Глава 10
Сразу же после того как Брукхевен откланялся, в дом на Примроуз-стрит прибыл другой посетитель — некий мистер Стикли из конторы «Стикли и Вульф», исполнявшей обязанности душеприказчика Пикеринга.
— Да… Ну ладно… Леди Тесс, это правда, что я не могу сейчас поговорить с самим викарием? — Худощавый господин с сомнением окинул взглядом людей, сидящих в гостиной, которую только что покинул лорд Брукхевен.
— Викарий отправился в Брук-Хаус вместе с маркизом. Все вопросы, связанные с наследницами Пикеринга, переданы в мое ведение. — Несмотря на то что Тесс вежливо улыбалась, она готова была испепелить гостя гневным взором.
Стикли недоуменно заморгал:
— И все же…
Тесс перестала улыбаться. Мистер Стикли молча барабанил пальцами по папке с документами, словно размышляя, не стоит ли ему немного отложить свой вопрос и для начала разыскать вышеназванного господина.
— Сэр, боюсь, вам лучше как можно скорее перейти к делу и не задерживать нас. Мисс Милбери скоро отправляется на примерку к самому Лементору, а мы едем вместе с ней.
Но на мистера Стикли имя дорогого кутюрье не произвело того впечатления, на которое рассчитывала Тесс.
— Тогда начнем… Хотя я должен внести в свои записи отметку о том, что сначала я предложил отложить разговор до того момента, пока к нам не присоединится викарий.
— Итак, мы внимательно вас слушаем.
— Как вам известно, состояние покойного мистера Пикеринга в настоящее время составляет двадцать семь тысяч фунтов…
Феба ахнула. Все так и застыли на месте — как громом пораженные. Они молчали, словно мысленно пытались представить столь крупную сумму.
Мистер Стикли повернулся к Фебе:
— Это та самая молодая леди, которая обручена с маркизом?
Феба кивнула. У нее пересохло во рту. Двадцать семь тысяч фунтов? Это не просто целое состояние. Это огромное состояние!
Мистер Стикли посмотрел на Фебу понимающе:
— Ну что ж. Похоже, что у вас есть все шансы получить наследство. Мне известно из достоверных источников, что герцогу Брукмуру снова стало хуже.
Феба хотела что-то сказать, но у нее комок подступил к горлу.
— Итак, если мисс Милбери достанется наследство, двум другим девушкам полагается ежегодное содержание в размере пятнадцати фунтов в год.
Это была незначительная сумма, которая составляла всего-навсего годовое жалованье гувернантки. Мистер Стикли откашлялся.
— Очень жаль, что мистер Хеймиш не учел роста цен… но тут уж ничего не поделаешь: размер выплат изменить невозможно.
Феба опустила глаза. Как бы то ни было, она должна бороться за право получить состояние Пикеринга. Об этом мечтает отец… И мать говорила ей об этом на смертном одре… Феба не имеет права думать о себе. Она обязана заботиться о своих родителях.
Дейрдре — красивая девушка с прекрасными связями. Она удачно выйдет замуж.
Софи… У Софи нет никаких шансов получить деньги Пикеринга.
В конце концов, зачем Феба приехала в Лондон?
Мистер Стикли снова откашлялся.
— Итак, мисс Милбери, вы должны понимать, что «Стикли и Вульф» не может передать вам наследство, пока вы не выйдете замуж и вашего супруга официально не провозгласят герцогом. А также данное завещание теряет свою силу и считается аннулированным, если хотя бы кто-то из семьи расскажет посторонним лицам о данном документе.
Дейрдре нахмурилась. Она была возмущена.
— Я не понимаю, почему прадедушка внес в завещание этот пункт. Любая из нас легко могла бы поймать в свои сети герцога, если он узнает, что на горизонте маячат двадцать семь тысяч фунтов приданого.
Мистер Стикли грустно кивнул:
— Совершенно верно. Ваш прадедушка это прекрасно понимал. И именно поэтому и включил это важное примечание. Он непременно хотел, чтобы вы заработали это наследство, призвав на помощь собственную изобретательность.
Разумеется, Феба понимала, почему недовольна Дейрдре. «Боже мой, куда катится этот мир, если даже белокурые локоны и васильковые глаза считают арсеналом, недостаточным для достижения успеха девушки?» — наверняка думала Софи.
— А что случится с деньгами, если кто-нибудь проболтается? — спросила Софи, которая все это время сидела молча. Все присутствующие повернулись к ней. А потом вопросительно посмотрели на мистера Стикли. Он нервно поправил ворот рубашки, и его лицо покрылось румянцем.
— В том редком случае, если никто из вас, девушки, не выйдет замуж за герцога, или в случае, если содержание данного завещания станет известно людям, которые не являются членами вашей семьи… в этом случае…
Напряжение нарастало. Все затаили дыхание и сидели, боясь пошевелиться. Всеобщее волнение передалось даже бесстрастному мистеру Стикли. Он снова откашлялся.
— В этом случае вся сумма целиком… Видите ли, дело в том, что у мистера Хеймиша сложилось определенное мнение относительно акцизных сборов по торговле спиртными напитками… — Мистер Стикли беспомощно развел руками. — В противном случае… мистер Хеймиш решил оставить все контрабандистам.
— Контрабандистам? — Софи широко улыбнулась. — Контрабандистам, торгующим виски, как я смею предположить?
Мистер Стикли поморщился, не скрывая брезгливости от одной мысли, что все эти огромные деньги могут отойти небритым и чумазым нарушителям закона.
— Да. В таком случае состояние уйдет на оплату штрафов и денежных взысканий, наложенных на лиц, осужденных за самогоноварение и перевозку виски без уплаты положенных по закону пошлин.
Феба представила портрет сэра Хеймиша, который висел на стене в Торнхолде. Соломенные волосы и голубые, с хитрым прищуром, глаза… Горящие дьявольским огнем.
«Ну что, прадедушка? Видишь? Победа за мной!»
Контрабандистам, незаконно торгующим спиртными напитками, не достанется ни пенни. Феба выйдет замуж за лорда Брукхевена — и очень скоро. Потому что это означает, что ей больше не придется испытывать страх и неуверенность.
Не нужны ей ни дорогие платья, ни драгоценности. Она хочет стать герцогиней. Герцогиней Брукмур. И она будет ею!
