Книга: Жена завоевателя
Назад: Глава 14
Дальше: Глава 16

Глава 15

Гриффин пнул дверь покоев и остановился в дверном проеме, держа в обеих руках по кувшину с элем. После беседы с Александром он долго не мог прийти в себя. Гриффин почистил в конюшне Нуара, а когда вернулся, преодолевая резкий хлещущий ветер и дождь, то понял, что единственное, чего он хочет, – посидеть рядом с Гвиневрой. Просто посидеть рядом, на время забыв о внешнем мире.
Она уже вышла из ванны и стояла возле маленького стола, стараясь избежать его взгляда и теребя на себе что-то красное…
– Что это?
Она подняла голову с еще влажными волосами и улыбнулась с досадой:
– Мне было нечего надеть. Он поставил кувшины на стол.
– И ты выбрала… гм? – выдохнул он, поняв наконец, что она использовала в качестве одежды. Пустое место на стене, где недавно висел гобелен, объяснило, почему на ней нечто вроде римской тоги.
В дверь тихо постучали. Он сделал Гвин знак скрыться в спальне.
В двери стояла Мод, в руках был поднос с едой.
– Еда, милорд, – сказала она шепотом, будто это сообщение было тайной.
Он принял поднос и затворил дверь.
– Иди сюда, – позвал он, гляди в темный дверной проем, ведущий в спальню, и поставил поднос на стол. – Поешь.
Не прошло и пяти секунд, как Гвин оказалась возле стола.
– Славно, – бормотала она с полным ртом, пережевывая хлеб с сыром.
– Гм.
Под его пристальным взглядом она подняла голову и посмотрела на него.
– А ты не хочешь присесть? – спросила Гвин.
Он опустился на скамью напротив и скрестил руки на груди.
Ее темно-зеленые глаза прошлись по его фигуре, потом взгляд переместился на лицо.
– А поесть?
Он взял кусочек сыра и положил в рот. Губы Гвиневры изогнулись в улыбке:
– Ты послушный.
– Очень.
– Всегда?
– Чаще, чем ты.
Смех, которым было встречено это заявление, был очаровательным. Она запрокинула голову, и темные локоны, упавшие на плечи, приподнялись, обнажая изящную шею. Его взгляд охватил ее всю, и внимание Гриффина привлек синяк.
Он подался вперед на скамье.
– Когда ты покончишь с едой, я полечу тебя, – сказал он грубо.
Она опустила голову и пробормотала что-то неразборчивое. Вся армия Стефана могла бы маршировать, направляясь к их убежищу, и он бы этого не услышал. Много лет его сердце не билось так громко и бурно. Желание дотронуться до нее было таким сильным, и она была так близко, что у него перехватило дыхание.
Такого не должно было случиться. Она могла бы быть обернута мешковиной и скрыта в стоге сена, но и это бы не помогло. Образ ее обнаженного тела, простертого под ним, с черными волосами, разметавшимися по подушке, был ярче, чем что-либо, виденное им до сих пор.
– Знаешь, я не ожидал встретить такую женщину, как ты. Она ответила слабой улыбкой:
– Думаю, ты согласишься, что мы оба глупо себя ведем.
– Лишены здравого смысла?
– Совершенно лишены.
Он откинулся назад и сказал ровным голосом:
– Мне бы хотелось, чтобы ты хорошенько подумала, Рейвен, прежде чем случится что-нибудь такое, о чем ты позже пожалеешь.
– Пожалею?
Она покачала головой, и улыбка ее потускнела:
– Думаю, едва ли. Другое дело, что мне есть о чем сожалеть.
– Как и мне. И я не хочу, чтобы эта ночь дала еще один повод для сожалений.
– Я убеждена, что мы слишком часто сожалеем о том, о чем не должны сожалеть, но мир устроен так, а не иначе, даже если мы восстаем против такого порядка вещей.
Она замолчала, и на мгновение ему показалось, что удастся ускользнуть от нее неопаленным, что она осмотрительна и не станет потакать его нарастающему желанию. Но то, что она сказала после паузы, разбило его надежды в прах и слова ее захватили его как водопад.
– Здравый смысл, Язычник, – сказала Гвиневра шепотом, – только одна сторона дела. – И я уверена: мы можем найти другую.
