— Я всего лишь написала королеве, — растерянно пробормотала Сисели. — Мы давние подруги. Она прислала ответ. Почему вы рассержены, милорд? От Орвы я узнала, что вы также получили послание, только от короля. Что ему нужно? Вас призывают на войну, милорд?
— Мне приказано немедленно жениться и оставаться на своей земле, пока вы не дадите Гленгорму наследника, — процедил Кир. — А что пишет королева?
Он, конечно, женится на этой женщине, но предпочел бы надеяться на какой-то мир между ними. Теперь непонятно, как это осуществить.
Виной всему ее любящий отец. Вбил глупые идеи в голову девчонки! Пообещал, что она может сама выбрать мужа. Абсурд! Отцы или опекуны обязаны устраивать браки дочерей и подопечных. Конечно, Сисели не сама выбрала Йена, и теперь ей снова велят вступить в брак против ее воли. А он вынужден как-то с этим справляться.
— Итак мадам, что написала королева? — повторил Кир.
— Мне приказано выйти за вас, — медленно выговорила Сисели, гадая, стоит ли рассказывать все.
— И?
Голубые глаза впились в нее.
— Джо… королева убедила мужа отдать мое приданое целиком. Мы с Йеном собирались разделить его, поскольку он заявил, что вообще не нуждается в моих деньгах.
— Йен любил вас беззаветно, — усмехнулся Кир, — а я еще даже не понял, нравитесь ли вы мне. И ваше приданое отойдет мне как вашему мужу.
— Но дом нужно расширять, — напомнила Сисели. — Я хотела употребить свою половину денег именно на это. Спальни маленькие. Нам нужны хозяйские покои побольше, а внизу необходима библиотека.
— Дом достаточно велик, — настаивал Кир.
— Если у нас родятся наследники, которых так ожидает король, нам нужна спальня просторнее. Ни ваша комната, ни моя не настолько велики, чтобы поставить достаточно широкую для двоих кровать. Впрочем, мы можем просто валяться на сене.
— Забавная идея, мадам, — улыбнулся Кир, притягивая ее к себе. — Хотелось бы уложить вас на спину в темном стойле.
Длинный палец медленно провел по ее губам.
— Не хотели бы чтобы вами овладели на копне сладко пахнущего сена, Сисели?
Их взгляды встретились.
У Сисели не было ни сил, ни воли, чтобы заставить себя отвернуться. Йен никогда не говорил с ней в подобном тоне. И от него не исходила аура такой мужественности, как от Кира. Йен просто ее любил.
И сейчас Сисели не совсем понимала, что делать. И тогда Кир принял решение за нее.
Одна рука сжала ее затылок. Жесткие губы завладели ртом, вынуждая Сисели приоткрыть губы. Язык скользнул внутрь, чтобы затеять битву с ее языком. Сначала Сисели пыталась сопротивляться, но силы были неравны. Чужой язык наполнил ее рот, и она ничего не смогла поделать. Тело обдало жаром, и голова почему-то закружилась. Наконец она смогла отстраниться.
— Пожалуйста, — выдохнула она. — Пожалуйста…
Кир продолжал целовать ее.
— Пожалуйста, что именно?
Раны Христовы. Его плоть затвердела, потому что он так давно не имел женщину. Он должен либо отпустить ее сейчас, либо швырнуть на землю и овладеть.
— Мы поженимся первого июня, и если к тому времени ты будешь носить моего ребенка, так даже лучше, — прошептал Кир, принимаясь расшнуровывать ее платье.
Потрясенная словами Кира, Сисели не сразу разгадала его намерения и очнулась, только когда он сдернул ее платье с плеч.
— Нет! — воскликнула Сисели, когда он вынул ее из груды зеленой ткани, лежавшей вокруг щиколоток. — Мы еще не женаты, милорд!
Пресвятая Дева! Бугор в его штанах был воистину огромен! Плоть Йена была велика, но куда ей до этой! Неужели мужское достоинство бывает разных размеров?!
— Да! — прорычал Кир, поворачивая ключ в скважине. — Король приказывает нам пожениться. Королева приказывает нам пожениться! И все же ты медлишь и пытаешься найти способ уклониться от своих обязанностей! Отныне я каждую ночь буду проводить в твоей постели. А первого июня мы поженимся.
— Почему сейчас? — спросила Сисели, пытаясь отступить, но дверь спальни была заперта.
— Потому что поцелуи наполнили меня вожделением, — коварно ухмыльнулся Кир. — И я собираюсь это вожделение удовлетворить. Я мог бы поискать утешения у одной из хорошеньких деревенских девчонок или служанок, но этого я не сделаю. Ты станешь моей женой и единственной женщиной, с которой я отныне буду спать. А теперь сними камизу, или я сорву ее с тебя! У тебя их не так много, чтобы позволить себе такую расточительность!
