Глава 31

Рагнар заставил Кристен ждать на стене почти час, пока наконец соизволил ответить на ее требование о переговорах. Подобная невежливость была исключительным правом более сильной стороны, каковой он до сих пор считал себя. И Кристен не потеряла спокойствия и не вышла из себя по единственной причине – она не желала портить себе удовольствие увидеть, как присмиреет викинг.

Однако Ройс оказался куда менее терпеливым. За тот час он трижды уходил и возвращался, а в четвертый раз едва не стащил жену со стены, окончательно обозлившись на брата Эрики.

Леди Бренна не пожелала присоединиться к дочери, потому что не знала датского. Но отец стоял рядом и хотя мог бы поговорить с Рагнаром, однако отказался, зная, как хочется Кристен самой сообщить все «приятные» новости.

А Селиг, этот негодяй, несомненно, отсыпается, после того как прошлым вечером ухитрился допиться до бесчувствия. Просто чудо, если он сумел осуществить свое право супруга, так как Ройсу и Ивару пришлось буквально тащить его в постель!

Но Рагнар ничего об этом не узнает. К тому времени, когда Кристен разделается с датчанином, тот будет пребывать в полной уверенности, что сестра вышла замуж и провела брачную ночь в постели с мужем, так что пути назад больше нет и брак совершен по закону. Но все это при условии, что викинг возьмет на себя труд появиться.

Сначала вперед выехал Терджис и объявил, что, если Кристен не может добавить ничего нового к сказанному вчера, Рагнар не собирается тратить время на пустую болтовню. При этом вид у великана был крайне смущенный.

Однако Кристен не выказала гнева, хотя от ярости и сжимала кулаки.

Зато она сумела достойно ответить посланцу:

– Боюсь, это лорду Рагнару нечего сообщить мне. Я же, со своей стороны, желаю лишь рассказать о его сестре… и ее новом положении.

Кроме того, Кристен предупредила, что подождет еще пять минут и ни секундой больше, и, если Рагнар не соизволит подъехать к воротам, ему придется ждать завтрашнего дня, чтобы узнать, что случилось с Эрикой со времени их последней беседы.

Кристен невольно пожалела коня Терджиса, вынужденного выдерживать такую огромную тяжесть да еще на полном скаку. Но он действительно головокружительным галопом помчался в лагерь, и почти сразу же появился Рагнар.

– Понятно, почему ты называешь гигантом Терджисадесять футов, – заметил отец, – но тебе бы следовало пожалеть его. Он повторяет лишь то, что ему велено сказать.

– И что из этого?

– Но ты же видишь, он почти вне себя от тревоги за госпожу да к тому же не имеет права отдавать приказы, иначе, возможно, все было бы подругому.

– На моих глазах Терджис голыми руками свернул человеку шею без особых усилий, – отозвалась Кристен, – и поэтому мне както трудно испытывать к нему жалость.

Гаррик невольно усмехнулся язвительному замечанию дочери:

– Однако вовсе не он тебя раздражает.

– Правда, – вздохнула Кристен. – Наверное, мне следует извиниться перед ним… потом. То есть если наберусь храбрости снова подойти к нему поближе. Както я уже пыталась сделать это, и почемуто не хочется рисковать еще раз. Помоему, вполне достаточно и того, что мы здесь, на стене, а он внизу… Куда уж ближе!

Она не успела договорить, как показался Рагнар. На этот раз он не подъехал к самым воротам, а это означало, что обоим придется напрягать голос. Кроме того, викинг вовсе не казался встревоженным сообщением Терджиса, наоборот, выглядел высокомерным, дерзким, уверенным в себе и в том, что перевес на его стороне.

– Так что вы хотели сказать, леди Кристен? – прокричал Рагнар. – Только, прошу вас, побыстрее!

Она произнесла несколько отборных ругательств, которые вряд ли пришлись бы ему по душе. Гаррик с удивлением поднял брови:

– Ты говоришь шепотом.

– Знаю.

Поэтому Рагнар ничего и не услышал.

– Да говорите же, леди! – нетерпеливо крикнул он. Кристен приложила руки ко рту, словно готовясь крикнуть, но вместо этого опять еле слышно произнесла, на самом деле обращаясь к отцу:

– Если он думает, что я собираюсь напрягать голос лишь потому, что он умеет громче кричать и это легче ему дается, то сильно ошибается.

