Глава 4

Когда на другое утро, вскоре после завтрака, Элис приехала на Портмэн-сквер, она обнаружила, что Брюс пребывает в дурном настроении. Впрочем, он никогда не отличался добродушием, подумала она, вздохнув. Но сегодня брат был раздражен больше обычного – он узнал, что его попытки восстановить сына в Оксфордском университете оказались напрасными. Чтобы продолжить учебу, Джарвису придется ждать следующего года.

Вдобавок ко всему Феба плохо себя чувствовала, и Брюс винил в этом Элис.

– У нее так много забот! – посетовал он. – Младшие дети больны, Джарвис изгнан из университета, Аманда выходит в свет. Если в тебе сохранились хоть какие-то родственные чувства, Элис, ты должна ей помочь.

– Именно это я и собираюсь сделать, – отозвалась Элис. – Я постараюсь развлечь Ричарда и Мэри, а днем, если погода не испортится, повезу их на короткую прогулку.

– Чтобы они простудились? Я думал, ты поумнела после того, что случилось с Уэбстером.

Элис закусила губу и решила не спорить с братом. Она ушла в детскую, предвидя долгий и скучный день. Ричард согласился прокатиться в карете. Конечно, ему хотелось бы сесть на лошадь и галопом поскакать в Гайд-парк, но Элис посоветовала отложить это удовольствие на несколько дней.

– Ты лежал в постели больше недели, – напомнила она племяннику. – Надо окрепнуть, иначе, когда ты выйдешь на свежий воздух, твои ноги превратятся в желе.

Мэри отказалась от прогулки, заявив, что у нее снова появилась сыпь.

Ближе к вечеру Элис спустилась в гостиную, намереваясь выпить чаю с Фебой, и, увидев невестку, мысленно упрекнула себя за недобрые мысли. Феба явно не притворялась – ее лицо горело, веки были тяжелыми, а голос звучал глуше обычного.

– Чертовски плохо, – ответила Феба, когда золовка осведомилась о ее самочувствии.

– У тебя лихорадка, дорогая. Может, ляжешь в постель?

– Не могу. – Феба вытерла лоб носовым платком. – Сегодня вечером состоится бал у Партитонов. Аманда не должна его пропустить. Это самое грандиозное событие нынешнего сезона.

– Но вы каждый день выезжаете на вечеринки, – возразила Элис, беря с подноса чайник. – Ничего страшного не случится, если один вечер вы посидите дома. Я уверена, что Аманда тебя поймет.

– Это исключено, – отрезала Феба, откидывая голову на спинку дивана и закрывая глаза.

– У тебя болит голова?

– Все пройдет, как только я выпью чаю.

– А горло?

Невестка промолчала.

Элис нахмурилась и налила себе чай.

– Ты когда-нибудь болела корью? – спросила она.

Феба с трудом открыла глаза.

– Наверное. Все дети болеют корью, верно? Аманда и Джарвис тоже перенесли эту болезнь, когда были маленькими.

– Я помню, ты писала. Вам с Брюсом пришлось тогда уехать от твоей тетки раньше, чем вы планировали, и вернуться к детям.

– Да, – тихо подтвердила Феба.

– Я думаю, они были уже незаразными, когда вы приехали домой. – Элис поставила чайник на стол. – Может быть, я ошибаюсь, но мне кажется, ты заразилась.

– Вздор! Сорокалетние дамы не болеют корью.

Но после чая Феба все же согласилась лечь в постель, надеясь отдохнуть до бала. Однако к обеду стало ясно, что ей не под силу даже спуститься по лестнице на первый этаж.

Брюс был мрачнее тучи. Дело в том, что Аманда, всего час назад вернувшаяся от подруги, попросила его проводить ее на бал вместо матери.

– Это исключено, – заявил он. – Меня ждут в «Бруксе» <"Брукс" – фешенебельный лондонский клуб. Здесь далее примеч. пер.>. Если мама больна, тебя поведет тетя.

– Тетя Элис! – Аманда с мольбой уставилась на нее. – Ты поедешь со мной? Ну, пожалуйста!

Полчаса спустя Элис уже мчалась в карете Брюса на Кавендиш-сквер, чтобы переодеться. Не далее как вчера вечером она дала себе слово больше не посещать никакие светские мероприятия в Лондоне, и вот теперь ей предстоит явиться на шикарный бал! Они с Уэбом редко выезжали в город и никогда не бывали на подобных многолюдных сборищах. Конечно, она предстанет там в роли компаньонки, но это не уменьшало ее волнения. Кстати, еще неизвестно, есть ли у нее платье, подходящее для такого торжественного случая.

