Абенсеррахи

Среди испанских мусульман существовало строгое разделение на пришельцев с Востока и из Западной Африки. Первые почитали себя чистейшей расой, родоначальники которой явились с родины пророка, подняв знамя ислама; среди прочих наиболее воинственными и могучими были берберы, уроженцы горы Атлас и пустыни Сахары, известные под именем мавров; они покорили прибрежные племена, основали город Марокко и долгое время оспаривали у восточных родов первенство в мусульманской Испании.

Абенсеррахи были восточноарабской знатью и гордились тем, что они – прямые потомки Бени Сераев, одного из колен ансаров, или сподвижников пророка. Какое-то время род их процветал в Кордове; вероятно, перебравшись в Гранаду после падения Западного халифата, здесь-то они и прославились в летописях и песнях как доблестнейшие рыцари великолепного двора Альгамбры.

Опасных вершин придворного почета они достигли во время бурного правления Мухаммеда Насара, прозванного Эль Хайзари, то есть Левша. Этот злосчастный монарх, взойдя на трон в 1423 году, осыпал милостями доблестный род и сделал главу его, Юсуфа Абен Зерага, своим визирем, то есть премьер-министром, а его родственникам и друзьям раздал высшие придворные должности. Другие роды были тяжко обижены, и старейшины их принялись строить козни. В народе Мухаммеда тоже невзлюбили – за его нрав. Он был тщеславен, неосмотрителен и высокомерен, выказывал пренебрежение к подданным, запретил состязания и турниры, утеху знати и простонародья, и надменно роскошествовал у себя в Альгамбре. Наконец народ восстал; дворец осадили, Мухаммед бежал садами, добрался до морского берега, доплыл до Африки в чужой одежде и нашел приют у своего родственника, владыки Туниса.

Опустевшим троном завладел Мухаммед эль Загер, двоюродный брат бежавшего государя. Он повел себя иначе, нежели его предшественник. Он не только беспрестанно задавал празднества и турниры, но и сам в них участвовал в пышном царском облачении; он прекрасно владел конем и копьем и отличался в рыцарских потехах, пировал со своими придворными и делал им богатые подарки.

Те, кто был в милости у его предшественника, ныне очутились в опале; он выказывал к ним такую враждебность, что более пятисот славнейших витязей удалились из города. Юсуф Абен Зераг с сорока Абенсерра-хами покинул Гранаду ночью и явился ко двору короля Хуана Кастильского. Тронутый их повестью, этот юный и великодушный монарх написал государю тунисскому, призывая его помочь покарать самозванца и вернуть престол царю-изгнаннику. Верный и неустанный визирь поехал с послом Хуана в Тунис, к своему изгнанному повелителю. Посланье возымело действие. Мухаммед эль Хайзари высадился в Андалузии с пятью сотнями африканских всадников; к нему присоединились Абенсеррахи и другие его приверженцы, а также союзники-христиане; при появленье его города сдавались один за другим, высланные против него войска переходили на его сторону: Гранада была отвоевана без единой жертвы. Самозванец укрылся в Альгамбре, но был обезглавлен собственными воинами (1428), провластвовав два с лишним года.

Воцарившись заново, Эль Хайзари осыпал почестями достойного визиря, чья исправность вернула ему трон, у подножия которого снова встал род Абенсеррахов. Эль Хайзари отправил посольство к королю Хуану – поблагодарить за помощь и предложить прочный дружеский союз. Король кастильский потребовал признать его сюзереном и платить ежегодную дань. Незадачливый властелин Альгамбры отказался, полагая, что его юный сосед слишком занят внутренними крамолами, чтобы утвердить свою волю силою. И опять земля Гранады застонала от нашествия, и Вега была разорена. Сражались много и без толку, но главная опасность поджидала Эль Хайзари в тылу. Жил тогда в Гранаде знатный рыцарь по имени Дон Педро Венегас, веры мусульманской, а по рождению христианин; история его ранних лет – истый роман.