Гаррик тоже поднес ладонь к губам, но лишь для того, чтобы скрыть смешок. Рагнар же, находясь внизу, напрасно пытался разобрать слова и еще дважды просил Кристен объяснить, в чем дело, и хотя ее губы двигались, до него не доносилось ни звука.

Наконец, потеряв терпение, он направил своего коня вперед и подъехал прямо под стену.

– Ну теперь вы слышите меня, леди Кристен? – раздраженно спросил он.

– Конечно, лорд Рагнар, и с вашей стороны было крайне любезно приехать. Как оказалось, с момента нашего последнего разговора обстоятельства несколько изменились. – Кристен слегка перегнулась через стену так, чтобы викинг получше разглядел ее улыбку.

– Я так и думал, – с неприятным самодовольством кивнул викинг. – Так мне пришлют сестру?

– Нет, но вы можете спокойно войти сюда, и мы будем очень рады, – попрежнему улыбаясь, сообщила Кристен.

– Но что делает ваше предложение более привлекательным, чем то, которое я уже отверг?

– С тех пор мы с вами породнились… через брак. – Прошло несколько мгновений, прежде чем Рагнар сумел сообразить, о чем идет речь.

– Что вы сделали, если вынудили ее выйти за него? – взорвался он.

– Наоборот, – перебила Кристен все так же вежливо, – мне показалось, что Эрика сама была согласна. Но стоит ли верить мне на слово? Можете спросить у нее.

– Где она?

– Скорее всего, все еще в постели.

Лицо викинга побагровело, но Кристен неумолимо продолжала:

– Разве я не упомянула вчера, что ваша сестра и мой брат влюбились друг в друга?

– Но я знал лишь о его желании отомстить.

– Но, согласитесь, что это великолепная месть – заставить ее влюбиться в себя. Правда, к сожалению, Селиг и сам попался в собственную сеть.

– Ты лжешь!

– Собственно говоря, лишь вчера, как раз перед вашим прибытием, моя мать застала их… ну… скажем… Однако ни Селиг, ни Эрика не звали на помощь.

– Ни один из них?! Хочешь заставить меня поверить, что твой брат стал бы возражать…

Рагнар не докончил. Охваченный бессильной яростью, казалось, он готов был вырвать у себя все волосы и задушить леди Кристен.

– Все подробности вы можете обсудить с сестрой, лорд Рагнар. Так или иначе, она теперь член нашей семьи, моя невестка. И была обвенчана прошлым вечером по всем законам и обрядам. Праздничный пир длился до поздней ночи. Может, и до вас доносился шум веселья?

Рагнар уставился на Кристен с такой злостью, словно готов был разрезать ее на мелкие кусочки.

– Она не может выйти замуж без моего согласия, – процедил он.

– Она не нуждается в нем, поскольку получила разрешение от короля… и, собственно говоря, его приказ.

На лице Рагнара уже не раз сменилось несколько оттенков красного – от нежнорозового до густокирпичного, но тут он мгновенно побелел как снег, только сейчас осознав все, что услышал от Кристен:

– За этими стенами король саксов и ты мне ничего не сказала?!

Кристен равнодушно пожала плечами:

– Какое отношение имеет ко всему этому его присутствие?

Какое? Он осадил короля Уэссекса! Если Гатрум узнает, Рагнару придется испытать всю силу его гнева, хотя во всем виновата эта ведьма.

Кристен прекрасно поняла мысли Рагнара.

– Алфред собирался покинуть Уиндхерст сегодня. И поскольку между нашими королями заключен мир, осмелюсь предположить, что и вы также не захотите доставлять ему новые неприятности и позволите проехать без помех.

– Конечно, – поспешно согласился Рагнар с очевидным облегчением. – Он может покинуть дом в любое время.

– Наверное, вам захочется заверить его в этом самолично, когда войдете в дом. И я должна повторить, что никто не посмеет причинить вам зло, потому что теперь мы родственники. Однако если вы все еще не доверяете нам, мой младший брат, Торалл, вызвался остаться заложником в вашем лагере, пока вы будете гостить у сестры. Я бы предложила себя в заложницы, но мой муж очень ревнив. И не позволит мне остаться одной среди стольких викингов. Так что скажете, Рагнар Харалдсон?

– Откройте ворота, леди.