Глава 12

Рейчел шла по тротуару, пытаясь изобразить интерес к замерзшим видам Рино. Позади нее шагали два охранника, Питер и Пол Хокинс, служащие «Донована и сыновей» из Огдена, молчаливые братья, которые следили за каждым ее движением всякий раз, как она покидала «Императрицу».

Горы Сьерра-Невады поднимались на востоке поразительно высоко, и их вершины слепили глаза. Ниже ледяных вершин их крутые склоны, низкие гребни у их подножий и даже крошечные холмики полыни – все исчезало под толстым покровом снега и льда.

По словам разговорчивого начальника станции «Сентрал Пасифик», бураны в этом году налетали с севера чаще обычного и прошлогодний снег не успевал полностью растаять. Вместо обычной холодной слякоти жителям Рино приходилось пробираться по полудюжине футов плотного промерзшего снега. В Вирджиния-Сити, на высоте более шести тысяч футов, шахтерам, по слухам, приходилось прорывать в снегу туннели, чтобы переходить из одного здания в другое: условия там были гораздо суровее.

Рейчел чуть пожала плечами и пошла дальше, отворачиваясь от солнца, отражавшегося от покрытой льдом реки Траки. Какими бы тесными и холодными ни были эти снежные сооружения, они не могут оказаться хуже атмосферы, царившей в «Императрице» с тех пор, как она вернулась к Лукасу. В первый день она хотя бы могла утешаться мыслью о том, что ему понадобится ее помощь для того, чтобы спасти Уильяма Донована. Но вчера они получили от Донована телеграмму, сообщавшую о предательстве его телеграфиста. Теперь Донован мчался в Рино на встречу с Лукасом, чтобы вместе с ним противостоять козням Хамфриса и Коллинза.

А что будет потом? Ну… Она спряталась за непроницаемой оболочкой холодной вежливости – и эта оболочка стала намного жестче и толще той, которую она носила после смерти Элиаса. Ее глаза и уши – и даже ее кожа – словно отделились от ее мозга. Она ела, потому что перед ней ставили еду. Игнорировала разговоры о том, как будет уничтожен Хамфрис, – они ничего для нее не значили.

Даже когда Лукас спросил у нее, что бы она желала сделать с Коллинзом, Рейчел, пожав плечами, сказала, чтобы он делал то, что сочтет нужным. Все равно он поступит именно так.

Рейчел по-прежнему считала, что Лукас предал ее. Вспыхнувшая в его глазах боль погасла, и лицо снова стало непроницаемым. Лукас отвесил ей поклон и отвернулся.

Лукас теперь спал на койке в конторе. Все делали вид, будто ничего не заметили.

Рейчел приостановилась, чтобы плотнее закутаться в бизонью шубу. Ветер с воем налетал с гор. Старожилы говорили, что еще до заката начнется буран.

Звонили колокола – где-то рядом со станцией.

– Мэм?

Рейчел удивленно обернулась. Сопровождающие никогда не жаловались на то, что во время остановок она довольно далеко уходила от станции, лишь изредка прибегая к помощи еще кого-нибудь, чтобы наблюдать за ней – хоть издалека.

Пол Хокинс огляделся, зорко всматриваясь в тени. Они стояли на узком тротуаре на улочке, отходившей в сторону рядом с универсальным магазином. Она была очень сумрачная – почти заслуживала именования переулка, – но совершенно респектабельная. Вокруг больше никого не было видно – возможно, из-за того, что у всех хватало здравого смысла не выходить из дома в такую погоду.

Оба ее охранника были жилистыми и обветренными, темноволосыми и темноглазыми жителями Запада, которые держали оружие наготове. Питер, брат Пола, был чуть выше и немного разговорчивее.

– Миссис Грейнджер, не повернуть ли нам обратно к «Императрице»?

Рейчел нахмурилась. Ее прогулка длилась не больше четверти часа.

– Хорошо. – Она печально улыбнулась ему: – Извините, я потеряла счет времени.

– Ничего страшного, мэм.

Огромный нож вонзился в шею Пола сзади. Он захрипел и упал.

Серебряное пятно пронеслось мимо ее головы прямо в шею Питера. Нож застрял в ней, быстро вибрируя.

