Глава 18
Прошло две недели, и не обнаружилось никаких следов, указывающих направление ее исчезновения. Ничего, кроме разговоров о ее постыдном поступке, из-за которого она покинула город, дабы избежать осуждения.
Харт стиснул зубы и посмотрел на нетронутую пачку бумаг, лежащих перед ним.
Он вернулся в свой клуб неделю назад не в поисках компании, а надеясь услышать что-то о ней. Ничего. Хотя слышал многое, но ничего полезного. Никто не знал ничего, кроме того, что она весьма легкомысленная женщина с маниакальной страстью к игре. О да, и еще, что она была любовницей герцога.
По слухам, она подкарауливала Харта в любом темном уголке. И не только его одного. В список ее жертв входили: Ричард Джонс, Марш и, конечно, Ланкастер. Харт испытывал облегчение, чувствуя, что его не интересуют эти сплетни. Он был одержим своей идеей.
И каждый день он ждал, что она войдет в дверь. Робко улыбнется и скажет, что он обязан жениться на ней, потому что он… Хотя как она могла быть обесчещена, если она вдова? И тогда… и тогда мысли снова совершали свой круговорот.
Никто не мог бы сказать с полной убежденностью, кто эта женщина, как ее зовут по-настоящему, действительно ли она вдовствующая леди Денмор. Она появилась в городе, очаровала почтенную супружескую пару, сняла апартаменты и вошла в светское общество.
Она могла быть мошенницей. Она могла быть… Господи, может быть, она беременна и носит его ребенка?
И она вполне могла оказаться хитрой соседкой Денмора, или горничной, или экономкой.
Это нетрудно узнать.
Солнечные лучи падали на бумаги, лежавшие на столе. Все, что ему нужно, – написать нотариусу Денмора. Послать запрос в местный магистрат. Он может поехать в это маленькое местечко. Возможно, она там и с увлечением рассказывает всем о своих приключениях в Лондоне.
Но он знал, он чуял сердцем, что не найдет ее там. Знал, что все, что она разыграла, ложь. Но не хотел верить.
И зачем питать новые слухи и усугублять свое и без того унизительное положение? Если он начнет расследование, непременно пойдут слухи. И дело не в том, что она обманщица, какой вполне могла оказаться, но в том, что Харт был настолько подавлен, что не в силах тратить время и энергию на ее преследование.
«Шлюха обвела могущественного герцога вокруг пальца!»
«Смотрите, как он злится, как негодует из-за собственной глупости».
«Мужчина, который за всю жизнь так и не смог извлечь урок…»
И все это очень похоже на правду, и от этого еще хуже.
Но одно письмо. Только одно. Он не мог жить всю оставшуюся жизнь с той ложью, в которую она впутала его. Он хотел правды, чтобы с полным правом возненавидеть ее.
Он потянулся за пером, когда звук женского голоса коснулся его ушей. Волосы зашевелились на голове. Холодные мурашки сменились внезапным потом.
Эмма.
– Не нужно. Я сама, – сказал этот голос, когда Харт неуклюже поднялся из-за стола. Женский голос. Такой знакомый… но… – Харт! – снова произнес звонкий и радостный голос. Дверь библиотеки распахнулась, и миниатюрная фигурка впорхнула подобно ветру. Черные локоны развевались на ходу. – Харт! – снова воскликнула она. И слезы заблестели в голубых глазах его сестры, когда она бросилась к нему.
Он раскрыл объятия, но его сердце упало с глухим стоном.
– Что ты делаешь здесь?
– Я так люблю тебя, – всхлипнула она, смахивая слезы.
– Алекс?
– Я писала тебе месяц назад, дуралей. А ты говоришь, что не знаешь. Ты же ответил мне.
– Я?.. – О Боже. Конечно. Он собирался устроить вечеринку и пригласил ее… – Где твой муж?
– Он перед домом отдает приказание слугам. Они, кажется, удивлены нашим приездом, Харт.
– Я…
Отклонившись от него и приподняв бровь, она вглядывалась в лицо брата. Ее маленькое лицо было мокрым от слез радости и напряжения, от смеха, который она пыталась сдержать.
– Прости, Алекс. Боюсь, что я забыл о твоем приезде.
Ее рот сложился в насмешливую улыбку.
– Что ж, я уехала семь месяцев назад. Память коротка.
– Шалунья.
– А, все-таки ты помнишь, кто я такая.
– Кажется, память начала возвращаться.
Ее улыбка стала шире. Харт почувствовал, что его губы дрожат. Он забыл, как много света и радости приносит сестра в его жизнь.
– Что ж, ты здесь. И я рад, что вижу тебя.
