День свадьбы был объявлен праздничным. Устроили игры для мужчин и женщин. Мужчины играли на лугу мочевым пузырем барана, набитым соломой, загоняя его в ворота, установленные по обе стороны поля. На другом поле соревновались лучники. К удивлению Кира, и королева, и Сисели оказались меткими стрелками. Кир не ожидал, что его жена так хорошо владеет луком и стрелами. Неподалеку состязались бегуны. Несколько мужчин бросали круглые камни на возможно большее расстояние.
Весь день играла музыка. Несколько мужчин играли на волынках, тростниковых свирелях, а один — даже на барабане. Они подыгрывали Оуэну, официальному волынщику Гленгорма, и веселили новобрачных и гостей, которые, взявшись за руки, танцевали под музыку.
Кир, лорд Грей, король и другие мужчины танцевали традиционный шотландский танец с мечами. Обутые в сапоги ноги грациозно двигались между скрещенными на полу мечами. Мужчины перепрыгивали их и ловко поворачивались, не прерывая танца.
Жители Гленгорма ахали от восторга при виде короля, который хоть и провел много лет в Англии, но был знаком с национальными танцами родной страны.
Из зала принесли раскладные столы, чтобы поставить перед домом. Они ломились от еды. Все вволю пили октябрьский эль за здоровье новобрачных.
Наконец солнце стало клониться к закату, и небо расцветилось великолепными оттенками алого и золотого. Воздух заметно посвежел.
Зал опустел. Остались только король с королевой, чета Грей, которая уезжала завтра вместе с сэром Уильямом, и новобрачные. Король играл в шахматы с вождем клана Дугласов. Королева держала на коленях маленькую Джоанну. Наконец, устав после длинного дня, она пожелала присутствующим спокойной ночи.
Сисели нагнулась и поцеловала ее в щеку.
— Спокойной ночи, Джо. Сейчас пришлю кормилицу за девочкой. Всем нам не мешает отдохнуть.
Повернувшись, Сисели присела перед королем и сэром Уильямом.
— Доброй ночи, милорды. Муж мой, вы присмотрите за домом?
— Обязательно, мадам, — кивнул Кир, — и приду к вам, когда все двери будут надежно заперты.
Сисели поднялась к себе. Вскоре за ребенком пришла кормилица. Королева встала.
— Доброй ночи, милорды, — пожелала она и, положив руку на плечо короля, прошептала: — Не задерживайся, Джейми.
Король кивнул, и сэр Уильям понял, что имела в виду королева. Улыбаясь, он сделал весьма неосторожный ход и едва не фыркнул, когда глаза короля радостно блеснули.
— Шах и мат! — провозгласил он и почти немедленно сообразил, почему сэр Уильям оказался так невнимателен. Еще раз оглядел доску и расплылся в улыбке. — Вы мудрый человек, милорд, и я желаю вам спокойной ночи.
Кивнув, Яков направился к новой спальне. Мэгги Маклауд уже подталкивала мужа к лестнице, где находилась их маленькая комната.
Сэр Уильям тоже встал.
— Доброй ночи, повелитель, — крикнул он вслед, прежде чем обратиться к сыну: — Тэм, наверное, приготовил мне постель здесь, в зале. Я рад, что присутствовал на твоей свадьбе. Это хорошая партия для тебя, Кир. И Сисели исполнит свой долг, потому что ее так воспитали. А теперь иди и паши свое поле глубоко и старательно. Надеюсь в будущем году взять на руки внука.
Глаза лэрда весело блеснули.
— Я живу, чтобы повиноваться вам, отец, — заверил он и удалился.
Сисели приказала подготовить спальню к брачной ночи. Она была немного больше комнаты Кира, и постель тут стояла пошире.
Сисели легла и с наслаждением вдохнула запах свежести и чистоты. День был утомительным, но прекрасным. Она больше не может называть себя несчастной вдовой, но настанет ли день, когда равнодушие Кира сменится теплом? Теперь Сисели сознавала, что мечтает хотя бы понравиться Киру.