Он был отпрыском знатного рода Луке и восьмилетним мальчиком попал в плен. Сид Яхья Альнаяр, властелин Альмерии, усыновил его и воспитал вместе со своими детьми, царевичами сетимерийскими: их гордый род вел начало от Абен Гуда, одного из первых повелителей Гранады. Дон Педро и принцесса Сетиме-риен, славная своею красотой дочь Сида Яхьи (имя ее хранят руины дворца в Гранаде, где все еще видны следы изящества и роскоши), полюбили друг друга. Со временем они стали супругами: так испанский дичок Луке был привит к царственному древу потомков Абен Гуда.

Таково начало истории Дона Педро Венегаса, а ко времени, о котором идет речь, он был уже зрелым мужем, деятельным и честолюбивым. Кажется, он и стал душою тогдашнего заговора, имевшего целью свергнуть Мухаммеда Левшу с его ненадежного трона и посадить на его место Юсуфа Абен Альгамара, старшего сетимерийского принца. Нужно было заручиться помощью короля Кастилии, и Дон Педро отправился тайным послом в Кордову. Он поведал королю Хуану, что заговор нешуточный, что под знамена Юсуфа Абен Альгамара встанут многие, стоит ему только появиться в долине Веги, и что он признает себя испанским вассалом, если помощь короля обеспечит ему корону. Помощь была обещана, и Дон Педро поспешил назад в Гранаду с радостными известиями. Заговорщики выбирались из города порознь, под разными предлогами; и когда король Хуан перешел границу, Юсуф Абен Альгамар привел под его знамя восемь тысяч человек и целовал ему руку в знак покорности.

Не стоит и рассказывать о битвах, опустошивших край, и о бесконечных интригах, которые побудили царство разделиться надвое. Абенсеррахи во все время раздоров были верны несчастной звезде Мухаммеда; напоследок они стояли насмерть под Лохой, где визирь Юсуф Абен Зераг пал в битве и погибли многие доблестнейшие рыцари; вообще эта братоубийственная война была крушением судеб рода.

И снова злополучный Мухаммед был согнан с трона и нашел приют в Малаге, правитель которой хранил ему верность.

Юсуф Абен Альгамар, известный под именем Юсуфа II, с победой вступил в Гранаду первого января 1432 года; но город был печален, половина обитателей в трауре. Не было знатной семьи, которая не оплакивала бы павшего; и разгром Абенсеррахов под Лохой стоил жизни многим доблестным витязям.

Царская свита промчалась по пустым улицам, и скудные приношенья в чертогах Альгамбры не утолили потребности в простодушном народном ликованье. Юсуф Абен Альгамар почувствовал, что он ненадежен. Низвергнутый монарх был неподалеку, в Малаге, за него стоял правитель Туниса, призывавший на подмогу христианских государей; помимо всего прочего Юсуф знал, что он не полюбился народу Гранады. Ратные труды подорвали его здоровье, тяжкая печаль обуяла его, и за неполных шесть месяцев он сошел в могилу. Узнав о его смерти, Мухаммед Левша поторопился прибыть из Малаги и снова был посажен на трон. Из уцелевших Абенсеррахов он избрал визирем Абдельбара, одного из достойнейших в этом славном роде. По его совету он умерил мстительные порывы и постарался установить мир. Он простил почти всех своих врагов. После Юсуфа, покойного самозванца, осталось трое детей, и владения его были поделены между ними. Старший его сын, Абен Селим, сохранил титул правителя Альмерии и унаследовал к тому же Марчену в Альпухарре. Младшему, Ахмеду, был пожалован Лу-кар, а дочь Экивила получила в приданое родовые земли плодородной Веги, а также дома и лавки в гранадском Закатине. Визирь Абдельбар присоветовал еще и породниться с этой семьей. И тетку Мухаммеда выдали за Абен Селима, а царевич Насар, младший брат покойного самозванца, получил руку прекрасной Линдарахи, дочери надежного приверженца Мухаммеда, правителя Малаги. Той самой Линдарахи, имя которой и поныне носит один из садов Альгамбры.

