Глава 12

Когда Эмили приблизилась, Дрейвен буквально застонал. Она почувствовала раскаяние, но это длилось только мгновение.

– Не могли бы вы позволить мне хотя бы минуту побыть наедине с собой? – спросил Дрейвен, ставя перед лошадью ведро с водой.

– Я бы сказала, что вы и так слишком много времени проводите в одиночестве, – ответила Эмили.

Дрейвен выпрямился и посмотрел ей в глаза:

– А вам не приходит в голову, что мне это может нравиться?

– Мне приходит в голову, что вы можете и не понимать, что вам нравится, поскольку сомневаюсь, что вы когда-нибудь проводили много времени в чьем бы то ни было обществе, кроме собственного. Если вам не с чем сравнить одиночество, откуда вам знать, что вы его предпочитаете?

– Мне, миледи, никогда еще не отрезали руку. – Дрейвен погладил лошадь по шее. – Но я в общем-то уверен, что предпочел бы не потерять ее. Существуют вещи, в которых человек просто уверен, и все тут.

Эмили кивнула в знак согласия:

– Удар отбит хорошо, но должна признаться, что я весьма обижена вашими словами. Вы сравниваете мое присутствие с отрезанием руки! Никогда еще я не была так огорчена, поскольку полагала, что я человек довольно приятный.

И тут Эмили это увидела. Оно было едва заметным – всего лишь на миг лицо Дрейвена смягчилось, нечто совершенно новое мелькнуло в ледяных глубинах его глаз.

– Ага! – воскликнула она. – Значит, это возможно – развеселить вас.

Лицо Дрейвена снова приняло суровое выражение.

– Я очень далек от веселья.

Эмили пропустила эти слова мимо ушей.

– А знаете, я думаю, что это благоразумно – что вы никогда не улыбаетесь.

– Это почему же?

– Вы так хороши собой, что если бы вы улыбнулись женщине, она упала бы в обморок.

Дрейвен сделал круглые глаза:

– Вы смеетесь надо мной.

– Нет, я говорю совершенно серьезно, – возразила Эмили, делая шаг навстречу Дрейвену. Теперь они стояли так близко, что она ощущала его дыхание на своей щеке. Если бы она чуть-чуть нагнулась вперед, они соприкоснулись бы.

Эмили задрожала от этой близости и тут же вспомнила прикосновения рук Дрейвена к ее телу, вкус его жадных губ.

Она была почти уверена, что Дрейвен отступит назад, но он стоял совершенно неподвижно, словно чего-то ожидая.

Сердце у Эмили бешено забилось.

– Помню, мать рассказывала мне о том, как она в молодости жила при дворе, – улыбаясь, проговорила она. – Там был некий граф, приехавший с континента. По словам моей матери, шесть придворных дам упали в обморок, едва увидели его. Думаю, что вы произвели бы точно такое же потрясающее впечатление на женские сердца. У вас очень белые зубы, а у большинства лордов, которых я видела, они почерневшие. У вас широкие плечи, сильные руки, лицо не просто приятное. Вас можно определенно назвать красавцем. Если кто-то посмеет это сделать.

– Вы просто-напросто льстите мне, – с напускным безразличием заметил Дрейвен.

– Я говорю искренне.

– Тогда ответьте мне искренне: чего вы хотите добиться вашей лестью?

– На этот вопрос я уже ответила.

Эмили устремила взгляд на губы Дрейвена, вспомнив, как они прикасались к ее губам: и какой это был восторг.

– Миледи… – начал было Дрейвен, но Эмили приложила палец к его губам, заставляя таким образом его замолчать.

– Я хочу кое о чем попросить вас, – в сильном волнении проговорила она, – Понимаю, что надоедаю вам, и прошу за это прощения. Когда я решаю что-то сделать, меня нелегко заставить свернуть с дороги. – Эмили замолчала и глубоко втянула в себя воздух. – Мне нужно, чтобы вы ответили честно. – Она убрала руку с губ Дрейвена и положила ее ему на грудь, – Вы находите меня хотя бы сколько-нибудь привлекательной?

Дрейвен понял, что настал именно тот момент, когда он может одним словом вынудить Эмили паковать свои вещи. Именно такой возможности он ждал. Но теперь, когда он смотрел в ее зеленые глаза и видел в них боязнь быть отвергнутой, он не мог заставить себя солгать.

Дрейвен порывисто обнял Эмили, привлек ее к себе и жадно впился поцелуем в ее губы. Она обвила его руками за шею и с тем же пылом ответила на поцелуй. Видит Бог, эта девушка – его амброзия и она же – его ахиллесова пята.

«Он хочет меня», – думала Эмили. Он мог уйти, не дав ответа. Но он этого не сделал. Он добрый человек. И она, Эмили, хочет его.

Неожиданно Дрейвен прервал поцелуй и резко отпрянул от Эмили.

– Я не хочу этого делать, – сказал он, отходя подальше.

– Дрейвен…

– Оставьте меня! – выкрикнул Дрейвен. – Я не хочу, чтобы вы находились рядом со мной. Неужели вы не понимаете, что я дал клятву и буду ей верен?

– Тогда женитесь на мне! – выпалила Эмили и сама удивилась своей смелости.

Дрейвен с ошарашенным видом воззрился на нее:

– Я не могу.

– Почему? – решительным тоном спросила Эмили. – Люди делают это каждый день.