* * *

Мистер Уэстхейвен стоял в бальном зале особняка Партитонов, держа в руке бокал вина и оглядывая окружавшую его толпу. Выбор невесты был чем-то похож на игру, и эта игра, увлекательная и веселая, требовала от мужчины определенных навыков и мастерства. Однако здесь имелась немалая доля риска. Неопытный или небрежный игрок рисковал раньше времени распроститься с холостяцкой свободой.

Допускалось смотреть, даже с помощью лорнета, на предмет своего интереса, улыбаться, беседовать, танцевать и разгуливать по залу под ручку с юной красавицей. Но все это позволялось делать с разными дамами. Не дай Бог отдать предпочтение какой-то одной!

На прошлом балу Уэстхейвен танцевал первый танец с леди Шарлотт Мэддингли, а второй – с мисс Амандой Карпентер. Позавчера он возил в парк мисс Брид, а за два дня до этого – досточтимую мисс Уиллоу. На прошлой неделе он сопровождал мисс Помфрет в оперу, а вчера развлекался в театре с мисс Кассандрой Борден.

Все вышеназванные девицы были чрезвычайно милы. Все годились на роль невесты. И все готовы были вылезти из кожи вон, чтобы стать следующей леди Берринджер. Во всяком случае, у каждой из них была любящая мамочка, которая мечтала видеть дочь замужем за столь респектабельным джентльменом, как мистер Уэстхейвен. Однако в подобного рода делах требовалось соблюдать целый кодекс неписаных правил.

Пирс с веселым удивлением замечал, что сейчас, в возрасте тридцати шести лет, ему по-прежнему достаточно вскинуть бровь, щелкнуть пальцами или приставить к глазу лорнет, чтобы вызвать у женщин надежду и яркий румянец на щеках. Это тешило его самолюбие. Причем если мистер Пирс Уэстхейвен из Уэстхейвен-Парка никогда не жаловался на отсутствие женского общества, то мистер Пирс Уэстхейвен, наследник лорда Берринджера из Бингамен-Холла, просто не знал, куда деваться от избытка дамского внимания.

И все же следует быть осторожным. Очень осторожным! Ибо он рискует нарушить хрупкое равновесие, перейти некую невидимую грань. Вчера вечером он сопровождал мисс Борден в театр, а сегодня ему предстояло танцевать с ней первый танец – конечно, при условии, что она и ее мать не опоздают на бал. Светские сплетники быстро пронюхают, что он выказывает к данной особе повышенный интерес.

Накануне вечером, после того как Пирс благополучно доставил дам домой, Босли пригласил его на рюмочку бренди. Уэстхейвен не смог отказать себе в удовольствии провести еще часок в разговоре с этим незаурядным человеком.

И он не разочаровался. Мистер Босли долго и увлекательно повествовал о важности взяток и маленького шантажа для бизнесмена, который желает сколотить немаленькое состояние. Пирс догадывался о грандиозном богатстве собеседника и предполагал, что мистер Босли держит в своей власти половину населения Лондона. Потрясающий тип! Каким-то непостижимым образом Босли перешел от рассказа про свой бизнес к разговору о своей племяннице. Он сообщил, что ему удалось получить приглашение для Касси на завтрашний бал к Партитонам. Сейчас, мысленно вернувшись к этой беседе, мистер Уэстхейвен понял, что здесь есть прямая связь. Разумеется, на бал девушка явится в сопровождении матери, но будет обидно, если никто не пригласит такую хорошенькую робкую особу на первый танец. Босли хотел, чтобы все увидели, как хороша собой его племянница и как грациозно она танцует.

– Даже не знаю, что делать, сэр, – сокрушался он. – Моя сестра не знакома ни с кем из представителей местного светского общества. Она не сможет представить малышку Касси гостям!

Мистер Уэстхейвен вытянул губы трубочкой и дернул себя за ухо. Он понял намек, но не хотел торопиться с ответом. Пусть Босли выскажется яснее.

– Хозяйка бала наверняка проследит за тем, чтобы никто из дам не остался без кавалера, – заверил Пирс. – Это ее обязанность.

– Да, конечно, сэр. Только Касси будет прятаться по углам, она такая робкая! Боюсь, что хозяйка не сразу ее заметит.

Мистер Уэстхейвен поднял брови.

– Разве ваша сестра не позаботится о том, чтобы этого не случилось? – спросил он.

Мистер Босли вздохнул.

