Бал был в самом разгаре. Накануне разыгралась буря, но сейчас тучи рассеялись, и на небе появились яркие звезды. Лорейн стояла рядом с губернатором, держа его под руку. Ее наряд – белое шелковое платье, рукава и низкий вырез которого были отделаны серебряной нитью – произвел настоящий фурор среди бриджтаунских дам.

– Интересно, где она его взяла? Неужели в Париже? – шепнула одна из дам своей подруге.

– Да нет, его смастерила та же портниха, у которой я заказываю свои платья. Я видела, как его дошивали. Интересно, почему мои наряды никогда не выглядят так блистательно?

– Это просто неслыханно! Как губернатор посмел в открытую появиться в обществе этой девки? – прошипела юная мисс Фиппс, которая сама имела виды на красавца Роулингса, поправляя малиновую юбку, отделанную черным кружевом.

– Тише, Молли! Она может тебя услышать, – взмолилась миссис Фиппс.

– Ну и пусть! – отчеканила Молли. – Я не верю ни одному ее слову. В городе ходят слухи, что эта так называемая наследница на самом деле устраивает крушения, а потом грабит корабли. Для этого она и купила плантацию на берегу Атлантики – чтобы промышлять своим гнусным ремеслом!

Дамы, сгрудившиеся вокруг Молли, негодующе загудели.

– Но мисс Лондон живет совсем в другом месте, – возразила Джейн, лучшая подруга мисс Фиппс.

– А ей совсем не обязательно там жить! – торжествующе возвестила Молли. – Она поселила одного из своих работников в хижине на скале, чтобы тот ночью выставлял фонарь. Вчера во время бури капитан проплывавшего мимо судна увидел свет, принял его за огни Бриджтауна и направился прямо к берегу…

– И что произошло потом?

– Несчастное судно разбилось о рифы!

– А слуги мисс Лондон его ограбили? – осведомилась пораженная Джейн.

– Ну… вообще-то нет, – вынуждена была признать Молли. – Правда, там и грабить было нечего – это оказался рыболовецкий ялик. Но разве парень, который зажег фонарь, мог знать заранее, какое судно попадет в ловушку? А вдруг это оказался бы богатый торговый корабль или галеон, груженный золотом?

– Мисс Лондон утверждает, что она родом из Корнуолла, – помолчав, продолжала Молли. – А этот край издавна славится своими коварными утесами и кораблекрушениями!

– О Боже! – простонала ее мать. – Не вздумай сказать это при ней, иначе нас никогда больше не пригласят на губернаторский бал. Вспомни, как ты его ждала!

– Справедливость прежде всего! – вздернув подбородок, отрезала воинственная девица. – Ради нее я готова отказаться от всех балов на свете!

История эта бурно обсуждалась в бальном зале, затмив собой новости из Виргинии, которые интересовали Лорейн больше всего.

Восстание было подавлено. Бэкон умер, его поместье подверглось конфискации. Страх и ужас царили во всей Виргинии. Многие повстанцы, опасаясь возмездия, скрывались в лесу. В колонию были направлены три королевских посланца с просьбой остановить волну жестоких репрессий, однако губернатор Беркли остался глух к увещеваниям.

Эти вести чрезвычайно опечалили Лорейн. Ее терзал страх за Рэйла. Она настолько погрузилась в свои мысли, что вопрос Молли Фиппс застал ее врасплох.

– Позвольте полюбопытствовать, мисс Лондон, в каком месте Корнуолла вы жили? – с невинным видом спросила коварная девица.

– Неподалеку от Уайлока. Наш дом стоял у самого моря на вершине скалы, – бойко выпалила Лорейн и тут же попыталась свернуть с этой опасной темы: – Наверное, поэтому мне так приглянулась «Удача» – ведь мой нынешний дом тоже находится на скале. Я полагаю, что вид оттуда…

– Пожалуйста, расскажите, как выглядел ваш дом в Корнуолле, – взмолилась Джейн.

– Ну, вполне обычный, разве что большой. Хотя мне, конечно, он нравился. А вот в «Удаче»…

Но юная мисс Фиппс и ее подруги не собирались сдаваться.

– А интерьер? Как бы хотелось узнать, что представлял собой дом изнутри! Были ли вокруг него сады и лужайка? Ведь никто из нас никогда не был в Корнуолле… – наперебой затараторили они.

Лорейн очутилась в ловушке. Ей ничего не оставалось, как начать пересказывать то, что она в свое время услышала от Араминты.

– А ваш отец? – не отставала настырная Молли. – Возил ли он вас в Лондон? Были ли вы представлены королю?

