Глава 10

Ее как будто поджаривали живьем. Уиллу разбудила непереносимая жара. Когда Уилла сбросила почти все шкуры кроме одной, она полностью очнулась. Это не доставило ей удовольствия, чувствовала она себя ужасно. Просто отвратительно. Во рту было сухо и чувствовался неприятный привкус, казалось, что болит все тело. Несколько минут Уилла лежала, морщась от неприятных ощущений, потом резко повернулась, услышав, как кто-то заворчал и задвигался рядом с ней. Мгновение она просто смотрела на кучу меха рядом с собой, потом вспомнила. Теперь она замужем. Это, должно быть, ее муж. Вчера была брачная ночь. Конечно, за этим быстро последовали и остальные воспоминания. Вчерашняя церемония. Праздник. Хью посылает ее наверх готовиться ко сну. Здесь воспоминания стали отрывочными. Уилла помнила, как смешала травы, которые ей дала Ида, с приготовленным элем, как зажала нос и вылила в себя варево. У нее вдруг закружилась голова, она почувствовала усталость и поняла, что приняла слишком большую дозу. Кажется, над ней склонился муж. Уилла резко взглянула на себя. Если Ида была права, а Уилла не знала случая, чтобы та ошиблась, прошлой ночью они зачали близнецов. Морщась и проводя рукой по животу, Уилла решила, что это возможно. Сегодня утром ее желудок был твердым, и в нем ощущались спазмы. Она никогда не слышала, что зачатие вредит желудку женщины, но это было достойным объяснением боли и неудобству, которые она ощущала. Должно быть, их близость была страстной или чересчур энергичной. И в самом деле, учитывая то, что она чувствовала себя так, будто на нее наступила лошадь, Уилла решила, что она не напрасно превысила дозировку Иды. Если она так чувствовала себя после, то ей совсем не хотелось проверить все на опыте. Содрогаясь от одной мысли об этом, Уилла осторожно выскользнула из кровати, изо всех сил стараясь не толкнуть своего новоиспеченного мужа. К ее облегчению, Хью даже не пошевелился. Не спуская с него глаз, Уилла начала на цыпочках ходить по комнате в поисках одежды. Нигде не было видно ее красивого платья, которое она надевала вчера. Это было ее единственное красивое платье. Она подошла к простыням и остановилась. Они были свернуты в ком и лежали в углу. Ида сказала ей, что в первый раз пойдет кровь, которая послужит доказательством ее невинности. Теперь Уилла смотрела на влажные простыни и с испугом думала, что столько крови быть не могло. Но какая еще причина могла заставить се мужа снять простыни с кровати? Уилла отвернулась от простыней и заметила сундучок со своими вещами. Утреннее платье, которое шила для нее Ида, пока не было готово. Поэтому она достала одно из старых платьев, надела его и вышла из комнаты. С тех пор как Уилла жила в замке, прошло много времени, тогда она была ребенком. В ее воспоминаниях замок был местом, где все вечно заняты и суетятся. По крайней мере таким был Клейморган. Тишина, встретившая ее в коридоре, показалась ей угрожающей. Не обращая внимания на то, что ноги подкашиваются, а в желудке продолжаются спазмы, она подошла к лестнице. Спускаясь вниз, Уилла оглядела большой зал. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, почему в замке так неестественно тихо. Большинство гостей храпело на полу вповалку. Праздник явно продолжался до самого утра. Обитатели замка все еще отсыпались после обильной выпивки. Уилла представила себе, как они будут страдать, когда проснутся. Их больные головы не дадут им работать большую часть дня. Уилла как раз спускалась с лестницы, когда одна из фигур у стола пошевелилась и поднялась. Уилла широко улыбнулась.

– Доброе утро, Ида.

– Доброе утро.

Ида легонько похлопала Уиллу по спине, когда та обняла ее, а потом внимательно вгляделась в ее лицо.

– Как ты себя чувствуешь?

– Ужасно, – со вздохом призналась Уилла. Старуха кивнула.

– Этого я и ожидала. Идем. Тебе станет лучше, если ты поешь черствого хлеба и вдохнешь свежего воздуха.