Кир стал раздеваться и, оставшись обнаженным, снова встал перед ней.
— Ты не сняла камизу, — мрачно бросил он.
— Вон из моей комнаты! — крикнула Сисели, глядя на что угодно, только не на него. — Убирайся!
Она снова попыталась удрать, но Кир взялся за концы выреза и одним движением разорвал камизу.
— Если пожелаете, мадам, я попрошу отца Эмброуза поженить нас завтра, тем более что брачный контракт наверняка уже готов.
Он отбросил обрывки камизы.
Сисели взвизгнула, шаря по столу в поисках хоть какой-то тряпки. Ничего. Совсем ничего.
Кир загнал ее в угол и крепко обнял. Обнаженные тела соприкоснулись. Он хищно улыбнулся, когда Сисели ахнула, и, взяв ладонями ее лицо, заглянул в глаза. Ее округлые груди расплющились по его мускулистому торсу. Живот и упругие бедра прижимались к его животу и бедрам. Вздыбленная плоть терлась о ее венерин холмик.
— Со временем, — пообещал он, целуя ее губы, — мы, возможно, и понравимся друг другу, Сисели. Но пока что у нас есть долг, и мы должны его исполнить.
— Злобное, порочное существо! — выдохнула Сисели. — Йен был нежен и добр со мной.
— Кузен любил тебя. Для него ты была сокровищем, которое стоит иметь любой ценой. Но нас свели жестокие обстоятельства, Сисели. От нас требуют выполнить свои обязательства, и мы это сделаем. Прекрати ссориться со мной, и я подарю тебе наслаждение. Ты давно не была с мужчиной?
Сисели спрятала лицо у него на плече, и он ощутил, как от ее слез повлажнела кожа.
— Я в жизни не думала, что познаю другого мужчину.
— Понимаю, — отозвался Кир. — Но это граница, и здесь женщины становятся вдовами чаще, чем в другом месте. Поэтому нам так важно произвести на свет сына для Гленгорма. Это земли Дугласа и должны ими оставаться.
— Значит, для Дугласов я всего лишь матка-производительница! — с горечью бросила Сисели. Глаза ее сразу потухли.
— Пока что да, — не солгал Кир. — Но когда-нибудь все может измениться.
Он провел по ее щеке костяшками пальцев.
— Ваша речь всегда так пряма? — не выдержала Сисели.
— Всегда, — кивнул Кир. — Я никогда не стану лгать тебе.
Он нежно поцеловал ее, и на этот раз ее губы сами раскрылись. Теперь он ласкал языком ее язык, медленно, чувственно, ощущая, как она расслабляется.
Подняв голову, Кир повел Сисели к кровати. Та только и могла спрашивать себя, уж не лишилась ли она рассудка. Это злобный, коварный человек! Но при всем при том это ее будущий муж, и, к смущению Сисели, оказалось, что он ее волнует! Прошло много месяцев с тех пор, как она была с мужчиной: узнав, что жена беременна, Йен не касался ее. Иногда она пыталась склонить его к греху, но он так боялся повредить ей или ребенку!
Оба кузена были очень высоки. Йен, правда, был ширококостным, а Кир — стройным, но хорошо сложенным. А взгляд украдкой на его мужское достоинство подсказал, что оно длиннее и в возбужденном состоянии наверняка будет толще, чем у мужа.
Они упали на кровать. Кир заставил Сисели лечь между его расставленными ногами, сжал груди и стал целовать ее нежное плечо.
Сисели подскочила. Прикосновения Йена никогда не были столь интимными. Столь чувственными. Она отчетливо ощущала, как холмики ее грудей лежат на его горячих ладонях.
Кир ласкал теплую плоть, и Сисели трепетала. Подушечки больших пальцев гладили соски. Сисели застонала.
Кир улыбнулся. Ему не терпелось взять ее, но торопиться не следовало. Она все еще рассержена. Все еще сопротивляется, но вскоре будет лежать под ним, и хотя потом убедит себя, что он силой взял ее, на деле отдастся сама, если он не станет спешить. Они будут связаны узами брака до смерти. И возможно, когда-нибудь станут друзьями.
Сисели молчала. Кир застал ее врасплох, подчинил своей воле. Но что ей оставалось делать? Узнает ли ее отец, что она так и не смогла выбрать жениха по собственному желанию?
Кир легонько пощипывал ее соски, и Сисели снова застонала, когда внизу живота стал разгораться огонь. Она уподобилась молодой кобылке, которую оседлал ретивый жеребец!
Кир уложил ее на спину и стал целовать прекрасное тело и груди, сосать набухшие соски, покусывать, лизать. Он даже попробовал на вкус грудное молоко, прежде чем спуститься ниже. Сисели еще не взяла кормилицу для Джоанны, и он не хотел лишать ребенка еды.
