Глава 30
– Мы поймали его, Рекс! – кричал Дэниел, поднимаясь по лестнице.
– Поймали!
Даже если кузен тащил сюда самого Бонапарта, Рекса это не волновало, но Аманда быстро выпрыгнула из кровати и пыталась найти туфли. Лучше бы она попыталась застегнуть платье, подумал Рекс, когда кузен ввалился в комнату. Верити прыгала вокруг него от избытка чувств. Рекс встал, чтобы загородить Аманду от взгляда Дэниела.
– Мы поймали Брюссо! – Дэниел остановился, споткнувшись о собаку. – Прости, что не постучал. Гм, Рекс, тебе следовало это делать?
– Вставать с кровати? Я почти выздоровел. – Куда уж там! Голова болела, как и вместилище его неудовлетворенного желания.
– Я не это имел в виду.
Не следует застегивать платье Аманды? Вряд ли Дэниел имел в виду это. Рекс не желал обсуждать этот вопрос.
– Как вы нашли Брюссо?
– Он поднимался на один из кораблей Джонстона вместе с командой, собираясь удрать. Но походкой и разговором не походил на моряка. Помнишь капитана, с которым мы говорили о поисках затонувшего пиратского золота? Это на его судно поднимался Брюссо, и капитан сказал, что никогда этого типа не видел.
– Где он?
– Внизу, в кладовой, связанный, как рождественский гусь. Димм с племянником сторожат его. Думаю, нужно подождать Харри. Я обещал дать ему знать, когда мы поймаем злодея. – Дэниел взглянул на Аманду, оценивая, можно ли ей доверять. – Речь идет о национальной безопасности.
– Я послал за ним час назад. – Рекс рассказал Дэниелу о визите родственников Аманды. – Он должен быть на подходе. Веди всех сюда, когда он приедет.
– Сюда?
– Сомневаюсь, что моя мать обрадуется, если допрос будут вести в ее гостиной. Кроме того, не думаю, что могу спуститься по лестнице.
– Что ты можешь оказаться в своеобразных оковах, ты тоже не думал, – многозначительно пробормотал Дэниел.
Рекс мрачно взглянул на кузена и, закончив с пуговицами и завязками, улыбнулся Аманде.
– Тебе лучше уйти, милая. Это может быть неприятно.
– Вы ведь не собираетесь… то есть вы не будете?.. – Она переводила взгляд с Дэниела на Рекса.
– Выбивать правду из камердинера? Ты по-прежнему так думаешь об Инквизиторах? Нет, мы не причиним ему вреда…
– Если только он не попытается удрать, – зло усмехнувшись, вставил Дэниел.
– Он связан. Но нам, возможно, придется раздеть его, чтобы увидеть, нет ли на теле следов укуса Верити. Тебя это может смутить.
– О, конечно! Но вы не думаете, что он убийца?
– Нет, мы уже спросили его.
– Вы поверили его словам? Этот человек пытался покинуть страну!
Оба кузена дружно пожали плечами. Прибывший Харри извинился, что не включил Тибиду в список подозреваемых.
– Мы, конечно, знали о нем, но думали, что он роялист и ждет поражения Корсиканца, чтобы вернуться на земли предков. Вместо этого он, похоже, пытался выкупить их у Наполеона. Как вы уже поняли, я не совершенен.
Если это были извинения за маскировку и обман, Рекс их не принял.
– Мы обсудим все недостатки через несколько недель на ринге у Джентльмена Джексона, брат. А пока объясните мне, как в перечне инициалов появилось имя Лидии Бертон.
– Она моя давняя приятельница и очень хотела вас видеть, вот и все. Я не мог сопротивляться, – рассмеялся Харри.
– Может быть, вы предпочитаете пистолеты, а не кулачный бой?