– Вы правы, сэр. Просто я слишком люблю свою племянницу и хочу, чтобы она вышла замуж за достойного человека, которому я смог бы передать перед смертью свое богатство.

– Перед смертью? – удивился мистер Уэстхейвен. – Вы больны? По вашему цветущему виду этого не скажешь.

Мистер Босли от души расхохотался и хотел сменить тему, но мистер Уэстхейвен неожиданно сказал, что почтет за честь быть партнером мисс Борден в первом танце на балу у Партитонов. Он сделал вид, что принял это решение сам, без давления мистера Босли.

И вот теперь он стоял в толпе гостей и отвешивал дамам поклоны, думая о том, что ему следует опасаться мистера Босли. В течение ближайшей недели он не станет уделять мисс Борден много внимания.

Разумеется, при условии, что он не намерен сделать эту милую крошку своей женой. Хотя вчера вечером она слишком ясно дала понять, что не желает выходить за него замуж.

Сама мысль о том, чтобы уложить в постель эту невинную девочку, казалась безнравственной. Как можно спать с ребенком, пусть и хорошеньким?

Тут Пирс с удивлением заметил в другом конце зала мисс Карпентер и Элис. Черт возьми, что здесь делает Элли? Вчера вечером она ни словом не обмолвилась о том, что собирается посетить бал у Партитонов. Он неторопливым шагом направился к подруге, по пути разглядывая ее. На Элис было простое платье из темно-синего атласа с завышенной талией и скромным вырезом, без всяких кружев и оборок. Шею украшало неброское бриллиантовое колье, подарок Уэба. Темные блестящие волосы были собраны на макушке, на шею ниспадало всего несколько локонов. И никакой шляпки и перьев, которые так ненавидел Пирс.

На ее фоне остальные дамы казались слишком яркими и вызывающими.

– Добрый вечер, мисс Карпентер, – сказал он, поклонившись, и поднес к губам руку Элис. – Что ты здесь делаешь, Элли? Только не говори, что пришла затмить всех своей красотой.

– Какие глупости! – отмахнулась она. – Это входит в твое понятие о вежливости, Пирс: отпускать возмутительные комплименты и целовать ручки? Я пришла сюда в качестве компаньонки Аманды. Феба слегла с корью.

– Какая жалость! Странно, что она ухитрилась заболеть корью в столь зрелом возрасте. Значит, ты затаишься в пыльном углу вместе с остальными матронами и будешь следить за тем, чтобы ни один молодой или не очень молодой человек не схватил твою племянницу за талию и не повел ее на террасу, когда ей захочется подышать свежим воздухом?

– Что-то вроде того, – согласилась она, взглянув на Аманду, которая болтала с барышнями. – Жаль, что я оставила дома лорнет. Боюсь, без него я выгляжу не слишком строгой.

Пирс усмехнулся.

– Второй танец – вальс, – сообщил он. – Ты должна танцевать его со мной, Элли.

– Нет! – испугалась она. – Я пришла сюда не для того, чтобы танцевать, Пирс. К тому же вальс! Ни за что!

В его глазах заплясали веселые искорки.

– По-твоему, это неприлично? Ты упадешь в обморок, увидев, как танцуют другие? Уверяю тебя, в этом нет ничего страшного. Я знаю, ты умеешь вальсировать. Я не забыл, как ты отплясывала с Уэбом в вашей гостиной.

– Мы делали это ради смеха, – возразила она.

– Как бы то ни было, ты должна потанцевать со мной, Элли. Далеко не всем молоденьким девушкам разрешается это сделать. Прежде им следует испросить разрешения у своих маменек. Если ты откажешься, мне придется подпирать стену, а я не переживу такого позора.

– Как остроумно! – Она невольно засмеялась. – Лучше подпирать стену, чем устраивать спектакль, Пирс. Я оттопчу тебе ноги.

– Не получится, как ни старайся. Или ты думаешь, я не умею вести даму в вальсе? Соглашайся, Элли. Кстати, сюда уже идут леди Маргем и мисс Борден. Мне придется их развлекать. Я должен пригласить малышку на первый танец. Она восхитительна, не правда ли? Такие чудесные локоны! Удивительно, но со вчерашнего вечера их как будто стало больше.

– Она очаровательна, Пирс, – стараясь, чтобы это прозвучало убедительно, произнесла Элис. – Сейчас заиграет оркестр. Лорд и леди Партитон уже встретили всех гостей. Тебе пора идти.

Он сжал ее запястье и подмигнул.