Сисели снова задрожала. Он целовал каждый клочок ее тела. Йен ничего подобного не делал, а Кир вертел ее, как куклу, целуя повсюду, а потом стал лизать. Сисели едва не потеряла сознание, содрогаясь, как в лихорадке.
— Ты восхитительна на вкус, — подхватил Кир.
— Я не хочу… Йен никогда этого не делал, — слабо запротестовала она.
— Вряд ли тебе стоит сравнивать своих любовников. Я старше кузена и более опытен. Йен в отличие от меня никогда не уезжал с границы.
Поцеловав ее ступню, Кир стал сосать каждый пальчик по очереди.
Она бы отстранилась, но он крепко ее держал. У Сисели кружилась голова. Она в жизни не представляла, не представляла…
Кир выпустил ее ступню и стал лизать ноги и внутренние поверхности бедер. Пальцы играли с лепестками ее лона, скользя вдоль границы между ними, медленно, медленно, пока Сисели не обуяло острое желание, которое трудно было отрицать. Он проник внутрь, слегка пошевелил пальцем.
— Еще… — простонала Сисели, и к первому пальцу прибавился второй, имитируя движения мужской плоти.
Ее любовные соки, густые и теплые, уже начинали течь по его руке.
Кир подался вперед, медленно ее поцеловал и обсосал свои пальцы под взглядом ее широко раскрытых глаз. Он улыбнулся в эти глаза, и Сисели покраснела под его понимающим взглядом.
— Ты готова принять меня, верно?
— Никогда! — солгала она. — Тебя — никогда!
Кир тихо рассмеялся и накрыл ее тело своим. Твердая плоть уперлась в створки ее лона.
— Мне еще многому нужно тебя научить, Сисели, поскольку я вижу, что мой кузен почти не просветил тебя в искусстве любви. Но сегодня я просто буду брать тебя, пока не признаешь, что нуждаешься во мне, как я готов признать, что нуждаюсь в тебе. И когда ты будешь искренна со мной, подарю тебе неизведанное ранее наслаждение. Думаю, у тебя пылкая натура. И, стоя перед алтарем, мы будем знать, что у нас есть кое-что общее: взаимная похоть друг к другу.
Кир сжал ее руки, поднял над ее головой. И вонзился в горячее лоно. Верный слову, он был неутомим в своем желании, снова, снова и снова погружаясь в ее горячие глубины.
— Обхвати меня ногами! — прорычал он и проник еще глубже, но, все еще неудовлетворенный, вышел из нее.
Закинул ее ноги себе на плечи, прежде чем врезаться еще сильнее.
— Да, — простонал он, — да…
Тем не менее, Кир не собирался получать разрядку именно сейчас. Еще рано.
Комната плыла перед глазами Сисели. Первое вторжение после стольких месяцев воздержания оказалось восхитительным. Когда Кир приказал обхватить его ногами и вошел глубже, ей хотелось кричать от удовольствия. Удивительно, как она способна принять в себя столь длинную и толстую плоть!
Сисели почти в беспамятстве цеплялась ногтями за его широкую спину, а когда Кир рассмеялся, она, чтобы не завопить, впилась зубами в его плечо. Но тут он коснулся чего-то глубоко внутри, и наслаждение, доселе неизведанное, окутало ее. Больше она не смогла сдерживаться.
— Матерь Божья! Ты настоящий дьявол, Кир Дуглас, и я тебя хочу! Будь ты проклят! Будь проклят! — всхлипывала Сисели, пока он продолжал вонзаться в нее.
Головокружительный экстаз вознес ее к звездам, и, уже уплывая за край сознания, она услышала его торжествующий рев и ощутила, как его семя наполняет ее.
Очнувшись, Сисели увидела, что осталась одна. В камине горел яркий огонь. Кто-то заботливо укутал ее одеялом. Терьеры спали на обычном месте у камина. Неужели ей приснился непристойный сон?! Или Кир Дуглас принудил ее?
Но в глубине души Сисели понимала, что это не так. Ее тело приятно ныло после любовных игр. Бедра были мокрые и липкие от пролитых соков. И к своему стыду, она наслаждалась каждой секундой их страстного соития. Почему бы и нет? Они все равно поженятся. И хотя она не любит его, по крайней мере, для рождения сына следует с готовностью принимать знаки его внимания. И это станет ее единственным утешением. Она поговорит со священником. Теперь ясно, как отомстить Киру за эту ночь.
Сисели повернулась на бок и спокойно уснула.
Но Кир не собирался ждать до первого июня, чтобы жениться на Сисели. Он встал на рассвете, оделся и отправился в деревенскую церковь к мессе, чтобы потом потолковать со священником.