Его глаза расширились, но вместо того чтобы попытаться извлечь нож из раны и спасти свою жизнь, он потянулся за револьвером.

Рейчел замерла.

Дыхание Питера было влажным и кровавым, но ему каким-то образом удалось поднять «кольт», не снимая кобуры.

Где-то пронзительно закричала женщина.

Питер выстрелил, и черный дым заклубился вокруг его трясущейся руки. Его пальто обагрилось кровью. Он выстрелил еще раз и рухнул на колени.

Мейтленд Коллинз вышел из-за его спины.

– Ублюдок! Ты стоил нам одного… нет, двух наших людей!

Рейчел слышала крики, они доносились издалека, Кто-то попытался ее схватить, но она ударила его локтем и бросилась бежать.

Мейтленд выстрелил Питеру в голову. Тот рухнул на своего брата – в смерти они были так же похожи, как при жизни.

Рейчел ахнула, залившись слезами.

Кто-то сгреб ее, прижал ко рту смоченную хлороформом марлю и взвалил на плечо.

Она пыталась вырваться, но мешали тяжелые юбки. Не прошло и нескольких секунд, как Рейчел уснула.

Столовая «Императрицы», сияла, освещенная люстрой и бра, свет отражался в зеркалах, и казалось, что комната охвачена пламенем. Вооруженные мужчины стояли вдоль стен и занимали все места за столом – за исключением одного, на котором восседала элегантная дама. Брейден наблюдал за всем происходящим от дверей – настоящий старый сержант и готовый к услугам стюард, а позади него стоял Лукас. Никто ничего не говорил: слова были не нужны.

Вдалеке прозвучал гудок – долгий и одинокий, – и кондуктор объявил об отправлении поезда в Калифорнию. Колеса звякнули и начали вращаться, встряхивая «Императрицу». Ветер стучал в окна вагона, словно торопясь отправить его в дорогу, завывая все громче и громче. Относительное потепление последних нескольких дней заканчивалось.

Лукас молча помолился о том, чтобы Рейчел не оказалась где-то во власти стихии. Конечно, Коллинзу необходимо убить Лукаса и сделать Рейчел вдовой, лишь тогда ему достанется состояние Дэвиса.

Он откашлялся и завершил свой отчет самыми дурными новостями. В конце концов, это был его долг.

– Питер и Пол Хокинс погибли, хотя и взяли с собой двоих нападавших.

– Да упокоит Господь их души, – проговорила миссис Донован и перекрестилась.

Донован чуть сжал ей руку, а потом повторил ее тихую молитву.

– Аминь, – разнеслось по столовой.

– «Донован и сыновья», конечно, позаботятся об их семьях, – добавил Донован.

Лукас кивнул, слыша публичное подтверждение о назначении почетной, но дающейся нелегко пенсии корпорации.

– Но из-за пожара в депо, – заключил он, – не нашлось локомотивов, чтобы преследовать похитителей.

– Ах, они!.. – Виола Донован вскочила на ноги.

Муж потрепал ее по руке:

– Миссис Донован, мы собрались здесь для того, чтобы решить, как их уничтожить. Нам не нужны их дополнительные характеристики.

В его речи появился ирландский акцент. Лукас слабо улыбнулся: не позавидуешь похитителям Рейчел.

Виола фыркнула и села, резким движением отбросив свой шлейф.

– Вооруженный отряд отправился верхом сразу же, но им ничего не удалось обнаружить, – добавил Митчелл.

– Телеграфисты передали сообщение по всей железнодорожной линии. От них тоже ничего не поступало, – сказал Лоуэлл.

– И каково твое мнение? Ты единственный, кто видел миссис Грейнджер. Попытайся угадать, где они могли ее спрятать.

Лоуэлл выпрямился, вид у него был смущенный, но мужчина, стоявший рядом с ним, подтолкнул его вперед.

– Миссис Грейнджер – женщина стройная и очень сильная, – проговорил он, осторожно подбирая слова. – Есть дюжина мест, где они могли сойти с поезда и спрятать ее на первых же десяти милях. Еще больше укрытий на пути к «Синей птице». В этих местах легко затеряться, особенно при таком ветре – он моментально заметает следы.