– Мало ли что люди делают каждый день. У меня делать это нет ни малейшего желания. Оставьте меня в покое и не искушайте больше.

Эмили хотела было возразить, но что-то подсказало ей, что делать это не стоит.

– Хорошо, милорд, – согласно кивнула она. – Я больше не стану вас беспокоить. По крайней мере в данный момент. Но я очень желаю вам тщательно обдумать сказанное мною. – Эмили пошла было прочь, но вдруг остановилась и обернулась: – Кстати… Я все же добьюсь от вас смеха.

Это странное заявление заставило Дрейвена зажмуриться, словно его глазам предстал какой-то кошмар. – Во мне нет смеха, – прошептал он. – Он умер давным-давно.

Эмили нахмурилась:

– Не говорите глупостей. Смех живет во всяком человеке.

– А во мне – нет, – ответил Дрейвен и направился к своей лошади.

Эмили смотрела ему вслед. Сам того не желая, Дрейвен только что бросил ей еще один вызов, и она непременно примет его.

– Я заставлю вас смеяться, милорд, – повторила она тихо. – И когда это произойдет, я пойму, что вы принадлежите мне.

Несколько часов спустя они остановились переночевать вблизи красивого ручья. Пока мужчины раскидывали лагерь, Эмили и Элис уединились на несколько минут, чтобы освежиться в запруде.

Когда они вернулись, часть палаток уже стояла. Эмили остановилась посмотреть, как Дрейвен тяжелым молотком вбивает глубоко в землю шесты. Белая льняная рубаха плотно облегала его мускулы, когда он поднимал молот над головой и опускал его.

От этого зрелища кровь по жилам побежала у Эмили быстрее. Она никогда не видела такого сильного, хорошо сложенного мужчину.

Дрейвен что-то сказал одному из рыцарей, а потом перекинул седельные сумки через плечо и направился к запруде.

Он собирается искупаться, подумала Эмили и вздрогнула.

И ей только и нужно, что…

«О нет, – мелькнуло у нее в голове, – этого ты не сделаешь!»

Эмили в нерешительности закусила губу. «Нет, сделаю, – ответила она сама себе. – Кто узнает, если я за ним подсматриваю?»

– Идите. – Голос Элис прозвучал у самого ее уха, и Эмили вздрогнула.

– Что ты сказала?

Элис хитро улыбнулась:

– Знаю я, о чем вы думаете, миледи. Я видела, как вы проследили взглядом за его сиятельством, когда он шел в лес, а теперь говорю вам – идите и посмотрите.

– Но, Элис…

– Никаких «но». У леди должна быть возможность увидеть товар лицом, прежде чем она приступит к действиям.

Кровь бросилась Эмили в лицо. Временами ее служанка бывает такой откровенно грубой, и все же…

Элис осторожно подтолкнула Эмили:

– Ступайте. Если кто-то войдет в лес, я свистну.

– А если он заметит меня?

– Скажете, что заблудились. То есть если он захочет спросить об этом. Кто знает, вдруг он обрадуется вашему появлению.

Эмили окинула взглядом лагерь. Все были здесь, в том числе и Саймон. Он сидел с двумя рыцарями и пил эль. Осмелится ли она?

– Хотите, я пойду с вами? – предложила Элис.

Эмили растерянно заморгала:

– Пойдешь со мной?

Элис посмотрела на Эмили и раздраженно ответила:

– Пошла бы с великой радостью, если хотите знать. – Помолчав, она добавила: – Конечно, не может быть, чтобы миледи боялась.

– Не смеши меня. Я не ребенок, Элис, и не стоит меня подстрекать, обвиняя в малодушии.

– Мне и в голову бы такое не пришло! – с невинным видом воскликнула Элис.

У ног Эмили стояло ведро. Элис посмотрела на него и воскликнула нарочито громко:

– Ой, мамочки! Вода-то у меня вся закончилась. Ужас-то какой! Верно, придется сходить принести.

Она подхватила ведро и направилась к зарослям.

– Не желаете ли, миледи, пойти со мной? – крикнула Элис на ходу.

– Ты неисправима! – сокрушенно проговорила Эмили и двинулась за служанкой.

– Дай мне ведро, и я…

– Ну уж нет, миледи, – возразила Элис. – Никогда не позволю, чтобы вы носили воду. Что скажет его сиятельство?

– Элис! – возмущенно воскликнула Эмили.

Служанка сразу же изменила тон:

– Вы, миледи, возбудили во мне любопытство. Придется мне пойти с вами, но я останусь на одну минуточку, и только. Только гляну, и все.

– Мы обе только глянем, а потом сразу же пойдем обратно.

– Обе пойдем?

– Обе, – решительно заявила Эмили и зашагала вперед.

Вскоре они увидели Дрейвена. Он уже разделся и сидел по пояс в воде. Эмили и Элис присели за большим кустом.

– Бог ты мой! – еле слышно воскликнула Элис. – В жизни не видала ничего подобного.

Эмили заметно покраснела. Сердце у нее учащенно забилось при виде обнаженного торса Дрейвена. Смуглая кожа блестела от воды, и весь он был такой сильный и мускулистый.

Вода стекала по его телу, задерживаясь на волосках, росших на груди. Даже издали было ясно, как крепка у него грудь, и Эмили тут же вспомнила, как он прижимал ее к своему крепкому, как скала, телу, как целовал ее.