Дэниел размышлял, на кого из братцев сделать ставку, когда в комнату вошел лорд Ройс. Теперь дело вышло далеко за рамки убийства, и граф тоже хотел знать, как продвигается расследование. Под угрозой могла оказаться безопасность королевства, не говоря уже о крестнице его жены. Милая девочка могла бы стать им близкой родственницей, если бы его тупоголового сына можно было заставить решиться на поступок. Видит Бог, графиня все эти дни оставляла их наедине, надеясь, что природа и молодость сделают свое дело. Если взъерошенный вид прошмыгнувшей мимо него Аманды что-то значит, то его жена права, и он скоро услышит свадебные колокола. Лорд Ройс сначала хотел услышать именно их, а не топот маленьких ножек. Рекс знает, что в семье уже достаточно скандалов. Но внук согреет сердце старика, если этого не сможет сделать радушие жены. Радость графа была бы полной, если бы они смогли не только освободить Аманду от подозрений, но найти связь Найджела Терлоу с преступлением.
Инспектор Димм и его внучатый племянник Кларенс втащили Брюссо в комнату. Кларенс вышел, Димм, отойдя к окну, поглядывал на собравшихся Ройсов, думая, какую удивительную историю расскажет собственным внукам.
В одном месте собралось столько провидцев, что ложь не останется незамеченной, даже спрятавшись под ковром.
– Подождите, – сказал Рекс. – Пусть сначала Аманда засвидетельствует, что это действительно камердинер ее отца.
– Но мы оба его спрашивали, – проворчал Дэниел.
– Допрос нужно вести по надлежащей форме. Разве вы не согласны, мистер Димм?
Сыщик почесал голову. Он никогда не слышал, чтобы убийство расследовали в спальне вельможи, окруженного родственниками, а сам джентльмен был босой, в халате и в повязке в цветочек.
– На мой взгляд, все в порядке.
Послали за Амандой.
– Это Брюссо, – кивнула она, и ее снова выпроводили из комнаты.
Брюссо трясся, переводя взгляд с одного из собравшихся на другого.
– Меня зовут Брюссо. Я не убивал месье Холи. Я не бросал кирпич в месье Рексфорда.
Проклятие!
Рекс увидел синий цвет. Его отец услышал чистые ноты. Дэниел не почувствовал никакого зуда, а Харри почувствовал только вкус собственного разочарования.
– Вы знаете, кто это сделал? – спросил Харри.
– Меня зовут Брюссо. Я не убивал месье Холи. Я не бросал кирпич в месье Рексфорда. – На сей раз камердинер сказал это по-французски. И это по-прежнему была правда.
– Вы знаете сэра Найджела Терлоу? – спросил лорд Ройс.
Брюссо механически повторил свою фразу.
Дэниел разминал руки. Харри вытащил из рукава зловещего вида кинжал и чистил им ногти. Димм покашливал, пока они оба не отошли подальше от пленника.
Проклятие!
Димм предложил раздеть Брюссо.
В этом не было никакой необходимости, но они это сделали. На теле ни укусов, ни ушибов, и мало из-за чего можно скромничать.
Рекс снова выругался.
– Он не бросал кирпич, собака не кусала его. Он не виновен, насколько я вижу.
– Но он пытался удрать, – сказал Дэниел. – Значит, он в чем-то виновен.
Никто не заметил появившегося в углу Мерчисона, пока тот с отвращением не фыркнул.
– Его имя, спросите его.
– Мы знаем, что он Брюссо.
– Его имя. – Мерчисон отвернулся и стал прибирать комнату.
Брюссо упорно не отвечал на этот вопрос.
Димм вытащил из кармана документы, которые они изъяли вместе с кинжалами, пистолетами и мешочком монет из чемодана Брюссо. Сыщик поправил очки.
– Вас зовут Клод?
Никакого ответа.
– Да или нет, черт побери? – почти в унисон выкрикнули четыре голоса. Четверо разгневанных мужчин двинулись к голому французу.
– Да.
Это правда – был их общий приговор. Димм, кивнув, вручил французу одежду. Именно это имя стояло в бумагах.
Рекс просмотрел собственные записи.
– Но камердинера зовут Жан!
