Глава 16
Пирс невольно залюбовался женой, одетой в красивое лиловое платье и суетливо подбегавшей то к буфету, чтобы проверить, на месте ли бренди, приготовленное для гостя, то к праздничному столу, уставленному серебряными блюдами, передвигая их с места на место, то к плотным шторам, чтобы поправить их. Иногда она отрывалась от этого занятия и пыталась помочь слуге, несущему слишком тяжелый, с ее точки зрения, поднос, или отсылала экономку миссис Гэйтс отдыхать, уверяя ее, что сделает все сама, что слуги и так устали.
Пирс сделал удивительное открытие: к тридцати годам он неожиданно для себя стал собственником. Всю жизнь он довольствовался малым, а то немногое, что дарила ему судьба, старался раздать людям. И вдруг в его руках оказалось бесценное сокровище, которым он не желал ни с кем делиться, сокровище, которое ежедневно доставляло ему радость. И этим сокровищем, неизменно вызывавшим его восторг, была его жена. Он незаметно подошел к Дафне сзади и обнял ее за плечи.
— Хватит. хлопотать, милая, все и так прекрасно. Дафна вздрогнула:
— Ах, Пирс, ты всегда подходишь незаметно!
Он поцеловал ее волосы: : — Неудивительно, что ты ничего не замечаешь вокруг: ты так беспокоишься, как будто устраиваешь, грандиозный банкет.
— Но ведь с нами впервые будет обедать гость.
— Да, но этот гость — наш скромный викарий, а не толпа обжор.
— Я знаю, но ведь так хочется, чтобы все было прекрасно!
— Все и будет прекрасно, если за стол сядет моя очаровательная жена.
Благодарная улыбка Дафны была ему наградой за этот комплимент.
— Ваша светлость? — В дверях появилась миссис Гэйтс. — Прошу извинить меня, но если ваш гость должен вот-вот прийти, то позвольте мне отправиться на кухню проверить, готова ли еда. Уверяю вас, я уже достаточно отдохнула.
— Конечно, — кивнула Дафна с улыбкой, но тут же озабоченно добавила: — Если повару нужна, помощь, обязательно позовите меня.
Миссис Гэйтс хотела возразить, но передумала.
— Хорошо, ваша светлость. — И, она удалилась на кухню, озадаченно покачивая головой.
Пирс не смог удержаться от смеха. — — Почему ты смеешься, дорогой? И почему миссис
Гэйтс ведет себя так странно?
— Воображаю, что она думает о тебе, — ответил Пирс,
безуспешно пытаясь придать лицу серьезное выражение.
— Разве я сделала что-то не так? Я ведь просто предложила свою помощь. Что ее так удивило? — Дафна грустно вздохнула. — Я, наверное, ужасная хозяйка, правда?
— Интересно, а кто у Трэгмора готовил и накрывал на стол?
— Всем занималась миссис Фрэйм, а я часто помогала. Она вообще прекрасная женщина, ведь…
— Ведь она еще и разрешала тебе собирать еду для детей, — продолжил за нее Пирс и снова не мог удержаться от смеха, заметив в глазах жены изумление и восторг, — Нетрудно догадаться, чем занимаются прекрасные, с твоей точки зрения, люди, — пояснил он свою догадку. — Что же касается странного поведения миссис Гэйтс, то в этом нет ничего удивительного. Боюсь, что новоявленные герцог и герцогиня Макхэм ведут себя неподобающим образом, а это весьма озадачивает наших слуг. Например, бедный Лэнгли до сих пор при встрече со мной старательно прячет руки за спину из страха, что я вновь попытаюсь их пожать. А Бедрик каждое утро является в мою спальню в тщетной надежде, что я наконец-то позволю себя побрить и одеть, и тяжело вздыхает всякий раз, когда я говорю ему, что делал это всегда сам и намерен продолжать так и впредь. Вероятно, и миссис Гэйтс уже устала от круглосуточного отдыха, к которому ты ее принуждаешь.
— Что же нам делать. Пирс?
— Ровным счетом ничего. — Пирс крепко прижал к себе жену. — По крайней мере ты должна оставаться такой же, какой и была.
