Глава 27
Аманда воспользовалась первой же возможностью, чтобы проникнуть в комнату Рекса. Незнакомец ушел, леди Ройс отдыхала после ночного дежурства у постели Рекса, Дэниел снова прочесывал улицы в поисках бандита, няня Браун забылась сном, приняв настойку опия, а Мерчисон чистил мундир его сиятельства, чтобы вывести пятна крови. Это было бесполезное занятие. Виконт может купить себе другой мундир и вообще вскоре собирается выйти в отставку, но Мерчисону нужно было чем-то заняться.
Как и Аманде. Она устала бродить под дверью комнаты Рекса, ожидая новостей о его состоянии и поисках Дэниела. Дэниел рассмеялся, когда она умоляла взять ее с собой. Ее уже обвинили в одном убийстве, сказал он. Этого довольно. Аманда словно обезумела, ее уже ничто не волновало. Кроме того, избавить мир от негодяя, бросившего кирпич в Рекса, – это не убийство.
Аманда прогнала лакея, которому было поручено следить за виконтом в отсутствие леди Ройс или Мерчисона. Лакей возражал, что получил приказ, но Аманда, взяв пример с крестной матери, подняла брови, топнула ногой и скрестила руки на груди. Слуга ушел.
Аманда тихо подошла к кровати. Рекс лежал с закрытыми глазами и так неподвижно, что она испугалась, что сбылись самые страшные ее ночные кошмары. Нет, иначе бы ей сказали. Она уловила слабое дыхание.
Его одели в белую ночную сорочку, которая была ему велика. Обычно он спал нагим. Аманда покраснела при мысли о том, как об этом узнала. Наверное, сорочку позаимствовали у Дэниела. Манжеты отвернуты, руки Рекса, лежавшие на одеяле, тонули в пышных рукавах рубашки. Широкий ворот распахнут, и Аманда увидела легкие темные завитки на мускулистой груди. Она сжала кулаки, чтобы не коснуться его, удостовериться, что его сердце бьется. Теперь, подойдя ближе, она видела, что его грудь поднимается и опускается ровно, без напряжения. Она снова перевела дух.
В белой сорочке, на белых простынях и с белыми бинтами на голове Рекс походил на призрак или на египетские мумии, которых они видели на выставке. Его лицо было почти бесцветным, но он был жив и пришел в себя.
Аманда двигалась тихо, как могла, намереваясь сидеть и наблюдать, про себя молясь о его выздоровлении, но, должно быть, у нее вырвался вздох облегчения. Синие-синие глаза открылись. Рекс несколько раз моргнул, словно пытаясь вспомнить, где он и кто она.
– Это я, Аманда.
Виконт попытался улыбнуться, но не пошевелился.
– Да, я знаю. Я просто хотел удостовериться, что это не видение. Мне казалось, что я умер и попал на небеса.
Подвинув стул ближе к кровати, она села.
– Глупости, вы не умрете.
– Да, Харри сказал мне, и не важно, что я чувствую себя на краю могилы. Вы знаете, что у меня, оказывается, есть брат?
– Я уже познакомилась с ним. Он вас не потревожил?
– Нет, если не считать потрясения основ моей жизни и веры в мудрость моих родителей.
– Он довольно внушительный, вы не находите?
– Внушительный? Вы так считаете? Он вас не обидел?
– О нет! Он показался уверенным и властным, каким и вы мне показались сначала.
– Вы хотите сказать, высокомерным?
– Нисколько. Вы военный, офицер, джентльмен до кончиков ногтей. А он… – Аманда совсем не знала, каков Харри. – Думаю, этот человек сделал себя сам, и все же он джентльмен.
– Верно, и я восхищаюсь им. Мне хочется познакомиться с ним поближе. Он замечательный и красивый, – добавил Рекс.
– Вы напрашиваетесь на комплимент? – рассмеялась Аманда. – Если бы не разница в возрасте и шрам у вас на щеке, он мог бы быть вашим близнецом. Но вы гораздо лучше выглядите.
– Я? Почему вы так решили, если мы столь похожи?
– У него совершенно прямой нос, невыразительный.
– Не заставляйте меня смеяться, моя голова слишком пострадала. – Он поднял руку на пару дюймов от матраца. Аманда взяла ее и поднесла к щеке. – О, Рекс, я так волновалась!
– Разве вы не знаете, что у меня самая крепкая голова во всем королевстве? Вероятно, если не считать моего отца.
– Но вы могли умереть! – Она смахнула упавшую на его руку слезу. – И все по моей вине.
– Успокойтесь, ангел. Вы не виноваты. Я, как последний болван, ушел один, взяв лишь собаку и шпагу. Это почти столь же глупо, как прогулка перед французским патрулем.