Лукас продолжил:

– Шериф нашел марлю, которую они использовали, чтобы ее усыпить. Судя по запаху, на нее вылили целый пузырек хлороформа.

Миссис Донован округлила глаза:

– Ох, бедная леди!

Мужчины невольно схватились за револьверы.

Сердце Лукаса болезненно сжалось, когда он услышал выстрелы. Его милая Рейчел, одурманенная или усыпленная снадобьем, от которого подчас умирают, потому что останавливается сердце.

Донован поднялся на ноги:

– Пора действовать, парни. Мы знаем, где и когда должен появиться один из этих негодяев. Готов биться об заклад, мы развяжем ему язык. Что скажете?

Послышались возгласы одобрения.

– Я буду рад помочь, – раздался в наступившей тишине голос Малыша.

Лукас с изумлением уставился на него. Он догадывался, что его старый друг может заставить заговорить даже самых стойких. Лоуэлл и Митчелл ушам своим не поверили.

Губы Донована растянулись в мрачной улыбке.

– Спасибо, дружище.

Донован развернул карту и положил на стол, чтобы все могли ее видеть. Виола принялась закреплять ее края солонками и другими: столовыми принадлежностями, Лукас ей помотал.

– На карте обозначен путь из Рино в Вирджиния-Сити по железной дороге. Изображено также расположение крупнейших горных разработок, и указаны самые высокие горы.

Лукас посмотрел на карту, разыскивая «Синюю птицу». О, вот и она – к югу от Вирджиния-Сити и Голд-Хилл.

Донован провел пальцем вдоль жирной черной линии.

– Железная дорога имеет здесь форму рыболовного крючка. Рино находится у кольца, Карсон-Сити – на изгибе, а Вирджиния-Сити – на острие. На участке дороги от реки Карсон до Вирджиния-Сити дух захватывает.

– В буквальном смысле этого слова, – добавил Лоуэлл.

– Хамфрис, управляющий «Синей птицы», ждет меня сегодня во время ленча. Вряд ли он догадывается, что мне стали известны все его планы, хотя он уверен, что я подозреваю его в том, что он меня обворовывает, – продолжил Донован.

– И миссис Грейнджер, – добавил: Лукас. – Поэтому мы и здесь. Ей посчастливилось оказаться компаньонкой Донована.

Митчелл приложил пальцы к карте, измеряя расстояния.

– Как вы думаете, она окажется на «Синей птице»?

– Хамфрис – ловкий мошенник. Его не сразу заподозрили в воровстве, – с горечью ответил Донован. – Он не настолько глуп, чтобы участвовать в похищении белой женщины. Это дело рук Коллинза, его сообщника.

– Который уже пытался отбить ее в Омахе, помнишь, Митчелл?

Лоуэлл внезапно насторожился:

– Это он вывел из строя снегоочиститель в Ларами?

– Совершенно верно.

Лоуэлл хлопнул себя по колену.

– За одно это его следовало бы убить. Из-за него едва не погибли пассажиры двух составов!

Раздались возмущенные возгласы.

– Так что нам нужно захватить их обоих, а заодно Мейтленда, сыночка Коллинза, который изнасиловал не одну женщину, – заключил Лукас.

Виола Донован искоса посмотрела на Лукаса. Он бесстрастно встретил ее взгляд. Лукас с наслаждением вспорол бы брюхо Мейтленду Коллинзу уже за одно то, что этот ублюдок напал на Рейчел.

– Но как мы сможем позвать всех на вечеринку? – благодушно спросил Донован.

Его слова были встречены смехом.

Лукас да и все остальные насторожились. Он никогда не бывал в Вирджиния-Сити и полностью полагался на Донована.

– Рино и Карсон-Сити стоят на одной линии, которую можно провести с севера на юг, но железная дорога начинается не из-за гор. Она резко поворачивает на восток в Стимботе, откуда по высокогорной ветке Гейджер можно попасть через перевал в Вирджиния-Сити.

«Через высокогорный перевал по таким дорогам и в буран?»

У Лукаса волосы встали дыбом.

– Одна группа поедет по железной дороге, вторая верхом? – спросил он.

Лицо Донована оставалось бесстрастным.

– Совершенно верно.

