Глава тринадцатая

Фрея начала одеваться, чувствуя, что у нее дрожат ноги. Да и руки тряслись мелкой дрожью, когда она, собрав рассыпанные по всей кровати шпильки, попыталась привести в порядок волосы, что без расчески и зеркала было крайне затруднительно. Хорошо еще, что Джошуа на нее не смотрел. Одевшись быстрее ее, он присел на корточки перед камином и начал выгребать золу, чтобы положить поленья и поджечь их.

Быстро взглянув на него, Фрея почувствовала, как по телу се разлился жар. О Господи! Этот потрясающе красивый мужчина только что лежал с ней в кровати совершенно голый…

Перед ней возник пленительный образ обнаженного Джошуа, и Фрея постаралась прогнать его прочь.

– Это я во всем виновата, – решительно проговорила она. Джошуа встал и повернулся к ней лицом. Глаза его смеялись, однако губы были плотно сжаты.

– Значит, ты решила меня унизить? – спросил он. – Хочешь сказать, что ты меня совратила, Фри?

– Если бы я не настояла, ты бы сам этого не сделал, – заявила Фрея.

Джошуа тяжело вздохнул.

– У тебя сейчас на голове настоящее гнездо вместо прически. И этот вариант тебя вряд ли устроит, – проговорил Джошуа. – Так что необходимо предпринять кое-какие меры.

Подойдя к Фрее, он отвел ее руки, а когда волосы вновь заструились у нее по плечам, сел па край кровати и ловко соорудил ей аккуратную прическу.

– Мы с тобой оба воспылали друг к другу страстью, Фрея, – сказал он. – И нам обоим было очень хорошо, хотя я прекрасно понимаю, что причинил тебе боль. Впрочем, ты в этом все равно ни за что не признаешься даже под страхом смерти, так что не буду настаивать. Но думаю, ты согласишься, что теперь-то мы с тобой влипли в историю.

– Если ты хочешь сказать, что после этого мы просто обязаны пожениться, – заметила Фрея, – то это полная чушь. – Она сидела не шевелясь, пока Джошуа вкалывал ей в волосы последние шпильки. – Мне уже двадцать пять, а тебе, как я подозреваю, и того больше. Так почему мы не можем заниматься любовью? Ведь нам было приятно!

– Приятно? – Тихонько хмыкнув, Джошуа отошел в сторону, чтобы полюбоваться на дело рук своих. – Да уж, дорогуша, ты умеешь подколоть мужчину. Я бы назвал то, что мы с тобой только что испытали, фейерверком чувств. Ну да ладно. Отвечаю на твой вопрос, почему нам не стоит заниматься любовью. Потому что в результате могут получиться дети. Они, знаешь ли, имеют нехорошую привычку заводиться, когда этого меньше всего ждешь.

Какая же она идиотка, что не подумала об этом, мелькнула у Фрей мысль. Тем более в день крестин.

– Этого не произойдет, – быстро проговорила она, вставая и поправляя кровать.

– Раз уж это произошло, мы теперь с тобой связаны на всю жизнь, дорогуша, – заявил Джошуа. – А сейчас нам лучше вернуться в дом, пока, надеюсь, нас никто не хватился.

Джошуа погасил лампу и запер дверь. Они оделись и молча направились по темному леску к подъездной аллее и мосту.

Странно, что она так противится браку с Джошуа, размышляла по дороге Фрея. Ведь причин для этого нет. Да и возраст поджимает – ей уже двадцать пять, И потом, Джошуа красив, обаятелен, умен, у них много общего. Да и в постели им потрясающе хорошо.

Почему же все-таки она противится замужеству?

Может быть, потому, что Джошуа не горит желанием жениться на ней? Или же она боится влюбиться в него? А почему, собственно, боится?

Потому что чувствует, что тем самым предает Кита? Или потому, что боится разрушить дурацкое романтическое представление о том, что любить можно только раз?

А может быть, боится, что сердце ее снова будет разбито?

Но ведь она, леди Фрея Бедвин, никогда ничего не боялась.

– Будь я твоим врагом, пустился бы наутек при твоем приближении, даже не ввязываясь в бой, – прервал ее размышления Джошуа.