– Близнецы, – самодовольно улыбнулся Мерчисон и вышел, подобрав кружевную подвязку Аманды.
Рекс и Аманда продолжили с того, на чем закончили, на сей раз с запертой двери. Теперь они были в мягком кресле, а не в кровати.
Аманда пыталась понять ход расследования, а Рекс снова пытался расстегнуть ее платье.
Она оттолкнула его руку.
– Значит, близнец выдавал себя за камердинера и сказал правду, когда вы его спросили? Это означает, что мы не приблизились к обнаружению реального убийцы.
– Мы гораздо ближе. – Рекс прижал ее к себе. – Клод признался, что они с Жаном регулярно менялись местами, так что хорошо знали домашнее хозяйство друг друга. Теперь у нас есть причина задержать его для дальнейшего допроса.
– Но настоящий камердинер, Жан, ушел. Клод не сказал куда?
– Мы найдем его.
– Нет, если он вернулся во Францию. – Аманда коснулась его щеки. – Рекс, отпусти меня.
Он неохотно убрал руки.
– Нет, я хочу сказать, позволь мне покинуть Англию. Позвольте мне бежать. Вы можете не найти настоящего камердинера, чтобы восстановить мое доброе имя. Рано или поздно суд состоится, сколько бы исков ни внес твой отец. И я не смогу доказать свою невиновность. Даже если моя вина останется недоказанной, я не могу продолжать жить с твоими родителями. Ты заметил, что от них пахнет флердоранжем? После стольких лет разлуки им нужно уединение. И я не могу вернуться к своим сводным брату и сестре. Зачем? Чтобы готовить свадьбу Элейн? На моем имени всегда будет пятно, не важно какое.
Рекс взял ее за руки.
– Нет!
– Но мне необходимо уехать. Ты должен это понимать. Тебе не нужно мне помогать бежать и вдаваться в детали. Можешь сказать, что я провела тебя. Я снова ударю тебя по голове, чтобы это выглядело реально, хотя и мне будет от этого больно. Отпусти меня, Рекс!
– Я не могу.
– Твоя честь не пострадает, потому что ты будешь без сознания. И моя – тоже, потому что я не давала слова остаться. Я знаю, ты старался изо всех сил, и я тебе благодарна. Не заставляй меня ждать суда, снова становиться героиней скандальной прессы, оказаться на виду у всех как обвиняемая в убийстве. Сэр Найджел не станет учитывать свидетельства трусливого француза, твои доводы или слова твоего кузена. У нас нет никаких доказательств!
– Мы найдем Жана.
– Мы можем его не найти! – Она уставилась в окно, ее губы дрожали.
Рексу пришлось признать такую возможность. Тибиду уехал из Лондона, прежде чем они узнали, что и его нужно допросить. Люди Димма искали преступника, люди Харри – тоже. Но у Жана было много возможностей ускользнуть. Кто заметит лишнего слугу в неприметной карете, охранника на козлах рядом с кучером? Рекс мягко потянул локон Аманды, чтобы она повернулась к нему лицом.
– Еще несколько дней, дорогая, и мы уедем вместе.
– Вместе? Ты готов бежать из Англии?
– Не думаю, что смогу жить без тебя, любимая.
– Но как же твоя честь, твое слово?
– Ты спросила меня однажды, что я ценю больше: свое доброе имя или твою жизнь. Я выбираю тебя.
Слезы хлынули из глаз Аманды, она бросилась к нему на грудь.
– О, Рекс! Я так тебя люблю.
После потрясающего поцелуя, от которого покачнулось кресло, Рекс сказал:
– Между нами больше не может быть лжи. Я люблю тебя. И кто знает, сколько хорошего наши сыновья могут сделать в мире, даже если не в Англии?
– Наши сыновья? Ты намереваешься иметь детей?
– Я намереваюсь заниматься любовью с моей женой постоянно и с большим энтузиазмом. В результате обычно появляются дети.
– Ты женишься на мне?
– Мы уверены, что на генеалогическом древе Ройсов больше не нужно бастардов.