Аманда вытерла глаза рукавом платья.
– Вы умчались, не подумав, потому что расстроились из-за меня. Если бы не я, вы никогда бы не бродили у дома мистера Джонстона. Осмелюсь сказать, вы бы никогда с ним не встретились, потому что вы не бываете в Лондоне и приехали сюда только из-за моих проблем. Я доставила вам столько беспокойства. А теперь еще и это. – Она отвернулась, зная, что слезы расстраивают его.
Рекс сжал ее руку, несильно, но достаточно для того, чтобы Аманда посмотрела на него.
– Вы пробудили меня.
Она отняла руку, приготовившись уйти.
– Простите. Вы не должны все время спать, но если вы устали…
– Нет, я имел в виду пробуждение к жизни. В провинции я был наполовину мертвецом, без цели и желаний, на горизонте были одни тучи. Я все еще не уверен, как буду жить и что буду делать дальше, но благодаря вам я увидел радуги и звезды. За это и голову разбить не жалко.
Аманда снова залилась слезами, на этот раз от его слов, а не от чувства вины.
– Вы совершите что-нибудь блистательное, я знаю. Вы поможете вашему отцу и поможете инспектору Димму. Вы научитесь быть хорошим графом, как ваш родитель. – Ее самой заветной надеждой было то, что Рекс осознает свой долг оставить наследника, несмотря на свои глупые клятвы.
Он снова взял ее руку.
– Спасибо за вашу веру в меня, что я буду достойным преемником титула.
– Вы же поверили в меня, помните?
– Мм… но у меня было доказательство.
– Правда? Значит, мы можем опровергнуть выдвинутое против меня обвинение? – Как ни странно, Аманда была разочарована. Нет, разумеется, она затрепетала от радости, что ее не ждет виселица, но когда обвинения снимут, у нее не будет оснований жить у леди Ройс. У лорда Рексфорда не будет необходимости остаться в Лондоне. – Вы нашли улики в доме Джонстона?
– Мм, не совсем. Мое доказательство суду не предъявишь.
– Я не понимаю.
– Я правда хочу объяснить. Возможно, я когда-нибудь сумею это сделать, когда почувствую себя лучше, – попытался оправдаться Рекс.
– Я буду терпеливо ждать. – Аманда наклонилась поцеловать его в щеку. – Сюда идут. Или лакей с говяжьим бульоном, который я велела принести, или Мерчисон с мундиром. Мерчисон должен сидеть с вами днем.
– Вы вернетесь?
Он хочет ее видеть? Да она сдвинет горы и свою крестную, чтобы снова навестить Рекса.
– Я буду навещать вас так часто, как позволит ваша матушка. Она думает, что мы должны вести себя осмотрительно, особенно в связи с повышенным вниманием после инцидента с вами.
Она услышала стук когтистых лап по паркету. Верити быстро прошмыгнула в дверь, которую Аманда для приличия оставила открытой.
– Ох, нет!
Аманда торопливо заслонила виконта, когда огромная собака бросилась на кровать к хозяину.
Обрушившись всем весом на Аманду, Верити повалила ее на Рекса.
Радостно виляя хвостом, собака облизала лицо Рекса, потом Аманды, пока та отчаянно пыталась выбраться.
– Гм…
В дверях стоял Мерчисон с супницей, половником и полотенцем.
– Собака прыгнула, – задыхаясь, выговорила Аманда. – Я защищала лорда Рексфорда. Я упала, клянусь.
– Гм…
– В этом нет ничего неприличного, – продолжала Аманда, выбираясь из кровати, расправляя платье и вытирая обслюнявленную собакой щеку.
– Гм…
– Можете спросить лорда Рексфорда.
Если бы Мерчисон имел желание говорить, он мог спросить, но не получил бы никакого ответа. От боли Рекс потерял сознание. Собака, женщина… сколько кирпичей на него обрушилось?
Грохот ружейных выстрелов вырвал Рекса из сладких грез об Аманде., Нет, это не выстрелы, сообразил он, это громкие, сердитые голоса над его постелью.
– Я буду сидеть с ним.
– Нет, я.
– Он мой сын!
– Он и мой сын.
Только этого еще не хватало! Его родители спорят из-за него, словно он последнее пирожное на блюде. Рекс решил не открывать глаза, пока родители сами не поймут нелепость своего спора.
– Вы на вид такой хилый, что и за блохой ухаживать не сможете, – бросила обычно вежливая и сдержанная графиня.
– Да и вы не бутон розы, – парировал всегда спокойный и уравновешенный граф.
– Я не жила отшельником, если вы это имеете в виду, прячась в глуши и питаясь Бог знает чем.