Этот капкан оказался пострашнее предыдущего. Начни Лорейн описывать Лондон, и ее бы мгновенно уличили, поскольку добрая половина присутствующих не раз бывала в Англии.

– Нет, я не была в столице, – откровенно призналась та. – И разумеется, меня не представляли королю.

– Вы хотите сказать, что ваш отец не принадлежал к сторонникам короля? – в притворном ужасе вскричала мисс Фиппс.

Лорейн гордо выпрямилась.

– У моих родителей были разные взгляды на политику, – холодно произнесла она. – Я предпочитаю не обсуждать эту деликатную тему…

– Она и так наговорилась до хрипоты, – авторитетным тоном изрек губернатор. – Давайте лучше потанцуем. Музыка звучит так зажигательно!

И он увлек девушку в круг. Молли Фиппс проводила парочку взглядом, полным ненависти.

– Браво! – прошептал Роулингс на ухо своей партнерше, когда они отошли на безопасное расстояние. – Ваше описание Корнуолла было поистине безупречным. Можно подумать, что вы и впрямь оттуда родом!

У бедняжки екнуло сердце.

– Но как… как вы узнали?

Роулингс усмехнулся:

– Уж слишком явно вы уклонялись от ответов. – Он помолчал. – И все же откуда вы, мисс Лондон? С Корнуоллом, кажется, мы все выяснили…

– Я приехала из Род-Айленда, – призналась она, с вызовом глядя на губернатора.

– Почему же вы не сказали об этом прямо? – удивился он.

– Я… у меня были на то веские причины.

Ответ явно не удовлетворил ее собеседника.

– Здесь кроется какая-то тайна, – полуутвердительно, полувопросительно произнес он. – Обожаю загадки! И намерен докопаться до истины.

– Умоляю вас, не надо! – взмолилась девушка. – Пусть лучше все думают, что я родом из Корнуолла.

По-прежнему улыбаясь, он покачал головой.

– Что касается меня, то я уверен – вы спустились с небес, чтобы поразить нас, простых смертных!

Услышав этот изысканный комплимент, Лорейн с облегчением вздохнула. Она поняла, что губернатор сохранит ее тайну, и не могла отказать себе в удовольствии поддразнить своего кавалера.

– Только не вздумайте уверять, что говорите это всерьез. В честность ваших намерений я ни за что не поверю!

– Мисс Лорейн, – торжественно произнес Роулингс, склоняясь к ее руке, – в отношении вас мои намерения абсолютно честны!

Удивленная серьезностью его тона, Лорейн не нашла что ответить. В этот момент на веранде появился Уилл Шелби.

– А, вот вы где! – воскликнул он. – Я везде вас ищу. Не забудьте, следующий танец мой!

– Ну конечно! – весело отозвалась девушка, выскальзывая из объятий одного кавалера и устремляясь к другому.

– Поздравляю! Ваш выбор не так уж плох, – одобрил губернатор, когда танец вновь свел его с Лорейн. – Конечно, манеры юного Шелби оставляют желать лучшего, но зато у него прекрасная плантация. К тому же он без ума от вас!

– Без ума или нет, но я предпочитаю… мужчин иного сорта. А плантация у меня и так есть!

– Мужчин иного сорта? – повторил Роулингс. – Умоляю, поясните какого именно!..

Лорейн чуть отступила от партнера и смерила его взглядом с ног до головы.

– Совсем не обязательно, чтобы он был высок, – начала она, и губернатор чуть поморщился. «А Рэйл как раз высокого роста», – с тоской вспомнила девушка. – Не имеет значения, красиво ли он одет, – продолжала она, выразительно глядя на элегантный серебристо-черный костюм Роулингса. «А вот Рэйл выглядел прекрасно в любой одежде!»

– Мисс Лорейн, – капризным тоном поинтересовался ее партнер, – это что, отставка?

– Что мне действительно нужно, – мечтательно продолжала она, – это чтобы мужчина был деятелен и умен, независим в суждениях и решителен, силен телом и духом, имел хороший характер и манеры…

Она запнулась, поняв, что описывает Рэйла. Вот только насчет манер и характера… Не слишком-то они хороши, раз он так с ней обошелся!

– Продолжайте, прошу вас! – взмолился заинтригованный Роулингс. – Вам удалось найти такого мужчину?

– Даже двоих.

– Тогда почему же вы до сих пор одиноки?

– Один из них был женат. А сегодня я узнала, что его уже нет в живых.

Губернатор недоверчиво посмотрел на девушку.