– Какую чепуху ты несешь! – бросила Фрея.

– Тогда почему у тебя такое мрачное лицо и почему ты несешься вперед, не разбирая дороги, моя прелесть? – спросил он.

– Потому что очень холодно, если ты этого не заметил, – отрезала Фрея, – и мне хочется побыстрее добраться до дому.

– Следовательно, наша прогулка достигла своей цели? Повернув голову, Фрея взглянула на него.

– Ты должен понять, – проговорила она, – что все в моей семье и семье Кита, да и соседи, полагаю, знали, что он возвращается домой, чтобы жениться на мне. А он привез с собой невесту. Я не привыкла к унижениям. Решила, что он сделал это мне в отместку, желая наказать. Решила, что это фиктивная помолвка, уж очень они разные и, казалось, совсем не подходят друг другу. Ситуация походила на ту, в которой сейчас оказались мы с тобой, с одной лишь разницей: я думала, что он в конце концов женится на мне. А он женился на ней. Только не нужно меня жалеть, Джош. Я просто… ужасно разозлилась.

– Он женился на ней по любви, Фри, – заметил Джошуа. – Уж поверь мне, человеку, который впервые увидел их вместе.

Фрея тихонько рассмеялась:

– Ты таким образом решил меня успокоить?

– Не сочти мои слова оскорблением, – проговорил он. – Ты ведь предпочитаешь правду лжи. Твой Кит очень любит свою жену.

– Мой Кит… – Фрея снова рассмеялась. – В то лето, четыре года назад, он испытывал адские муки совести. Он вернулся с Пиренейского полуострова вместе с Сиднемом, искалеченным и полуживым. В том, что с ним произошло, Кит винил только себя. Их с Сиднемом послали в разведку. Кит был назначен старшим. Французы заманили их в ловушку, и они решили, что один из них должен сдаться в плен, чтобы другой смог сбежать и выполнить задание. Задание выполнил Кит, а Сиднем попал в плен. И в то лето Кит испытывал острое чувство вины. А тут подвернулась я… Так что мой Кит никогда не был моим.

Раньше Фрее никогда не приходило в голову, почему Кит в то лето казался настолько в нее влюбленным. А сейчас она вдруг поняла: он пытался таким образом справиться с чувством вины и тоской. А что, если Вулфрик это понял и именно поэтому решил вмешаться в ее жизнь, чего не делал никогда, и прочел ей лекцию о том, что она должна выполнить свой долг и выйти замуж за Джерома? И может быть, граф Редфилд это понимал? И Джером тоже?

Наверное, все понимали, кроме нее…

Они с Джошуа подошли к дому. По террасе уже никто не прогуливался. Все ушли в дом.

– Ну вот, теперь нам остается только молиться, чтобы никто не заметил нашего отсутствия, а если и заметил, то промолчал, и чтобы твоя прическа не рассыпалась, как только мы войдем в гостиную.

Естественно, их долгое отсутствие не укрылось от внимания членов семьи Фреи. Эйдан удивленно вскинул брови, когда они вошли, Аллин тоже удивился, Морган улыбнулась Фрее понимающей улыбкой, а Вулфрик сжал ручку лорнета. Лишь Рэнналф никак не отреагировал на их появление: он был увлечен разговором с Китом, виконтессой и Джудит.

Кит сидел рядом с виконтессой, положив руку на спинку ее стула и легонько касаясь кончиками пальцев ее плеча, что, в общем-то, считалось крайне неприличным. Однако день уже клонился к вечеру, все расслабились и не обращали друг на друга внимания. И Кит, и его жена с интересом слушали Джудит.

Да, это правда, подумала Фрея. Она и сама это чувствовала, а быть может, знала с самого начала: они поженились по любви. Наверное, прекрасно подходят друг к другу. К тому же они великолепно смотрятся.

Решив не размышлять над тем, приносит ли ей это боль, Фрея взглянула на Джошуа, который насмешливо смотрел на нее, взяла его под руку и направилась к Киту с Лорен.

– Надеюсь, ты не собираешься закатывать сцену, дорогуша, – прошептал он. – Я этого терпеть не могу.