Ей вдруг нестерпимо захотелось оказаться рядом с Дрейвеном и дотронуться до него.

Дрейвен нагнулся, чтобы смочить волосы, явив ее взгляду смуглые ягодицы, и он был так хорошо сложен, что это зрелище наполнило Эмили сильнейшим желанием.

Как завороженная она смотрела на него. Вот он поднял руку и намылил голову. Вид его рук с перекатывающимися под кожей мускулами вызвал у Эмили какие-то странные чувства.

– На его животе, как на стиральной доске, можно тереть белье, – тихо проговорила Элис и осторожно толкнула Эмили локтем в бок. – А знаете, что лучше тереть о мужской живот, чем белье?

Эмили не успела ответить, потому что услышала, как что-то шелестит позади Элис.

Она испуганно округлила глаза и, указывая кивком туда, откуда донесся звук, прошептала:

– Кажется, нас застигли.

Элис обернулась назад, и в этот же миг дикий кабан вырвался из зарослей. Служанка издала истошный вопль.

Обернувшись на крик, Дрейвен увидел двух женщин, которые опрометью бежали ему навстречу.

Он выскочил из воды и тут только узнал Эмили и ее служанку, обе, подпрыгивая, что-то кричали и отчаянными жестами указывали в сторону.

«Кабан, кабан, кабан!» – сумел наконец разобрать Дрейвен.

– Тихо! – громко скомандовал он. – И ради Бога, стойте спокойно.

Женщины тут же подчинились – к его изумлению. Дрейвен сделал осторожный шаг и стал перед ними, заслонив собой.

Он посмотрел туда, где лежал его меч. Кабан рыл копытом землю и злобно смотрел на Дрейвена.

– Он хотел броситься на нас, – испуганным голосом проговорила Эмили.

– Он не бросится, если вы будете стоять неподвижно, – заметил Дрейвен.

– Я не двигаюсь, – прошептала Эмили. – Я буду стоять здесь до тех пор, пока Гавриил не протрубит в свой золотой рог.

– Что же нам делать, милорд? – спросила Элис.

Лично Дрейвену хотелось одеться. Особенно если учесть, что Эмили держала его за левую руку с такой силой, что рука начала затекать. Он хотел было сбросить с себя ее руку, но не решился – это могло возбудить кабана еще больше или, что еще хуже, Эмили в панике могла бы побежать.

– А мы не можем сбежать от него? – спросила Эмили.

Дрейвен не сводил глаз с кабана.

– Дело не столько в том, чтобы сбежать от кабана, миледи, сколько в том, чтобы сбежать от вашей служанки и от меня.

– В вас вдруг проснулось чувство юмора? – удивилась Эмили.

Осторожным движением Дрейвен освободил руку и медленно приблизился к своему мечу.

Кабан устрашающе фыркнул и затряс головой.

Дрейвен замер на месте.

Эмили судорожно сглотнула. Дрейвен находится так близко от кабана! Как может он оставаться таким спокойным?

– Эмили! – раздался вдруг голос Саймона.

Услышав его оклик, Эмили затаила дыхание. Кабан повернул голову в ту сторону, откуда донесся голос.

– Саймон, кинь мне лук! – крикнул Дрейвен.

Кабан снова посмотрел на Дрейвена и двинулся к нему. Дрейвен не шелохнулся и пристально смотрел зверю в глаза.

Эмили вся напряглась.

– Лук? А зачем тебе лук? – продолжал выкрикивать Саймон, пробираясь среди деревьев.

Кабан еще раз фыркнул, взбил копытами землю и бросился на Саймона. Тот едва успел вспрыгнуть на дерево. Дрейвен бросился к своему мечу и, схватив его, крикнул Саймону:

– Отвлеки его!

– Ну конечно, – велел Саймон, подтягивая повыше ноги, чтобы кабаньи клыки не достали его. – Хорошенькое дело – отвлекай! Ты лучше убей эту тварь.

Дрейвен приблизился к кабану, зверь обернулся на него, Дрейвен замер на месте.

Время, казалось, остановилось. Эмили в страхе ждала, что кабан вот-вот бросится на обнаженного Дрейвена. Она понимала, что если кабан набросится на человека, то не остановится до тех пор, пока не убьет его.

И чем больше ран получит зверь, тем сильнее изранит того, кто нанес ему эти раны.

Нужно что-то сделать, чтобы помочь Дрейвену.

– Чуша, чуша, иди сюда, – позвала Эмили.

– Миледи! – завопила Элис.

Не обращая на нее внимания, Эмили пошлепала ладонью по воде:

– Иди сюда, чуша.

Кабан перевел налитый кровью взгляд на Эмили.

От страха у нее сжалось сердце, но она была уверена, что Дрейвен каким-либо образом защитит ее.

Кабан двинулся к воде, и тут Дрейвен набросился на него. Заметив занесенный над ним меч, кабан громко завизжал и бросился обратно в лес.

У Эмили подкосились ноги. Она опустилась на колени прямо в воде и залилась истерическим смехом. Дрейвен бросился к ней.

– С вами все в порядке? – встревоженно спросил он.

Эмили, продолжая истерически хохотать, кивнула и припала к нему.

– Вас даже дикие звери боятся, – сквозь смех проговорила она и, взглянув на Дрейвена, заметила, что он уже успел натянуть штаны.