– Дорога Гейджер – очень крутая, сэр, и славится своими ветрами и снегопадами. А сегодня на ней скорее всего будет еще хуже, чем обычно.

Лукас сжал губы.

– Именно поэтому Хамфрис не будет ждать гостей с этой стороны.

Донован адресовал ему ехидную улыбку:

– Именно поэтому. Но людей будет немного – ровно столько, чтобы занять гору Дэвидсона над «Синей птицей». Эта копь расположена очень высоко, потому и получила такое название.

– Снайперы, – понял Митчелл. – Я еду.

– Да. Вы сможете увидеть тех людей, которые будут уходить с «Синей птицы» и занимать укрытия вокруг нее. Однако вы можете сломать шею на первой же миле дороги через перевал Гейджер, – предостерег всех Донован.

– Я поеду, – заявил Лукас.

– И я, – сказал Малыш.

Они с улыбкой переглянулись, вспомнив армейские времена.

– И я, – добавил Лоуэлл. – Вам понадобится проводник, который уже бывал на этой дороге.

Нашлись еще добровольцы, но Донован сказал:

– Хватит! Четыре человека в качестве стрелков. Остальные отправятся со мной в контору «Синей птицы», на толчею, где у Хамфриса будет большинство его людей. Мы не станем сразу раскрывать все свои карты, так что вы тоже сможете поразвлечься.

Кто-то рассмеялся – чересчур радостно.

Легкая улыбка тронула уголки губ миссис Донован, хотя она продолжала крепко держаться за руку мужа.

– Еще вопросы есть?

– Как вы туда попадете, если это высоко в горах? – спросил Лукас, оценивая местность, расстояния и погоду.

– Там есть частная железнодорожная ветка, которая идет от главных путей до толчеи. Она обслуживает «Синюю птицу» и ее заброшенные соседние копи на юге, «Золотую каплю», вот здесь. – Донован ткнул пальцем в карту.

Лукас встретился глазами со своим старым другом – в эту секунду они поняли друг друга без слов. Заброшенные копи – прекрасное убежище для злодеев.

– Я дам тебе копию этой карты.

– Спасибо.

Донован обвел взглядом собравшихся.

– Поешьте и постарайтесь поспать. Стрелки отправятся через четверть часа.

Лукас поднялся из-за стола, радуясь возможности действовать. Это поможет ему забыть об ужасе, который леденил кровь всякий раз, как он вспоминал о Рейчел. Боже правый, какая это была мука: смотреть, как поезд похитителей исчезает вдали, пока депо горит, унося с собой все надежды…

– Нам надо выехать немедленно, чтобы встретить вас там. Начальник депо обещал нам локомотив из Карсон-Сити, но нам еще нужно найти коней.

– Я захватил с собой нескольких из Калифорнии.

– Из тех, что ты разводишь?

Виола Донован рассмеялась – ее мелодичный смех разнесся по вагону. Она нежно обняла мужа, не желая расставаться с ним ни на минуту.

– Разве он признает других?

– Для такого дела – нет, – проговорил Донован. – У нас есть станция в Вирджиния-Сити, так что вы сможете их там обменять, если будет время и возникнет надобность.

– Спасибо.

Они пожали друг другу руки – безмолвно, но с неподдельным чувством. У этого плана была вероятность успешного завершения, не слишком высокая, но была.

Рейчел спрятала лицо в ладони, молясь, чтобы головная боль утихла. Коллинз не потрудился связать ее, решив, что последствия применения хлороформа надолго выведут ее из строя.

Хорошо, что здесь темно. Яркий свет лишь усилил бы головную боль. А в темноте она могла размышлять о случившемся, вспоминая подробности.

Рейчел стоило немалых усилий справиться с приступом тошноты. Она не должна сдаваться. Должна бороться. Как Питер. Она в неоплатном долгу перед ним и его братом. И видит Бог, она обязана сделать это ради Лукаса.

Она находилась в крошечной пыльной комнатке, где было очень холодно, но не так, как снаружи. Тепло поднималось от пола – и можно было ощутить слабый сквозняк. Где-то мужчины говорили о том, чтобы развести пары. Возможно, это была команда паровоза, та, которая привезла ее сюда.

Злодеи.