Незаметно для себя она заснула и не пробудилась даже тогда, когда Кир вошел в комнату.
Он долго смотрел на лежавшую в постели Сисели. Когда она спала, настороженность и подозрительность куда- то исчезли. На бледной коже играл нежный румянец. Брови изящно изгибались над закрытыми глазами. Длинные ресницы с золотистыми кончиками веерами лежали на щеках.
Кир разделся и снова подошел к кровати, гадая, стоит ли будить Сисели. Решив, что позволит ей выспаться, он лег рядом и с легким раздражением отметил, что на ней осталась сорочка. Он напомнит ей, что на будущее хочет, чтобы она ложилась в постель голой.
Кир лег на спину и закрыл глаза, прислушиваясь к мерному дыханию Сисели. Он и сам немного расслабился. День утомил его, и через несколько минут он уже спал. Теперь и она, и Гленгорм принадлежат ему. Впервые в жизни Кир испытывал глубочайшее удовлетворение. Ощущение было незнакомое, но приятное.
Сисели проснулась, когда за окнами было еще темно. И не сразу поняла, что рядом кто-то лежит. Увидев, что муж совершенно обнажен, она тихо ахнула. Пресвятая Дева! Она проспала брачную ночь! Но Кир мог разбудить ее. Почему же не сделал этого? Или нашел ее настолько непривлекательной, настолько отталкивающей, что ему было противно ее будить?
И тут ее ждало немалое потрясение. Глаза его оказались открыты!
— Итак, мадам, вы наконец проснулись? Нам давно пора сделать то, чего от нас ожидают. Сами снимете сорочку или придется разорвать и эту?
Лицо его было серьезным, хотя глаза смеялись.
— Уже почти рассвет, — заметила Сисели.
— Еще очень рано, — возразил он.
Сисели расшнуровала сорочку, сняла и бросила на пол. И хотела снова лечь.
— Нет, оставайтесь на месте, — велел Кир. — Я хочу полюбоваться вами, мадам. У вас прелестные грудки. Почему вы краснеете? Это правда.
— Вы не разбудили меня, когда вошли, — прошептала Сисели.
— Я устал, и вы тоже. А во сне вы были такой красивой! Признаюсь, искушение было сильным.
Большая ладонь погладила ее лицо.
— Вы больше, чем просто хорошенькая, Сисели.
Сердце Сисели тревожно забилось. Кир был совершенно несносен, и все же ее тянуло к нему. Куда сильнее, чем к Йену. Почему? Почему она увлечена человеком, который клянется, что терпеть ее не может, и готова забыть того, кто отдал ей всю любовь? Совершенный абсурд!
— Вы о чем-то размышляете, хотя сейчас не до этого, — заметил Кир.
— Чем же я должна заниматься, милорд?
— Этим! — воскликнул он, хватая ее в объятия и целуя. — Я еще не имел удовольствия целовать свою жену, но успел запомнить, как сладки поцелуи невесты.
Ее губы сами приоткрылись под его поцелуями настолько, чтобы его язык скользнул внутрь.
Теперь она лежала под ним, задыхаясь от наслаждения. Но на мгновение застыла, вспомнив, как поцелуи Йена лишали ее сил. Поцелуи Кира были иными и все же производили почти такое же воздействие. Ей стало стыдно за то, что теперь она наслаждается поцелуями Кира.
Он мгновенно поднял голову:
— В чем дело?
На глазах Сисели выступили слезы.
— Я подумала о Йене. Как ваши поцелуи одинаковы… и в то же время такие разные…
— Значит, ты действительно его любила? — вырвалось у Кира.
Он не учел, что Сисели на самом деле была неравнодушна к кузену. Кир не представлял, какой ураган ревности нахлынет на него.
— Да, но не так, как любил меня он, — призналась Сисели.
— Мой кузен, упокой Господь его душу, мертв, мадам. Теперь вы моя жена, и у вас есть долг передо мной и семьей! — холодно бросил Кир.
Сисели растерялась. Почему он рассердился на нее?
— Милорд, — ответила она сухо, — я знаю свои обязанности и выполню их.