— Пойдем со мной в дом. Позавтракаем, — предложил Кир. — А по дороге поговорим.
Священник пристально вгляделся в него.
— Ходят слухи, что вчера прибыл гонец от короля, — заметил Эмброуз, когда они покинули церковь.
— Да, Джеймс приказал мне немедленно жениться на Сисели, и королева пообещала, что приданое будет возвращено целиком.
— Твой па будет доволен.
— Полагаю, ты успел составить контракты? — спросил Кир.
— Да. Еще когда сэр Уильям сообщил о своих желаниях. Значит, Сисели стала более благоразумной?
— Сисели сделает, как ей приказано! — бросил Кир.
Священник усмехнулся:
— Ха! Ты дурак, если веришь этому, милорд Гленгорм!
— Я переспал с ней прошлой ночью, — объявил Кир. — И теперь она волей-неволей выйдет за меня.
— Я не допущу насилия! — процедил священник.
— Насилия не было, Эмброуз. Только нежное убеждение, — заверил Кир. — Мне приказано оставаться здесь, пока жена не родит сына. На севере вот-вот начнется война, и те, кто хорошо послужит королю, будут награждены. А где буду я? Нет, я хочу обрюхатить ее как можно скорее. Пусть родит сына, чтобы и мне досталась частица боевой славы.
— Даже если прошлой ночью Сисели забеременела, пройдет несколько месяцев, прежде чем родится ребенок, который к тому же может оказаться еще одной дочерью, — покачал головой священник. — Тебе лучше усмирить свои амбиции. Ты приграничный лорд, только и всего.
— Ты прав, Эмброуз, — помолчав, ответил Кир, — но я хочу большего. И всегда хотел. Возможно, дело в обстоятельствах моего рождения. По линии матери я родич короля.
— Выслушай меня, Кир, — попросил Эмброуз. — Не стану с тобой спорить, но короли — самый непостоянный в мире народ, а этот Стюарт в особенности. Сколько родственной крови он пролил после своего возвращения? Ты, как и я, рожден вне брака, но тебе повезло больше. Жена твоего отца любила тебя и воспитала как своего собственного. Отец тоже любил тебя и дал поместье, которого ты не получил бы, если бы не смерть твоего кузена Йена и не обращение твоего отца к королю. Тебе дали в жены богатую наследницу, которая уже доказала свою плодовитость. С благословения Господня, она подарит тебе детей твоей собственной крови. Будь доволен этим. Не искушай судьбу. Немногие люди имеют то, что имеешь ты.
Новый лэрд Гленгорма вздохнул:
— Полагаю, ты прав. Ведь эта битва не единственная. Будут и другие.
— Да, твои амбиции могут подождать, — улыбнулся Эмброуз. — Сейчас главное — прийти к какому-то соглашению с Сисели. Она горда и избалованна. И я бы на твоем месте помягче обращался с леди. У женщин много способов тонко мстить, и поверь, тебе это не слишком понравится.
Они добрались до дома и, войдя, увидели, что Сисели приказывает слугам принести завтрак. Заметив отца Эмброуза, она бросилась к нему.
— Отец Эмброуз! Отец Эмброуз! Вы должны уговорить нового лэрда повременить со свадьбой! Я еще не оплакала своего любимого Йена. Он всего полгода, как в могиле! Мой муж достоин большего почтения, чем готов оказать ему кузен! Любовь Йена ко мне была истинной! А милорд Кир заявляет, что готов жениться в первый день июня!
И Сисели, притворно всхлипнув, отвернулась с видом убитой горем женщины. Священник и лэрд понимали, что она лжет, и Эмброуз едва не расхохотался. Он ли не предупреждал Кира?!
Слуги притворялись, будто не слушали, хотя сами навострили уши. Сегодня же сплетни разлетятся по всей деревне. Если новый лэрд не согласится хотя бы на компромисс, уйдут годы на то, что чтобы завоевать уважение деревенских жителей. Если это вообще удастся.
Но Кир об этом не подумал.
— Мадам! — прогремел он.
Сисели сделала вид, будто содрогнулась от страха, и, тихо вскрикнув, зажала ладонью рот.
И снова священник с трудом сдержался. Нужно как можно быстрее что-то предпринять, прежде чем обычно благоразумный сын сэра Уильяма не натворит глупостей.
— Дети мои, — воззвал он спокойно, но твердо, — давайте сначала позавтракаем, а потом обсудим это дело, поскольку оно имеет огромное значение не только для вас, но и для всего Гленгорма. Пойдемте, пойдемте к столу.
Он повел их к высокому столу.
— Дитя мое, нам не хватало вас на утренней мессе.
— Простите, добрый отче, но прежде чем моя нога ступит в церковь, вы должны выслушать мою исповедь, — тихо, но отчетливо ответила Сисели.