— Ах, Пирс, — глаза Дафны затуманились в крепких объятиях супруга, — ты же знаешь, стоит мне почувствовать твои руки, как…
Пирс прервал ее речь поцелуем. С трудом оторвавшись от губ Дафны, он слегка охрипшим голосом спросил:
— Интересно, а викарий опаздывает когда-нибудь? — Никогда, — прошептала Дафна, — он вот-вот придет.
— Скорее бы, — пробормотал Пирс, и цх губы, снова слились в поцелуе.
— Мистер Чамберс! — Супруги вздрогнули и отпрянули ДРУГ от друга, как будто их окатили ведром холодной воды. Покрасневшая Дафна суетливо поправляла платье, а Пирс безуспешно пытался придать своему лицу ^выражение, подобающее радушному
хозяину.
— Прощу простить меня, ваша светлость, — пробормотал Лэнгли, — но вы просили провести викария сразу в столовую.
— Все нормально, Лэнгли, спасибо, можешь идти,
Дафна сделала несколько неуверенных шагов по направлению к викарию.
— Извините, викарий, представляю, что вы о нас думаете.
— Сказать вам, , что я о вас думаю? — притворно нахмурился викарий, но не смог сдержать улыбки. — Думаю, что я очень рад видеть вас счастливыми.
— Мы так рады видеть вас, викарий! Позвольте предпожить вам немного бренди. — Дафна все еще чувствовала себя неловко.
Викарий чинно поздоровался с Пирсом: . — Благодарю вас за приглашение, ваша светлость.
— Это я вас должен благодарить, викарий, за все, что, вы сделали для Дафны и для меня.
— А вы меня уже отблагодарили.
— Чем же?
— Тем, что сделали счастливой Дафну. — С этими словами викарий взял бокал и уселся в кресло.
Пирс был настолько поражен словами викария, что на, лице его выразились радость, благодарность и удивление одновременно, — Пирс, может быть тебе налить немного бренди? — спросила Дафна, немедленно, подметив растерянность мужа.
— Да, пожалуй, — сказал Пирс и направился к буфету сам. Плеснув себе изрядную порцию, он сделал глоток и добавил: — Пожалуй, это как раз то, что мне сейчас нужно.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — озабоченно спросила Дафна.
— Слишком хорошо, — ответил Пирс и сделал второй глоток,
— Я думаю, что ваш друг немного нервничает, — вмешался Чамберс, явно забавляясь. — Мой визит произвел на него большее впечатление, чем он ожидал.
— Вы абсолютно правы. — Пирс с бокалом в руке уселся в кресло.
— Ради Бога, Чамберс, что вы ему такое сказали? — изумленно спросила Дафна. — Я никогда не видела его таким смущенным.
— Это мой маленький секрет, — улыбнулся священник. — Перестань беспокоиться, милый Подснежник, этот секрет не представляет для тебя ни малейшей опасности.
— Опасность? — Пирс вскинул голову, как волк, услышавший звук охотничьего рожка. Расслышав только последнее слово, он, естественно, ничего не понял, но сразу насторожился и придал разговору другое направление; — Трэгмор вас не беспокоит? Появлялся он у вас?
— С тех пор как вы подписали соглашение, я не видел его ни разу.
— Вы уверены в этом? Даже в Рутленде?
— Когда я там был — нет.
Дафна озадаченно переводила взгляд с одного собеседника на другого.
— Вы были в Рутленде? — наконец спросила она у викария.
— Хотел убедиться, что у Элизабет все нормально.
— Вы были у мамы на прошлой неделе? — Дафна посмотрела на Пирса. — Ты знал, что викарий навещал ее?
— Люди, которых я направил туда для охраны, сообщили мне об этом, — кивнул Пирс.
— И ничего не сказал мне, — нахмурилась Дафна. — И мама тоже.
Пирс улыбнулся:
— Несмотря на мое запутанное происхождение, я считаю, что родители должны присматривать за детьми, а не наоборот.
— Я тоже так считаю, но могла же она просто сказать?
— Не так уж долго мы гостили в Рутленде. Едва закончив чаепитие, мы отправились назад. У нас и времени не было, чтобы побеседовать. .
Дафна поняла намек и прикусила губу. Викарий пришел ей на помощь;
— Что приготовил ваш повар? Такой восхитительный запах!
— Ах, я совсем заболталась, сейчас сбегаю на кухню, распоряжусь, чтобы подавали. — Дафна удалилась из столовой почти в таком же смущении, как и Лэнгли.