Она провела Уиллу на кухню мимо спящих слуг. Замок был охвачен сном, однако в кухне уже несколько человек бодрствовало. Олснета с помощниками занималась выпечкой хлеба и пирожных. Ида не обратила внимания на свежий хлеб, остывавший на столе, а принялась искать хлеб вчерашней выпечки. Дав его Уилле, она отправилась на поиски питья. Вскоре она вернулась к Уилле с кружкой меда, и они пошли в зал. Ида подвела девушку к столу, туда, где было достаточно места для двоих. Она заставила Уиллу съесть хлеб и выпить мед, все время пристально наблюдая за ней. Уилле не хотелось есть, но она покорно ела и пила, зная, что Ида будет довольна. Она съела половину небольшого куска хлеба, который ей дала Ида, когда та вдруг встала и снова пошла на кухню. Уилла проводила ее взглядом и оглянулась. Заметив, что на нее с надеждой смотрит одна из собак, обитавших в замке, Уилла отломила и кинула кусок и ей. Животное тут же оказалось рядом. Уилла посмотрела, как собака с жадностью глотает хлеб, и снова принялась за еду, поджидая Иду. Старуха внимательно посмотрела сначала на Уиллу, потом на собаку и снова на Уиллу, но, не сказав ни слова, просто протянула ей мешочек.

– Что это? – с любопытством поинтересовалась Уилла, взяв мешочек.

– Это для Вулфи и Фэн. Вчера утром они, кажется, провожали нас до самого замка. Я слышала, как они выли на луну прошлой ночью. Это печальные звуки. Они скучают по тебе. Кроме того, тебе пойдут на пользу свежий воздух и прогулка.

В глазах Уиллы появилось беспокойство.

– Я их не слышала.

– Ну, я не удивлена. Ты была занята.

При этих словах Уилла слегка покраснела, хлебнула меда и встала.

– Пойду поищу их.

Хью со стоном проснулся. Большую часть ночи он беспокоился за жену. Она плохо спала. Даже выплюнув яд, Уилла металась и судорожно ворочалась несколько часов. Только когда она затихла, Хью позволил себе вздремнуть. Это было почти на рассвете. Он скользнул взглядом по занавескам, освещенным ярким солнцем. Хью предполагал, что проспал всего пару часов. Этого было недостаточно. Он чувствовал себя так, будто на груди у него сидела большая корова, глаза чесались, а голова раскалывалась. Вот она, семейная жизнь! Если исходить из этого, пророчество старой ведьмы, что он умрет до следующего полнолуния, похоже, исполнится, несмотря на то, что он ползал в грязи ради Уиллы. Его тело потряс приступ кашля. Хью быстро прикрыл рот, пытаясь приглушить звук, чтобы не разбудить жену. Он был уверен, что после тяжелого испытания Уилла будет слабой и ей потребуется длительный отдых. Эта мысль заставила его взглянуть на нее, но она была закрыта горой шкур. Хью засопел и спокойно отвернулся. Он поморщился при боли, пронзившей его ягодицу. Суматоха и беготня по лестнице прошлой ночью в заботах о жене не способствовали выздоровлению. Он был измотан и страдал. Начав аккуратно поднимать мех и отодвигать его в сторону, Хью признал, что у него сплошные неприятности. Может быть, он переусердствовал с мехами, но приближалась зима, и ночи были холодными. Он поднимал шкуру за шкурой, чтобы найти жену, но вдруг обнаружил, что она исчезла. Не обращая внимания на боль, Хыо откинул меха, под которыми лежал. Уилла покинула комнату. Он не мог поверить, что она смогла найти в себе для этого силы после мучений, выпавших на ее долю. Он не мог поверить, что она сохранила присутствие духа после того, как подвергла его такому испытанию. Хью видел кровь многие годы. Мужчина не мог уйти на войну и вернуться с невинными глазами, но, Господи, такого, как прошлой ночью, он не видел никогда. Лучше кровь и внутренности, чем женщина, которую тошнит. Ругаясь, он потянулся за одеждой и сразу вспомнил, почему она там лежит. Его одежда, платье Уиллы и простыни были испачканы.