– Что вы здесь делали? – спросил он резким тоном.

Жар бросился Эмили в лицо. Правду она не смела сказать.

– За водой, – пришла ей на помощь Элис. – Мы пришли, чтобы набрать воды для лагеря, милорд. Ведро валяется вон там, под кустом, мы его уронили.

Дрейвен громко вздохнул и посмотрел на Эмили:

– Нужно быть осторожнее. А ты… – набросился он на подошедшего Саймона, – тебе следовало присматривать за женщинами.

– А как ты думаешь, зачем я пришел сюда? Услышал их крики.

Дрейвен сердито посмотрел на брата:

– И тебе не пришло в голову взять с собой оружие, прежде чем отправиться искать их? Честное слово, Саймон, есть вещи, которые нужно делать не задумываясь. Например, брать с собой лук, когда слышишь, что женщины кричат.

– Хорошо, я постараюсь это запомнить на тот случай, если кабан снова нападет на тебя, – пристально взглянув на брата, ответил Саймон.

Дрейвен пошел за ведром, а Эмили и Элис обменялись красноречивыми взглядами. Дрейвен долго не возвращался, и Эмили пошла к нему.

– Что-нибудь случилось, милорд? – спросила она, приблизившись.

Дрейвен взял ведро и подозрительно посмотрел на нее:

– Так вы пришли за водой?

– Да.

– Тогда почему вы стояли здесь на коленях так долго, судя по тому, как примята трава?

Попалась!

– Я… э-э… – замялась Эмили, пытаясь придумать какое-то оправдание. – Ну, понимаете… мы…

– Что – вы? – напирал Дрейвен, пристально глядя ей в глаза.

От этого взгляда Эмили густо покраснела. Дрейвену доставляло явное удовольствие видеть ее смущение! Да он просто издевается над ней!

Вздернув подбородок, Эмили произнесла:

– Ну хорошо. Мы пришли посмотреть, как вы купаетесь, если вам уж так нужно знать правду.

Дрейвен удивленно выгнул бровь:

– Полагаю, мне следует чувствовать себя польщенным?

Эмили больше не могла выдержать его взгляд и опустила глаза на ожерелье, висящее у Дрейвена на шее. Это был цветок розы на кожаном шнурке. Цветок лежал как раз посредине груди. Но внимание Эмили привлекла пульсирующая жилка, которая билась в такт с сердцем Дрейвена.

Дрейвен ощутил ее дыхание на своей груди, и от этого по телу пробежал холодок.

Он ждал, что Эмили заговорит, но она молча глядела, словно зачарованная, на геральдический знак, подаренный ему королевой Элеонорой за победу на его первом в жизни турнире.

– Неужели вы утратили дар речи? – спросил Дрейвен. Эмили не успела ответить, поскольку подошли Саймон и Элис.

– Нужно поставить часового, на случай если кабан объявится рядом с лагерем, – сказал Саймон, бросая брату рубаху.

– Да, а также на случай прочих неожиданностей, которые могут случиться с человеком, – ответил Дрейвен и многозначительно посмотрел на Эмили.

Она смущенно покраснела. Дрейвена охватило непреодолимое желание поцеловать ее. Если бы они были одни, он бы непременно это сделал. С трудом оторвав взгляд от ее влажных губ, Дрейвен посмотрел на Саймона.

Значит, Эмили пришла подсматривать за ним. Дрейвен почувствовал себя польщенным, и к тому же ему очень захотелось узнать, понравилось ли ей то, что она увидела.

Его никогда не волновало, что думают о нем женщины, но в случае с Эмили все было иначе. Дрейвену хотелось, чтобы ее так же влекло к нему, как его влечет к ней.

«Ты сошел с ума», – сказал он сам себе.

Да, наверное. Другого объяснения нет. Меньше всего ему нужно, чтобы ее влекло к нему больше, чем уже влечет.

Дрейвен протянул Эмили ведро и быстро натянул на себя рубаху.

– Нам лучше вернуться в лагерь, пока Кабан не появился здесь снова, – скомандовал он и зашагал к лагерю.

Эмили, Элис и Саймон двинулись следом. По дороге в лагерь Эмили вдруг осознала, что она сделала, пока они с Дрейвеном стояли перед кабаном.

Она доверила ему свою жизнь. Раньше она никогда бы так не поступила. Она всегда была безрассудно смела, но никогда не доходила до такой глупости, как в случае с кабаном.

Однако она была абсолютно уверена, что Дрейвен не допустил бы, чтобы с ней что-то случилось.

– Благодарю вас, лорд Дрейвен, – произнесла громко Эмили.

Дрейвен посмотрел на нее через плечо:

– За что?

– За то, что спасли меня.

– Мне следует сказать то же самое вам. Если бы вы не отвлекли внимание зверя, можно не сомневаться – теперь я возился бы с серьезной раной.

– Ах, Дрейвен! – воскликнул Саймон фальцетом и, театрально прижав руки к груди, бросил на брата полный обожания взгляд. – Теперь ты и мой герой тоже! Если бы не ты, этот злой старый кабан съел бы меня заживо.

Дрейвен чуть грубовато оттолкнул брата:

– Отстань от меня, бестолковый мерин.

– Но, Дрейвен, ты же мой герой. Поцелуй меня, – наигранным голосом взмолился Саймон.

Дрейвен строго посмотрел на брата:

– Что с тобой? Ты спятил?