Новый приступ головокружения накрыл ее, но на этот раз он был менее сильным. Она справилась с недомоганием и продолжила всё осматривать и запоминать. Когда она отсюда сбежит, ее дорогой Лукас захочет узнать, где именно ее держали, чтобы призвать этих зверей к ответу.

Он оказался прав, а она ошиблась. Это была роковая ошибка. Из-за ее высокомерия погибли люди. Она считала, что разумный разговор может решить дело.

Какая же она дура!

Лукас оказался прав. Разозлившись на него, Рейчел пренебрежительно отнеслась к его предостережениям. Злодеи воспользовались этим и убили невинных людей и похитили ее.

Рейчел содрогнулась, сжалась в комочек, обхватив руками колени, и со стонами стала раскачиваться. Милостивый Боже, будет справедливо, если всю оставшуюся жизнь ей придется видеть во сне двух братьев Хокинс, лежавших на тротуаре в луже крови.

Ревность к погибшей любовнице Лукаса и к тем, которые у него могут появиться, покажется ей сущим пустяком. Как бы ей хотелось, чтобы Лукас был рядом, прижал к себе и сказал, что ее кошмары ничего не значат, а потом поцелуями прогнал бы боль.

Она любит его. Пусть он заносчив и неуступчив, но он единственный мужчина, рядом с которым ее сердце начинало петь. Если он исчезнет из ее жизни, она станет бесконечно одинокой, пусть даже за деньги старика Дэвиса сможет купить себе любого мужчину.

Но сможет ли она жить с мужчиной, который будет держать ее в клетке, ограничив ее свободу?

Всячески ее оберегать от малейшего дуновения ветерка? Предоставит ли он ей возможность нормально жить, если будет уверен, что она останется с ним в отличие от Эмброуз или его озорной сестры?

Сможет ли она с ним остаться, независимо от того, выпустит ли он ее из клетки?

Иисусе милостивый! Как же здесь холодно, как дует ветер! Сам сатана не смог бы надуть ураган большей силы. Лукас ссутулил плечи, мысленно благодаря бизона, подарившего ему эту шубу. У него была лучшая экипировка в мире – бизонья шуба, меховая шапка, валяные сапоги, толстые варежки, – и все равно он замерз, поднимаясь по перевалу Гейджер. Казалось, что буран обладает способностью проникать в каждую щелку и прореху. Не надень он на себя несколько слоев одежды, как много лет назад его научил делать Малыш, он свалился бы с лошади.

И благодарение Богу за коневодческий талант Донована. Для черного мерина, в котором смешалась кровь нескольких пород, придав ему выносливость, быстроту и способность везти немалый груз, езда по этой кошмарной дороге была не чем иным, как приятной пробежкой по парку. Он уверенно держался на ногах и даже не шарахнулся, когда над ними сломалась ветка дерева. Во время службы в кавалерии Лукас с радостью отдал бы за такого коня тысячу долларов.

Их маленький отряд был единственным на этой дороге за последнюю пару миль.

Лоуэлл поднял руку, и Лукас придержал коня, остановившись рядом с ним.

– В чем дело?

Лоуэлл стянул со рта шарф.

– Можно проверить здесь нашу экипировку перед спуском?

Его обычно озорное лицо было совершенно серьезным.

Лукас кивнул:

– Хорошая мысль. И дадим коням несколько минут передышки.

Лукас спешился и осмотрел своего мерина, внимательно проверив ремни и пряжки. Хотя вся упряжь была взята из личной конюшни Донована, в данной поездке был недопустим даже маленький риск. Он дал своему коню немного воды, которая хранилась в специально изолированной фляге.

Лукас старался не думать о том, как пусто стало в «Императрице» без Рейчел. Оставаться в частном пульмановском вагоне, где они с Рейчел были так счастливы, было настоящей мукой. Он вспомнил, как красиво Рейчел обыграла его в шахматы и как обворожительно покраснела, когда он стал с ней флиртовать. Как она стонала, когда он целовал ее нежную грудь. А когда она пять раз взлетела на вершину блаженства в течение одной ночи?

