Глава 11
Кьяра не сводила глаз с четырех всадников, которые неуклонно приближались к ним. Кругом стояла полная тишина. Все было похоже на кошмарный сон: только что она висела над бездной и чудом спаслась, теперь — еще одно страшное испытание. Скорее бы проснуться!
Но, может быть, все не так ужасно? Возможно, это местные жители? Вполне мирные люди.
— Почему вы решили, что они враги? — спросила девушка. — А вдруг в их намерения входит предложить нам помощь?
— Они уже пытались убить нас, миледи, — ответил Ройс. — Нам следует спешить!
— Но куда?
Вместо ответа Ройс поднял с земли один из мешков, схватил арбалет, который был прикреплен к седлу, и вложил все это в руки Кьяре.
— Держите крепче.
Сам он стал отвязывать свой щит.
— Что вы делаете? — воскликнула Кьяра, с трудом удерживая то, что было в руках. — Хотите сражаться с ними?
— Сейчас нет, — ответил Ройс. — Идемте!
Бросив короткий взгляд на Антероса — взгляд, полный сожаления и просьбы о прощении, он повел Кьяру туда, откуда они совсем недавно пришли — к зарослям молодых сосен на краю скалы.
— Я ничего не понимаю, — говорила девушка, едва поспевая за ним. — Куда мы? Почему? А как же моя Гера? Слышите, она повизгивает?
— Я попрощался с Антеросом, миледи. Придется и вам проститься с Герой. На кон поставлена ваша жизнь. Быстрей!
Они уже углубились в сосновый перелесок, двигаясь вдоль скалистого обрыва.
— Ройс! — крикнула Кьяра, задыхаясь от быстрой ходьбы. — Что вы надумали? Мы не можем спуститься здесь пешком! Это немыслимо! Я…
— Нам не придется этого делать. — Он бросил на снег щит. — Мы спустимся на нем. Этот склон, по-моему, вполне подходит.
— О Боже! — Она чуть не выронила свою поклажу. — Вы сошли с ума!
— Вероятно. Однако не вижу другого способа спастись. — Ройс взял у нее арбалет, повесил через плечо. — Когда-то я проделывал подобные штуки и, как видите, остался жив, чтобы рассказать вам об этом и повторить то же самое. — Он улыбнулся. — Правда, тогда я был намного моложе. И у меня не было спутницы.
Кьяра смотрела на него, онемев от страха и дурных предчувствий. Он вынул мешок из ее дрожащих рук.
— Пожалуй, возьмем лишь самое необходимое.
Таковым Ройс посчитал два кинжала, которые сунул себе за голенища, и мешочек с деньгами — тот исчез у него за пазухой. Затем широким жестом, точно приглашая в карету, он указал на щит:
— Прошу, Кьяра! Садитесь. Так. Немного вперед.
Она опустилась на блестящую поверхность щита, он встал сзади и принялся толкать его перед собой, как сани.
Вот они уже у самой кромки. Еще толчок — Ройс с Кьярой помчались вниз.
— Держитесь!
Он навалился на нее всей тяжестью, придавив к щиту, обхватив обеими руками. Набирая скорость, беглецы скользили по склону. Ветер свистел в ушах, скрежет металла по обледенелым камням заглушал вой ветра. Резь в глазах была невыносимой, в лицо словно впивались тысячи иголок.
Кьяра с минуты на минуту ждала смертельного исхода. Поэтому отчаянно сжимала руки Ройса, считая последние мгновения, что им суждено быть вместе.
Да, скоро смерть настигнет их обоих. Они летели к ней, как стрела, пущенная из лука; уклон становился все круче, внизу распростерлась равнодушная ко всему и всем долина.
Крик, который она долго сдерживала, вырвался наконец наружу, но потонул в гуле и скрежете, сопровождавших спуск в неизвестность.
Кьяру разбудили знакомые с детства запахи сухих трав: мускатного шалфея, розмарина, базилика.
Все тело болело. Оно было как сплошная рана. Со стоном она открыла глаза, но ничего не увидела, и это ее испугало. Впрочем, девушка так часто пугалась за последние дни, что вроде бы освоилась с этим состоянием. Постепенно глаза привыкли к полутьме, и она поняла, что лежит на чем-то мягком; над головой у нее почему-то матрац, от которого пахнет сушеными травами, а неподалеку в очаге потрескивают дрова, распространяя волны тепла.