Не отвечая, Фрея улыбнулась сначала Киту, на чьем лице внезапно отразилось беспокойство, потом виконтессе, взиравшей на нее с вежливой улыбкой. Если виконтесса и чувствовала какую-то тревогу, то весьма успешно ее скрывала.

– Прошу меня простить за то, что не успела взглянуть на малыша, когда вы его приносили, – проговорила Фрея. – Джош предложил мне прогуляться, а я так хотела глотнуть свежего воздуха после долгого пребывания в душном зале, что согласилась не раздумывая. Хотя следовало, конечно, подождать несколько минут.

Голос ее звучал высокомерно, как обычно, когда ей приходилось оправдываться. Все четверо с изумлением воззрились на нее, а Джошуа крепко сжал ее руку.

– Ничего-ничего, он еще не спит, – проговорила виконтесса и, радостно улыбнувшись, встала. – Просто мы решили отнести его наверх, в детскую, подальше от шума. Не хотите ли подняться и взглянуть на него?

Фрея внутренне содрогнулась, однако на губах ее появилась улыбка.

– Если не боитесь, что я его побеспокою, – ответила она.

– Ну что вы, конечно, нет. – Виконтесса взглянула на Джошуа. В ее фиалковых глазах заиграли веселые искорки. – А вас, лорд Холл мер, мы не станем брать с собой. Посидите, пожалуйста, здесь… Новоиспеченные родители могут навеять смертельную тоску, – проговорила она, с улыбкой взглянув на Фрею, когда они подходили к детской. – Мы души не чаем в наших детях и думаем, все остальные должны питать к ним такие же чувства, леди Фрея.

– Быть может, пора вам звать меня просто по имени, опустив титул? – предложила Фрея.

Виконтесса быстро взглянула на нее.

– Тогда вы должны звать меня Лорен, – проговорила она. – Договорились?

Малыш лежал на столе на одеяльце, суча ручками и ножками. Рядом сидела няня с вязаньем. Шум в комнате стоял точно такой же, как и внизу, где собрались гости, поскольку здесь собрались дети самого разного возраста, включая Бекки и Дейви, которые радушно помахали Фрее, после чего снова вернулись к своим рисункам. 3а детьми присматривали три няни.

Фрея вполне бы удовлетворилась тем, чтобы постоять у стола, посмотреть пару секунд на ребенка, произнести несколько восторженных слов, однако Лорен наклонилась, взяла малыша на руки и, вручив его Фрее, направилась к внутренней комнате, служившей, по всей видимости, малышу спальней.

Фрея осторожно держала ребенка, боясь уронить. У него были волосы Кита, светло-каштановые, светлее, чем у Лорен и глаза, как у матери. Он был мягонький, тепленький и практически ничего не весил. От него приятно пахло пудрой. Гукнув, малыш взглянул на Фрею затуманенными глазами, и внезапно ее охватила нежность. Она никак не ожидала, что способна испытать подобное чувство к ребенку Кита и Лорен.

– Он просто очаровательный, – проговорила она, чувствуя, как жалко, звучат эти слова, и вернула ребенка матери.

– Не могу вам передать, Фрея, как я счастлива, что вы познакомились с лордом Холлмером и обручились с ним, – обратилась к ней Лорен. – Я, конечно, его совсем не знаю, ведь нас познакомили только сегодня, но он необыкновенно красив, и у него смеющиеся глаза, а я всегда доверяю людям с такими глазами. И у него такой счастливый вид, да и у вас тоже. Щеки раскраснелись, и это так вам идет. Я знала, что в один прекрасный день это должно произойти. Но все время беспокоилась за вас. Видите ли, я прекрасно понимала, какие чувства вы испытываете: меня саму перед свадьбой бросил человек, за которого я собралась замуж и которого любила. Я думала, жизнь моя кончена, я не смогу снова полюбить. Но это произошло, и вторая любовь оказалась во много раз сильнее первой. Думаю, вы это вскоре поймете. А со временем вообще забудете о своей первой любви, уж поверьте мне.

А она и в самом деле необыкновенно хороша собой, раздраженно подумала Фрея. И вся так и светится счастьем материнства, а может быть, вновь обретенной любовью.