— Ведьма! — прошипел Кир, в глазах которого горело бешенство.
— Милорд, не позорьте меня на людях, — пробормотала Сисели, ехидно усмехнувшись, — иначе я буду вынуждена принять более строгие меры.
— A-а! Вот и окорок! — радостно воскликнул Эмброуз. — Мое любимое блюдо! Смотрите, да Маб сдобрила овсяную размазню медом и пряностями!
— Она еще помнит вкусы Йена, — печально вздохнула Сисели.
Кир выглядел мрачнее тучи.
— Прекратите, дочь моя, — прошептал священник. — Вы выиграли сражение.
— Но не войну! — прорычал Кир.
Они позавтракали горячей овсянкой, окороком, крутыми яйцами, хлебом с хрустящей корочкой, маслом и ягодным джемом, запивая все это сидром.
При этом в зале царила почти зловещая тишина. После завтрака Сисели встала и приготовилась покинуть зал.
— Я должна навестить Джоанну! — бросила она.
— Подождите, дочь моя, — ответил отец Эмброуз не допускающим возражений тоном и тоже поднялся. — Давайте сядем у огня и обсудим наши дела, чтобы по этому поводу больше не возникало никакой путаницы.
Молодые люди послушно подошли к камину. Сегодня утром Сисели выглядела особенно хорошенькой в простом платье цвета весенней травы. Волосы были заплетены в одну толстую косу. Сисели уселась и расправила юбки. Кир, решительно насупившись, остался стоять.
— Послушайте меня, милорд, — начал священник, — госпожа Гленгорма на этот раз права. Ваш кузен, покойный лэрд, упокой Господи его светлую душу, был любим и уважаем своими людьми. Тащить вдову к алтарю через несколько месяцев после кончины мужа и рождения ребенка означает совершенно не уважать память Йена Дугласа, что бы там ни требовали сэр Уильям и король.
Сисели мило улыбнулась. Кир еще больше помрачнел.
— Ваш отец, милорд, вправе отдать вам Гленгорм. Король Яков так же вправе одобрить его решение. Но только вы в силах заслужить хорошее отношение местных жителей. Поверьте, со временем вам не раз понадобится их преданность. Что же касается вас, дочь моя, брачный контракт составлен и ждет вашей подписи. Вы выйдете замуж за этого человека в октябре. Через три дня после годовщины смерти Йена. И не смейте задерживать свадьбу хотя бы на один день, даже если банда Грэмов станет колотить в двери. Вы выйдете за Кира Дугласа восемнадцатого октября, и на этом мы покончим со всеми спорами. А теперь я жду вас в церкви. Там я приму вашу исповедь.
С этими словами священник поднялся и вышел.
— Итак, мадам, вы отомстили и к тому же настояли на своем, — угрюмо проворчал Кир.
— Но вы тоже настояли на своем, не так ли? — усмехнулась Сисели, не пытаясь опровергнуть обвинение в мстительности.
В сущности, так оно и было.
— Не воображайте, будто больше не пустите меня в свою постель! В день свадьбы вы должны носить моего ребенка!
— Если по-прежнему будете грубо обращаться со мной, — спокойно ответила Сисели, — я стану сопротивляться. Или вы так похотливы, что не можете сдержать свои страсти в продолжение каких-то жалких нескольких месяцев?
Кир подошел к ней, рывком поднял со стула, притянул к себе и, словно стальным кольцом, обвил талию. Но поцелуй был нежным. Обольстительным. Свободная рука скользнула вниз. Палец обвел мягкий сосок, который почти мгновенно затвердел.
— Будь мы в раю, никакой змей не соблазнил бы меня. Это Ева слаба. Моя же воля сильна.
Кир снова коснулся губами ее губ.
Несмотря на то что Сисели трясло от желания, она умудрилась пнуть его в голень.
— Я не Ева! — яростно прошептала она. — Если мужчины так сильны, почему Господь не возложил на них бремя вынашивания детей и родов? Я покорюсь всем: королю, сэру Уильяму, церкви и в октябре стану вам хорошей женой! Но до той поры между нами война и только война! А теперь отпустите меня! Я иду к дочери!
Кир разжал руки и сказал в удалявшуюся спину:
— Не понимаю, почему вам постоянно требуется драться со мной, мадам? Вы едва не покалечили мне ногу, расцарапали спину, а на моем плече по-прежнему отпечатки ваших зубов.
Но Кир улыбался, хотя Сисели этого не видела. От этой свирепой фурии у него будут сильные сыновья!
Услышав его слова, Сисели вспыхнула, но не обернулась. Господи, неужели Тэм и Артейр ухмыляются? А Эффи и Син, кажется, хихикают?! Ну конечно, они подслушивали, и скоро сплетни дойдут до кухни, а оттуда до деревни.