Но где она? Отчего лежит под кроватью?
Содрогнувшись, Кьяра попыталась припомнить, что произошло с момента их сумасшедшего спуска с горы, который, как ни удивительно, окончился благополучным приземлением в долине. На их счастье, по пути не встретились ни деревья, ни валуны. Во всяком случае, удалось избежать столкновения с ними.
А то, что было потом, наверное, еще ужаснее! Она сожалела, что не разбилась при спуске, ибо им пришлось долго брести по глубокому снегу, дрожа от холода в легкой одежде — ведь у них не было плащей; поднимаясь с одного склона на другой, переходя через ледяные ручьи.
Но ни единой жалобы не услышал от нее Ройс. Кьяра, благодарная ему за все, что тот сделал и делает для ее спасения, не сетовала и шла из последних сил, сама удивляясь, откуда они, эти силы, берутся.
Плелась, пока не свалилась на снег и не могла уже сделать больше ни шага.
Тогда он поднял ее на руки и понес, бормоча слова утешения, согревая теплом своего тела. У него на руках она уснула… или опять потеряла сознание.
И вот теперь она здесь, в какой-то комнате. Но почему под матрацем?
Может, ее взяли в плен? Связали? Нет, руки свободны, ноги тоже, только невыносимо болят.
Так где же она?
И где Ройс?
Кьяра протянула руку, наткнулась на покрывало, свисавшее с кровати до пола, и, приподняв его, выглянула наружу.
Она находилась в небольшой опрятной комнате, освещенной лишь пламенем грубо сложенного очага. В одном из углов вырисовывались контуры стола и табуретки.
В комнате никого не было. Ее охватил новый приступ страха. Вернее, отчаяния, которое, к счастью, длилось недолго: у стены Кьяра увидела арбалет и тот самый щит, на котором они совершили свой головокружительный спуск. Даже в тусклом свете очага было видно, как он помят и поцарапан.
Облегченно вздохнув, Кьяра вылезла из-под кровати, кусая губы от боли — тело пронзали тысячи ледяных игл, засевших, казалось, прямо в костях. Особенно саднили ладони — на них остались кровоточащие следы от веревки.
Отгоняя от себя страшные воспоминания, она не переставая осматриваться, молилась, чтобы Ройс поскорее вошел в комнату. Если он еще здесь. Если жив.
После того, что произошло сегодня, уже нельзя быть уверенными в своей безопасности, нужно все время ждать появления врагов. И, значит, смерти. О Боже…
Но пока главное для нее — согреться. Кьяра подошла к огню, протянула руки и охнула от боли. А ноги? Девушка вдруг поняла, что стоит на полу босиком. Промокшие насквозь ботинки и чулки сохли у очага. Взгляд ее упал на кровать, и там, к своей радости, она увидела целую кипу одеял. Девушка завернулась в одно из них и наконец-то впервые за долгое время удовлетворенно вздохнула. Лето! Кьяра почувствовала себя так, словно лето было в разгаре. С этой минуты комната стала казаться ей куда приятнее и уютнее. В самом деле, какие чистые гладкие стены из крашеной сосны, какая удобная мебель! А широкое окно, прикрытое ставнями… Интересно, что можно увидеть из него?
Она откинула запор, приоткрыла ставень. Бледная луна освещала улицу города, судя по всему, не такого уж маленького. Дома и лавки под соломенными крышами, во многих окнах свет от горящих внутри факелов. Ей почудилось, она слышит голоса, смех, звуки арфы и свирели.
Позади нее отворилась дверь, и в комнату вошел Ройс. Он задвинул засов, положил на стол что-то, завернутое в материю, и поспешил ей навстречу. Бросившись к нему, Кьяра застыла в его объятиях. Рыдания вырывались из горла, она не могла сдержать дрожи, одеяло свесилось на пол.
— Тихо, тихо, — повторял Ройс и гладил ее по плечам, по спине, по голове. — Простите, что вынужден был покинуть вас ненадолго, пока не наступила глубокая ночь. Я провел вас в эту комнату незаметно, даже хозяин гостиницы не знает, что я не один. Нужно быть очень осторожными.