Мужчина же, с которым Лорен выросла вместе и за которого чуть не вышла замуж, граф Килбурн, в данный момент находился внизу со своей женой, а их малышка дочь – в детской. Но похоже, Лорен не испытывала по отношению к нему недобрых чувств.

– Я никогда по-настоящему не любила Джерома, – призналась Фрея. – Просто он мне нравился. Очень переживала, когда он умер, даже не представляла, что так сильно буду страдать, однако большой любви к нему я не испытывала.

Лорен улыбнулась многозначительной улыбкой – она имела в виду вовсе не Джерома и прекрасно знала, что Фрея ее поняла, и взглянула на ребенка, который заснул у нее на руках.

– Жаль, что я не была знакома с Джеромом, – заметила она. – Кит его обожал.

Да, обожал, однако их последняя встреча получилась на редкость бурной. Кит сломал Джерому нос, после чего, вскочив на лошадь, помчался в Линдсей-Холл, там подрался с Рэнналфом и вернулся на Пиренейский полуостров.

– Когда-то они вдвоем похитили меня и заперли в хижине егеря в лесу.

Лорен рассмеялась.

– Кит мне рассказывал эту историю. Мне было очень приятно, что вы вышли из нее победительницей. Неужели вы и в самом деле ругались до хрипоты? И ударили Джерома по лицу? Детские воспоминания такие чудесные, не правда ли? Знаете, мы с Китом часто приходим в эту хижину. Там тихо, спокойно, никто не мешает.

Внезапно Фрея вспомнила о том, что произошло в этой хижине лишь с час назад, и постаралась выбросить эту мысль из головы. Что, если она забеременела? Волей-неволей им придется пожениться. Но если нет, их помолвка вскоре будет расторгнута и они расстанутся навсегда.

Фрее не хотелось об этом думать.

Ребенок спал. Лорен легонько поцеловала его в лобик и, уложив в колыбельку, накрыла одеялом, после чего, повернувшись к Фрее, наконец-то взяла ее под руку, прежде чем спуститься вниз.

– Я так рада, что мы наконец подружились, – заявила она. – Я всегда вами восхищалась. И в то же время немного побаивалась. Иногда мне хотелось быть такой же смелой, как вы.

Фрея тихонько хмыкнула.

– Вот уж никогда бы не подумала. Помните, как вы в первый раз приехали в Линдсей-Холл с Китом?

– А вы старались сделать все возможное, чтобы я чувствовала себя там как можно неуютнее? – Лорен тоже рассмеялась. – Разве можно такое забыть? Я тогда хотела сквозь землю провалиться.

– Но вы виду не подали. Вели себя как настоящая леди. Братья пришли от вас в полный восторг.

Когда они спустились вниз, оказалось, что вечер уже закончился. Некоторые гости уехали. Остальные ждали, когда подадут карсты.

– Боже правый, Фри! – воскликнул Аллин, подходя к ней, в то время как Лорен направилась к Вулфу. – Неужели вы с Лорен помирились? Если да, то жизнь теперь наверняка станет неимоверно скучной.

– Пора тебе жить не чужой, а собственной жизнью, – бросила Фрея.

– Здорово сказано, Фри, – проговорил Аллин, поморщившись. – Придется и мне отправляться на поиски счастья. Счастливый конец уже приобрел в нашей семье эпидемический характер. Сначала Эйдан, потом Рэнналф, а теперь ты…

Хмыкнув, Аллин отошел в сторону, а Фрея отыскала глазами Джошуа. Он мило разговаривал с леди Килбурн. и герцогиней Портфри и был необыкновенно хорош собой. При свечах волосы его казались еще светлее. И вновь Фрея почувствовала, что ее бросило в жар. Всего час назад…

Он пытался это предотвратить.

А она добилась своего.

Какая все-таки сложная штука жизнь. И в то же время какая прекрасная. В этот момент Джошуа улыбнулся и подмигнул ей. Фрея надменно вскинула брови.

Обычно Джошуа вставал рано. Но на следующее утро после крестин проснулся позднее обычного. Ночью он практически не спал, лишь когда совсем рассвело, погрузился в глубокий сон. Все Бедвины, за исключением Фреи и Джудит, уже завтракали.