Вместо ответа он снова ее поцеловал, но на этот раз поцелуй был свирепым, почти яростным, требовательным. Однако Кир сам не понимал, чего хочет от нее… нет, понял, наконец. Хочет, чтобы она его любила!
Сисели сдалась. И отвечала поцелуем на поцелуй, пока оба не задохнулись.
Его губы скользнули вниз по изящной линии горла. Кир зарылся лицом в ее грудь, язык пробрался в глубокую ложбинку и стал медленно лизать душистую нежную плоть.
Сисели застонала, когда Кир стал играть с соском, нежно целуя, покусывая, обводя языком, посасывая. Ее пальцы бессознательно впились в его плечи. Но тут он отстранился и стал спускаться ниже, лизать каждый клочок ее кожи.
Сисели понимала, что он предъявляет на нее свои права, как когда-то Йен, но сейчас боялась. Кир сильнее. И он не любит ее.
Голова Кира кружилась. В ноздрях стоял аромат белого вереска.
Он вспомнил их первую встречу. Он был свиреп и груб из-за потребности завоевать ее. Но так и не сумел ничего добиться.
На этот раз он будет нежен, потому что она должна, должна забыть Йена, хотя сейчас сравнивает каждый поцелуй, каждую ласку. Но теперь она принадлежит ему!
Он продолжал целовать, лизать, покусывать ее. И чувствовал, как дрожит Сисели. Сжал густо поросший рыжими завитками треугольник, и Сисели содрогнулась. Кир хищно улыбнулся и спрятал лицо в эти тугие прядки, вдыхая запах женщины. Подняв голову, он осторожно развел ее бедра и стал лизать внутренние поверхности бедер. Сисели замурлыкала. Такого ей еще не довелось испытывать. А когда его язык нашел крошечный бутон, она пронзительно вскрикнула.
Кир дразнил ее, пока Сисели не стала умолять, изнемогая от желания, росшего с каждым прикосновением языка. Не помня себя, она вцепилась пальцами в густые темные волосы Кира.
Но тут он остановился и проник пальцем в ее лоно, двигаясь медленно, очень медленно, продолжая ее дразнить.
Сисели кусала губы, пока они не закровили, но, не в силах сдержаться, прошептала одно слово:
— Еще!
К первому пальцу присоединился второй. Сисели стала извиваться, но не пыталась вырваться. Кир подогревал ее вожделение, и теперь она была более чем готова принять его в себя.
— Еще? — прошептал он, лизнув мочку ее уха.
Путешествие во Францию и Италию многому его научило. Он подтянул Сисели на край кровати, так что ее ноги оказались на полу. Он перевернул ее и подложил под живот подушку. Потом, встав сзади, раздвинул ей ноги, вцепился в бедра и вонзился как мог глубже.
Сисели охнула.
И этот звук сказал ему то, что он хотел знать. Больше она не станет сравнивать его и усопшего кузена!
Кир стал входить в нее, сначала медленно, потом все быстрее, и когда ощутил, что она приближается к пику, вновь замедлил темп. На этот раз он не будет спешить.
Сисели изнемогала от желания. Боже! Он так велик, и все же она легко вбирает его! И никогда еще мужчина не входил в нее так глубоко!
Кончик его «петушка» коснулся какого-то особенно чувствительного места, и Сисели ощутила, как снова потекли ее соки. Ее лоно сжималось и разжималось, посылая по телу волны наслаждения. Кир застонал и прикусил зубами ее затылок. Она инстинктивно выгнула спину, позволяя ему войти еще глубже.
Кир почти не владел собой. Она оказалась обольстительницей, колдуньей! Сладкое лоно туго сжимало его плоть, обдавая ее кипящими соками, так что его пальцы все безжалостнее впивались в ее мягкие бедра.
Он пропал!
Его семя вырвалось раскаленным фонтаном, заливая ее, унося обоих к сверкающим вершинам экстаза.
Сисели едва успела выкрикнуть его имя. Такое с ней было впервые!