– Я никуда не уйду, пока ты не согласишься быть моей партнершей, – заявил он. – Буду стоять рядом с тобой до конца вечера.

– Пирс! – Элис едва сдерживала смех. – Это шантаж. Ну ладно, я согласна. Иди!

Уэстхейвен направился к мисс Кассандре Борден, которая стояла рядом с матерью, опустив глаза в пол. Она была восхитительно хороша в пышном платье абрикосового цвета. Пирс улыбнулся, поклонился дамам и подал Касси руку.

Элис решительно не собиралась танцевать. Во-первых, она была неподходяще одета: что такое ее простенькое платье по сравнению с роскошными нарядами остальных? Во-вторых, она впервые попала на столь грандиозный бал. При жизни Уэба она ходила с ним на вечеринки, но провинциальные танцы не могли соперничать с этим великолепием. И, наконец, она была вдовой тетушкой Аманды и пришла сюда в качестве компаньонки.

К сожалению, она мало кого здесь знает, если не считать Пирса и Аманду. Ну и конечно, леди Маргем и Кассандру. Первый танец еще не закончился, когда в зал вошел Джарвис с группой молодых людей, своих приятелей, пытавшихся выглядеть старше, но от этого казавшихся еще моложе.

Заметив Элис, Джарвис подошел ее поприветствовать.

– Кто та красавица, что танцует с мистером Уэстхейвеном? – спросил он. – Ты познакомишь меня с ней, тетя Элис?

Когда танец закончился, Пирс сам представил Джарвиса мисс Борден, и юноша пригласил Кассандру на танец в стиле кантри, который должен был последовать за вальсом. Похоже, девушке не грозило остаться без партнера.

Между тем леди Партитон подвела к Элис лорда Мэйси, и та согласилась потанцевать с ним тот же танец. Потом появился сэр Клейтон и ангажировал ее на кадриль.

– Ты должна вальсировать со мной и после ужина, Элли, – сказал Пирс, уводя ее от назойливых комплиментов сэра Клейтона. Оркестр как раз заиграл вальс. – Иначе твоя карточка с приглашениями будет заполнена, и мне не удастся с тобой поговорить. Кстати, у тебя есть карточка?

– Конечно, нет. Я просто компаньонка.

– Ах да, – спохватился Пирс. – Не хотелось бы смущать тебя, Элли, но ты забыла кружевной чепец. Компаньонке не пристало являться на бал без этого предмета одежды. Только не подумай, что я нарочно решил тебя огорчить.

Она улыбнулась.

– А еще ты забыла наступить мне на ногу, – заметил он минуту спустя. – И вообще, похоже, в последнее время ты тайно брала в Бате уроки танцев. Признайся, что это так. Может быть, тебя учил твой поклонник Лансинг? Он так смешно семенит при ходьбе!

– Какой же ты недобрый! Ты же сам сказал, что умеешь вести даму. И я только что в этом убедилась.

– А, – протянул он с усмешкой. Элис тихонько хихикнула.

Она впервые вальсировала в таком большом зале, причем под музыку целого оркестра, а не только рояля и скрипки. У нее захватывало дух от волнения. К ее удивлению, Пирс действительно оказался искусным танцором. Впрочем, ведь это именно он учил ее и Уэба фигурам вальса. В тот дождливый день они много смеялись, сойдясь на том, что вальс – самый глупый танец из всех существующих.

Но сейчас ей казалось, что вальс – самый чудесный танец в мире.

– Ты не должна улыбаться и сиять от радости, Элли, – шепнул ее партнер.

– – Почему? – спросила она, тут же посерьезнев.

– Это немодно. Оглянись вокруг. Видишь вон того джентльмена в полосатом жилете, с глазами, похожими на кинжалы?

Она кивнула.

– Это сын герцога Экклса. Мужчины, стоящие рядом с ним, принадлежат к высшим слоям общества, моя милая. А теперь посмотри на тех дам. – Он кивнул в сторону западной стены. – Все как одна титулованы. Как ты думаешь, что общего между этими людьми?

– Не знаю, – опешила Элис. – На мой взгляд, они разные. Ты загадал эту загадку, ты ее и разгадывай, Пирс.

– Всем им смертельно скучно. У каждого на лице читается лишь одно: «Я хотел бы быть сейчас где угодно, только не на этом балу». Они соревнуются друг с другом – кто скорчит самую постную мину. Это последний шик нынешнего сезона, Элли. Так что хватит улыбаться, посмотри на меня скучающим взглядом. Только так ты сумеешь влиться в их ряды.