Он подошел к окну, закрыл ставни, снова запер их.
— Ройс, где мы?
— Ш-ш-ш. — Он прикоснулся к ее губам. — Мы должны говорить совсем тихо.
— Где мы находимся? — повторила девушка чуть слышным шепотом.
— В Гавене. В гостинице на окраине города, возле рынка. — Ройс поднял одеяло и накинул ей на плечи. — Гавена — один из трех самых больших городов в этой части горной цепи. Слышали о нем когда-нибудь? — съязвил он и добавил уже другим тоном: — Уверен, нам удалось скрыться от преследователей. Теперь нас не так легко найти.
Кьяра промолчала.
— Но кто эти люди, что столь упорно нас преследуют? — прошептала она. — И откуда узнали, куда мы пойдем? Возможно, они никакие не враги, не мятежники, а такие же путники, как мы?
Ройс уже отошел к столу и стал разворачивать один из принесенных свертков.
— Возможно, миледи, — ответил он, — вполне возможно, лед подтаял, и лавина поползла прямо на нас. Потому что мы ей не очень понравились.
Кьяра с удивлением взглянула на него: что он несет? Неужели в такой момент можно шутить?
— А те четыре всадника, — продолжал Ройс, — они горели желанием вытащить нас из-под завала, накормить и обогреть. Вот и направились к нам по склону с оружием наперевес.
Он вынул наконец то, что было укутано материей, — новый меч, и стал пробовать его лезвие.
— Ах, Кьяра, — сказал он, по-прежнему не поворачивая к ней головы, — в жизни бывает всякое. Но мы должны быть предельно осторожными. Кроме того, я доверяю своему предчувствию. — Теперь Ройс одарил ее долгим пристальным взглядом. — А оно подсказывает мне, что на нас идет охота. И эти люди достаточно умны и хитры. Я недооценивал их раньше. Больше не повторю этой ошибки, клянусь вам.
У Кьяры вдруг словно пелена спала с глаз. Только сейчас она со всей ясностью осознала положение, в котором они очутились. Их преследуют не просто какие-то бандиты, висельники, но люди, знающие горные тропы не хуже Ройса и твердо решившие не допустить брака Кьяры с Дамоном. Любой ценой.
Ройс уже развернул другой сверток. Там тоже был меч, но намного короче первого. Он поднес его к огню, чтобы получше рассмотреть.
— Не могу понять, — прошептала Кьяра, — если все так, как вы говорите, каким образом узнали они, куда мы пойдем?
Девушка уже не в первый раз думала об этом, но лишь сейчас ей стало по-настоящему неуютно от своих слов.
Ройс ответил без тени насмешки:
— Либо они следовали за нами, оставаясь незамеченными, от самого монастыря, либо кто-то им сказал про нас немного позднее.
Она посмотрела на него, широко раскрыв глаза:
— Выходит, нас выдали? Кто же? Ройс молчал.
— Что, если… — почти в полный голос начала Кьяра, но Ройс предостерегающе поднял руку, и она осеклась, а потом с ужасом прошептала: — …если Баярд не такой хороший друг, каким вы его считаете?
Ройс выпрямился.
— Нет. Я не хочу думать так!
Ей тоже не хотелось подозревать Баярда, но она уловила растерянность в голосе Ройса.
— Но тогда кто? И когда?
— Только не Баярд.
— Я не утверждаю, что он сделал это намеренно. Быть может, просто оговорился.
— Но какие сведения у него были? Ведь он никогда вас не видел, не мог знать, кто вы.
— Кто-то другой мог сказать, — задумчиво произнесла Кьяра. — А иначе как все объяснить? Если, конечно, ваши подозрения в отношении четырех всадников верны. Ведь ни один человек не был посвящен в наш план, кроме моего отца, вас и меня. Все остальные уверены, что я нахожусь в свадебной процессии. Хотя…
Девушка замолчала и Ройс договорил за нее:
— Хотя та, кто заменяет вас, не может не знать о том, что она подставное лицо. Верно?