– Ну тогда, – вдруг посерьезнел Саймон, – вы, Эмили, поцелуйте его вместо меня.

В следующее мгновение Эмили и не заметила, как оказалась в объятиях Дрейвена. Тела их соприкоснулись. Руки Дрейвена обняли ее, и мгновение Эмили не могла дышать – только смотрела в его настороженные синие глаза. Обоих обдало жаром. Оба стояли затаив дыхание.

Поскольку Дрейвен не делал никаких попыток поцеловать ее, Саймон недовольно фыркнул:

– Ну, тогда позволь, я покажу тебе, как нужно целоваться.

Он вырвал Эмили из объятий брата и приблизился губами к ее губам. Однако не успел прикоснуться к ним, как Дрейвен одной рукой схватил его за подбородок и оттолкнул в сторону.

– Если твои губы прикоснутся к ней, я действительно превращу тебя в мерина.

Саймон заговорщицки подмигнул Эмили.

– Как скажешь, дражайший братец, как скажешь. – Он одернул на себе рубаху и добавил: – Но вот что я скажу: если бы такая нежная дева спасла жизнь мне, я, наверное, нашел бы способ получше, чем просто словами поблагодарить ее.

– Уж ты нашел бы, можно не сомневаться, – буркнул Дрейвен.

Саймон пропустил его слова мимо ушей и взял Элис за руку:

– А знаете, дева Элис, вы забыли набрать воды. Что скажете, если я провожу вас к ручью на тот случай, если кабан вернется?

– Я была бы очень благодарна за вашу любезность, милорд.

– Еще одна благодарность на словах, – вздохнул Саймон. – Увы. Что же мне делать?

Элис взяла у Эмили ведро, и по тому, как заблестели у нее глаза, Эмили поняла, что Элис отблагодарит Саймона не только словами.

Вспыхнув при мысли о том, что собирается сделать служанка, Эмили смущенно посмотрела на Дрейвена.

– Лучше бы вы позвали свою служанку обратно, – сказал Дрейвен, глядя, как Элис и Саймон исчезают за деревьями. – У меня такое ощущение, что мой братец хочет не просто напиться воды.

– И у меня такое же предположение относительно Элис.

Воцарилось неловкое молчание, и Эмили с Дрейвеном направились к лагерю.

– Ах, милорд, какое у вас большое, горячее копье! – послышался вдруг громкий возглас Элис.

Дрейвен остановился:

– Я, пожалуй, пойду…

– Нет, – схватила его за руку Эмили. – Пусть себе развлекаются.

Дрейвен искоса посмотрел на нее:

– Немного найдется леди, которые были бы так снисходительны к поведению своих служанок.

– Я знаю, мне следовало устыдиться. Но мы с Элис – подруги, и, хотя она не без греха, сердце у нее доброе и щедрое.

– А больше вам ничего не требуется?

– Ничего. Люди всегда совершают ошибки, но, в конце концов, значение имеет только сердце.

– А если у человека нет сердца?

– Сердце есть у всех, – после небольшой паузы ответила Эмили.

Дрейвен отрицательно покачал головой:

– Не у всех.

– Нет, Дрейвен, у всех, – решительно заявила Эмили. – Знаете, что я думаю, когда смотрю на вас?

Дрейвен настороженно глянул на Эмили и проговорил:

– У меня нет сердца. Оно уже давно вырвано из моей груди.

Эмили положила руку ему на грудь:

– Но и у вас что-то слишком сильно стучит в груди.

Дрейвен посмотрел на руку Эмили, казавшуюся такой маленькой и хрупкой на его мощной груди.

– Но это всего лишь орган.

– Возможно, – проговорила Эмили и заглянула Дрейвену в глаза. – Но я знаю правду о вас.

– И что же это за правда?

Эмили так хотелось, чтобы Дрейвен увидел себя ее глазами. Хотя бы на одно мгновение.

Ему причинили боль. Это она знает. И пусть он грозный воин, но она чувствует, что и у него есть уязвимые места, которые он тщательно скрывает от людей. Когда-нибудь она подберет ключ к его сердцу – ключ, который, по его словам, потерян навеки.

– Когда-нибудь, Дрейвен, – прошептала Эмили, – когда-нибудь вы увидите эту правду, какой ее вижу я. И вы узнаете себя.

– Я надеюсь только на то, что вы никогда не узнаете правды обо мне, – проговорил Дрейвен сквозь стиснутые зубы и, развернувшись, широко зашагал к лагерю.

Эмили несколько раз дорогой попыталась заговорить с ним, но Дрейвен отмалчивался.

Элис и Саймон появились в лагере, когда стемнело. Служанка подбежала к Эмили с сияющими от счастья глазами и, нагнувшись, прошептала:

– Могу сказать одно, миледи, – если лорд Дрейвен хотя бы наполовину одарен так, как его брат, вас ждут жаркие ночи.

– Элис! – возмущенно воскликнула Эмили.

Служанка улыбнулась:

– Вот подождите. Вы понятия не имеете, как…

Элис осеклась, заметив проходившего мимо рыцаря.

Когда они с Элис опять остались одни, она продолжила:

– Вот подождите, – и отправилась помогать готовить ужин.

За едой рыцари рассказывали героические истории, но Эмили не слушала их. Все эти бесчисленные рассказы о подвигах на полях битвы она уже много раз слышала.