Кир едва удержался, чтобы не рухнуть на нее. Он с трудом отодвинулся, бросился на кровать и посмотрел на Сисели. Та, очевидно, не могла даже пошевелиться. Кир громко вздохнул.
Сисели открыла глаза и, к его величайшему изумлению, улыбнулась.
— Это было чудесно, — сказала она, окончательно сбив его с толку. — Тебе было так же хорошо, как мне?
Она села, но тут же вскочила и покачала головой:
— Вижу, солнце уже поднимается. Нам обоим нужно поскорее спуститься в зал. Король захочет поехать на охоту.
Сисели сняла кувшин с горячих угольев, налила в тазик воду и принялась умываться.
Кир молча наблюдал за ней. Похоже, сегодня Сисели не стыдилась наготы, хотя сквозь щели в деревянных ставнях пробивались яркие лучи солнца. Наконец, вытершись полотенцем, она подняла сорочку с пола, надела и зашнуровала. Открыла ставни и вылила грязную воду из окна, прежде чем вновь наполнить тазик теплой водой.
— Поспешите, милорд, не время лежать в кровати.
Открыв сундук в изножье кровати, она вынула желтое платье «хупленд», поспешно натянула его и вновь окликнула:
— Кир, вставай же!
— Думаю, нас простят, если мы сегодня вообще не спустимся в зал, — заметил он.
Сисели довольно рассмеялась.
— Значит, я угодила тебе? Очень рада! А теперь поскорее одевайся.
Сисели почти выбежала из спальни. Кир продолжал лежать, обдумывая случившееся. Его жена была вдовой, и он взял ее грубо ради собственного удовольствия. Она не девица, и не было нужды осторожничать. И все же она превозносила его. Неужели издевалась? Или действительно наслаждалась любовными играми? Он совершенно сбит с толку. Что за игру ведет с ним эта сучка? Но, по крайней мере, она перестала сравнивать его с кузеном. Уже лучше, потому что при одном упоминании имени предшественника в нем поднималась злоба.
Дьявол! Неужели он ревнует? В чем причина… если, конечно, он не влюбляется в Сисели? Никогда! Влюбленный мужчина слаб, и Кир никогда не позволит себе опуститься до нежных чувств. Примером тому служит Йен, который из-за любви потерял голову, потому что на первом месте у него всегда была Сисели. А он, Кир, не повторит эту ошибку!
Он медленно встал.
Сисели тем временем наставляла слуг:
— Тэм, передай, чтобы Маб приготовила плотный завтрак. Лэрд и король будут сегодня охотиться.
Посмотрев в окно, она увидела, что день будет ясным.
— Я передам, миледи, — пообещал Тэм и побежал на кухню.
Она уселась перед ткацким станком в ожидании, пока соберутся гости. Сисели представила, как она, беременная, ткет новую шпалеру. Да, она родит Джоанне брата. Пусть Кир и не любит ее, но ему нравится кувыркаться с ней постели.
В зал вышли король с королевой.
— Вы уже встали, мадам? — удивился король.
— Я подала бы дурной пример, если бы не заботилась о своих гостях, — покачала головой Сисели.
— Доброе утро, повелитель, — приветствовал Кир, входя в зал. — Прекрасный день для охоты. Мадам, вы присоединитесь к нам?
— Я лучше останусь с ее величеством, — отказалась Сисели. — Нам о многом нужно поговорить. И позабочусь, чтобы по возвращении вас ожидал вкусный ужин.
Не успели они выйти, как королева подтащила Сисели к стулу у камина.
— Что было? Расскажи мне все. Ничего не скрывай! Он хороший любовник?
— Ты ведь знаешь, я не слишком опытна. Но думаю, он великолепный любовник! — заверила Сисели.
Голубые глаза королевы широко раскрылись.
— Что он делал?
— Думаю, лучше спросить, чего он только не делал, — улыбнулась Сисели.
— Пресвятая Дева! — ахнула Джоанна Бофор и подалась вперед, хотя живот ей мешал. — Расскажи, Сиси!