Он взял ее за плечи и, отступив на шаг, оглядел с ног до головы.
– Выглядишь, как всегда, потрясающе.
– Спасибо.
Его глаза остановились на ее тонкой талии.
– Ты не… ты не…
Улыбка исчезла с ее лица.
– Нет, пока нет. Но, по правде, я думаю, Коллин увиливает. Он говорит, что я слишком мала, чтобы носить дитя такого большого шотландского борова, как он. Грубиян.
– Возможно, он плохо делает свое дело? Я слышал, эти шотландцы не очень-то… – Он посмотрел через ее голову и увидел, что «большой шотландский боров» стоит в дверях. – Привет, Блэкборн.
– Сомерхарт, – ответил басом мужчина. – Если вы закончили обсуждать мое обращение с женой, то я покажу тебе кобылу, которую мы недавно купили.
Харт наклонил голову и попытался больше не смотреть на бумаги на его столе.
– Конечно, я скажу конюху, чтобы он отвел ее в конюшню.
– Я уже поговорил с ним. Но думаю, твой дворецкий ждет указаний.
Харт заморгал. Ложь Эммы внесла куда больше хаоса в его жизнь, чем можно было предположить. Нет ничего хуже, чем жить со слугами, которые злятся на своего хозяина. Но они все были так рады увидеть Алекс, что скоро от их недовольства не останется и следа.
И конечно, хандра Харта пройдет так же быстро. Он любил свою сестру больше, чем призрак леди Денмор, и она была куда лучшей компанией. Тогда почему он так болезненно ощущал потерю своего одиночества?
Алекс взяла его под руку. И правда, его мрачные мысли исчезли.
– Не беспокойся, мы проведем здесь всего неделю. – Она неторопливо прохаживалась с ним туда-сюда. – Ты выглядишь ужасно. Похудел и какой-то потерянный. Влюбился, может быть?
Харт чуть не застонал. Ему удалось сдержать стон, но, очевидно, его маленькой сестре не надо было не то что слов, но и звуков, чтобы ощутить его расстройство. Она остановилась, и Харт скоро обнаружил, что, нахмурившись, смотрит вниз.
– Ты лучше расскажи мне все, – попросила она.
Он был удивлен ее желанием. Но разве он мог рассказать? Он покачал головой.
– Коллин! – крикнула она, ее муж стоял у входной двери. – Кобыла может подождать часок. Мой брат свихнулся от любви.
Коллин приподнял бровь, недоверчиво глядя через плечо.
Алекс повела Харта назад в библиотеку.
– Я ничего не собираюсь рассказывать. Ты, как всегда, свихнулась.
– Мм… – Она повернулась и крикнула в холл: – Мортон! Принесите нам виски. – Светлая улыбка, с которой она посмотрела на Харта, могла повысить многим мужчинам настроение, но у него по спине побежали мурашки. – И тосты, Мортон, чтобы отпраздновать мое прибытие! – Она взглянула на Харта. – Кстати, тебе повезло, мы привезли полный ящик шотландского виски.
Споткнувшись о ближайший стул, Харт игнорировал Мортона и вновь откупоренную бутылку, которую тот принес. Он игнорировал стакан, который она подала ему. И он не обратил внимания на ее выжидательную улыбку.
Наконец она наполнила свой бокал и сказала:
– За настоящих друзей!
Харт напрягся.
– И тетю Августу, которая пишет мне такие интересные письма.
Он вопросительно поднял брови.
Она потягивала виски и издала какой-то звук, прежде чем снова повернуться к нему. Дрожь пробежала по его спине.
– Но, Харт, может быть, ты расскажешь мне, кто эта юная вдова леди Денмор, о которой я столько слышала?
Харт долил виски в бокал, не дожидаясь, пока последняя капля обожжет его горло. Алекс терпеливо ждала с невинной улыбкой на устах. Он никогда не отказывал ей. Никогда. Он баловал ее, как ребенка. Поэтому неудивительно, что он прервался, как игрок в крикет, и рассказал своей маленькой сестричке всю историю со всеми подробностями.
– Мне абсолютно ясно, что ты должен делать, – сказала Алекс. Ну разумеется, ей было ясно, ей, которая питала такую необычайную симпатию к скандальным женщинам. Поэтому она быстро набросала письмо адвокату, а спустя некоторое время Харт уже стоял в доме Ланкастера и, стиснув кулаки, ожидал, когда виконт выйдет к нему.
Если кто-то и знал хоть что-то о ней, то это мог быть в первую очередь Ланкастер. Он и Эмма тоже в какой-то мере были друзьями. Стимп упоминал о визитах виконта как о неслучайных.
– Сомерхарт?