Но тут Сисели тихо рассмеялась. Как ни странно, эти сплетни успокоят жителей. Новый лэрд постепенно осваивается. Он женится на леди осенью, и вскоре в Гленгорме появятся сыновья.
К ее облегчению, неделю спустя у нее начались месячные. Она еще не готова родить второго ребенка.
Пришло лето. На зеленых холмах мирно пасся скот. О Грэмах не было ни слуху ни духу. Говорили, что месть Йена сильно ослабила их ряды. Они не могли пойти в набег без союзников, а другие англичане считали Грэмов неудачниками и обходили стороной.
Каждый день, кроме субботы, Кир обучал мужчин Гленгорма военному искусству. Когда-нибудь им придется идти с королем на север. Пока что король довольствовался тем, что укрепил власть над равнинной Шотландией. Большинство горцев до сих пор не поклялись в верности Якову Стюарту. Если в течение года они этого не сделают, король соберет верные кланы в Инвернессе, чтобы достичь своей цели. Кир втайне был этому рад. Что бы там ни говорил отец Эмброуз, Кир должен быть с королем, когда тот пойдет на север! Каждый приграничный лорд, желающий обеспечить будущее своей семье, захочет присоединиться к королю. И если повезет, к следующему лету у него родится сын.
Сисели завораживала его. До сей поры он не знал такой сильной и независимой женщины. Однако ее вряд ли можно назвать нахальной и дерзкой. Кроме того, она предана Гленгорму. Когда Кир уйдет на войну, можно без опаски оставить Гленгорм в ее умелых руках. Повезло ему получить такую жену!
Но Сисели еще и искушала его. Похваставшись своим самообладанием, Кир обнаружил, что не может оставаться спокойным рядом с ней. С той ночи он ни разу не лежал в ее постели, а она с радостью объявила ему, что не беременна. Теперь он знал, какой страстной она может быть! И все же целомудрие ничуть ее не тяготит. Не знай он ее так хорошо, невольно задался бы вопросом, уж не бегает ли она по ночам к любовнику.
Проведай Сисели о его мыслях, наверняка пришла бы в восторг. Она не смела пройти мимо Кира, потому что безумно желала его. Она не влюбилась в него и, возможно, никогда не влюбится, но ей очень хотелось оказаться в его объятиях.
Настал канун летнего солнцестояния. В деревне, на берегу озера, разожгли большой костер, устроили пир, и эль, и даже виски лились рекой. Позже все, взявшись за руки, плясали вокруг костра под волынку Оуэна. Наконец парочки стали исчезать среди холмов.
Сисели и Кир тоже пришли на праздник. Орва и старая Маб остались присматривать за Джоанной. Обе женщины объявили, что слишком стары для таких вольностей, какие допускаются на празднике. Лэрд и его невеста, к взаимному удивлению, вели себя вежливо друг с другом. Но долго это не продлилось.
— Для женщины, выросшей при дворе, вы чересчур на короткой ноге с простолюдинами, — заметил Кир.
Он подумал, что сегодня, даже в простом крестьянском наряде, серой шерстяной юбке и белой блузе, Сисели необычайно красива. Талия была повязана кушаком цветов пледа Дугласов. Ноги были босы, а волосы заплетены в косу, хотя во время танцев из прически выбился рыжеватый локон.
— Плохой бы я была госпожой, если бы держалась высокомерно, милорд! — отрезала Сисели. — Мое детство прошло в поместье отца, среди такой же дикой природы. Орва расскажет, как я играла с деревенскими детишками, ела в их коттеджах и поднимала юбки, чтобы пописать на землю, как любая местная девчонка. Конечно, позже, когда я попала в дом Жанны Наваррской, меня научили хорошим манерам, поскольку ожидалось, что я и дальше буду жить при дворе. Но я никогда не забывала первых лет своей жизни. И то, как была счастлива в то время.
— Значит, вы счастливы сейчас? — спросил он.
— Я довольна.
— Меня растили в доме отца, — признался Кир. — Мачеха была доброй и нежной и любила меня, как своих детей.
— А моя мачеха была избалованной дочерью флорентийского купца, возненавидевшей меня еще до того, как увидела. Нас с Орвой отослали из дома в отдельный коттедж. Лючана видеть меня не хотела даже после того, как их с отцом браку исполнилось несколько лет. Мы увиделись только однажды, и то совершенно случайно.
Сисели неожиданно для себя рассказала о том случае и пояснила:
— Именно так я попала к Джоанне Бофор.
Кир ничего этого не знал, но теперь понял, откуда в ней столько сил. Иначе она просто не выжила бы.
— Значит, ваша мать умерла рано?