Сисели хихикнула и стала нашептывать королеве на ухо.
Королева зачарованно слушала.
— И как долго он тебя брал? — не унималась королева.
— Целую вечность. Я думала, он не уймется до Двенадцатой ночи. Он очень силен, Джо. И входил так глубоко…
— Значит, у него длинная плоть.
— Да, и большая, — подтвердила Сисели.
— Нет ничего лучше огромного мужского «петушка», — кивнула королева.
— Я его похвалила.
— Чем совершенно сбила с толку, — хихикнула Джо.
— Разве не стоит говорить человеку, что он подарил тебе наслаждение? — удивилась Сисели. — Йен всегда был счастлив, когда я его хвалила!
— Мужчине не помешает знать, что его ценят. Но ты смущаешь его, потому что мужчины не любят говорить на подобные темы. Хотя… делай что пожелаешь, Сиси.
— Я так и поступлю. Поскольку я ему не нравлюсь, остальное значения не имеет. Буду рожать детей и относиться к мужу с уважением. У него не найдется причин жаловаться.
— Не нравишься? О нет, Сиси, ты ошибаешься! Ты очень ему нравишься! Но, как большинство мужчин, он очень боится показаться слабым. А любовь в их глазах — это слабость.
— Но зачем он твердит, что я ему не нравлюсь? Не понимаю. Йен всегда твердил, что любит меня. А Кир откровенно признается в неприязни ко мне.
— А ты сказала, что он тебе не нравится?
— Ну конечно! Не хочу, чтобы он считал меня безвольной дурочкой, которая не может обойтись без уверений в любви. Мне не нужна любовь, чтобы выполнить долг перед Гленгормом, — упрямо ответила Сисели.
— Иными словами, он ранил твои чувства, когда признался, что не любит тебя, поэтому ты отомстила, бросив ему в лицо его же слова.
— Да! — рассмеялась Сисели. — Я действительно дурочка, верно, Джо!
— Но Кир тебе нравится. Верно? — допытывалась королева.
— Верно, — вздохнула Сисели. — Он очень отличается от Йена.
— Пресвятая Дева, оставь в покое своего бывшего мужа, упокой его, Господи. Мужчины терпеть не могут слушать перечисление добродетелей их предшественников! — воскликнула королева.
— Но они во многом схожи, особенно когда дело касается Гленгорма, — пояснила Сисели.
— А в постели? — тихо спросила королева.
— Разные. Йен заботился обо мне. Кир очень требователен. Я не совсем понимаю, чего он хочет, Джо.
Та тихо рассмеялась:
— Думаю, он хочет, чтобы ты его любила. Джейми узнал от сэра Уильяма, что когда Кир был очень молод, он влюбился. А отец девушки посчитал его неподходящей партией. Это ранило его, и он стыдится обстоятельств своего рождения. С тех пор он никогда не признавался в любви женщине. Но я вижу ее в его глазах, когда он смотрит на тебя, Сиси. Кир хочет большего, чем почтительную и покорную жену. Можешь ты ему это дать?
Сисели вздохнула.
— Я жена свирепого, неукротимого, страстного мужчины. Он возбуждает меня. Думаю, что вполне могу полюбить его. Но Кир презирает меня. Как я могу предложить свое сердце такому человеку?
— Все мужчины — дети. Они рвутся в бой, не боясь смерти, но страшатся сказать женщине о своей любви. И не дай Бог женщине ранить их чувства. Тогда они совсем замыкаются. Если только, конечно, женщина не заговорит первой. Если ты когда-нибудь полюбишь Кира, смело признавайся ему. Только тогда он откроет тебе свое сердце. И поверь, о неприязни нет и речи.
— Хочешь, чтобы я первой призналась в любви? — спросила Сисели. — Но я не люблю его. Он отец моих будущих сыновей, и не более того.
