Глава 8
Эйдан оставил Мэдлин стоять у двери, а сам встал на колени рядом с малышкой:
— Мелоди, милая, эта леди…
«Ой нет! Я соврала. Не произноси этого слова, не говори ей…»
Честность требовала, чтобы она немедленно об этом сказала, но опасность, ждавшая ее за этими стенами, заставила ее промолчать.
Эта леди — твоя мать.
Огромные детские глаза устремились на нее. Мэдлин застыла на месте. Но ведь ребенок должен помнить свою мать, верно? Хотя… откуда ей знать? Что она знает о детях, не считая того, что сама была ребенком целую вечность назад?
Оба мужчины явно ожидали, что она упадет на колени и прижмет к груди этого маленького растерянного человечка.
«Прошу прошения, джентльмены, но, видите ли, я солгала».
Но даже в состоянии крайней неловкости она ощущала, как респектабельность клуба «Браунс» окружает ее, словно теплый плащ, укрывая от холодного ливня разоблачения.
«Я солгала, но если бы вы все равно могли позволить мне остаться…»
Обманывать нехорошо, но дело уже сделано. Ребенку ее представил и как мать, и теперь она с серьезным взглядом ждет, что ее «мать» будет делать. Еще большим грехом было бы пропустить эту возможность успокоить малышку.
Так себе сказала Мэдлин, медленно опускаясь на колени перед маленькой девочкой, макушка которой едва доходила ей до колена.
— Привет, Мелоди.
— Привет… — Девочка замолчала и посмотрела на Эйдана в ожидании подсказки.
— Мама, — подсказал он ей.
Мелоди перевела сомневающийся взгляд обратно на Мэдлин. Похоже, убедить ее было не так легко. Умница!
— М…
Нет, это было слишком даже для давно запятнанной обманами души Мэдлин.
— Мэдди, — договорила она за ребенка и села на пятки, положив руки на колени. — Для начала годится.
Она скорее почувствовала, чем увидела, как вздрогнул Эйдан. Когда-то «Мэдди» было его любимым обращением к ней. Больше никто так ее не называл, даже собственный отец. Да и сам Эйдан произносил его только в самые нежные, интимные моменты. Он зарывался лицом в ее волосы, когда считал ее спящей, и шептал: «Стань моей навсегда, Мэдди!»
— Мэдди, — повторила Мелоди, согласно кивая.
Они с Мэдлин несколько секунд молча смотрели друг на друга, а потом малышка шагнула вперед и обвила ручонками ее шею.
Маленькое теплое тельце доверчиво прижалось к ней. На глаза Мэдлин неожиданно навернулись слезы. Она крепко зажмурилась и осторожно заключила девочку в объятия. С того места, где стоял Эйдан, послышалось удовлетворенное хмыканье.
«Да, Эйдан. Все сложено и прибрано и находится на должном месте».
Этому мужчине определенно необходимо расслабиться!
— Ну что ж, — с энтузиазмом заявил Колин, — раз здесь появилась миссис Чандлер, с нас, надо полагать, обязанности нянек снимаются.
Мэдлин возмущенно посмотрела на него:
— Не вижу никакой причины. Я ничего про детей не знаю.
Колин странно на нее посмотрел:
— Конечно, не считая их рождения.
О! Верно.
— Да, конечно.
Проклятие! Похоже, ей придется расплачиваться за стол и кров. Ну, ничего страшного. Все лучше, чем недружелюбный мир за этими стенами — тот, в котором существует этот мерзавец Критчли.
Быстро вздохнув, она села на пятки и чуть отстранила от себя Мелоди.
— Ну, для начала давай как следует заплетем тебе косичку, хорошо?
Мелоди очень серьезно кивнула.
— Дядя Эйдан дал маху.
Мэдлин закусила губу, борясь со смехом.
— Да, она получилась растрепанная.
— Трепанная, — повторила Мелоди старательно, — дьявольски трепанная.
— Я же тебе говорил! — пробормотал Колин.
Эйдан громко кашлянул.
— По-моему, Мелоди пора спать.
Приятель изумленно воззрился на него:
— Но завтрак был всего час назад!
Мэдлин встала с колен.
— Не важно. Мы с Мелоди приведем себя в порядок, хорошо?
Она протянула руку и снова ощутила прилив нежности, когда ей на ладонь легла крошечная ручонка.
— Я уже пописала! — театральным шепотом поведала ей Мелоди по дороге в спальню. — Но ты можешь взять мой горшок. Он голубой.
Мэдлин постаралась не слушать приглушенные смешки, раздавшиеся у нее за спиной. Понятно, что с сэром Колином придется держать ухо востро. Она даже толком не знала, кто он такой. Эйдан несколько раз говорил о своем друге Джеке, но она не могла припомнить ни одного упоминания о Колине. Возможно, он вошел в круг приятелей Эйдана позже.
Эйдан наблюдал, как его новая семья исчезает за дверью спальни, а потом еще целую минуту со странным чувством смотрел на закрытую створку. Семья.
— Мне придется на ней жениться.