— Мириам, — прошептала Кьяра, отрицательно мотая головой. — Моя камеристка, моя подруга. Она так преданна мне. И сама предложила заменить меня. Зная, что рискует жизнью.
— Сама предложила? — повторил Ройс.
У Кьяры перехватило дыхание.
— Боже! — воскликнула она и тут же перешла на шепот. — В ту ночь, перед тем как меня ранили, Мириам говорила о каких-то людях, недовольных решением отца. Уговаривала меня бежать из замка, обещала помочь. Я отказалась. А потом появился тот человек и напал на меня.
— Ему сказали, что вы одна в комнате и для него опасности нет.
— Не могу поверить. — Кьяра заломила руки. — Мириам… Столько лет знакомы, дружны… Неужели она с теми, кто хочет убить меня?
Ройс был тронут отчаянием девушки и попытался утешить ее.
— Возможно, мы оба ошибаемся, — произнес он. — И это всего лишь совпадение. В тот вечер, когда Мириам заговорила о вашем побеге…
— Совпадение? — с горечью прервала его Кьяра. — А следующее совпадение — обвал, который начался, когда мы стояли посреди тропы и некуда было деться? Может быть, и те четверо всадников — случайность? Не слишком ли много совпадений, Ройс?
Казалось, они поменялись ролями: теперь Кьяра была уверена в том, что их предали, а Ройс сомневался и терялся в догадках.
— Нельзя говорить с полной определенностью, — протянул он. — Но, к сожалению, факт остается фактом: либо ваша близкая подруга, либо мой старый друг переметнулись на сторону тех, кто против вашего отца и, значит, против нас.
— Получается, нас предали те, — со вздохом заключила Кьяра, — кому мы всегда доверяли, кого любили. Как это горько!
— Сейчас не время предаваться сожалениям, — сказал Ройс. — Надо думать о собственном спасении. А с предателями будем разбираться потом.
— Но что же нам делать, Ройс? — спросила Кьяра со страхом, но и с надеждой.
— Выбор у нас невелик, — хмуро ответил он. — Преследователи знают, где мы можем находиться. Знают, куда мы направляемся, а также как выглядим. Единственное наше преимущество было в том, что мы опередили их, но это преимущество мы утратили.
Если он говорил об этом, чтобы напугать ее, заставить осознать и разделить с ним всю опасность положения, то достиг своей цели. Но он вовсе не хотел этого — просто размышлял вслух. В глазах его был гнев, лицо осунулось.
— Я не хочу больше рисковать вашей жизнью, Кьяра, — продолжал Ройс. — До Тюрингии отсюда несколько дней пути, и преследователи посчитают, что мы захотим добраться туда как можно скорее. А потому будут следить за всеми пешеходными тропами и горными перевалами. Значит, мы должны, напротив, затаиться и переждать какое-то время.
Кьяра согласно кивнула. Она так изнемогла от тягот пути, что остановка устраивала ее больше всего на свете.
— Я не могла бы двинуться с места, — сказала девушка со слабой улыбкой, — даже если это было бы необходимо.
— Итак, остаемся здесь на два или три дня, — решил Ройс, — за которые, надеюсь, их поиски не увенчаются успехом. — Он приблизился к ней, осторожно приподнял за подбородок ее поникшую голову. — Я уже наделал немало ошибок, Кьяра. Больше их не будет.
— Я верю вам, Ройс. — Помолчав, она добавила: — Жалко животных, попавших к ним в руки. Зачем им хромой конь? Да и собака тоже… — И после новой паузы закончила: — Впрочем, сегодняшние приключения пошли мне на пользу.
— Как же?
— Я окончательно избавилась от воздействия этого противного кассиса, — ответила Кьяра с наигранной веселостью.
Но Ройс даже не улыбнулся. Тогда она перевела взгляд на вещи, принесенные им и разложенные на столе. Вдобавок к оружию там были предметы крестьянской одежды: рубашки и штаны из домотканой материи, пара грубых башмаков.
— Где вы это добыли? — спросила она с удивлением.
— В конюшне. Они мне очень понравились.
Теперь, видимо, он пытался шутить.
— Вы украли их, Ройс?
