Глава 28
Именно на долю Кристен выпала неблагодарная миссия рассказать остальным родственникам о разговоре с Рагнаром, поскольку Ройс почти ничего не понял. Но, к несчастью, и король Алфред, стоявший рядом, тоже все слышал. Теперь в случае осады Алфред не сможет покинуть Уиндхерст, пока она не будет снята.
Король в основном не вмешивался в спор, разгоревшийся относительно того, что следует предпринять. Попытки уговорить Селига привели лишь к тому, что тот, обозлившись, потерял терпение и почти вылетел из зала, бросив на прощание:
– Я соглашусь на все, что вы решите, если это не будет связано с выдачей пленницы! Даже могу вместо ее брата сразиться с этим гигантом Терджисом.
Никому не хотелось предлагать датчанам нечто подобное. Проще всего было бы переждать блокаду, не находись здесь король и придворные. Мужчины стояли за сражение, женщины – за переговоры. Но никто даже не подумал пригрозить узнице смертью, поскольку ни один человек не знал, как отнесется к этому ее брат.
В конце концов именно Алфред предложил самое мудрое решение, такое, до которого не смогли бы додуматься родные Селига. И все они отнеслись к нему с различной степенью скептицизма.
Ройс просто рассмеялся.
Гаррик, откашлявшись, с трудом выговорил:
– Не желал бы я такого своему сыну, хотя и считаю, что он неразумен в своем упорном нежелании вернуть девушку.
– Тем не менее, – настаивала Кристен, – Селиг никогда не согласится на это. И кто, спрашивается, должен предложить ему такое?
– Я, – вызвался Ройс.
– Сначала перестань так подурацки смеяться, – фыркнула Кристен.
– Боюсь, что ярость Селига очень скоро отрезвит меня, особенно если придется испытать на себе силу его кулаков, – объявил Ройс и снова громогласно расхохотался.
Кристен разъяренно уставилась на мужа:
– Не можешь объяснить, что тут такого забавного?
– Подумай сама, – задыхаясь от смеха, выговорил он. – Какая невероятная ирония!
Одна Бренна пока молчала. Гаррик заметил это и, наклонившись к жене, тихо спросил:
– Почему ты не рвешь на себе волосы и не впадаешь в бешенство?
– Вряд ли он будет так уж возражать… в конце концов. – Бренна пожала плечами. Гаррик вопросительно поднял брови:
– Неужели ты чтото скрыла от меня такое, что мне следовало бы знать?
Ответный взгляд Бренны выражал искреннюю невинность:
– Ты знаешь ровно столько, сколько я. Селиг заявляет, что ненавидит и презирает девушку. Однако она ему нравится. Насколько я помню, у нашей дочери и зятя в свое время случались подобные недоразумения.
– Да, но обстоятельства были немного иными, любовь моя. Ройс не искал мести.
– Зато Селиг выбрал достаточно странный способ возмездия, – ответила Бренна. Но Гаррик покачал головой:
– Ты слишком заблуждаешься, если думаешь, что его необычное поведение имеет совсем другой смысл.
– Разве? Нет ни малейшего сомнения, что Селиг придет в бешенство, услышав предложение короля. Но посмотрим, как долго он будет упорствовать, прежде чем согласится.
– Может, это предложение заставит его отпустить пленницу?
– Скажем, я буду крайне удивлена, если это произойдет.
Гаррик отнюдь не был так уверен, но всетаки предложил пойти к Селигу всем вместе, поскольку наверняка потребуются объединенные усилия, чтобы сломить его упрямство. И, кроме того, у него попрежнему оставались два выхода. Ройса крайне забавляла вся эта ситуация: если шурин откажется отпустить пленницу, ему придется терпеть ее всю оставшуюся жизнь.
Селига отыскали в кузнице, где тот давал точные указания относительно меча, которым хотел заменить похищенный у него грабителями. Завидев все семейство, он нахмурился, сообразив, что появление сразу стольких родственников явно не к добру. И оказался прав.