Один лишь Дон Педро Венегас, муж царевны Сетимериен, не получил ничего. Считалось, что его происки были первопричиной раздоров. Абенсеррахи винили его в несчастьях своего рода и гибели многих храбрейших рыцарей. Царь именовал его не иначе, как Эль Торнадисо, Изменник. Ему грозили арест и заточение, и он покинул свою жену-царевну, двух сыновей, Абуль Касима и Редуана, дочь Сетимериен и бежал в Хаэн. Там, подобно шурину-самозванцу, он искупил свои происки и неимоверное честолюбие униженной скорбью и умер в 1434 году, предавшись покаянию, ибо разочаровался во всех и вся.

А Мухаммеда Эль Хайзари ожидали новые превратности. У него было два племянника: Абен Осмин, по прозвищу Эль Анаф, что значит Хромой, и Абен Исмаил. Первый их них, большой честолюбец, обитал в Альмерии, другой – в Гранаде, где имел много друзей. У него была красивая невеста, но царственный дядя расстроил брак, выдав ее замуж за одного из своих приближенных. Возмущенный таким произволом, Абен Исмаил облачился в доспехи, сел на коня и уехал за рубежи Гранады, и с ним немало знатных рыцарей. История эта вызвала общее негодование, особенно среди Абенсеррахов – приближенных принца. Как только слухи о народном недовольстве достигли ушей Абен Осмина, честолюбие его взыграло. Он внезапно явился в Гранаду, поднял мятеж, захватил своего дядю в Альгамбре, заставил его отречься и объявил себя царем. Это случилось в сентябре 1445 года. Абенсеррахи решили, что дело их низложенного и незадачливого царя безнадежно, а сам он не способен к правлению. Под водительством своего старшего родича, визиря Абдельбара, и в сопровождении многих витязей они оставили двор и разбили лагерь под Монтефрио. Оттуда Абдельбар написал царевичу Абен Исмаилу, нашедшему прибежище в Кастилии, призывая его к стану, обещая свою поддержку в притязаниях на трон и советуя покинуть Кастилию тайно, дабы король Хуан II не воспрепятствовал его отъезду. Однако царевич, положившись на великодушие кастильского государя, изъяснил ему дело. И не обманулся. Король Хуан не только позволил ему ехать, но вдобавок снабдил соответствующими письмами к своим военачальникам на границе. Абен Исмаил отбыл с блестящей свитой и благополучно добрался до Монтефрио; Абдельбар со своими сторонниками, большею частью Абенсеррахами, провозгласил его владыкою Гранады. Между двоюродными братьями, соперниками из-за трона, разгорелась долгая междоусобица. Абен Осмину помогали короли Наварры и Арагона; Хуан II, занятый войной со своими мятежными подданными, не мог по-настоящему поддержать Абен Исмаила.

Несколько лет край истощали внутренние раздоры и опустошали чужеземные нашествия, редкое поле не было орошено кровью. Абен Осмин был храбр и отличился во многих боях, но был он вдобавок жесток и своевластен и правил железною рукой. Знати не по нраву были его капризы, а народу – его тирания; между тем его двоюродный брат склонял к себе сердца своею ласковостью. Поэтому из Гранады все время перебегали в укрепленный стан под Монтефрио, и число сторонников Абен Исмаила что ни день возрастало. Наконец король Кастильский, помирившись с королями Арагонским и Наваррским, выслал на помощь Абен Исмаилу отряд отборного войска. Тот покинул укрепленья Монтефрио и повел объединенные силы на Гранаду. Абен Осмин поспешил ему навстречу. Разразилась жестокая битва, в которой Абенсеррахи явили чудеса доблести. Абен Осмин был разгромлен и отброшен к городским воротам. Он призвал было горожан к оружию, но те не откликнулись: жестокость его отвратила все сердца. Видя, что дело его проиграно, он решил на прощанье свести счеты. Удалившись в Альгамбру, он вызвал к себе знатнейших рыцарей из тех, кого подозревал в измене. Один за другим они являлись – и попадали в руки палача. Предполагают, что это и есть избиение, давшее имя Чертогу Абенсерра-хов. Довершив жестокую месть и поняв по народным кликам, что Абен Исмаила провозглашают царем на городских стогнах, он умчался с горсткой приспешников через Cerro del Sol (Солнечную Гору) и долину Дарро в горы Альпухарры. Там они стали грабить деревни и разбойничать на дорогах.