— Кир влюбляется в тебя, — настаивала королева. — Я это вижу. Прекрати думать о чертовом долге, Сиси, и не терзай беднягу. Позволь себе влюбиться. Йен любил тебя, но и этот Дуглас полюбит тебя тоже, если позволишь ему, дорогая. Разве наша приемная мать не любила короля Генриха? А ведь он был ее вторым мужем! Она хотела его и не делала из этого тайны. Вот пример, которому ты должна подражать! А теперь пообещай, что, по крайней мере попытаешься.
— Обещаю! — рассмеялась Сисели и поцеловала руку королевы. — Ты подружилась с шотландскими придворными дамами?
— Некоторые довольно славные, но, по правде говоря, вечно подслушивают, а потом пересказывают сплетни. Предпочитаю друзей-мужчин. Они — союзники, в которых мы с Джейми когда-нибудь станем нуждаться. Яков очень резок и иногда оскорбляет людей, вовсе не намереваясь этого делать. У него своя логика. Он стал издавать законы, помогающие простому народу, наказывающие тех, кто эти законы нарушает, и укрепляющие мощь и богатство страны. Отобрав королевские земли у тех, кто плохо их использовал, он пополнил казну. Иногда, творя добро, приходится попутно делать и неприятные вещи. Поэтому мне так важно родить сына, Сисели. Стюарты в опасности, пока я не дам Шотландии наследников. Дед Джейми имел вторую жену, Юфимию Росс, которая дала ему сыновей. Вот кто заменит Джейми на престоле, если они посмеют, конечно.
— Я не знала! — воскликнула Сисели.
— Пока что Джейми в безопасности, поскольку он наследник по прямой. Мы молоды, и я плодовита. Не волнуйся, Сиси!
— Будет ли война с лордами севера? — спросила та.
— Думаю, что если к следующему лету Макдоналд, лорд островов, и другие вожди кланов не явятся, чтобы принести клятву верности, Джейми отправится на север. Он еще не был в Инвернессе.
Сисели кивнула. Если она к тому времени родит Киру сына, тот отправится в поход, и она может потерять второго мужа.
— Надеюсь, войны не будет, — тихо заметила она. — Не хочу искать себе третьего мужа. Я едва привыкла к первому, а теперь еще и второй…
Сисели горько усмехнулась.
Следующие несколько дней подруги почти целыми днями сидели в зале, пока король и лэрд охотились на диких птиц и оленей. Наконец как-то утром король объявил, что они уезжают в Эдинбург, а оттуда — в Скоун.
— Мы очень довольны вашим гостеприимством, Сиси, — добавил Яков. — Прощайся, Джоанна, любовь моя.
— Почему ты не сообщила, что уезжаешь сегодня? — расстроилась Сисели. — Я должна сказать Маб, чтобы приготовила вам еду в дорогу.
— Джейми всегда так, — тихо объяснила королева. — Он принимает решения в последний момент. И сказал мне, только когда мы лежали прошлой ночью в постели. О, Сиси, молись о том, чтобы родился сын!
Женщины обнялись.
— Повелитель, прошу вас, дайте время Маб приготовить вам еды в дорогу, — обратилась к королю Сисели. — Королеве не следует в таком состоянии путешествовать на голодный желудок. Это недолго! Пожалуйста!
— Так и быть, — кивнул король, — но через час мы уезжаем.
Сисели побежала на кухню и объяснила Маб, в чем дело. Старушка широко улыбнулась.
— Мужчины! — хмыкнула она. — Но нам повезло, миледи. У меня в кладовой жирный жареный каплун, которого я не подала к столу вчера ночью. Еще есть хлеб, сыр, яблоки и груши. Быстро, Бесси, Флора! Приготовим корзинку для короля и его красавицы жены.
Помощницы поспешно собрали припасы, завернули в чистую ткань и аккуратно уложили в плетеную ивовую корзинку. И отдали Маб.
— Я сама попрощаюсь с королем, — объявила старушка. — Идемте, миледи. Нельзя заставлять его ждать. Он парнишка нетерпеливый и уж очень не любит проволочек.
Они поднялись наверх. Маб присела перед королем и пошатнулась под тяжестью корзинки.
Яков Стюарт подхватил кухарку под руку и помог удержаться на ногах.