Весь ужин Эмили думала о том, как заставить Дрейвена рассмеяться. Жуя мясо жареного зайца, она слушала, как Дрейвен и Саймон говорят о французах и шотландцах. Понятно, почему Дрейвен никогда не смеется. Как можно смеяться, разговаривая на такие скучные темы?

А Дрейвену нужна шутка. Да, шутка, и от этого глаза у него заблестят.

Дождавшись паузы в разговоре, Эмили обратилась к Дрейвену:

– Милорд, а вы знаете, сколько требуется византийцев, чтобы развести костер?

Дрейвен потянулся к своему кубку. На лице его застыло выражение скуки.

– Понятия не имею.

– Два, – ответила Эмили. – Один разводит огонь, а другой объясняет, как это делается.

Саймон разразился хохотом, а Дрейвен только искоса глянул на него.

Не получилось.

Эмили нервно забарабанила пальцами. Нужно придумать что-то другое.

– Ну хорошо. А сколько нужно норвежцев, чтобы развести огонь?

– Трое?

– Нет, зачем возиться с костром, когда за соседним холмом есть монастырь?

На этот раз вместе с Саймоном рассмеялись еще несколько рыцарей. Дрейвен же по-прежнему не выказывал никаких признаков веселья. Напротив, вид у него стал еще более угрюмым.

– А знаешь, Дрейвен, это ведь смешно, – заметил Саймон.

Дрейвен молча отхлебнул из своего кубка.

– А вы еще что-нибудь можете рассказать, миледи? – спросил кто-то из рыцарей.

– Да. Сколько нужно римлян, чтобы развести костер?

Дрейвен пытался не слушать Эмили, но почему-то не мог. Наоборот, он остро замечал все, что касалось ее. Замечал, как легкий ветерок шевелит белокурые пряди ее волос. Как отсвет костра играет на ее лице и усиливает блеск ее глаз.

Он знал, что она задумала. И все равно не мог ничего поделать – она его занимала.

– Понятия не имею, сколько нужно римлян, чтобы развести костер, – ответил рыцарь по имени Николас.

– Тысяча один человек, – сообщила Эмили.

Дрейвен удивленно вскинул бровь.

– Тысяча один? – переспросил он вопреки своему решению не обращать на Эмили внимания.

– Да. Нужно, чтобы император приказал развести костер, чтобы девятьсот девяносто девять римских губернаторов передали это приказание и один раб, чтобы разжечь его.

Всему обществу ответ понравился, и Дрейвен, признаться, тоже нашел его смешным. Будь он из тех, кто умеет смеяться, наверняка сделал бы это вместе со всеми, но прошло слишком много лет с тех пор, когда он смеялся последний раз, да он уже даже не может вспомнить, как это – смеяться.

Эмили сокрушенно вздохнула и посмотрела на Саймона:

– Ваш брат – тяжелый человек.

Дрейвен чуть не подавился.

– Что с вами, милорд? – участливо спросила Эмили и постучала его по спине.

– Все в порядке, – ответил Дрейвен и слегка отстранился. – Ваши слова застали меня врасплох.

Саймон снова расхохотался.

– В чем дело? – удивленно спросила Эмили.

Саймон потряс головой:

– Пусть брат объяснит вам, насколько он на самом деле тяжелый.

– Саймон, – предостерегающе зыркнул на него глазами Дрейвен.

– Не рычи на меня. Ты же сам это спровоцировал.

Эмили недоуменно взглянула на братьев. Тут Дрейвен встал и направился на другой конец лагеря.

Эмили смотрела ему вслед.

– Разве я сказала что-то не так? – спросила она у Саймона.

– Это был просто ваш выбор слов.

Эмили ничего не понимала, но, взглянув на Саймона, решила, что не станет ничего уточнять.

Да этого и не потребовалось. Сзади подошла Элис и шепотом произнесла что-то Эмили на ухо. Та мгновенно стала пунцовой от стыда.

Остаток ужина прошел в полном молчании. Эмили от смущения не решалась поднять глаза.

Когда все разошлись, они с Элис улеглись спать.

Но сон не шел к Эмили.

Элис лежала рядом с ней и громко храпела. Эмили откинула одеяло и протянула руку к седельной сумке. Решив, что все равно не уснет, она достала подаренную Кристиной книгу и вышла с ней из палатки туда, где еще горел костер.

Вокруг никого не было. Эмили открыла книгу, но тут же испуганно захлопнула ее.

Ее всю обдало жаром. Нет, она, конечно же, ошиблась! Конечно, там, в книге, на самом деле нет ничего такого. Ей просто показалось…

Эмили осторожно приоткрыла книгу – и глаза ее округлились. На страницах книги были изображены мужчина и женщина, занимавшиеся любовью.

Эмили открыла книгу смелее и опять вспыхнула.

– Неудивительно, что Кристина просила меня рассматривать эту книгу, только когда я буду одна, – прошептала она и торопливо огляделась вокруг, чтобы убедиться, что ее никто не видит. К счастью, в лагере было пусто.

Смущенная и заинтересованная подарком Кристины, Эмили заметила кусочек пергамента, всунутый в книгу.

Она вынула его. Им оказалась записка, адресованная ей.