Таким вот образом в 1454 году трон занял Абен Исмаил II; он заручился дружбой короля Хуана II, изъявив ему вассальскую преданность и поднесши ему великолепные подарки. Он щедро вознаградил своих приверженцев и позаботился о семьях погибших. Во время его царствования Абенсеррахи снова оказались во главе блестящего рыцарства гранадского двора. Впрочем, Абен Исмаил был мирным государем и оставил по себе общеполезные сооружения, развалины которых и поныне можно видеть на Серро дель Соль.

В том же, 1454 году Хуан II умер, и ему наследовал Энрике IV Кастильский, по прозванию Слабосильный. Абен Исмаил не позаботился возобновить с ним дружественный союз, какой существовал с его предшественником, ибо знал, что народ Гранады относится к этому союзу неприязненно. Королю Энрике такое пренебрежение не понравилось, и под предлогом взысканья дани он несколько раз вторгался в пределы Гранады. Он также покровительствовал Абен Осмину и его разбойным шайкам, пытаясь превратить их в свои наемные войска, но его гордые рыцари отказались якшаться с грабителями-басурманами и даже вознамерились захватить Абен Осмина; тот, однако, бежал, сначала в Севилью, а оттуда в Кастилию.

В 1456 году, когда христиане вторглись крупными силами, Абен Исмаил замиренья ради согласился платить королю Кастилии ежегодную условленную дань и к тому же освободить шестьсот христианских пленников, а если их столько не наберется, то восполнить число мавританскими заложниками. Абен Исмаил выполнил суровые условия договора и в последние годы своего царствования вкушал покой, каковой редко выпадал на долю властителей этого буйного края. Гранада благоденствовала и славилась празднествами и роскошью. Султан был женат на дочери Сида Яхья Абрагама Альнаяра, правителя Альмерии; она родила ему двух сыновей, Абуль Гассана и Аби Абдаллу, по прозвищу Эль Загаль, – будущего отца и дядю Боабдила. Итак, мы вплотную приблизились к бурным временам, ознаменованным покорением Гранады.

Мулей Абуль Гассан взошел на трон своего отца после его смерти в 1465 году. Первым делом он отказался платить унизительную дань кастильскому государю. Отказ его был одной из причин последовавшей гибельной войны. Я, впрочем, ограничусь фактами, связанными с судьбой Абенсеррахов и с обвинениями против Боабдила.

Читатель припомнит, что Дон Педро Венегас, прозванный Эль Торнадисо, бежав из Гранады в 1433 году, оставил здесь двух сыновей, Абуль Касима и Редуана, и дочь Сетимериен. Они занимали достойное место среди гранадской знати, будучи с материнской стороны царского происхождения и через альмерских правителей сродни как покойному, так и новому государю. Сыновья отличались даровитостью и отвагой, дочь Сетимериен была замужем за Сидом Яхья, внуком царя Юсуфа и шурином Эль Загаля. Не удивительно, что Абуль Касим Венегас стал визирем Мулей Абуль Гассана, а Редуан Венегас – одним из его главных военачальников. Их выдвижение было отнюдь не по нраву Абенсеррахам, которые помнили, сколько несчастий претерпел их род и сколько их сородичей пало во время войны, вызванной происками Дона Педро, во дни Юсуфа Абен Альгамара. С тех самых пор Абенсеррахи были во вражде с домом Венегасов. Эту вражду вскоре усугубили нешуточные раздоры в царском гареме.

Еще в юности Мулей Абуль Гассан женился на своей двоюродной сестре, царевне Айше ла Горра, дочери своего дяди, злосчастного султана Мухаммеда Левши; от нее у него было два сына: старший из них – Боабдил, предполагаемый наследник трона. К несчастью, на склоне лет он взял себе вторую жену, Изабеллу де Солис, юную и прекрасную пленницу-христианку, более известную под своим мавританским именем Зорайя; от нее у него тоже было два сына. Раздоры во дворце породило соперничество двух цариц, каждая из которых прочила в наследники своих сыновей. Зорайю поддерживали визирь Абуль Касим Венегас, его брат Редуан Венегас и их многочисленная и влиятельная родня: отчасти потому, что она, подобно им, была из христиан, отчасти же, видя, что стареющий монарх в ней души не чает.