Харт поднялся навстречу хозяину и пожал протянутую руку, хотя ему скорее хотелось ударить его. Он знал, что виконт не сделал ничего плохого, но разбитый нос мог бы принести Харту удовлетворение. И все же он удержался от подобного искушения.
Ланкастер вопросительно приподнял ровную бровь.
– Я могу быть вам чем-то полезен?
– Возможно. Вы знаете, что леди Денмор внезапно покинула город?
Лицо виконта мгновенно потемнело.
– Да. Я слышал об этом.
Харт выдержал его взгляд, его собственные глаза смотрели холодно.
– Вы говорили с ней до ее отъезда?
– Нет.
– Я спрашиваю, потому что между вами были какие-то отношения.
Ланкастер, соглашаясь, наклонил светловолосую голову.
– Дружеские, ничего больше.
– Да. Я знаю.
В его глазах на мгновение промелькнуло удивление, и Харт подумал, что это странно для мужчины – быть столь неуверенным в существовании женской добродетели.
Ланкастер пожал плечами:
– Время от времени мы совершали совместные прогулки, но я ничего не знаю о ее личной жизни. Мне казалось, это ваша территория, Сомерхарт. Почему вы решили, что я могу что-то знать?
– Не играйте со мной в эти игры, Ланкастер. Я не настолько обезоружен вашими чарами, как другие.
Их взгляды скрестились. Десять секунд прошло, и лицо Ланкастера потемнело, а глаза зажглись холодным огнем. Выражение его лица сейчас было настолько жестким, что Харт и представить не мог. Оказывается, он вовсе не легкомысленный дамский угодник.
– Чего вы хотите? – наконец спросил он.
– Я хочу знать, где она.
– Представления не имею.
– Вы не знали о ее планах? Почему?
– Это не имеет к вам никакого отношения.
– Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду, что она была в Лондоне по особой причине.
– А вы не могли бы уточнить, что это за причина?
Обаятельная улыбка моментально ожила на лице Ланкастера.
– Почему же? Презренный металл, конечно. Не так уж трудно догадаться.
– Но она не воровка! – воскликнул Харт более убежденно, чем чувствовал.
– Да. Она честно зарабатывала свой хлеб за игорными столами, хотя… Я предполагаю, вы думаете, что ее честность этим и ограничивалась?
Значит, не один он понял, что она лгунья. Но все равно. Сезон только начинается. И ответ на то письмо, что он послал утром, придет не скоро. Хотя он уже знал, что ему не очень нужен ответ.
– Она не леди Денмор, – пробормотал Харт, и слова отозвались болью в его сердце. Он открыл ей свою душу, шептал такие вещи, о которых даже не смел думать долгое время, а она, оказывается, нечто совсем иное, чем он себе представлял.
– Я думаю, это вполне вероятно.
Его злость, которую ему удавалось скрывать в эти дни, вышла на поверхность, как бьющая ключом кровь.
– Почему вы так легко верите в это?
Ланкастер пожал плечами:
– Не легко. Просто это было очевидно. Хотя Эмма не цыганка, замаскированная под леди.
Эмма. Звук его голоса, произнесшего ее имя… О, это резало ухо.
– Что еще вам известно?
– Ничего. Ничего, что я мог бы сообщить мужчине, который собирается свести счеты с женщиной.
Негодяй.
– Вы могли бы поплатиться за подобное оскорбление. Но я не желаю объясняться с вами.
– Это нетрудно разглядеть, – ответил Ланкастер, его глаза смотрели с обидой. – Но, как вы сказали, мы с Эммой были друзьями, и я, как бы там ни было, сохранил преданность и уважение к этой женщине.
Господи, этот мужчина еще и благороден, помимо того, что полон обаяния. Достаточно редкое сочетание. Харт обнаружил, что готов капитулировать.
– Я не обижу ее, клянусь вам! Но ради моего собственного спокойствия я должен знать, кто она и откуда. Ясно, что она милая женщина, даже если и не та, за кого себя выдает. Она одинока и сбежала бог знает куда. Она может оказаться в опасности. Я должен…
Тень тревоги, набежавшая на лицо Ланкастера, остановила дальнейшие объяснения Харта.
– Что? Ей угрожает опасность? – спросил Ланкастер.
– Я не могу быть уверен, что с ней все хорошо, – ответил Харт.
– Вы не уверены?
– Мне кажется, вы чего-то недоговариваете, Ланкастер. Скажите мне, или я силой заставлю вас сказать это, вы понимаете?
– Вы думаете, я не вижу это по вашим глазам? Так вы хотите взять реванш? – Он отбросил руку Харта в сторону. – Она всего лишь молодая женщина. И она не хотела обидеть вас.