– Неужели вы говорите о Натаниэле Бэконе? – негромко спросил он.

Лорейн подняла на него взор, полный муки.

– Он был так добр! Когда мятежники привезли меня в «Веселый ручей», все были убеждены, что я шпионка Беркли, и только генерал Бэкон этому не поверил и отпустил…

– Я его понимаю, – одобрительно заметил губернатор.

Лорейн не заметила, как они очутились в библиотеке. Закрыв дверь, Роулингс обернулся к ней и с серьезным видом проговорил:

– Так вот почему вы пытались уверить нас, что приехали из Корнуолла! Вы замешаны в виргинском восстании?

– Нет-нет! Я случайно оказалась в Джеймстауне, когда туда вошли мятежники. Город был сожжен, и Бэкон увез меня в «Веселый ручей». А на следующий день отослал в Йорктаун… Только не подумайте, ни о какой любви речи не было!

– Значит, ваше сердце разбил другой кавалер?

Лорейн вздрогнула. Неужели она каким-то образом выдала себя?

– Другой кавалер, как вы выразились, был шотландцем по происхождению и авантюристом по призванию. Я была его любовницей! И отправилась бы с ним на край света… – Взор ее затуманился. – Но он предпочел мне другую. Он… меня бросил.

– Какое прискорбное отсутствие вкуса! – отозвался губернатор.

Несмотря на ироничный тон, глаза его светились искренней симпатией, словно говоря: «Неужели нашелся мужчина, который вас бросил?»

К немалому смущению Лорейн, ее собственные глаза вдруг наполнились слезами.

– Мне не хотелось бы говорить о нем, – еле слышно пролепетала она.

– Так этот авантюрист, который так подло с вами обошелся, был единственной вашей любовью? – осведомился Роулингс.

– Да нет, – устало произнесла Лорейн. – В юные годы я обожала некоего молодого человека, который не собирался на мне жениться. Он выследил меня в Йорктауне, ударил так, что я потеряла сознание, и похитил. Когда мы прибыли в Провиденс, он связал меня и на веревке протащил через весь город.

– Похищение – серьезное преступление, – веско проговорил губернатор. – Почему вы не обратились к защите закона?

– Потому что закон был на его стороне! Он купил мои бумаги у прежнего владельца, так что я стала его служанкой. Негодяй утверждал, что может делать со мной все, что ему заблагорассудится!

– Хотел бы я встретиться с этим милым юношей, – с угрозой в голосе пробормотал Роулингс.

– А вы его видели, – неожиданно сообщила Лорейн. – Помните, как-то во время прогулки мы проезжали через сахарную плантацию? Зовут его Филипп. В один прекрасный день он вдруг заявился ко мне – видно, подумал, что теперь, когда я разбогатела, не грех снова за мной приударить. Но я слишком хорошо помнила, как дурно он со мной обращался, и решила, что настала пора посчитаться с ним!

– Вы не устаете меня удивлять! – со смехом признался Роулингс. – То вы с легкостью переезжаете с места на место, то плюете на закон, то сами творите правосудие…

– Я вовсе не плевала на закон! Это закон пренебрег мной… Я бы могла выкупить у Филиппа Дедуинтона свой контракт, но он этому воспротивился. Теперь-то у меня есть деньги – Бенджамин Николлс привез мне из Китая целое состояние!

– Я всегда считал Николлса вашим опекуном…

– На самом деле он мой управляющий. Моя мать время от времени получала из Англии небольшие денежные переводы, но деньги не задерживались у нас подолгу – отец их пропивал или пускал на рискованные предприятия, не приносившие прибыли. Но однажды ему повезло – он купил партию женьшеня и попросил Николлса продать его в Китае. Дело оказалось чрезвычайно выгодным. Так я разбогатела.

Лицо губернатора омрачилось.

– Деньги из Англии… – с расстановкой повторил он. – Лорейн, как вы могли убедиться, я хорошо знаю Корнуолл. Мне кажется, я был знаком с вашей матерью. Скажите, ее, случайно, звали не Араминта…

– Даннинг, – подсказала девушка.

– Да-да, – задумчиво произнес Роулингс. – Араминта Даннинг…

Невидящим взором он уставился в окно. Возможно, перед ним открылись давно забытые, но до боли знакомые горизонты, где в небе не виден Южный Крест.

– И вы хорошо знали мою мать? – с надеждой спросила Лорейн, предвкушая рассказ о молодости Араминты из уст ее сверстника.

Губернатор кивнул.