— Миледи, лавки в этот поздний час, увы, закрыты. Когда мы пустимся в путь, будет лучше, если наша одежда не привлечет лишнего внимания. Особенно днем. Согласитесь, наш вид… — Он указал на ее пришедшее в негодность платье и на свою рваную окровавленную тунику. — Что касается новых нарядов, я заплатил за них мальчишкам. А сейчас за дело.
Ройс взял со стола мыло, кусок чистого холста и подошел к скамейке в дальнем углу комнаты, на которой стояли деревянная кадка и таз.
— Идите сюда, Кьяра. Надо промыть ссадины на ваших руках.
Девушка покорно прошлепала к нему, не снимая одеяла с плеч, но рук не показала.
— Сначала займитесь собственными ранами, Ройс, — сказала она. — У вас они в худшем состоянии. Я очень беспокоюсь.
Он смерил ее пристальным взглядом темных загадочных глаз, в которых читались решимость и смятение, забота и чувство вины… И многое другое.
— Кто здесь за кого отвечает, принцесса? — спросил Ройс. — Нынче я не заслуживаю вашей заботы. Протяните руки! О Господи!
Ее ладони были в кровоподтеках, кожа местами содрана.
— Простите меня, Кьяра!
— Как можете вы извиняться? — горячо сказала она. — Вы, кто спас мне сегодня жизнь. И не один раз.
— Не утешайте, принцесса, и не благодарите. Я был причиной того, что вы чуть не погибли.
— Глупости! Вы подарили мне жизнь! Если бы не вы…
Во время разговора он сумел осторожно промыть ее раны и ловко перевязал их полосками холста.
— Ну вот. Я закончил с вами, принцесса.
Несмотря на мягкий тон, каким были произнесены эти слова, они поразили, вернее, испугали ее своим смыслом. Что он хотел сказать?
Отринув от себя дурные предчувствия, Кьяра произнесла:
— А теперь разрешите мне помочь вам. Не думайте, я умею.
— Я привык обходиться сам, миледи.
— Но у вас раны на спине! Как вы будете…
Ройс молча снял тунику.
У нее перехватило дыхание. Никогда раньше не видела она так близко обнаженного мужчину. Только издали — крестьян, каменщиков, воинов на стенах замка.
Тело, на которое девушка смотрела сейчас, казалось ей созданием гениального мастера, высеченным из теплого коричневатого камня. На нем были царапины, ссадины, раны, однако они ничуть не портили столь совершенной красоты, лишь еще больше подчеркивая ее. Как ей хотелось исцелить его, облегчить боль, которую он переносит так стоически!
Ройс повернулся к ней лицом, и она опустила голову, испугавшись встретиться с ним взглядом. Но все равно увидела его широкую смуглую грудь, покрытую темными волосами, узкие великолепные бедра…
Раздался стук в дверь. Кьяра в ужасе взглянула на Ройса.
— Это, наверное, хозяин, — шепнул рыцарь. — Быстро туда! И ни звука. — Он указал под кровать.
Девушка не заставила себя просить. Ройс опустил над ней полог, затем открыл дверь.
— Добрый вечер, хороший человек, — услышала Кьяра приветливый мужской голос. — Я принес, что требовали.
Почти сразу после этих слов по комнате поплыл запах жареного мяса, послышался стук деревянных ложек и мисок. А еще девушке показалось, будто в комнату втащили что-то тяжелое. До нее донесся плеск. Интересно, что их ждет на ужин, об одной мысли о котором подводило живот и рот наполнялся слюной?
Спустя несколько минут хозяин удалился, пожелав Ройсу приятного пребывания в гостинице и отменного аппетита, и Кьяра услышала, как щелкнула щеколда на двери.
Выбравшись из-под кровати, девушка чуть не закричала от восторга: в комнате стояла лохань с горячей водой, от которой шел пар!
Но ее восторг сменился недоумением, когда она встретилась взглядом с Рейсом.
— Вы так продрогли сегодня, — извиняющимся тоном сказал он, — и я испугался за ваше здоровье. Поэтому велел хозяину…
Девушка отвела глаза от его напряженного лица и оглядела комнату. Дверь заперта, окно наглухо закрыто ставнями. Им предстоит провести в этом замкнутом мирке один на один несколько дней.
Не видя никого и ничего, кроме друг друга.