– Жениться на ней? Да вы в своем уме?
– Алфред хочет приобрести верных союзников через браки между датчанами и саксами, – рассудительно пояснил Ройс. – И ты это прекрасно знаешь. Так что нет ничего необычного в том, что он это предложил.
– И ничего необычного в том, что я решительно отказываюсь, – сухо объявил Селиг.
– Только попробуй сказать, что ты не находишь ее очень даже привлекательной, – вмешалась Бренна.
И тут Селиг окончательно понял, что мать видела Эрику под ним, в коридоре, обнаженную, и просто решила никому об этом не рассказывать.
– Неужели тебе не важно, – процедил он, – что придется жениться на женщине, которая меня ненавидит? Именно этого ты требуешь от меня?
– Конечно, нет! – негодующе перебила Кристен. – Просто мы хотим, чтобы ты наконец опомнился и отдал ее брату, потому что третьего пути нет.
– Мы не можем стать виновными в том, что королю придется выдерживать осаду! – спокойно добавил Гаррик. – Он намеревался уехать завтра утром, но, если дело затянется, брат девушки может устать от ожидания и пойти в атаку, не ведая, что нападает на самого короля! Надеюсь, ты не хочешь быть причиной новой войны между саксами и датчанами, сын мой?
Интересно, каким образом удается родителям возложить на его плечи всю тяжесть вины? И это называется быть на стороне сына?!
Может, если забыть о чести и достоинстве и вызвать на поединок Рагнара Харалдсона…. Нет, Селиг не способен на такое. Значит, придется выдать пленницу. Никогда он не женится на женщине, к которой не испытывает ничего, кроме ненависти.
В этот момент на пороге появился Алфред: высокий, красивый, царственный.
– Вижу, вы нашли его, – заметил он, ни к кому конкретно не обращаясь. – И каков же будет твой ответ? – Пронзительный взгляд голубых глаз пригвоздил Селига к месту.
Селиг мог сколько угодно спорить с родственниками, но, как большинство мужчин, знал, что возражать королю почти невозможно, хотя он и не присягал на верность властителю Уэссекса:
– Я женюсь на ней.
Казалось, Алфред не ожидал ничего другого:
– Превосходно. Теперь остается лишь решить, стоит ли приглашать на церемонию брата дамы, или сообщить ему после того, как венчание состоится.
– Если мы хотим избежать немедленного нападения, лучше все объяснить потом, – предложил Ройс.
– Он все равно, так или иначе, начнет сражение, – наконец, опомнившись, возразила Кристен: – Думаешь, не сообразит, что ее принудили?
Эти слова ранили Селига в самое сердце. Любая другая женщина в обморок бы упала от радости, предложи он ей стать его женой. Всякая, кроме этой…
– Ее никто не будет вынуждать, – резко бросил он, отлично зная, что лжет, и тут же поправился: – По крайней мере она выйдет за меня добровольно и убедит в этом брата.
– Как же тебе удастся совершить чудо при такой взаимной ненависти? – осведомилась Бренна, лукаво взглянув на сына.
Селиг раздраженно посмотрел на мать. Странно, по ее виду никак не скажешь, что она жалеет его… скорее… почти забавляется! Если кого здесь и принуждают, так это его, Селига, и его собственной матери следовало бы хоть немного опечалиться!
– Я сам займусь этим, – только и сказал он.
– Тогда лучше тебе сделать это побыстрее, – заметила Бренна. – Венчание должно состояться не позже сегодняшнего вечера, с тем чтобы прошла брачная ночь, прежде чем ее брату станет обо всем известно и он не мог бы и подумать расторгнуть этот брак.
Брачная ночь? От одной мысли об этом по телу Селига пробежал ледяной озноб, смешанный со странным возбуждением. Брачная ночь с ней… Нет, такого не будет. Он не хочет эту женщину, особенно когда перед глазами не мелькает соблазнительно обнаженное тело.
Нет, все, что ему необходимо, – это месть. И он своего добьется. Любым способом.