– Она не…
– Она была в отчаянии. Испугана. Неужели вы не видели это?
– Я… – Ну конечно, он видел эти проблески страха в ее глазах, но она ничего не объяснила ему. А он не заставил ее объяснить. Почему? Потому что он хотел притвориться, что она ничего не значит для него. – Расскажите мне. – Он запинался на каждом слове, но все же выговорил их. – Пожалуйста.
– Если вы найдете ее – хотя я не знаю, где ее искать, – мне требуется ваше слово, слово джентльмена, что вы не обидите ее и это не нанесет ей вреда.
– Даю вам слово. – Харт произнес это не задумываясь, хотя, конечно, он хотел реванша. Однако Ланкастер не спешил, придирчиво вглядываясь в его черты.
– Хорошо. Я верю вам. И я беспокоюсь. Так случилось…
– Что?
– Она однажды пришла ко мне на рассвете. И сказала, что ей нужна помощь.
Страх объял его грудь. Когда он достиг сердца, Харт почувствовал боль и обиду. Почему она не пришла к нему?
– А что случилось?
– Какой-то мужчина преследовал ее и нашел в Лондоне. Мужчина из ее прошлого.
Харт покачал головой, но Ланкастер заговорил снова, он не знал, что никаких мужчин не было в ее прошлой жизни.
– Он был из Чешира. Она говорила, что он влюбился в нее и досаждал ей. После смерти ее супруга он совсем обезумел. Утверждал, что она никогда не была замужем и будто бы обещала стать его женой. Она была страшно напугана.
Харт размышлял о будто бы лишенных основания утверждениях мужчины. Очевидно, он ворвался в ее дом и поссорился с ней. Она хотела, чтобы он ушел. Но пришлось уйти ей.
– Поэтому она уехала?
– Частично поэтому, я полагаю. Но ей нужно было убедиться, что он не станет снова выслеживать ее. Я нашел подходящего констебля, который посадил его в тюрьму. Эмма заплатила, чтобы условия были комфортные, хорошая еда и прочие послабления, пока она не уедет.
– Он все еще там? Тот человек, он, возможно, знает…
– Его освободили на прошлой неделе.
– Его имя?
– Мэтью Бромли. Я был там, когда констебль арестовывал его. Должен сказать, что поначалу я сомневался в правдивости этой истории, но этот тип явно не в себе. Он говорил об Адаме и Еве. О вероломстве женщин.
– А что он говорил об Эмме?
На лице Ланкастера появилась горькая улыбка.
– Не знаю, он почему-то утверждал, что она не леди Денмор.
Во рту пересохло.
– Кто же она?
– Я не стал бы утверждать, что стоит верить ему. Но он сказал, что она не была женой лорда Денмора, что она его дочь.
Чувство правды обожгло Харта. Его дочь.
– На самом деле дочь девятого барона Денмора, внучатая племянница десятого.
– Так… – Господи, могла ли это быть она? Дочь того… того отвратительного распутника. – Девятый барон Денмор умер шесть лет назад. Вы знали его?
Ланкастер покачал головой.
– Он был закоренелый пьяница, не соблюдавший никаких приличий. Он входил в один из старых клубов «Огни ада», если это наведет вас на правильную мысль. В пьяном виде угодил в аварию вместе со своим наследником во время какой-то безумной поездки… Это последнее, что я слышал о семье Денморов. Но возможно, у него была дочь.
Дочь. Юная аристократка, воспитанная во лжи и пороке.
– Констебль, – начал Ланкастер, не дождавшись вопроса, – его имя Ролл.
– Прекрасно. Посмотрим, что я смогу вытянуть из него. Но у вас действительно нет никакой идеи, куда бы она могла уехать?
– Никакой. Хотя она как-то упоминала Скарборо и пляж. Она гуляла там с матерью, когда была ребенком.
– Скарборо? – Он не мог представить ее там. Скорее он ожидал найти ее в Париже, Риме или Лиссабоне. Скарборо слишком скучное место. Недостаточно романтичное. И там нет никаких блестящих герцогов, которых можно сбить с толку.
– Я запомню и благодарю вас за помощь. И за доверие. Если когда-нибудь в будущем я смогу быть вам полезен…
– Ах, не стоит. Я решился на это, заметив ваши добрые намерения. И когда вы найдете ее, буду рад услышать, что у нее все в порядке.
Если бы Харт не так торопился, ему явно доставило бы удовольствие понаблюдать за выражением лица его кучера, когда тот услышал, куда они едут.
– В городскую тюрьму! Быстро!
Он никогда не ожидал, что благодаря Эмме ему придется первый раз в жизни посетить тюрьму, но почему-то не удивился этому.