Откинув испачканную одежду, он сжал зубы от боли в ягодице и передвинулся к сундуку с вещами. Хью копался там, пока не вытащил чистые бриджи и тунику. Он надел тунику, направляясь к двери, потом натянул бриджи, прыгая то на одной, то на другой ноге. Распахнув дверь, он не придержал ее за собой, она хлопнула, а он продолжил свой путь по лестнице вниз, в большой зал. Грохот подействовал на бездельников в зале, как крик петуха. Большинство проснулось от этого звука. Остальных разбудило то, что зашевелились их соседи. К тому времени как Хью добрался до последней ступеньки, все двигались и спотыкались, но он ни на кого не обратил внимания. Его взгляд остановился на старухе, терпеливо ожидавшей его, сидя у стола. Он тут же направился к ней.

– Где она? – спросил Хью без всякого вступления.

– Уилла ушла на прогулку.

– Одна? – В его голосе явно слышались ярость и испуг.

– Она в безопасности, – спокойно заверила его старуха. – Вулфи и Фэн защитят ее лучше, чем все остальные.

Хью понял упрек. Он позволил отравить Уиллу.

– Она пошла пешком или поехала на своей лошади? – отрывисто спросил он.

– Пешком, но она уже давно ушла. Наверное, час назад, – ответила Ида.

Кивнув, Хью устремился за ворота замка. Уилла получила преимущество во времени, а ему еще нужно было быстро отыскать ее. Кто-то пытался убить его жену до того, как они консумировали брак. Волнения и страхи дяди Ричарда становились реальностью. Жизнь Уиллы была под угрозой, а Хью никак не мог понять почему. Он поджал губы, не испытывая радости, и отправился в конюшню. Он быстро нагонит ее и привезет обратно в замок. Хью с трудом верилось, что ведьма отпустила ее одну, не важно, с волками или без них.

– Милорд!

Хью замедлил шаг и огляделся. Заметив отца Брепнана, спешащего к нему, он остановился, стараясь не показаться нетерпеливым, хотя и нервничал из-за задержки.

– Доброе утро, святой отец.

Отец Бреннан слегка запыхался, когда приблизился к Хью, но, несмотря на это, улыбался.

– Доброе утро, милорд. Я рад, что встретил вас сегодня утром. К сожалению, вчера была такая неразбериха, что я не сумел выполнить свой долг.

– Разве? – вежливо поинтересовался Хью, устреми взгляд на конюшню.

Как бы ему хотелось, чтобы оруженосец оказался поблизости и его можно было послать оседлать лошадь. Гласе этот пройдоха? Вчера его отпустили по случаю праздника, потому что он хотел пойти на свидание к невесте Хью нахмурился при воспоминании о мучениях прошло; ночи. Может ли быть, чтобы кому-нибудь так не везло. Больной зад, простуда и отравленная невеста.

– Сначала вы охраняли леди Уиллу, потом, когда вы прибыли сюда вдвоем, наступила такая неразбериха, что не смог обсудить с вами… эээ… вопрос ложа.

– Ложа?

Эти слова привлекли внимание Хью, и он снова взглянул на слегка покрасневшего священника.

– Ничего не было, мою невесту отравили.

– Да, лорд Уайнекен рассказал мне о случившемся. Должен вам сказать, что вижу в этом недобрый знак. Я не имел в виду добро, я хотел сказать… ну, учитывая то, что я не поговорил с вами…

– Святой отец, – перебил его Хью, больше не желая скрывать свое нетерпение, – сейчас неподходящее время для разговоров. Уилла ушла одна, я должен найти ее и привезти обратно. Она…

– Она вернулась, милорд, – выпалил отец Бреннан, когда Хью начал отворачиваться.

Тот мгновенно повернулся обратно.

– Правда?

– Да. Так что, я принес этот трактат…

Он протянул свиток, перевязанный лентой. Когда Хью с недоумением уставился на него, священник развязал свиток и начал его раскручивать.

– Это «Об особенностях замужней женщины», и здесь содержатся советы…

– Святой отец, – снова перебил его Хью.