– Я помню, как видел ее в последний раз. Мы стояли на берегу у скалы, как вдруг небо озарила Зеленая Вспышка. В ее свете глаза Араминты казались изумрудными…

Зеленая Вспышка! Лорейн была так потрясена услышанным, что даже приоткрыла рот. По словам матери, она видела Зеленую Вспышку лишь однажды, и как раз на побережье Корнуолла. Значит, губернатор был тем человеком, которого всю жизнь любила Араминта Даннинг!

Лорейн облизнула пересохшие губы.

– А я очень похожа на мать?

Губернатор обернулся.

– Нет, – негромко сказал он. – Мне кажется, ты больше похожа на меня.

Вот она и прозвучала, эта невероятная, потрясающая, сказочная правда! Человек, с которым Лорейн так быстро подружилась, оказался ее отцом. Настоящим отцом.

Пораженная, она молчала, пожирая Роулингса взглядом.

– А когда ты догадался, что я твоя дочь? – обретя дар речи, прошептала она.

– Наверное, в тот момент, когда впервые заглянул в твои глаза. Они были такими ясными, чистыми – совсем как у Араминты. – Это имя он произнес с особой теплотой. – А когда ты сказала, что родом из Уайлока, да еще сообщила свой возраст, я окончательно уверился в том, что ты – моя дочь.

– Ты произносишь имя моей матери с такой любовью…

– Я действительно ее любил, – ответил он просто. – Всем сердцем.

– Тогда почему ты не приехал за ней? – дрожащим голосом поинтересовалась девушка. – Ведь она тоже любила тебя всю жизнь.

Роулингс помрачнел.

– Понимаешь, Лорейн, – начал он, – человек, с которым я дрался на дуэли, умер, и я был вынужден бежать из Англии. У берегов Ирландии корабль, на котором я плыл, потерпел крушение. Вернувшись в Уайлок, я узнал, что твоя мать исчезла. Удивленный и опечаленный тем, что она не оставила мне даже записки, я с удвоенной энергией посвятил себя королевской службе. Когда на троне воцарился король Карл II, он решил в благодарность за преданность осчастливить меня женитьбой на богатой наследнице. Но вместо этого я выбрал в жены юную девицу из Суссекса. Она была бесприданницей, к тому же хрупкой и болезненной, и у нее не осталось никого, кто мог бы о ней позаботиться.

«Никогда бы не подумала, что он способен на такое благородство!» – мелькнуло у Лорейн.

– Вскоре я узнал, что твоя мать вышла замуж и переехала в Род-Айленд. Будучи человеком чести, я не мог бросить Мэри. Да и твоя мать вряд ли согласилась бы оставить мужа и бежать со мной…

Лорейн вовсе не была в этом уверена. Она хорошо помнила, как несладко жилось ее матери с Джонасом Лондоном.

– Но ты мог хотя бы написать! – с упреком сказала она.

– Я писал и даже получал ответы, хотя Араминта ни разу не упомянула о тебе. Все эти долгие годы, пока Мэри болела, я посылал твоей матери… – Он запнулся.

– Так это ты посылал нам деньги! – догадалась Лорейн.

Роулингс смущенно кивнул.

– Значит, и женьшень был куплен Джонасом на твои деньги! – в восторге вскричала Лорейн. – Женьшень, благодаря которому я стала обладательницей ста тысяч фунтов!

– Это был подарок человека, который любил твою мать, – мягко заметил губернатор. – Я бы не мог дать тебе большего…

– Ошибаешься. Сегодня ты преподнес мне нечто гораздо более ценное – настоящего отца…

– Ты права, – согласился Роулингс. – Я бы мог открыться раньше, но мне хотелось вначале получше узнать тебя. Я горжусь тобой, девочка! И намереваюсь объявить своей законной дочерью…

– Но это вызовет грандиозный скандал! – предупредила она.

– Мне не привыкать – на своем веку я повидал их немало. Знай я о твоем существовании, я бы давно это сделал. Но теперь ничто не помешает мне объявить всему миру, что моя дочь наконец нашлась. Я перепишу все бумаги. Ты станешь не только моей единственной дочерью, но и наследницей!

– Неужели ты это сделаешь? – ахнула Лорейн.

Роулингс воинственно выпятил подбородок:

– Конечно! Причем немедленно!

Он схватил ее за руку и поволок к двери.

– Прекратите играть! – властно потребовал он.

Музыканты отложили смычки, танцующие замерли на месте.

– Представляю вам мою вновь обретенную дочь, леди Лорейн Роулингс!

Воцарилась мертвая тишина. Молли Фиппс, издав приглушенный вопль, рухнула в обморок.