– Пирс, ты невыносим! – воскликнула Элис. Ее губы опять начали расплываться в улыбке.

– Делай что хочешь, только не смейся. – Он взглянул на нее с притворным ужасом. – Не надо меня позорить. Если ты сейчас засмеешься, вряд ли мне хватит смелости явиться на очередное светское сборище.

– А ведь они и впрямь скучают! Как странно.,. И это люди, у которых есть все, что нужно для счастья.

– Кроме мозгов. Но я говорю серьезно, Элли. Не надо показывать, что ты всем довольна. Или ты думаешь, что я тебя обманываю?

Она улыбнулась в ответ на его усмешку. Когда он танцевал с Кассандрой Борден, все присутствующие дамы не сводили с него глаз. То же самое происходило и сейчас. Интересно, почему? Неужели их так привлекает возможность стать женой будущего наследника лорда Берринджера? Но это просто нелепо! В зале и без Пирса хватает титулованных джентльменов. Хотя нельзя забывать, что лорд Берринджер – один из богатейших представителей высшего света.

Нет, подумала Элис, этот глупец, ее давний друг, не правильно истолковал интерес, который выказывали ему дамы. Большую часть жизни он презирал светские мероприятия. Раньше, бывая в Лондоне, он избегал балов и прочих развлечений, зато теперь стал посещать званые вечера и спектакли, одеваясь соответственно случаю. Он искал себе жену.

Вот почему женщин влекло к нему. И еще его внешность. Сам того не подозревая, Пирс был самым красивым мужчиной на этом балу. Так считала не только Элис, но и другие дамы.

– Так на ком мне жениться, Элли? – спросил он, весело сверкая глазами. – Я просто теряюсь от столь большого выбора! Ты можешь дать мне совет?

– Нет, не могу. Я не сводница, Пирс.

– Может, уехать на Восток и завести себе гарем?

– Это ничего не изменит. Ты все равно окажешься перед необходимостью выбора. Просто здесь тебе приходится выбирать из всех женщин одну, а там – сто пятьдесят.

Он засмеялся и сделал очередное па.

– Позволь мне проводить тебя и твою племянницу до дома, когда бал закончится, – попросил он. – Иначе я проведу остаток ночи в клубе и проснусь завтра около полудня с тяжелой головой. Живя в городе человек приобретает ужасные привычки.

– Почему ты не бываешь в Уэстхейвен-Парке?

– Я уже говорил тебе, Элли: там очень одиноко без вас с Уэбом. Если бы ты не уехала в Бат, я бы гораздо чаще бывал дома.

– Понятно.

– Так ты разрешишь мне тебя проводить?

Элис вспомнила про сэра Клейтона Лансинга, которому обещала следующий танец.

– С удовольствием, – сказала она.

Мистер Уэстхейвен отослал карету Карпентеров домой, к превеликой радости кучера и лакея, которым неожиданно выпал свободный вечер, и развез дам в собственной карете. Проводив Аманду до двери особняка ее родителей на Портмэн-сквер, он вернулся в экипаж, чтобы доставить Элис на Кавендиш-сквер.

– Ты пригласишь меня, Элли? – спросил он, когда они приехали. – Угостишь чаем или кофе? Мне хочется поговорить с разумным человеком.

– В такое время? – удивилась она. – Ты хотя бы представляешь, который сейчас час?

– Совсем ненадолго, – взмолился он.

– Я вижу, ты не понимаешь, что даме не подобает развлекать гостя глубокой ночью.

– Чепуха! Ведь мы с тобой старые друзья.

– Может быть, ты и старый, зато я нет. Ладно, заходи! Если я дам тебе от ворот поворот, то не усну всю ночь – меня замучает совесть.

– Вот умница, – одобрил Уэстхейвен. – А твой лакей не будет стоять у меня над душой, грозно сверкая глазами?

– Перкинс? Нет. Он ляжет спать. Он всегда ложится, когда я возвращаюсь. Тебе придется пройти в мою гостиную, Пирс. В других комнатах уже погашены все лампы. Боюсь, я смогу угостить тебя только горячим шоколадом. Я обычно пью его перед сном.

– Что ж, шоколад так шоколад, – согласился Пирс, помогая ей выйти из кареты и велев своему кучеру возвращаться домой. – Я дойду пешком, – объяснил он. – Ты не сердишься на меня, Элли?

Она задумалась.

– За что мне сердиться? Неужели за то, что меня заставили после полуночи развлекать джентльмена в моей гостиной?

– Вот именно, – усмехнулся Пирс, когда слуга открыл им дверь.