Его нетерпение сменилось легким весельем. Он знал, что у отца Бреннана добрые намерения, но священник был последним человеком, чьи советы ему потребовались бы для того, чтобы выполнить супружеские обязанности. Не желая смущать собеседника, Хыо придал своему лицу серьезное выражение и похлопал священника по плечу.

– Я не девственник, святой отец. У меня были до этого женщины. Мне не нужны советы.

– О, разумеется, разумеется. Священник кивнул, затем покачал головой.

– Но леди Уилла – не трактирная шлюха! Она молодая невинная невеста. Консумация ваших новых отношений была освящена церковью. Ваше брачное ложе священно. Вы не можете просто… эээ… завалить се как какую-нибудь смазливую молочницу. Понимаете, что я имею в виду?

– Ну…

Хью замолчал, отчаянно раздумывая. Он не учел положение дел. Нет, конечно, учел, но в основном собственные перспективы. Он вдруг представил, как Уилла поприветствует его, когда он войдет в их комнату, а потом его ум заполнила мысль о том, как он наконец скользнет в ее влажное тепло. Он не учел, что это такое с ее точки зрения, ее чистой, девственной точки зрения. Уилла не будет прыгать ему на колени, как трактирная девка, и хватать его за копье, чтобы дать понять, чего ей хочется. Она… От этих мыслей у него разболелась голова, но отец Бреннан стоял и терпеливо ждал ответа. Что же он спросил? Ах да!

– Нет, конечно, нет. Я никогда не лишал женщин невинности.

– Именно так. Именно поэтому вам нужны советы. Священник перестал разматывать свиток, подошел ближе, повернув пергамент так, чтобы они могли читать его вместе.

– «Об особенностях замужней женщины» содержит довольно полезные для брачных… эээ… отношений указания

Неожиданно высокие ноты заставили Хью оторваться от свитка и взглянуть на покрасневшего священника. Тот был очень смущен, но с готовностью продолжил:

– Здесь содержатся советы, как подготовить к этому ум и тело.

– Подготовить тело? – с любопытством повторил Хью, Он не думал, что у него возникнут проблемы с подготовкой ума. Его ум казался ему более чем готовым. Но, если существуют специальные предписания, как подготовить тело, ему было бы интересно их почитать. Наверное, ванна… которую они могли бы принять вместе. В его сознании ненадолго возникло видение Уиллы с окутанной паром нежной грудью, ее соски оживают, поднимаются и просят его…

– Например, предлагается опорожнение кишечника и мочевого пузыря.

Эротические картины внезапно пропали, и на лице Хью появилась гримаса отвращения. Это будет церковная идея подготовки.

– Здесь и другие подробные инструкции, – многозначительно произнес отец Бреннан, привлекая внимание графа.

Пассаж об опустошении кишечника несколько смутил его, но сейчас он заинтересовался этим чуть больше.

– Какие подробные инструкции? – спросил Хью, рассматривая латинский текст.

Поскольку мгновенного ответа не последовало, Хью поднял вопросительный взгляд и увидел, что священник стал ярко-красным и подавленным.

– Ну, они… – пискнул он, потом кашлянул, уклонился от взгляда Хью и начал заново: – Они считают необходимым… э-э… ласкать «нижние части» жены, чтобы… э-э… разгорячить ее тело…

– Разгорячить? – удивился Хью.

– Да. Понимаете, женщины отличаются от мужчин тем, что они холодны.

– Разве? – поразился Хью.

Он никогда не замечал, чтобы женщины были особенно холодны, ни по поведению, ни на ощупь.

– Да, они холодны, – заверил его отец Бреннан. – В противоположность им мужчины горячи.

– Правда? – спросил Хью с интересом, вспоминая, как он раз или два просыпался из-за того, что холодная нога искала тепло под мехом.

– О да! – воскликнул отец Бреннан. – Жар – исключительно мужское свойство. Именно жар мужчины возбуждает женщину, и путем сношения с мужчиной она получает жар жизни, в котором нуждается.

– Неужели нуждается?

– Понимаете, жена становится сильной после соединения.

– Хмм, – пробормотал Хью.