Абенсеррахи, напротив, стояли за царицу Айшу, отчасти по наследственной неприязни к роду Венегасов, но главным образом, конечно, потому, что она была дочерью Мухаммеда Эль Хайзари, давнего благодетеля их рода.

Дворцовые раздоры все углублялись. Как это обычно бывает при царском дворе, в ход пошли всевозможные интриги. Мулей Абуль Гассана искусно навели на подозрение, что Айша устроила заговор, желая свергнуть его и посадить на трон своего сына Боабдила. В первом приступе гнева он заточил обоих в башню Комарес, угрожая Боабдилу казнью. Глухой ночью встревоженная мать с помощью служанок спустила своего сына из окна на связанных шалях; внизу его приняли верные люди и умчали на быстрых конях в горы Альпухарры. Вероятно, это заточение султанши и породило легенду о том, как Боабдил держал свою супругу в башне, намереваясь казнить ее. Ничего иного в подобном роде не было, в этом же случае, как видим, деспотом-тюремщиком оказывается отец Боабдила, а узницей-султаншей – его мать.

Некоторые историки относят к этому времени избиение Абенсеррахов и приписывают его тому же Мулей Абуль Гассану, подозревавшему их в причастности к заговору. Говорят, будто визирь Абуль Касим Венегас предложил истребить побольше рыцарей этого рода, дабы вселить страх в остальных. Если дело и вправду было так, то это злодеяние цели не достигло. Абенсеррахи не дрогнули и, оставшись верны Айше и сыну ее Боабдилу, сражались на их стороне в новой войне за престолонаследие; Венегасы же были в первых рядах сторонников Мулей Абуль Гассана и Эль Загаля. Стоит упомянуть о том, как сложилась дальнейшая судьба этих двух соперничавших родов. Когда разразились последние битвы за Гранаду, Венегасы были среди тех, кто покорился завоевателям: они отреклись от мусульманства, вернувшись к религии, которой когда-то изменил их предок, получили в награду имения и должности, переженились на испанках, и потомков их можно найти среди нынешней испанской знати. Абенсеррахи избрали верность своей религии, своему государю, своему обреченному знамени – и погибли при крушении последнего мусульманского царства в Испании, оставив по себе лишь гордое, овеянное преданиями имя.

Надеюсь, в этом историческом очерке сказано достаточно, чтобы нелепая басня о Боабдиле и Абенсеррахах предстала в истинном свете. Столь же безосновательны и россказни о его заточенной супруге и жестоко униженной сестре. Он, по-видимому, был добр и заботлив к своим домашним. История свидетельствует, что у него была всего одна жена, Морайма, дочь сурового правителя Лохи, старого Алиатара, прославленного в песнях и сказаниях своими пограничными подвигами; он пал в той злосчастной вылазке на христианские земли, когда был взят в плен и сам Боабдил. Морайма вынесла с Боабдилом все превратности его судьбы. Когда кастильские государи лишили его трона, она безропотно последовала за ним в крохотный удел, оставленный ему в Альпухаррской долине. Ревнивые придирки и тонкие ухищрения Фердинанда лишили его и этого последнего клочка родной земли, с которой его словно вытолкали. И только когда Боабдил готовился отплыть в Африку, телесные и духовные силы его супруги, подорванные тревогами и горестями, истощились: она тяжко занемогла, и болезнь ее усугублялась безутешной скорбью. Боабдил нежно ухаживал за нею до ее последнего часа; отплытие кораблей отложили на несколько недель, к великому раздражению подозрительного Фердинанда. Наконец Морайма умерла – по-видимому, от разрыва сердца, и соглядатаи Фердинанда тут же сообщили ему об этом: устранилось последнее препятствие к отплытию Боабдила.