— Мистрис Маб, так вы пришли попрощаться? Я не уеду, не получив от вас поцелуя!
— Ах вы, проказник, король Яков! — фыркнула Маб, погрозив ему пальцем. — Я принесла нашей доброй королеве корзинку, чтобы было чем заняться в дороге.
— Как?! — вскричал король. — А для меня ничего?
— Хи-хи, — закудахтала Маб, — если королева Джоанна поделится с вами, я буду счастлива. Там каплун, фрукты, хлеб и сыр.
— Спасибо, Маб, — поблагодарил король и, нагнувшись, поцеловал ее в морщинистую щеку. — Ваша госпожа назвала вас душой Гленгорма. И я сам убедился, что это правда. Для меня большая честь — познакомиться с вами и попробовать вашу прекрасную стряпню.
Король отступил и почтительно поклонился старушке.
Глаза Маб наполнились слезами.
— Благослови вас Бог, король Джейми Стюарт. И пусть Господь и его Пресвятая Мать благословят вашу добрую королеву, послав ей много сыновей, — прошептала она, приседая.
Джоанна сжала руку Маб.
— Спасибо. Позаботьтесь о моей любимой подруге, Маб.
С этими словами королева повернулась и вышла из зала.
Король и хозяева дома последовали за ней.
Кир помог Джоанне сесть в тележку и поставил рядом корзинку. Джоанна украдкой дернула лэрда за рукав:
— Обращайтесь с ней хорошо, и она со временем вас полюбит.
Она нежно ему улыбнулась. Лицо лэрда было серьезным, и он мягко спросил:
— Как получается, что столь молодая и красивая женщина так хорошо все понимает?
Королева рассмеялась:
— Вас совсем несложно разгадать, милорд. Вы и Сиси во многом очень похожи. И помните, мы выросли вместе. Терпение, милорд. Я, например, вижу, что вы начинаете ее любить.
Лицо Кира вспыхнуло.
— Она даже не нравится мне! — упрямо бросил он.
Королева снова рассмеялась:
— Милорд, вы не умеете лгать. Буду молиться, чтобы вы с Сисели обрели здравый смысл во всем, что касается вашей женитьбы.
Она протянула руку, и Кир послушно ее поцеловал.
Сисели попрощалась с королем, поблагодарила за возврат приданого и поспешила к тележке.
— Я буду скучать по тебе, — прошептала она. — Было так приятно снова побыть с тобой, я буду писать, Джо, обещаю. И возможно, ты снова приедешь на границу навестить нас.
— Будь добра с мужем, Сиси, — посоветовала королева. — Люби его и не стесняйся в этом признаться. Мужчины нуждаются в ободрении больше, чем женщины. Я каждый день говорю Джейми о своих чувствах.
— Я буду стараться, Джо, — искренне пообещала Сисели.
Лэрд с женой долго смотрели вслед удалявшимся гостям.
Потом Кир сообщил, что опять едет охотиться, поскольку кладовые полны только наполовину, а впереди ждет зима.
Он ушел, чувствуя ее взгляд. Возможно ли, что когда-нибудь Сисели его полюбит?
Кир покачал головой. Любовь — слабость. Он должен это помнить. Один раз в жизни он отдал свое сердце и был жестоко отвергнут. Тогда потрясение лишило его воли и желания жить. Теперь он опасался повторения.
Тогда он думал, что никогда не оправится от удара, нанесенного его сердцу девушкой с медово-золотистыми волосами. И Кир поклялся, что чувства никогда не будут им править. Но теперь появилась Сисели, его жена, которая лежала в его объятиях и восхваляла его искусство в любовных играх. Англичанка. Вдова кузена. Она ему не нравилась. Не нравилась. Дерзкая, красивая, храбрая. Все то, чем ей не пристало быть! Но следует признать, что она идеальная жена приграничного лорда, и он невольно уважает ее за это. Чего же еще он хочет?
Хочет, чтобы она его любила. Помоги ему Боже! Он хочет, чтобы она его любила!
И тогда он, возможно, позволит себе полюбить ее.