Его внимание привлекало нечто находившееся в рукописи, которую перед ним все еще держал священник. Он искал отрывок, в котором говорилось о ласках «нижних частей», необходимых для того, чтобы довести женщину до нужной температуры. Ему не удалось ничего найти.

– Как узнать, что она достигла нужной температуры? – спросил он, нахмурившись.

– Эээ… по-моему, это…

Священник провел пальцем по строчкам, кивнул сне ва и побагровел.

– Да, вот оно. Она начнет «говорить, будто лепетать. Так вы узнаете начало действительного… – Он неопределенно взмахнул рукой. – Начала.

Хью кивал, будто читал параграф, на который ему указывали.

– Ну, я уверен, вы и сами можете это прочесть. Надеюсь, это будет для вас полезно.

Хью рассеянно кивнул, пробормотал слова благодарности и задумался, когда священник ушел.

– «Говорить, будто лепетать», – прочитал он вслух. – Хмм.

– Доброе утро, муж мой.

Хью испуганно поднял голову в ответ на приветствие. Это его странствующая жена. Кто же еще стал бы называть его мужем? Виновато покраснев, Хью выпрямился и быстро спрятал наставления за спину.

– Доброе утро.

– Что вы читали? – с любопытством поинтересовалась Уилла, наклонившись в сторону, чтобы рассмотреть свиток в его руках.

– Ничего, – солгал он.

– Ничего? – Она рассмеялась нежным смехом. – Это не похоже на «ничего», муж мой. Это похоже на пергамент, на котором что-то написано.

– Нет, это кое-что, что мне дал почитать отец Бреннан. Наставление… церковные правила по… исповеди.

Произнося это, Хью морщился, думая, что теперь ему придется признать на исповеди, что он солгал. Хью стеснялся признаться, что он чувствовал необходимость в предписаниях по такому интимному вопросу.

– А!

К его большому облегчению, Уилла, казалось, потеряла к делу всякий интерес. Она выпрямилась и улыбнулась ему еще раз.

– Ну что ж, оставлю вас. Доброго вам дня, милорд.

– Доброго дня.

Хью проводил жену взглядом, не отрывая глаз от движений ее бедер. Вспомнив, что все еще держит за спиной наставление «Об особенностях замужней женщины», он успокоился, вынул его из-за спины и поднес к глазам. Вначале ему хотелось снова свернуть его и засунуть за пояс, чтобы прочитать позднее, но его внимание привлекла одна строчка, и он принялся читать.

– Доброе утро, Хью.

Хью резко выпрямился, услышав приветствие.

– Что это у тебя? – с любопытством поинтересовался Лукан.

– Да так, ничего, – ответил Хью и поморщился.

Смешной ответ, когда он прячет пергамент, как любовное послание. Сбросив напряжение, Хью вынул пергамент из-за спины и стал его раскручивать.

– Это наставление, которое мне дал отец Бреннан, о брачных отношениях.

– Священник моего отца дал моему брату точно такое же наставление вечером перед свадьбой. Насколько я помню, ты не должен вступать в брачные отношения по святым дням, воскресеньям или праздникам.

Лукан покачал головой.

– Готов поклясться, что если исключить все дни, по которым ты не можешь спать с женой, останется один день из каждого месяца.

Он положил руку на плечо Хью.

– На твоем месте я бы не стал обращать па это внимание, друг мой, иначе ты никогда не дождешься детей. И точно сойдешь с ума, – посоветовал он.

В ответ на это Хью лишь хмыкнул. Он подозревал что Лукан имеет в виду другие наставления, но если нет Хью прочтет только наставления по тому, как делить ложе Он решил, что мужчина не может идти в чистилище из-за греха, если он не знает, грех ли это. И он ни за что не будет ограничивать себя и спать с Уиллой раз в месяц. Господи, ему еще не удалось переспать с ней ни разу, а церковь уже устанавливает свои ограничения.

– Ты обдумал попытку отравления? – спросил Лукан, Хью поморщился.

– Да. Я собираюсь опросить всех и выяснить, кто принес мед в комнату. Но сначала я учрежу должность дегустатора. В рот Уиллы не попадет ничего, что не попробовал бы перед этим кто-то другой.

