Глава 4

Ко дню рождения Эви, к ее семнадцатилетию, Адам купил билеты в оперу.

Она заранее готовилась к этому событию и ужасно волновалась. Будет ли она выглядеть достаточно хорошо, чтобы Адаму не пришлось стыдиться за нее? Эви надела платье, которое, как она знала, особенно нравилось ему. Пышная атласная юбка цвета слоновой кости, с серповидным турнюром, плотно облегающий корсаж, широкие рукава и глубокий вырез. Черные атласные перчатки доходили до локтей.

Взглянув на себя в зеркало и поправляя прическу, Эви улыбнулась, довольная увиденным. Она взяла свою новую, украшенную бисером сумочку, подарок Симоны, и спустилась вниз, с волнением предвкушая начало празднества.

— Великолепно, дорогая, — с восхищением приветствовала ее Симона. — Ты выглядишь просто прелестно.

Эви улыбнулась довольной улыбкой, затем всполошилась:

— Симона, а почему ты не готова?

— Извини, Эви, но я простудилась и не могу быть на твоем празднике. — Увидев обеспокоенный взгляд подруги, она добавила: — Но это пустяки, дорогая. Просто я не хочу своим чиханьем и кашлем портить тебе вечер.

Эви была очень разочарована, но огорчилась еще больше, когда Симона передала ей записку, которую принес посыльный. В ней Адам сообщал, что вынужден задержаться.

Джеймс и Симона наблюдали, как Эви беспокойно ходила взад-вперед, ожидая его прихода. Наконец девушка раздраженно обратилась к Симоне:

— Думаю, я могу поехать и без Адама. Джеймс, готова ли карета?

— Мне кажется, мистер Ролинз будет недоволен, если ты не дождешься его, — сказала Симона.

— А меня это не волнует, я поеду без него. «Женитьба Фигаро» — моя любимая опера, и я не хочу пропустить ни единой ноты. Помнишь, с каким удовольствием мы слушали ее в Париже? — Эви надела широкий длинный плащ.

Все билеты на представление были проданы, и зал был заполнен до отказа. После того как она кратко объяснила, что приглашена Адамом Ролинзом, ее проводили в ложу Адама. Появление Эви одной, без опекуна, вызвало волну шепота и комментариев вполголоса, прикрываемых раскрытыми веерами.

Мужчина, уже сидевший в ложе, встал, когда она вошла. Вежливо поклонившись, он щелкнул каблуками, поцеловал ей руку и с явным русским акцентом представился как граф Николай Дмитриевич Баршикович. Граф был худощавым, седовласым, с аккуратно подстриженной бородкой и усами. Эви предположила, что ему уже за пятьдесят.

К концу первого акта Адам так и не появился. Граф Баршикович любезно пригласил ее выпить по стаканчику вина. Эви, уязвленная отсутствием Адама, приняла приглашение, но отказалась от вина, предпочтя стакан холодного лимонада. Уже закончился второй акт, а Адама все не было. Граф снова пригласил ее выпить прохладительные напитки. Он легко рассказывал о себе, и Эви узнала, что его сместили с должности и он приехал в Калифорнию вместе с русскими торговцами пушниной. Это предприятие оказалось неудачным, и теперь, не имея денег, он мечтал снова вернуться на любимую родину.

После третьего акта Эви и граф остались на своих местах. Эви беспокойно смотрела по сторонам в поисках пропавшего Адама, в то время как граф продолжал рассказывать о себе. Наконец он сказал:

— Хотя мне явно не везло в последнее время, я чувствую, фортуна снова улыбнулась две недели тому назад. — Эви вопросительно посмотрела на него. — Именно тогда я выиграл в покер билет в оперу. Сначала мне казалось, что это незначительный выигрыш, однако кто мог знать, что дело обернется таким образом.

Граф сделал паузу, чтобы посмотреть, какой эффект произвели его слова на молодую женщину. Эви было ясно, что он проявляет к ней не случайный интерес.

— Да, это превосходный спектакль, — сдержанно сказала она, делая вид, что не поняла его намека.