– Я не носился по Лондону с одного увеселения на другое, как овод.
– Нет, вы десятилетиями в одиночестве пестовали свои обиды.
– А вы тем временем забыли, что вы замужем.
– О нет, милорд, вам это не удастся! Не смейте обвинять меня в неверности! Я соблюдала данные у алтаря клятвы. Вы знаете, что я говорю правду. Я в последний раз защищаюсь от ваших обвинений, больше этого не будет. Я помню свои клятвы и помню, как вы украли у меня сына.
– Вы оставили нас!
– Вы вынудили меня уехать!
– Вы могли вернуться.
– Вы сказали мне, чтобы я не возвращалась.
– И вы не приехали к сыну, в материнской любви к которому теперь клянетесь. Ба! Оставьте нас в покое и отправляйтесь в театр, на бал, в маскарад. Вам там понравится.
– Я знаю, вы хотите, чтобы я оставила мой дом и моего сына, чтобы вы могли снова забрать их. Я не уйду!
– Они мои, мадам! Это Ройс-Хаус, он – Джордан Ройс, а я лорд Ройс.
– А я леди Ройс, несчастный старик, и имею полное право быть здесь.
– Вы сами послали за мной.
– Я бы этого не сделала, если бы знала, что вы по-прежнему такой же сварливый и вздорный. Но коли уж вы здесь, сделайте что-нибудь полезное. Отправляйтесь к своим друзьям в суде и остановите сэра Найджела Терлоу, он хочет перенести суд над Амандой на следующую неделю.
Суд на следующей неделе? Рекс изо всех сил пытался сесть, не обращая внимания на боль. Суд на следующей неделе, а он все еще в постели? Проклятие! Черт бы побрал его родителей, которых больше заботят прошлые разногласия, нежели будущее Аманды. Рекс почувствовал, как на грудь ему опустилась рука, удерживая в кровати. Открыв глаза, он увидел озабоченное лицо Аманды. Она смотрела не на него, а на его родителей, стоявших по сторонам кровати.
– Милорд, миледи, разве вы не видите, что вы причиняете боль лорду Рексфорду? Хирург сказал, что ему нельзя волноваться, это помешает его выздоровлению. С ним посижу я.
Графиня моментально вспомнила о манерах.
– Я сожалею, что мы полоскали наше грязное белье перед тобой, Аманда, а теперь можешь идти. Мы с графом взрослые люди и решим вопрос полюбовно.
– Совершенно верно, моя дорогая мисс Карвилл, я также приношу извинения, что вы стали свидетелем небольшого недоразумения. Мы с женой займемся больным.
Небольшое недоразумение? Рекс готов был поклясться, что стычку слышал весь дом, если не все соседи. Он хотел заговорить, но Аманда снова остановила его:
– Мне неприятно возражать вам, сэр, но я не оставлю Рекса, пока не буду уверена, что вы не продолжите в том же духе.
– Если мы до сих пор друг друга в клочья не разорвали, то доживем до выздоровления нашего сына, – улыбнулась графиня. – К тому же ты знаешь, что твое присутствие в его спальне неприлично. Мы изо всех сил старались исправить неприятное впечатление, вызванное твоей болезнью.
– Крайне неприятное, мисс, – кивнул граф. – Вам лучше идти, пока сплетни не усилились. Я уже написал всем, кто имеет влияние в суде. Суд не назначат, пока ваша защита, – граф посмотрел на сына, который отвел глаза, – не будет готова.
– Меня сплетни не волнуют, милорд. Я беспокоюсь о лорде Рексфорде. Он был ранен, защищая меня, так что я чувствую себя ответственной. Я благодарю вас за помощь и сожалею, что вам пришлось проделать такой долгий путь, но я теперь не уйду. – Набрав в грудь воздуха, Аманда смотрела на родителей Рекса. – Вы причинили ему достаточно боли. Я не знаю ваших разногласий и не имею никакого права вмешиваться, но я прошу вас понять вред, который вы причинили сыну, в любви к которому клянетесь. Вы лишили его брата и полноценной семьи. Пожалуйста, идите, улаживайте свои разногласия в другом месте, дайте ему набраться сил.
Граф и графиня, переглянувшись, посмотрели на Аманду, потом на Рекса. Он улыбнулся и протянул ей руку.
– Мой ангел!
– Знаешь, она права, – сказала мужу графиня, выходя из комнаты. – И тебе нужно хорошо питаться. Я велю поварихе приготовить твое любимое. Ты по-прежнему предпочитаешь баранину говядине?
Граф оглянулся и последовал за женой.
– Мне нравится эта девочка. У нее хорошая голова на плечах и красивая попка.
– Конечно. Она моя крестница.