Лукан кивнул.

– Думаешь, это будет повариха?

– Нет. У Олснеты нет на это времени, но это должен быть кто-то близкий ей. Так уменьшается возможность того, что она отвлечется и позволит кому-либо приблизиться к пище.

В ответ на это мудрое решение его друг кивнул.

– Уайнекен упомянул о том, что среди здешних воинов служит ее племянник. Его зовут Гавейн. Он прекрасно подойдет для этого.

– Подойдет. Спасибо. Лукан поднял бровь.

– Ты собирался снова назначить Балдульфа ее охранником?

– Да, но мне потребуется, чтобы ее охраняли и другие. Едва ли я могу рассчитывать на то, что он сможет охранять Уиллу день и ночь.

Хью покачал головой. Все воины, находившиеся в Хиллкресте, состояли до этого под началом его дяди. У Хью не было никого, кроме оруженосца. Он не знал, кому можно доверять и кто опытный воин, а кто нет. Балдульф мог охранять Уиллу один, когда она жила в домике, но замок был гораздо больше.

– Балдульф станет охранять ее днем, а два других воина будут нести караул у ее двери ночью. Мне надо поговорить с людьми, выяснить, кому я могу доверить охрану.

Они не спеша прогуливались.

– Ты что-нибудь узнал о се прошлом? – спросил Лукан.

– Теперь мы знаем фамилию Эвелейк.

Хью задумчиво произнес эту фамилию, уверенный, что уже где-то ее слышал. Он попытался вспомнить, потом покачал головой.

– Думаю, надо послать несколько человек, чтобы они разузнали что-нибудь о ее семье. И осмотреть комнату дяди Ричарда – вдруг я смогу найти загадочно исчезнувшее письмо.

– Как там Вулфи и Фэн?

Уилла улыбнулась, наклонилась, чтобы поцеловать Иду в увядшую щеку, и устроилась на скамейке рядом с пей.

– С ними все хорошо. Я волнуюсь, что они находятся так близко от замка и деревни.

Уилла нашла двух волков прячущимися на границе леса, окружавшего замок. Они были слишком близко, чтобы она не волновалась за них.

– Лорд Хиллкрест нашел тебя?

– Нет. Я встретилась с ним па обратном пути. А что он меня искал?

– Да. – Ида усмехнулась. – Он страдал из-за того, что ты ушла одна. По-моему, Хью собирался сурово отчитать тебя, чтобы ты больше никогда так не делала.

Уилла удивленно взглянула на старуху.

– Странно, он не показался мне страдающим, когда, к нему подошла. Он читал какое-то наставление, которое дал ему священник.

– Хмм.

Обе ненадолго задумались над этим, потом старуха внимательно взглянула Уилле в лицо.

– Прогулка пошла тебе на пользу. По крайней мере ты не такая бледная. Как ты себя чувствуешь?

Уилла тихонько пожала плечами, дотронувшись рукой до живота.

– Мне тяжело дотронуться до живота, но я не сомневаюсь, что это последствия зачатия близнецов прошлой ночью. Во всем остальном я чувствую себя достаточно хорошо.

– Зачатия близнецов? – Ида удивленно взглянула на нее. – Вчера ночью не было никакого зачатия, ты была слишком больна для этого.

– Больна? – Уилла почувствовала смущение. – Чем?

– Тебя отравили, дитя мое, – сказала ей старуха. – Разве ты не помнишь? Тебе было плохо всю ночь. Единственное, что Дюлонже смог сделать, это положить ладонь тебе на лоб, пока ты выворачивалась наизнанку.

Уилла взглянула на нее с ужасом и изумлением.

– Но ты сказала, что зачатие близнецов…

– Я сказала, что это произойдет, когда вы будете вместе первый раз. Прошлой ночью вы не были вместе.

Уилла тяжело опустилась на сиденье, обдумывая эту неприятную новость. Она была настолько уверена, что у нее будет ребенок… ну, дети. Уилла коротко погоревала о потере, но когда раздалось еще одно восклицание Иды, она выпрямилась и призналась в том, как поступила.

– Меня никто не травил. Я приняла слишком большую дозу твоего снадобья.