Не обращая внимания на ее ответ и ободренный тем, что она была одна, без сопровождающего, граф продолжал наступать:

— Хотелось бы знать, мисс Макгрегор, не окажете ли вы мне честь, согласившись совершить со мной прогулку в карете завтра днем?

Эви, обиженная на Адама, бросившего ее в день рождения, согласилась.

Во время заключительного акта оперы наконец появился Адам. И быстро все понял. Его огорчила фамильярность, с которой русский обращался с Эви.

Уходя, граф Баршикович поцеловал ей руку.

— Итак, мисс Макгрегор, завтра в два часа. Эви полагала, что Адам не мог слышать, как граф попрощался с ней. Напрасные надежды.

На следующий день ни в два часа, ни позже граф не появился. К трем часам Эви поняла, что он вообще не придет, и начала догадываться почему.

Она не спеша спустилась вниз и заглянула в кабинет своего мучителя.

— Где граф Баршикович? — спросила она. Адам достал карманные часы и взглянул на них.

— По-моему, сейчас он на полпути к Сан-Франциско, где сядет на корабль и вернется в свою Россию к жене, детям и внукам. Он был очень признателен мне за мою щедрость и даже плакал от благодарности.

Эви развернулась и вышла из комнаты, не произнеся ни слова. «Еще одно вмешательство в мою жизнь. Адам просто невыносим».

В конце концов Эви забыла об этом инциденте, не теряя надежды, что когда-нибудь встретит подходящего человека и выйдет замуж. Незадолго до Рождества перед ней снова забрезжила перспектива замужества — она познакомилась с Ричардом Тернером, молодым землемером, приехавшим в Калифорнию с экспедицией из Фримонта. Они провели вместе много вечеров, и он начал поговаривать о женитьбе. Однако внезапно в ночь перед Рождеством Ричард сообщил Эви, что Адам нанял его на работу и поручил провести замеры в штате Орегон. Предложение было столь выгодным, что от него невозможно отказаться. Естественно, тяжелые условия жизни не позволяют ему взять с собой жену.

Адам проводил его до двери и с самодовольной улыбкой наблюдал, как Ричард поцеловал Эви в щеку и сказал, что никогда не забудет ее.

Эви так разозлилась на Адама, что не вышла из своей комнаты в день Рождества. Даже Симона не могла уговорить ее.

В ответ Адам собрал все свои рождественские подарки, купленные для Эви, и отдал их в благотворительные организации.

Ее единственным утешением была езда верхом на Калли. Когда Адам выезжал вместе с ней, они редко беседовали, но Эви знала, что он доволен ее успехами.

Война с Мексикой еще некоторое время бушевала вблизи южной границы штата. Когда же генерал Скотт наконец захватил город Мехико и боевые действия фактически прекратились, согласно договору, заключенному на острове Гваделупа в феврале 1848 года, Калифорния отошла к Соединенным Штатам. С окончанием войны американские солдаты прибыли в Сакраменто.

Городская знать устроила благотворительный бал с целью сбора денег для возвратившихся ране-нмх ветеранов. Во время бала Эви привлекла внимание молодого офицера, но, прежде чем у них завязался роман, Адам снова использовал свое влияние, и лейтенант был переведен в восточное подразделение.

С этого момента Адам ревностно охранял ее, лично сопровождая на все приемы.

Вообще у Адама Ролинза, похоже, были свои планы относительно будущего Эви. С тех пор как Эви вернулась из Франции, ему различными хитрыми способами удавалось держать ее в относительной изоляции. Он был решительным человеком, и ему всегда сопутствовал успех во всех делах.

Однако ее недавнее появление в опере без сопровождения привлекло внимание многих молодых людей. Светские юноши из богатых семей, вероятно, были очарованы в большей степени безупречным лицом и фиалковыми глазами Эви, чем приданым, которое мог предложить Адам Ролинз. Одного из таких молодых мужчин звали Томас Фонсуорс.

Казалось, в игру, которую Адам вел с Эви, вмешалась сама судьба, так как ни его положение, ни богатство не могли повлиять на событие, которое произошло в марте.

Питер Фонсуорс, ближайший деловой партнер Адама, и его жена устроили прием по случаю двадцатипятилетней годовщины своей свадьбы. У Адама не было другого выбора, кроме как прийти с Эви, и он явно встревожился, увидев, что двадцатитрехлетний сын супругов совершенно очарован ею.

