поскольку он еще не прибыл.

– Нам обоим остается молиться, чтобы капитан Дашуэлл оказался на дне пролива. Вместе со своим драгоценным грузом. Если его пассажиры снова ступят на землю Англии, это дорого нам обойдется.

– Oui, monsieur, – ответил тот, что пониже ростом, – они погубят все, что вы сделали.

– Мы сделали, друг мой, – ответил высокий. – Но еще не все потеряно, и нам предстоит много работы.

Взяв трубу, он снова посмотрел на возвращающихся в дом леди. Дамы на вид довольно безвредны, но он по собственному опыту знал, что женщины могут быть смертельно опасны, как клубок змей.

– Узнайте, кто эти особы и что они делают у Тремонта.

Его сообщник кивнул, и они пошли прочь разными тропинками, но с одинаковой решимостью увидеть, как Англия падет к ногам врагов. Как мощный дуб под ударами шторма.