– Но как же все твой клятвы остаться холостяком и…
Рекс заставил ее замолчать долгим поцелуем и потянул вниз лиф платья.
– Еще неделю. Если не найдем камердинера через неделю, мы уедем. Но мы найдем его или информацию о нем. Мы знаем, где искать. Только один человек мог инструктировать камердинера, чтобы он говорил правду и ничего больше.
– Я не понимаю.
– И не поймешь. Никто не может, даже мы. – Рекс глубоко вздохнул. – Мужчины семейства Ройсов и Дэниел, поскольку его мать урожденная Ройс, могут отличать правду от лжи.
– Нет, это невозможно.
– И это красная неправда, моя дорогая. Попытайся еще раз.
Сосредоточенно сведя брови, Аманда пыталась постичь это, не обращая внимания на то, что делают его руки.
– Я люблю тебя.
Он улыбнулся:
– Синий. Попробуй снова.
– Хорошо, я не люблю тебя.
– Если бы это была правда, она разбила бы мне сердце. К счастью для меня, это ложь, вишнево-красного цвета. И даже не пытайся сказать, что тебе не нравятся мои ласки, поскольку твое тело говорит правду. Здесь. – Рекс наклонился поцеловать уже прижавшийся к нему тугой сосок. – И здесь. – Он положил руку меж ее горячих бедер, где выступила влага желания.
– И это не лжет, – Аманда погладила отвердевшее свидетельство его мужественности.
– А-ах! Никогда. Попытайся снова.
– Ты лучший любовник в мире?
– Гм… Радуга означает, что ты на это надеешься, и это верно. Разумеется, я намереваюсь быть твоим единственным любовником.
– Конечно, – отозвалась она эхом, потом спросила: – Ты действительно можешь отличить правду от неправды? И твой отец, и твой двоюродный брат Дэниел?
– Все мы. Наши сыновья тоже смогут, каждый на свой лад, со всеми неприятностями, которые это может причинить. Дэниела одолевает зуд, вот почему его не жалуют на балах в «Олмаке». Там все лгут, заставляя его отчаянно чесаться, а люди думают, что у него вши или что-нибудь похуже.
Аманда рассмеялась:
– Достопочтенные вдовы и патронессы не лгут.
– Разве? – Рекс повысил голос до щебечущего фальцета. – «Я так счастлива, что вы приехали сегодня, дорогая». Это ложь. Матрона желает тебе погибели, потому что ты красивее ее собственной дочери. «Вы прекрасно выглядите». Ложь. Патронесса на самом деле думает, что твое платье слишком открытое. – Он улыбнулся. – Ho лично мне это нравится.
Аманда рассмеялась над тем, как он копировал светскую болтовню.
– Я поняла, какое неудобство испытывает бедный Дэниел.
– Мой отец обычно сотрудничал с судами, с системой правосудия. Харри… ну, в общем, он помогает военному ведомству. Полагаю, он поспособствовал нашей с Дэниелом дурной репутации, чтобы семейный недуг не обнаружился. Мы изображали безжалостных следователей, пусть лучше нас считают извергами, чем колдунами. Я помогал инспектору Димму, определяя, кто виновен, а кто нет, какое алиби истинное, какое фальшивое. Это никогда не подводит. Теперь, когда ты знаешь правду, ты примешь меня?
– Истинная любовь тоже никогда не подводит.
Потом Рекс рассказал о своих родителях, о ревности отца, опасениях матери.
– Я никогда не смогла бы бояться тебя.
Она получила очередной поцелуй и новое объяснение, как фамильный дар разлучил семью и почему его надо скрывать.
– Но ведь твои родители всегда любили друг друга? Они так рады воссоединению, что совсем забыли о нас.
– Превосходные родители, как ты считаешь?
Согласившись, Аманда извивалась на его коленях, пока он не застонал.
– Я… я не знаю, где я был бы без них.
– Ты и вполовину бы не был такой особенный и так дорог мне.