«Дорогая Эмили,

я знаю, как тебя интересует то, что происходит между мужчиной и женщиной. Эту книгу мне дала моя мать накануне моей первой брачной ночи. Она может поначалу шокировать тебя, но потом ты поймешь, что она очень поучительна и полезна. И, судя по внешности лорда Дрейвена, я совершенно уверена, что эта книга пригодится тебе гораздо в большей степени, чем мне с моим Орриком.

Эмили опустила записку на колени. Отец упал бы замертво, узнай, что она держит в руках подобную книгу!

– Книгу следует бросить в костер, решила Эмили. Вот как поступила бы благовоспитанная леди.

Но любопытство взяло верх, и, оглядевшись вокруг еще раз, чтобы убедиться, что поблизости никого нет, Эмили снова открыла книгу.

Поднеся ее поближе к огню, она попробовала рассмотреть, как на картинке переплелись тела женщины и мужчины в семьдесят третьей позиции. Мужчина лежал на боку позади женщины, обхватив руками ее груди, и, кажется, засовывал…

– Что это такое? – раздался вдруг голос Дрейвена. Эмили ахнула и торопливо захлопнула книгу. Подняв голову, она увидела, что Дрейвен стоит рядом.

– Ничего, – быстро ответила Эмили.

– Это то, что подарила вам Кристина, когда мы уезжали?

Эмили утвердительно кивнула и сунула книгу под мышку.

– Можно мне посмотреть? – попросил Дрейвен, протягивая руку.

При мысли о том, что он увидит то, что видела она, Эмили готова была провалиться сквозь землю. Что он подумает о ней?

– Нет-нет! – испуганно проговорила Эмили.

Дрейвен нахмурился:

– Что это с вами такое?

– Ничего. – Эмили встала. – Совершенно ничего.

– Ну тогда разрешите мне…

– Нет. Нет. Мне нужно идти спать.

Но Эмили не успела сделать даже шаг, как Дрейвен вырвал у нее книгу и раскрыл ее.

У него перехватило дыхание при виде изображений обнаженных мужчин и женщин в любовных позах.

Много лет он не видел эту книгу. Такие книги ходят в среде рыцарей во время походов, и рыцари хвастаются, что они занимались такими вещами с дамами сомнительной добродетели. Дрейвен никак не ожидал, что обнаружит такую книгу у высоконравственной леди. И к тому же девственницы!

Широко раскрыв от изумления глаза, Дрейвен посмотрел на Эмили. Она стыдливо потупила взор.

Дрейвен не знал, что сказать. Что говорят леди, застигнув ее за таким занятием? Он медленно закрыл книгу и протянул ее Эмили.

Она взяла книгу, не проронив ни слова. Пристыженная и смущенная, Эмили прижалась лбом к потертому кожаному переплету. Может ли быть что-нибудь постыднее? В этот момент она готова была убить Кристину! О чем только она думала, делая такой подарок?

Проживи Эмили две тысячи лет, она никогда не забудет потрясенного выражения на лице Дрейвена. Что он теперь о ней подумает?

– Дрейвен, я не знала, что эта книга… – залепетала Эмили.

Нет, не то нужно сказать. Эмили поняла это, когда Дрейвен укоризненно посмотрел на нее.

– Я девица, милорд, – с трудом выдавила из себя Эмили. – Я не понимаю, с какой стати Кристина подарила мне такую…

Дрейвен покачал головой:

– Не будем больше говорить об этом. Забудем.

Эмили облегченно вздохнула, чувствуя к Дрейвену благодарность за его великодушие.

– Вам не кажется, что вам пора лечь спать? – продолжил он.

– Я не могу уснуть и предпочла бы остаться здесь с вами, чем ворочаться на постели и слушать, как храпит Элис.

– Почему?

Эмили заметила смущенное выражение на лице Дрейвена.

– Вам трудно поверить, что кому-то хочется побыть в вашем обществе?

– Да. Пока что такого желания ни у кого не возникало. А вы почему-то совсем другая.

Эмили отложила книгу в сторону и встала, оказавшись с Дрейвеном лицом к лицу.

– Возможно, потому, что я единственный человек, который когда-либо был рядом с вами. Думаю, что ваша любовь к одиночеству оттолкнула от вас даже самых упрямых.

– Но не вас.

Эмили улыбнулась:

– Да, я гораздо упрямее других.

– С этим я спорить не стану.

Эмили хотела прикоснуться к Дрейвену, но что-то в его позе подсказало ей, что делать этого не следует. И она перевела взгляд на темный лес.

Дрейвен слушал, как она дышит. Она была так близко от него, и он ощущал ее близость как физическое прикосновение.

– Один человек, – продолжила Эмили, нарушив молчание, – пошел на исповедь, взяв с собой индюка.

Очередная попытка вызвать у него смех заставила Дрейвена устало вздохнуть. Неужели она никогда не признает свое поражение?

– Индюка? – переспросил он, мысленно недоумевая, почему поощряет попытки Эмили рассмешить его.

– Да. И он попросил священника: «Прости меня, святой отец, за то, что я согрешил. Я украл этого индюка, чтобы накормить своих голодных детей. Не возьмете ли вы его у меня, чтобы наш Господь простил меня?» «Разумеется, не возьму, – ответил священник. – Ты должен вернуть его тому, у кого украл». «Но, святой отец, я пытался, а он отказался, и что мне теперь делать?» «Если то, что ты говоришь, правда, значит, это Божья воля, чтобы индюк остался у тебя. Ступай с миром», – сказал священник. Человек поблагодарил его и поспешил домой. И священник, кончив исповедовать, вернулся домой. Когда он вошел в кладовку, то увидел, что кто-то украл у него индюка.

