Эпилог
Десять лет спустя
– Папа! Папа! Мама опять что-то готовит.
В кабинет Стивена вбежал и тут же остановился девятилетний мальчик. Оторвавшись от разложенных на столе бумаг, Стивен откинулся на спинку кожаного кресла. Он и улыбался, и морщился:
– Ты в этом уверен, Тревор?
– Да, папа, – ответил мальчик, которого сопровождала большая дворняга. – Она вот-вот закончит.
Через несколько минут в комнату вплыла Белл. Ее непослушные кудри были сколоты сзади, на белом лице играл румянец. В изящных руках она держала большое блюдо с булочками.
– Вы только взгляните, что я испекла, – пропела она, и ее голубые глаза возбужденно заискрились.
Стивен с сыном посмотрели на блюдо.
– Булочки! – в голос воскликнули отец и сын, и на их удивительно похожие лица легла печать обреченности.
Даже пес, принюхавшись, завалился спиной на обюссонский ковер и задрал лапы. Белл, однако, ничего не заметила.
– Вот, принесла для своих любимых мужчин. – Тут она повернулась к дворняге, любимцу своего сына: – Я и о тебе подумала, Годфри. Выпекла несколько булочек в форме костей.
Годфри, фыркнув, выполз из кабинета. Стивен и его сын также мечтали спастись бегством.
– Куда это вы? – спросила Белл, улыбаясь краешками глаз. – Как только я вынимаю булочки из печи, оказывается, что у Роуз свидание в деловой части города, Уэнделл вспоминает, что должен приготовить к вечеру твой костюм, а Мэй и Гастингс исчезают без единого слова.
– Я съем твои булочки, мама.
Обернувшись к двери, Белл увидела свою дочурку с густыми кудрявыми каштановыми волосами и невероятно голубыми глазами.
– Я знала, что ты не откажешься от них, моя сладость. Но сперва покажи папе и брату, что ты испекла сама.
– Смотри, папа. – Шестилетняя Элис Сент-Джеймс протянула тарелку с булочками.
– Что это, радость моя? – спросил он, разводя руки, чтобы принять ее в свои объятия.
– Это булочки. Такие же, как у мамы. Тревор и Стивен обменялись мрачными взглядами.
– Точь-в-точь такие же? – спросил Тревор. Белл, рассмеявшись, обняла дочку:
– Нет. У Элис булочки вполне съедобные. Стивен, Тревор и даже Элис широко открыли глаза.
– Не смотрите на меня так, – со смешком сказала Белл. – Конечно же, я знаю, что моя выпечка невкусная. Вы думаете, я не замечаю, что их иногда едят только Адам и Том?
Стивен поморщился:
– Это потому, что у моего брата железный желудок, а Том ни за что не посмеет оскорбить тебя, единственную свою ревностную защитницу.
Белл ласково улыбнулась:
– Ну кто-то же должен защищать его! – И вдруг ее осенило: – Я отнесу все это в комнату Адама.
– И я тоже хочу пойти, тоже хочу пойти! – весело запрыгала Элис. Принесенные ею булочки раскатились по ковру.
Откуда-то, как из-под земли, появился Годфри и, несколько раз лязгнув пастью, сожрал все булочки.
– Боже мой, Годфри! – запричитала Белл. – Да ты же у нас заболеешь от обжорства! Тревор, выведи Годфри, – обратилась она к сыну.
Схватив пса за ошейник, Тревор потащил того наружу, тогда как Элис подталкивала его сзади.
Криво усмехнувшись, Стивен покачал головой:
– А ведь когда мы с тобой встретились, я был уверен, что моя жизнь в полном порядке. Именно такова, какой и должна быть.
– О чем ты сейчас думаешь? – спросила Белл, после ухода детей поворачиваясь к мужу.
Он притянул ее к себе и запечатлел у нее на лбу горячий поцелуй.
– Я думаю, что только теперь, когда по дому вприпрыжку носятся дети с этим паршивым псом, а главное, когда ты все время рядом, моя жизнь действительно в полном порядке, такая, какой должна быть.
– Но ведь я так и не научилась прилично готовить, я не могу выбрать себе по-настоящему модное платье и даже ради спасения своей жизни не скажу ничего благопристойного?.. – бросила Белл с вызовом, к которому примешивалась озабоченность.
Насмешливая улыбка исчезла с лица Стивена, и он серьезно сказал:
– Именно поэтому я так люблю тебя, Белл. Люблю больше жизни! Навсегда, как и ты меня.
notes