Он вскочил со скамьи, одним движением обогнув стол, и его руки обвились вокруг ее талии. Он заставил ее подняться и отвел волосы от лица. На еще влажных волосах заиграли медные отблески огня; волосы ее упали шелковой завесой на шею и плечи, обрамляя нежное и лишающее разума прекрасное лицо. Их губы оказались в дюйме друг от друга, и Гриффин ощущал каждый ее трепетный вздох.
– Прости меня, Господи, – пробормотал он, и губы их слились в жадном ненасытном поцелуе, требовательном и лишенном нежности.
Он захватил в кулак ее волосы с яростной и жадной страстью и отвел их ото лба, собрав на затылке. Когда Гвиневра откинула голову назад и он ртом поймал ее стон, это чуть не сломило его.
Гвин сознавала только одно: ее жизнь изменилась отныне навсегда.
Его руки сжимали ее в объятиях. Он заставил ее отклониться назад, и язык его вторгся в ее рот, исследуя все его потаенные уголки и выпуская на свободу неизведанные ощущения, о существовании которых она не подозревала, – горячее желание запульсировало в ней.
Он толкнул ее назад, и когда ее ягодицы оказались прижатыми к столу, встал между ее коленями. Мускулы на его бедрах напряглись и заиграли, он поднял ее, оторвал от пола и заставил опуститься на столешницу.
Его тело было стеной из огня и мускулов, и ткань гобелена не могла надолго отдалить ее от него. Его отвердевшая восставшая плоть пульсировала совсем рядом с тем местом в ее теле, откуда распространялось трепетное и жадное желание, волной накатившее на нее.
Никогда прежде она не ощущала жара там, где чувствовала его сейчас, будто вся кровь ее закипела, а плоть между ног запульсировала. Он ласкал ее сквозь ткань гобелена, будто это была ее кожа, соблазняя, обольщая, высвобождая ее желание, начинавшее завладевать ее телом с такой непоколебимой и захватывающей уверенностью, будто оно действовало по собственной воле. В этот момент раздался громкий стук в дверь.
Кто-то неистово молотил кулаками. Он оторвался от ее губ.
– Оставьте нас! – зарычал Гриффин, но дверь широко распахнулась, прежде чем он успел что-нибудь добавить.
– Язычник! – закричал Александр, вбегая в комнату. – Есть новости!
Гриффин стремительно обернулся. Тело его оставалось рядом с телом Рейвен, а рука бессознательно рванулась к отсутствующему мечу.
Александр остановился, будто прирос к полу.
– Есть новости, – повторил он спокойнее и будто нерешительно, стараясь ничего не видеть вокруг.
Гриффин кивнул, но слова его, прозвучавшие едва слышно, таили смертельную угрозу:
– Уйди! Сейчас же!
– Милорд. – Александр склонил голову в поклоне и вышел.
– Мне хочется умереть, – сказала Гвин тихо.
– Нет. Виноват я.
– Ты мне говорил, – настаивала она. – Ты меня предупреждал.
Он потер подбородок и глубоко вздохнул.
– Я же знал, что ты не станешь слушать. Мне надо было уйти.
Ее рука на мгновение коснулась его плеча и тут же опустилась.
– Я знала, что это случится.
Ее лицо вспыхнуло.
– Хочу сказать, не знала, но… прошу прощения… Я буду в дальнейшем хорошей.
Ощутив некоторое облегчение оттого, что теперь они могут говорить, а не сжимать друг друга в объятиях, он скептически посмотрел на нее.
– Это значит, что ты будешь покорной?
В уголках ее губ появилась улыбка.
– Думаю, едва ли, но не теряй надежду, – заметила она сухо.
Он усмехнулся:
– Мистрис, если ты когда-нибудь станешь покорной, пусть Господь смилуется над нашими душами.
– Уж конечно, Господь пощадит язычника.
– Уж конечно, Господь проклянет меня за то, что я собирался совершить.
– Но я не стану тебя проклинать.
Право же, она совершенство, отважная духом, с умными глазами и телом обольстительницы. Но не предназначенная для него. Он повернулся и вышел из комнаты.
Назад: Глава 14
Дальше: Глава 16