Дрейвен с безразличным видом посмотрел на Эмили:

– И сколько таких шуточных историй вы знаете, миледи?

– Довольно много. Отец любит шутов, и у нас в замке мы часто их принимаем.

При мысли о том, сколько еще Эмили будет мучить его подобными шутками, Дрейвен почувствовал приступ головной боли.

– Значит, я должен терпеть их всю оставшуюся часть года?

– Если вы не облегчите себе участь и не рассмеетесь теперь.

Дрейвен чуть было не улыбнулся, но вовремя спохватился.

– Вам должно быть известно, что, как и вы, я никогда не признаю свое поражение.

Эмили наклонилась так низко, что почти коснулась Дрейвена кончиком носа.

– Всегда что-то делаешь впервые. – И, слегка откинувшись назад, добавила: – Дочь пришла к отцу за советом: «Скажите, отец, за кого мне выйти замуж – за Гарри или за Стивена?» «За Стивена», – ответил отец. «Почему?» – спросила дочь. «Потому что вот уже полгода, как я одалживаю деньги у Стивена, а он все еще приходит повидаться с тобой».

– Не так хорошо, как с норвежцами, – заметил Дрейвен с каменным выражением лица.

Она удивленно выгнула бровь:

– Значит, та шутка вам понравилась?

– Если я скажу «да», вы пойдете спать?

– Если бы я могла уснуть, то с радостью вернулась бы в палатку, но поскольку уснуть я не могу, то с таким же успехом могу остаться здесь и раздражать того, из-за кого не могу уснуть.

– А почему вы не можете уснуть из-за меня?

– Вы постоянно мне снитесь.

– Я не хочу этого слышать, – в раздражении произнес Дрейвен.

Эмили коснулась его руки:

– Тогда не могли бы вы по крайней мере забыть то, что я сказала насчет мужа, и относиться ко мне просто как к другу?

Ее прикосновение было таким горячим, а длинные пальцы казались такими белыми на загорелой коже Дрейвена. Как может такая хрупкая женщина потрясти до глубины души такого сурового мужчину?

– У меня нет друзей, – шепотом проговорил Дрейвен. Ему почему-то вдруг представилось, как его пальцы переплелись с пальцами Эмили.

– Даже Генрих? – спросила она.

– Я его вассал и служу ему в качестве такового. Мы близки, но друзьями нас назвать нельзя.

Эмили погладила Дрейвена по костяшкам пальцев:

– Вот уж никак не думала, что встречу человека, еще более одинокого, чем я.

Дрейвен смущенно кашлянул:

– Я не говорил, что одинок.

– Разве?

Дрейвен не ответил. Он не мог отрицать правду. Да, он одинок. И всегда был одинок.

– А вы знаете, что значит слово «друг», милорд?

– Переодетый враг.

Рука Эмили замерла.

– Вы так считаете?

– Я знаю, что это так и есть. – Дрейвен убрал свою руку. – Не будет дружбы – не будет предательства. Вы ведь никогда не слышали, чтобы кто-то сказал: «Он предал своего врага».

– Значит, вы никому не верите?

– Я верю в то, что рано или поздно все предают.

– Себя вы сюда тоже включаете, милорд? Когда вы говорите, что предают все, значит ли это, что в сердце своем вы способны предать короля, которому служите так ревностно?

– А разве я не предал его?

– Что вы имеете в виду? – недоуменно спросила Эмили.

– Я поклялся ему, что не прикоснусь к вам, и все же дважды целовал вас, не говоря уже о том, что мы натворили вчера ночью. Сдается мне, что я предал короля, потому что он думает, что я сдержу свое слово. И вот сейчас вы опять рядом со мной, при свете луны, и снова пытаетесь соблазнить меня. Эмили замерла.

– В таком случае простите меня, милорд, что я соблазняла вас, я-то думала, что вы разделяете мои чувства. Как глупо с моей стороны. Пожалуй, я пойду лягу и оставлю вас пребывать в гордом одиночестве.

Эмили взяла книгу и направилась к своей палатке. Он бы с удовольствием «пребывал в гордом одиночестве», как красноречиво выразилась Эмили, но на самом деле пребывал в состоянии крайнего возбуждения.

Все эти годы Дрейвен жил в удобном для него коконе задушенных в самом себе чувств. Ничто не могло рассердить его, ничто не могло опечалить, равно как ничто не могло сделать его счастливым. Так было до того дня, когда он увидел Эмили с той чертовой курицей. Теперь та сцена казалась Дрейвену смешной. И он почувствовал, как уголки его губ приподнялись, и тут же спохватился.

– Вон из моей головы! – крикнул он и, стиснув кулак, ударил им себя по лбу.

Неудивительно, что монахи кастрируют себя, чтобы не впасть в грех искушения. Теперь кастрация казалась Дрейвену очень подходящим вариантом.

Его взгляд невольно устремился на палатку Эмили. Он увидел ее, освещенную изнутри. Вот она сняла с себя платье, и все изгибы ее совершенного тела четко прорисовались на фоне света.

Чресла Дрейвена ожили, и он зло зашипел. Да, кастрация очень подходящий вариант не поддаться искушению.