Но та же маленькая деревянная коробка, обитая бархатом и шелком, украшенная резьбой из дорогого дерева и лучшим хрусталем, вызывала воспоминания о ее холодности в эти последние два дня. Стоило ему заговорить с ней, она смотрела на него так, словно он собирался сказать ей, что собирается снова запереть ее. Она вела с ним светские разговоры, словно на королевском приеме, но без намека на былое дружелюбие.

Лукас обманул ее доверие.

Если бы он исполнял свой долг, а не содрогался из-за того, насколько сильно она его ненавидит, она находилась бы под более хорошей охраной и ее не похитил и бы.

Он подвел ее, как когда-то подвел Эмброуз. Если она погибнет так, как погибла Эмброуз…

К нему подошел Малыш.

– В молодости, – тихо заговорил Малыш, – я любил жену. Очень любил. – Взгляд Малыша был устремлен в пространство, а морщины на его лице были похожи на глубокие каньоны Сьерра-Невады. – Мы страстно любили друг друга, но не обходилось без ссор.

Лукас слушал затаив дыхание.

– И как-то после ссоры я отправился охотиться в горы. И пока меня не было, другое племя напало на нас и похитило мою жену – вместе с другими. Я поехал следом, как только вернулся, но опоздал. Она получила рану во время нападения и, поскользнувшись, упала со скалы по пути в их лагерь. Она погибла мгновенно, но чувство вины меня до сих пор не покидает. – Он посмотрел на Лукаса. На щеках его блестели слезы. – Я больше не вернулся к моему племени и к жизни, которую вели мы с женой. Присоединился к племени моей матери и стал одним из его воинов, иногда спасаясь от этих воспоминаний в огненной воде. Прошу тебя, не повторяй ошибку, которую совершил когда-то я. – Сказав это, он ушел.

Лукас медленно выдохнул.

Он был готов на все, только бы она вернулась к нему. Пусть над ней надругались, ему наплевать, но он жестоко отомстит ублюдкам. Главное, чтобы она осталась жива и не ушла из его жизни.

Гордость не позволяла ему признать собственные ошибки. Возможно, Рейчел осталась бы в Огдене, попроси он ее об этом заранее.

Но прежде всего он должен дать ей свободу, чтобы она жила так, как ей хочется, отправлялась туда, куда пожелает, и рисковала, если сочтет нужным. И да поможет ему Бог.

Это единственный способ сохранить брак с Рейчел.

Лукас протяжно выдохнул. Ветер моментально унес пар его дыхания, сменив его несколькими крупными снежинками.

Уже начался снег? Хотя дорога и была расчищена, местами она оставалась обледеневшей. Если начнется снегопад, заметет все опасные места на дороге.

Малыш подъехал к нему:

– Готов?

Лукас кивнул и сел в седло. Он подобран поводья и двинулся вперед. Остальные последовали за ним.

Они добрались до высшей точки дороги – и случайный порыв ветра налетел на них. Они инстинктивно приостановились – и тучи на секунду разошлись, открыв Лукасу вид на спуск Гейджер. Невероятно крутая, несмотря на множество изгибов серпантина, дорога заставила бы любого возчика беспрерывно сыпать проклятиями. С одной стороны она граничила с горой, с другой – с обрывом, который несколькими сотнями футов ниже заканчивался острыми камнями.

Проклятие! Дорога оказалась опаснее, чем можно было себе представить. Если он останется жив, Бог свидетель, он сделает все, чтобы Рейчел поверила в его любовь.

Он усмехнулся при мысли о собственной глупости. Он допустил, чтобы его собственные страхи загнали его в угол и лишили любимой женщины.

Жизнь коротка и стоит любого риска, как неоднократно повторял ему его первый сержант. Иногда бывает так, что единственный путь вперед – это движение прямо, если стоять на месте бесполезно.

Лукас дал шенкеля своему массивному вороному, доверившись текущей в его жилах крови горных лошадей, и вдруг ощутил радость битвы.

Мерин прижал уши и опустил хвост, недвусмысленно давая понять, насколько низкого он мнения о всаднике, который выбирает такие дороги.

Лукас пригнулся в седле, как делал это не раз во время долгих верховых патрульных поездок, надвинул шапку на уши и начал молиться.

Вороной тряхнул головой и, зазвенев удилами, шагнул на спуск Гейджер и начал осторожно выбирать путь по плотному изрытому льду.