Потягивая бренди, Адам незаметно наблюдал, как молодой Фонсуорс с благоговением заглядывал в фиалковые глаза Эви, кружа ее в танце. Эви улыбалась в ответ, не отрывая глаз от восторженного юноши, как будто они были одни в комнате.

Адам размышлял, под каким предлогом увезти девушку домой, когда к нему подошел Питер Фонсуорс и взял его под руку.

— Адам, только что прискакал мой шурин с новостями. Обнаружено месторождение золота.

— Здесь, в Калифорнии? Фонсуорс кивнул:

— Где-то вблизи южного рукава реки Америкэн. Адам издал протяжный низкий свист.

— Это же совсем рядом.

— Полагаю, это очень большое месторождение. Чарли говорит, что парень по имени Маршалл, который работает у Джона Саттера, нашел золото в реке.

— Саттер? Не тот ли это Саттер, что владеет лесопилкой неподалеку от Сакраменто? — спросил Адам.

Фонсуорс взволнованно кивнул.

— Чарли говорит, что парень нашел золото в конце января. До сих пор это держалось в секрете. Он также говорит, что золота так много, что надо только наклониться и поднять его.

К этому времени вся комната уже гудела, взволнованная новостями. Даже музыканты перестали играть и прислушались. Грязный, небритый парень, принесший известие, стал центром внимания.

— Не исключено, что это золотые россыпи, такие же, как севернее Лос-Анджелеса, — сказал один из мужчин.

Когда музыка кончилась, Эви направилась к Адаму и легко коснулась его руки.

— Что значит «россыпи»?

— Наносные отложения, осадочные породы и песок смываются реками в их устья, — пояснил он.

— Это не осадочная порода, — горячо возразил Чарли Кинг. Он развязал мешочек, висевший у него на шее на веревке, и высыпал на ладонь немного его содержимого. На ладони блеснули маленькие золотые самородки.

Вид золота поразил толпу. Перед лицом столь очевидного факта среди присутствующих не осталось ни одного скептика. Молодые люди сразу начали собираться кучками, обсуждая планы стремительного освоения золотых месторождений.

На следующее утро Томас Фонсуорс уехал на прииски вместе с большинством молодых людей города.

Несмотря на такой поворот событий, Эви продолжала верить, что встретит наконец человека, которому удастся освободить ее от опеки Адама. С этой мыслью она одевалась вечером, готовясь к благотворительному балу. Ее платье из черного атласа с белыми кружевами изумительно сочеталось с черными волосами, схваченными на затылке веточками гардении и свисающими до середины спины длинными шелковистыми локонами.

Адам, как обычно, сопровождал ее на бал вместе с Лорой Рэймонд Кайзер.

Устав ждать предложения от Адама Ролинза, Лора Рэймонд вышла замуж за Джона Кайзера, сына одного из деловых партнеров ее отца. Когда началась мексиканская война, молодой человек, будучи идеалистом, поспешил записаться в американскую армию и погиб.

Выждав принятый в обществе траур, убитая горем вдова вновь терпеливо ожидала предложения Адама Ролинза. То, что она состояла с ним в любовной связи, дожидаясь брака, было для нее «сахарной глазурью на пироге».

Сердце Эви забилось в такт музыке, когда они вошли в зал. Он был полон женщин, одетых в яркие шелка, и мужчин, красующихся в превосходных костюмах. Сливки общества Сакраменто.

Несмотря на то что открытие золота заставило почти всех молодых мужчин покинуть город, Эви продолжала надеяться, что появится наконец красивый и решительный молодой человек, который воплотит ее мечту о любви и замужестве. По мере того как протекал вечер, ее надежды стремительно таяли. Мужчины, приглашавшие ее танцевать, были или средних лет, или женаты. Вокруг каждого из нескольких холостяков крутились три или четыре женщины. Эви вовсе не хотелось стать одной из них.

Когда же один из подходящих молодых людей наконец приблизился к Эви, чтобы пригласить на танец, рядом с ней неожиданно оказался Адам.