– Она неважно себя чувствует, – пояснил Рэнналф, улыбаясь, когда Джошуа спросил про Джудит. – Вчера утром тоже плохо себя чувствовала. Я только что сообщил родным, что она беременна. Мы собирались некоторое время держать это в секрете, однако утреннее недомогание ее выдало.

– Бедняжка Джудит, – проговорила Ева. – Схожу проведаю ее после завтрака, посижу с ней немного, разумеется, если ее это не побеспокоит.

– А где Фрея? – спросил Джошуа, а про себя подумал, что она вряд ли сейчас в постели, разве что провела такую же бессонную ночь, как и он сам.

– Вы что, вчера поссорились? – ухмыльнулся Аллин. – После прогулки верхом, которую мы совершили до завтрака, она не стала заходить вместе с нами в дом. Заявила, что ей нужно еще подышать свежим воздухом, и отправилась гулять.

– Поссорились? С вашей сестрой? – деланно удивился Джошуа. – Как можно поссориться с такой очаровательной, милой девушкой, как леди Фрея?

Все сидящие за столом расхохотались. Даже Быокасл слегка улыбнулся.

– Вчера вечером, когда мы собирались уехать из Элверсли, я ей подмигнул, – признался Джошуа, – что привело ее в неописуемую ярость. Как только мы на минутку остались одни, прежде чем сесть в карету с Морган и Аллином, она заявила мне, что люди могут заметить, как я ей подмигиваю, и счесть это ужасно вульгарным. Куда же она отправилась?

– На вашем месте я бы дождался, пока она вернется с прогулки домой, – заметил Эйдан. – Глядишь, походит-походит, да и успокоится. Это было бы гораздо благоразумнее.

– Знаете, уж чем-чем, а благоразумием я никогда не отличался, – заявил Джошуа.

– Позади дома есть густые заросли, – сообщила Ева. – Фрея обычно отправляется туда, когда ей хочется побыть одной. И если бы я поссорилась со своим женихом, мне бы хотелось, чтобы он пришел за мной, даже если бы я заявила, что никого не желаю сидеть.

– Ева все еще учит меня, как следует понимать женщин, – проговорил Эйдан. – Похоже, я слишком много лет провел на военной службе.

Нельзя сказать, чтобы они с Фреей поссорились по-настоящему, размышлял полчаса спустя Джошуа, когда, обогнув конюшню, направился к зарослям. И вовсе она не пришла в неописуемую ярость, когда он ей подмигнул, лишь была возмущена. Когда она принялась его ругать, он послал ей воздушный поцелуй и назвал дорогушей, и Фрея от возмущения раздула ноздри. А когда они уселись в карету с ее братом и сестрой, он демонстративно взял ее под руку.

Нет, они не поссорились, Но вчера вечером они стали близки, и их отношения изменились. Тот легкий флирт, что они затеяли в Бате, где им предстояло провести тоскливую неделю, вылился в короткую помолвку, которую они были вынуждены объявить, чтобы избежать ловушки, в которую Джошуа попыталась заманить его тетка. Затем помолвка из короткой превратилась в более длинную, когда бабушка Джошуа решила устроить вечер в честь жениха и невесты. А потом в Бат приехал Быокасл, он очень быстро выяснил правду, и помолвка растянулась на неопределенное время. Джошуа понимал, чем это грозит, и готовился предпринять меры, чтобы не произошло непоправимое, однако не успел. И теперь они с Фреей стоят перед лицом опасности, поскольку их временная связь может превратиться в пожизненную. Если вдруг окажется, что Фрея забеременела, у них не будет другого выхода. И даже если нет…

Боже правый, она ведь не кто иная, как леди Фрея Бедвин.

Вчера вечером она, похоже, не осознала всей серьезности произошедшего. А может быть, и осознала, только не хотела в этом признаваться. Этим же утром, если его догадки верны, она взглянула в лицо действительности, и действительность эта ей не понравилась.