— Да, рожая меня. Я ее не знала. Отец ее очень любил. Они выросли вместе. Мать была дочерью его управителя.
Еще один сюрприз!
— Так ваш отец женился на ней? — ошеломленно пробормотал Кир.
— Нет, они не успели. Я родилась преждевременно.
— Значит, вы тоже незаконнорожденная? — ахнул Кир.
— Не совсем! — резко бросила Сисели. — Мое рождение узаконили церковь и государство. И не воображайте, что мое рождение ниже вашего, хотя ваша мать была Стюарт. Мои родители являлись дальними родственниками, а в Англии всегда считалось необходимым ставить семью на первое место. Поэтому все мои предки назначали на должность управителя мужчин из младшей ветви Боуэнов. Очевидно, то же самое принято и в Шотландии. Разве не сэр Уильям отдал вам Гленгорм, когда все его законные наследники погибли? Семья — это самое главное, милорд.
И тут Сисели снова изумила его. Когда-то Кир считал ее легкомысленной и избалованной, но оказалось, что ошибался.
— Рад это слышать.
Кир протянул ей руку и повел к дому.
— Милорд? — пробормотала Сисели, но руки не отняла.
— Мадам? — ответил он ей в тон.
— Ваша решимость ослабела? — язвительно осведомилась она.
В ответ Кир осторожно привлек ее к себе. Их губы почти соприкасались.
— Нет, мадам, я не настолько безволен. Может, это ваша решимость тает?
Расстояние между их телами было более чем ничтожным. Сисели едва не застонала, но не стала умолять о поцелуе. Однако его издевательский тон и намек на ее слабость так рассердили ее, что она злобно зашипела и ударила Кира пяткой по обутой в сапог ноге.
— Милорд! — негодующе фыркнула она. — Вы слишком много себе позволяете! И безобразно самоуверенны при этом!
Отвернувшись, Сисели продолжала путь.
Кир рассмеялся:
— Маленькая лгунья! Ваша сладострастная натура вполне соответствует моей. Хотя это открытие удивило вас в ту ночь.
Сисели развернулась и занесла руку, пытаясь его ударить. Но Кир перехватил запястье и рванул ее на себя.
— Отпустите! — крикнула она.
Но он коснулся губами ее губ.
— Только не говори, что не сгораешь от страсти, — тихо сказал он.
Боже, он прав! Она желает его поцелуев. Прямо сейчас! Но она не отдастся ему первая! И ляжет с ним в постель только после свадьбы. Он привык получать от женщин все! И к тому же не любит ее!
— Отпустите! — повторила Сисели.
— Ты моя! — процедил Кир, боясь, что обезумевшая плоть вот-вот прорвет штаны.
— Я еще не совсем ваша, милорд. И если даже вы меня принудите силой, вашей не стану. Через несколько месяцев мы поженимся. А до тех пор оставьте меня в покое!
Она трепещет при одной мысли о его объятиях! Потому что хочет его! Хочет!
Кир неожиданно выпустил ее, и Сисели, протиснувшись мимо, взбежала наверх и заперлась в спальне. Кир топал сзади. Остановился у ее двери. Сисели затаила дыхание. Но он прошел мимо. Дверь его спальни открылась и захлопнулась.
Сисели сама не понимала, расстроена или нет. Она впервые познала настоящую страсть той ночью. Это волновало и одновременно пугало. И хуже того, открыло шлюзы чистого, незамутненного вожделения, о существовании которого Сисели не подозревала. И теперь она думала только о том, чтобы снова очутиться голой в его объятиях и принять его в себя. Она так и не прикоснулась к нему в ту ночь, но как же ей хотелось почувствовать тяжесть двойного мешочка в ладони, ласкать его плоть, пока он не застонет от желания.
Но это не любовь. А ведь она познала истинную любовь и теперь просто не сможет довольствоваться меньшим! Невозможно. Нереально. Ведь ее отец любил маму! И король любит Джо. А как любил ее Йен, пусть она и относилась к нему не столь же пылко. Но то, что она испытывает к Киру, не любовь. Чистая, незамутненная похоть, и то же самое он чувствует к ней. Это так… так неправильно. Пресвятая Дева! Почему жизнь не может быть чуточку проще?
Сисели легла в постель. Как получилось, что они с Киром так отчаянно друг друга вожделеют? Они даже не нравятся друг другу! Он женится по расчету и прямо объявил, что она для него не более, чем средство получить наследника. Почему женщина ее ума и способностей желает мужчину с такой силой?
Результатом подобных размышлений стала бессонная ночь.
После этого Сисели не видела Кира почти неделю. Он передал, что отправляется на дальние пастбища. Это послужило настоящим облегчением, поскольку напряжение между ними становилось невыносимым. Отсутствие Кира дало ей время охладить пыл и подумать о свадьбе, которую они отпразднуют осенью. И если она желает исполнить долг перед Гленгормом, придется искать кормилицу для Джоанны.