– Да, именно это и спасло тебе жизнь. Оно не усвоилось и начало очищать твой организм до того, как яд смог нанести тебе вред.

Услышав это, Уилла нахмурилась.

– Ты хочешь сказать, что кто-то действительно пытался отравить меня?

– Да. Яд был в меде.

Уилла поморщилась, вспомнив горький вкус смеси меда и трав Иды. Она думала, что ее тошнило оттого, что большое количество пищи, нервозность и травы, которые дала ей Ида, плохо сочетаются вместе. Вместо этого оказалось, что кто-то снова пытался убить ее. Такой вывод привел девушку в уныние. Уилла выросла с мыслью о том, что кто-то ненавидит ее настолько, что желает ей смерти. Понимание этого наложило отпечаток на всю ее жизнь. Уилла лишилась тех, кого любила, и собственного детства, но ничего не могла с этим поделать. Она даже не знала, кто именно и почему жаждет ее смерти. Дядя отказывался что-либо объяснять, несмотря на все ее уговоры, боясь, что ей будет больно узнать, кто это. Это внушило ей мысль, что кто-то должен любить ее… как отец. Подозрения усиливал тот факт, что дядя отказывался обсуждать вопрос, что ее отцом был tic он, а кто-то другой. Теперь все это было не важно. Хью стал ее мужем и зашитой. Ей следует подумать о другом, например, о том, что прошлой ночью брак не был осуществлен, как она предполагала. Теперь ей предстоят еще тревожные день и ночь которые она проведет в ожидании этого акта. Ужас! Уилл: уже воображала, что она приобрела опыт, хотя сама этого не помнила. Но она была всего лишь заинтригованной невестой. Ей еще предстояло пережить страдания первой близости. Уилла почувствовала, что начинает нервничать, и заставила себя глубоко вдохнуть. Сегодня вечером все закончится. Она произведет на свет близнецов, а он будет с радостью жить и заботиться о них. Ида не сделала никаких пророчеств насчет того, что их ожидает. В сущности, старуха непонятно выразилась, сказав, что будущее неясно. Хью будет жить. С другой стороны, он может умереть. Уилла подумала, что ей лучше понести от него близнецов сегодня вечером. На тот случай, если он умрет. Уилла нахмурилась и провела рукой по животу. Она все еще чувствовала слабые спазмы.

– Ты уверена, что совокупления не было? – с сомнением спросила она.

– Нет, ты ни на что не годилась.

При виде разочарования, отразившегося на лице Уиллы, Ида улыбнулась.

– Поверь мне, моя девочка. Ты запомнишь, когда это случится. Я уже рассказала, чего тебе ожидать. Тебе не придется спрашивать на следующий день.

– Предполагаю, – с сомнением произнесла Уилла. – Ты уверена, что мне ничего не надо знать или сделать?

– Я уже все сказала тебе, дитя мое. Он будет знать, что собирается делать, и скажет, что сделать тебе. Я уже сказала, чего тебе следует ожидать. Нет ничего, что ты…

– Хорошо, а существует ли что-то, чего я не должна делать? – поинтересовалась Уилла.

Ида начала мотать головой, потом остановилась, когда заметила раздражение Уиллы.

– Ну хорошо. Может быть, кое-что тебе не стоит делать.

Уилла в ожидании подняла голову.

– Знаешь, как ты любишь болтать? Как ты бесконечно лепечешь о чем-нибудь?

Уилла закусила губу, чтобы не рассмеяться. За эти годы она своей болтовней не раз сводила старуху с ума. Но это происходило из-за ее одиночества. Кроме старухи, говорить ей было не с кем. Она еще не продемонстрировала Хью эту сторону своего характера. Уилла думала, что еще не чувствует себя рядом с ним совершенно спокойно. Она не сказала этого Иде, а лишь кивнула.

– Так вот – не делай этого! – твердо приказала Ида. – Больше всего мужчины ненавидят болтающих в постели невест. Просто молчи. Не говори ни слова. Я уверена, что это поправится ему больше, чем любое твое действие.

– Не болтать, – пробормотала Уилла и кивнула. С этим она справится.