Колин выгнул бровь:
— Придется? А разве в свое время ты не мечтал именно об этом?
Эйдан стиснул зубы.
— Это было давно. Все изменилось. Я и не ожидал!
— Вид у тебя разочарованный. У тебя была другая кандидатура?
Нет, об этом и мысли не было. Не было никогда — и Эйдану уже стало казаться, что никогда и не будет. Он снял плащ и бросил его на спинку стула, а потом нервно потянул узел шейного платка. Ему казалось, что одежда сковывает мешает дышать. Он упал в кресло и запустил обе руки себе в волосы.
— Проклятие!
Колин хмыкнул:
— Какая трогательная сцена! В чем проблема? Тебе, богатому человеку, все равно нет необходимости жениться ради денег или поместий. Эта леди вполне подходит. Хорошенькая, если такой тип тебе по вкусу. Чуть худа, но сделай ей еще ребенка, и она тут же округлится.
«Ребенка!» На секунду эта мысль понравилась Эйдану. Возникшая, перед его взором картина была так прекрасна! Он легко мог представить себе, как его возлюбленная вся светится — мягко и сосредоточенно улыбается, как это делают женщины в интересном положении.
И он мог себе представить, как обеспечит ей это положение…
Получить Мэдлин в свою постель навсегда, чтобы она наконец принадлежала ему целиком и полностью? Нежную, податливую Мэдди с ее щедрой и яркой страстью! Она крепко обхватывала его руками и ногами, заставляла его душу сжиматься, привязывала его к себе так, что он даже дышать без нее не мог, а потом безжалостно рвала его сердце на кусочки, смеясь тем фальшивым, звонким смехом…
— Проклятие!
— Ты повторяешься. Это демонстрирует недостаток воображения. — Колин скептически посмотрел на дверь спальни. — И потом, мне казалось, что мы оба решили, что малышка — дочь Джека.
«Может быть» не значит «точно».
— Но эта женщина… почему ей было просто не сказать тебе?
Потому что… — «Потому что я покинул ее, оскорбил ее и велел никогда со мной не встречаться. Потому что гордость заставила меня уйти — и не оглядываться назад». — Потому что мы расстались не по-хорошему.
— Ты хочешь признаться, что был ослом.
— Вы абсолютно правы! — подтвердил грудной голос от двери спальни.
Эйдан неохотно повернулся к Мэдлин, прекрасно зная, что увидит в ее взгляде все те же насмешливые искры. Однако ее глаза были темными и серьезными. Она подняла голову и сделала пару шагов в гостиную.
— Но с другой стороны, в тот день он не один был ослом.
Эйдан проглотил уже готовую сорваться с его губ резкость. Ее признание было, по сути, извинением — и на большее он вряд ли может рассчитывать от своей упрямицы Мэдлин.
«Она не твоя, друг любезный!»
«Нет. Моя. Хочет она того или нет».
Однако он решил пока не посвящать ее в свои планы относительно их брака. И не был готов спросить самого себя, боится ли он снова быть отвергнутым — или просто хочет дать веем время освоиться. Достаточно того, что ему самому нужно прийти в себя. К чему спешить?
Мелоди тут же прискакала в комнату, превратив в лошадку метелку от камина. Ее ручонки почернели от сажи, как и единственный, передник малышки. Она начала кружить по комнате, издавая вполне приличное ржание.
Эйдан тяжело вздохнул и даже Колин тихо простонал:
— Но мы же только-только ее отмыли!
Мэдлин моментально ощетинилась:
— Неужели вы думаете, что создали приемлемые условия для Мелоди? По-вашему, если девочка рада завязанному шейному платку и метелке для сажи, то вам двоим и думать ни о чем не надо?
Колин возмущенно выпрямился:
— Мы чертовски неплохо справлялись!
— Чертовски! — нежным голоском пропела Мелоди, быстро кружась, отчего в воздух поднималась черная сажа, которая тут же оседала на ковре дугой. — Чертовски, чертовски, чертовски!
Мэдлин скрестила руки и выгнула бровь:
— О, безусловно! Вы оба — превосходные отцы!
Сэр Колин хихикнул, но Эйдан ответил ей только гневным взглядом. Мэдлин проигнорировала реакцию обоих и с напускной вежливостью поинтересовалась:
— Так теперь, джентльмены, может быть, кто-то из вас покажет мне мою комнату?
Наступило неловкое молчание. Единственным звуком был только топот башмачков Мелоди, которая галопом умчалась на своей лошадке обратно в спальню. Мэдлин переводила вопросительный взгляд с Эйдана на его приятеля.
Сэр Колин нервно хихикнул:
— Боже правый, неужели уже так поздно?
Еще три шага — и он исчез, решительно закрыв дверь комнаты, где напряжение стремительно нарастало. Причем Мэдлин нигде не увидела часов, это ничего хорошего не обещало. Она посмотрела на Эйдана в упор:
— Милорд, где именно я буду жить в этом клубе? Причем она очень боялась, что сама знает ответ. Но он ведь не посмеет, правда?