Неожиданно в зарослях появился холм, где росли высокие деревья, на его вершину вели широкие земляные ступеньки с деревянными поручнями, по обеим сторонам раскинулись кусты рододендронов. Затем тенистая извилистая тропинка резко свернула влево и потянулась между деревьями. Она казалась изолированной от всего мира. В воздухе явственно ощущался аромат цветов – хотя лето уже кончилось – и слышалось громкое пение птиц.

Направляясь все дальше и дальше, Джошуа напряженно размышлял. Он теперь маркиз Холлмер, хочется ему этого или нет. Война с Наполеоном Бонапартом закончилась. Император заключен под стражу и вывезен на остров Эльба. Его, Джошуа, работа закончена. Ему двадцать восемь лет. В Пенхоллоу он возвращаться не собирается. Но ведь он является пэром Англии, и вскоре ему предстоит заседать в палате лордов. Следовательно, ему необходимо обзавестись постоянным жилищем, скорее всего в Лондоне. Необходимо где-то прочно обосноваться – ужасное слово!

Почему ужасное, Джошуа и сам не мог бы сказать. Много лет назад, когда он учился плотницкому мастерству, он уже жил довольно длительное время на одном месте, в деревушке Лидмер, где рассчитывал остаться до конца дней своих. Он даже начал посматривать на деревенских девиц.

Быть может, пришла пора ему жениться? А раз так, то почему не на Фрее? Лучшей жены ему не найти. Они равны по социальному положению. Ему никогда не будет с ней скучно. Внешне она весьма привлекательна. Не далее как накануне он обнаружил, что она необыкновенно страстная женщина, что, впрочем, он давно подозревал. Он бы с радостью отправился с ней в постель еще раз, правда, при более благоприятных обстоятельствах, чтобы проверить, настолько ли она чувственная, насколько страстная, хотя уже сейчас мог бы поклясться, что так оно и есть.

Так почему он не рассматривает Фрею в качестве кандидатуры в жены?

Может быть, потому, что он никогда за ней не ухаживал, а ей это было совершенно не нужно? Или же еще не пришла пора ему жениться? А может быть, потому, что Фрея все еще испытывает какие-то чувства к Рейвенсбергу?

Впрочем, подытожил Джошуа, вполне возможно, что у них с Фреей не будет никаких вариантов и им суждено прожить вместе до конца своих дней. Он шел по тропинке, поглядывая по сторонам. Фреи нигде не было видно. Она могла вообще сюда не пойти, а если и пошла, то вернулась домой другой дорогой.

Тропинка неуклонно поднималась вверх, хотя и не слишком круто, Джошуа понял, что вскоре доберется до вершины холма, а потом начнет спускаться вниз. На самой вершине холма стояла каменная башня, построенная настолько искусно, что создавалось полное впечатление, будто это древнее, давным-давно разрушенное сооружение. Если за узкой дверью с готической аркой имеется винтовая лестница – а Джошуа в этом не сомневался, – можно, правда, приложив некоторое усилие, добраться до зубчатой стены с бойницами, откуда наверняка открывается великолепный вид на окружающий пейзаж.

Джошуа поднял голову и усмехнулся: на башне, опершись руками о стену, стояла Фрея.

Лицо ее было обращено к солнцу, так что Джошуа она не видела. Если ранним утром, когда она отправилась на прогулку верхом, на ней и была шляпа, то теперь она исчезла, равно как и шпильки, – распущенные волосы трепал легкий ветерок.

И вновь она показалась Джошуа похожей на женщину викингов либо саксонских воинов. А еще на хозяйку средневекового замка, чей муж отправился на войну, – готовую на все, только бы не дать неприятелю проникнуть в замок.

Как-то Фрея сказала ему, что должна была родиться в другое время, и сейчас Джошуа увидел тому подтверждение.

– Если я подойду ближе, – крикнул он, сложив руки трубочкой, – ты выльешь мне на голову кипящую смолу или пронзишь отравленной стрелой?

Повернув голову, Фрея глянула вниз и, подняв руки, придержала волосы, чтобы не падали ей на лицо.

– Нет, – крикнула она в ответ. – Лучше я собственноручно столкну тебя со стены. Поднимайся.

И она одарила Джошуа свойственной ей коварной улыбкой.