— Полагаю, это наш танец, Эви. — Его манеры были чрезвычайно изысканными, когда он повел ее в центр зала. Эви в отчаянии оглянулась назад на молодого человека, которого тут же окружила стайка женщин.

В то время как Адам плавно скользил с ней в танце, она постепенно очаровывалась мелодией вальса. Девушка закрыла глаза, погрузившись в мир фантазии, где она кружилась в объятиях прекрасного принца, безумно влюбленного и готового скорее пожертвовать троном, чем отказаться от нее.

Эви открыла глаза и увидела Адама, улыбающегося ей. Застигнутая врасплох, она застенчиво покраснела и улыбнулась ему в ответ.

— Ты очень мила, Эви.

Адам никогда раньше не говорил ей комплиментов. Искренность этих слов подействовала на нее как ласка.

— Благодарю, Адам. — Она не знала, чем еще ответить на эту неожиданную любезность, и, разволновавшись, отвернулась в сторону. За каждым их движением с необычайной женской проницательностью следили зеленые глаза Лоры Кайзер. За все четырнадцать лет, что она любила Адама Ролинза, он ни разу не смотрел на нее так, как смотрел на Эви Макгрегор. Теперь ей стало ясно, что надежде, которую она питала столько лет, не суждено сбыться. Когда музыка кончилась, она снова переключила свое внимание на беседу с дамой, сидящей рядом.

Чуть позже Эви убедилась, что те несколько мгновений во время танца были лишь плодом ее воображения. Адам снова стал таким же несносным, как обычно, и не отпускал ее от себя ни на шаг.

Но когда его отвлек деловой партнер, Эви тут же воспользовалась моментом и быстро выскользнула во внутренний дворик подышать свежим воздухом.

Внезапно из тени возникла чья-то фигура.

— Миссис Кайзер!

— Извини, Эви, я не хотела напугать тебя.

— Просто я не ожидала… — Несмотря на то что Эви довольно хорошо знала Лору Кайзер, она почувствовала себя неловко.

— Ты ждала Адама? — спросила женщина.

— Адама? Почему я должна ждать его? — Вопрос Лоры сбил ее с толку. Неожиданно смутившись, Эви поняла, что допустила грубую ошибку, нарушив запланированное свидание Адама и Лоры. — О, прошу прощения, — заикаясь, сказала она.

— Тебе следовало бы знать, Эви Макгрегор. Он был уже почти моим. — Лора печально улыбнулась. — Однако, кажется, это никогда не произойдет.

Эви не знала, что сказать. Имела ли Лора какие-либо отношения с Адамом Ролинзом? Может быть, он порвал с ней? Она мало знала о личной жизни Адама, а теперь еще меньше хотела знать о ней. Все, что произошло между Адамом и этой женщиной, вовсе не интересовало ее.

— Простите, миссис Кайзер, но я действительно не понимаю, о чем идет речь.

Озадаченно улыбаясь, Лора Кайзер несколько секунд пристально разглядывала Эви.

— Я так не думаю. — Затем Лора снова исчезла в тени так же таинственно, как и появилась.

На следующей неделе Лора Раймонд Кайзер отплыла в Европу.

А Эви подумала, что Адам тоже мог бы уплыть с Лорой, и это было бы удачное решение для нее, Эви. Теперь же ничто не препятствовало опекуну вмешиваться в ее жизнь.

Эви пыталась ухватиться за соломинку, поощряя теперь внимание мужчин, которые были явно скучными, а некоторые даже вызывали отвращение. Она часто позволяла им ухаживать за ней, чтобы просто досадить Адаму, а он либо откупался от ее ухажеров, либо запугивал и заставлял уезжать. И Эви никак не могла воспрепятствовать ему, ведь Адам был ее законным опекуном.

Отношения между ними становились все хуже и хуже. Эви даже прекратила прогулки верхом вместе с Адамом и виделась с ним только за едой или на приемах, где требовалось ее присутствие.

И вот уже два года прошло, а Эви все еще не вышла замуж и чувствовала себя словно в тюрьме, где тюремщиком был Адам Ролинз. Его темные проницательные глаза постоянно наблюдали за ней.