Сисели отправилась в деревню, чтобы поговорить с Мэри Дуглас.
— Думаю, Кейт подойдет, — решила Мэри. — Ее двухлетнюю малышку вот-вот отлучат от груди, а муженек награждает ребенком каждый раз, стоит ему снять штаны. Она обрадуется передышке и хоть маленьким, но своим деньгам.
— Сколько у нее детей? — спросила Сисели.
— Четверо! И это за шесть лет! — сообщила Мэри. — Слава Богу, она девушка сильная, и молоко у нее хорошее. Приносите завтра свою крошку, и мы посмотрим, возьмет ли она грудь Кейт. Если хотите, я поговорю с ней.
— Да, спасибо, — кивнула Сисели.
— Значит, свадьба состоится? — осторожно спросила Мэри.
— Так решил сэр Уильям и одобрил король, — призналась Сисели. — Но я не соглашусь, пока не закончится траур по Йену. Отец Эмброуз тоже меня поддержал.
— И вы совершенно правы, — поддакнула Мэри. — Конечно, и мужчин нужно понять. Им не терпится получить наследника для Гленгорма. Что же, когда-нибудь так и будет. Но день уже назначили?
— Восемнадцатое октября! — выдохнула Сисели.
— Можно рассказать в деревне?
Сисели снова кивнула:
— Да, и я уверена, что Кир объявит этот день праздничным.
— Вы его не любите? — выпалила Мэри.
Сисели покачала головой:
— Нет, но я стану уважать его как мужа и как нового лэрда.
— Это достаточно хорошее начало, и лучше, чем у многих, — решила Мэри. — И господин Кир сознает свой долг лэрда. Нам повезло, что прислали его, а не кого-то из других Дугласов. Многие из них настоящие дикари.
Прошел июль, за ним август. Сисели и Кир были очень осторожны и старались даже случайно не касаться друг друга из опасения, что это снова даст толчок взаимному вожделению. Джоанна привыкла к кормилице, и молоко у Сисели иссякло, к ее расстройству, потому что ей нравилось кормить дочь.
В сентябре неожиданно прибыл сэр Уильям с удивительными новостями:
— Король решил приехать на границу в конце месяца, чтобы поохотиться на гусей. С ним будет королева, которая собирается навестить свою старую подругу.
— О, нам предстоит много работы! — вскочила Сисели. — Где мы их разместим? У нас недостаточно большая спальня! Теперь вы видите необходимость расширить дом, милорд Кир? Сэр Уильям, сколько они пробудут у нас?
— Не менее трех дней, — пояснил тот.
— Если мы сможем убедить короля приехать во вторую неделю октября, успеем пристроить большую спальню. Конечно, строение будет временным, но зато куда более подходящим, чем маленькие комнатки наверху. Вы видели их, сэр Уильям?
— Видел, дорогая, и вы правы. Они слишком малы для королевской четы.
— Не могут они остановиться где-то в другом месте? — осведомился Кир.
— Да неужели вы не понимаете, какую честь окажут Гленгорму? — взвизгнула Сисели. — Вы такой бол… то есть не поняли, как нам повезло!
— И опять Сисели права! — согласился сэр Уильям.
— Но расходы! — пожаловался Кир.
— Вы получите за меня огромное приданое! — раздраженно отрезала Сисели. — И Йен обещал мне половину на расширение дома. Вы, однако, заявили, что намерены прикарманить все золото моего отца! Теперь придется часть потратить!
— Теперь ты видишь, какой фурией наградил меня, — пожаловался Кир отцу.
— Уверен, что ты и Сисели сумеете поладить, сын мой. Жаль только, что вы не женаты. Король захочет знать причину.
— Пусть Сисели и Эмброуз сами объясняются с его величеством, — буркнул Кир. — Я бы женился наутро после того, как переспал с ней. — Он хитро ухмыльнулся. — Но миледи настаивает на соблюдении приличий.
— Значит, вы беременны? — разволновался сэр Уильям.
— Ваш сын украл сливки, милорд, но с тех пор так и не смог завладеть коровой. И не завладеет, пока мы не поженимся, — усмехнулась Сисели.
Сэр Уильям расхохотался и, немного успокоившись, спросил:
— Вы уже выбрали день?
— Восемнадцатое октября, через три дня после первой годовщины смерти Йена, милорд, — сообщила Сисели.
— Обязательно приеду! — объявил сэр Уильям. — А теперь можете начинать приготовления к приезду короля и королевы. На это вам дается ровно месяц.
— Мы подготовимся, — пообещала Сисели будущему свекру. — Дугласы из Гленгорма не подведут!