Пирс с улыбкой смотрел вслед жене, не переставая удивляться ее красоте.
— Вы не должны стесняться, что так влюблены в этого очаровательного ребенка, Пирс, — доверительно сказал проницательный Чамберс.
— Я не стыжусь, — ответил Пирс, — но, скажу честно, иногда боюсь.
— Боитесь?! — Викарий нахмурился и внимательно всмотрелся в лицо Пирса. — Чего же? Насколько я помню, Дафна говорила, что вы не только сильный, мужественный человек, но и удачливый игрок, вам всегда везет.
— Все эти верно, но иногда ставка бывает так высока, что никакой игрок на решится продолжить игру.
— Что вы имеете в виду, Пирс? Я вас не совсем понимаю.
— Раньше, когда я рисковал только собой, я ничего не боялся. Но теперь, когда в моих руках появилось бесценное сокровище — Дафна, я вздрагиваю от одной только мысли, что с ней что-то может случиться. Порой мне кажется, что счастье, которое на меня свалилось, незаслуженно и оно может исчезнуть в любой момент.
Чамбере улыбнулся и ободряюще накрыл руку Пирса своей:
— Я не посвящен в детали вашего прошлого, но из того, что говорила мне Дафна, я понял, что вы заслужили толику счастья. Я вижу ваше настоящее и с Божьей помощью могу заглянуть немного в будущее, поэтому хочу сказать вам, Пирс: вы действительно счастливый человек. Вам принадлежит любовь Дафны. Это дар, который не купить ни за какие деньги. Но он попал к вам не случайно. Этот дар вы получили взамен своей любви, и,
заглядывая в будущее, я могу сказать, что он вам — до конца жизни.
— Дай-то Бог, — вздохнул Пирс.
— Теперь я понимаю, почему Дафна так любит вас, вы действительно прекрасный человек, Пирс.
Они надолго замолчали. Пирс смущенно разглядывал узор на паркетном полу.
— Сдается мне, у вас еще что-то на уме, — продолжил через некоторое время Чамбере. — Прошу вас, поделитесь.
— Попробую. Вы достаточно хорошо знаете отца Дафны, Считаете ли вы его человеком, который держит свое слово?
— Вы не доверяете ему?
— Нет.
— Ну что же, возможно, вы и правы, но ведь он пока в ваших руках.
— Пока да. Скажите, — вдруг резко переменил он тему, — ведь вы достаточно хорошо знаете маркизу?
— Элизабет? Да, много лет.
— Скажите, хватит ли у пев сил и настойчивости, чтобы потребовать развода?
Чамбере глубоко задумался.
— Если бы вы задали мне этот вопрос много лет назад, я, без сомнения, ответил бы «дао. Но сейчас, после двадцати с лишним лет унижений, я очень сильно в этом сомневаюсь. Насколько я понял, вы хотите помочь Элизабет разорвать узы, связывающие ее с Трэгмором?
— Да, очень.
— А основания? Крайняя жестокость?
— Конечно, после всего того, что она вытерпела. Я хочу потребовать разрешения парламента, гарантирующее маркизе официальный развод.
Викарий удивленно моргнул:
— Я решил вначале, что вы имеете в виду развод, в котором гарантировано церковью разрешение, чтобы защитить Элизабет от жестокости Трэгмора, но официальный развод? Это невозможно!
— Необычно — да, но не невозможно. Разрешение, о котором вы говорили, конечно, обезопасит Элизабет, но, с другой стороны, оно не даст ей возможности снова выйти замуж. Кроме того, Дафна автоматически становится незаконнорожденной.
— Но для получения официального развода надо подать прошение в палату лордов.
— В палату лордов и в верховный суд, — поправил Пирс. — Я приготовил оба прошения, и вы, должно быть, понимаете, почему я этого добиваюсь. Послушайте, Чамберс, — сказал он дрогнувшим голосом, — я тридцать лет прожил бастардом, и я скорее продам свою душу, чем позволю Дафне терпеть унижения, связанные с незаконным рождением. Поэтому я хочу добиться легального развода для ее матери. Викарий тяжело вздохнул.
— Больше, чем кто-либо на свете, я хотел бы счастья для Элизабет, но добиться развода от парламента даже для мужчин чрезвычайно трудно. Элизабет — женщина, Пирс, и это делает вашу цель невыполнимой — даже с вашим безграничным влиянием и богатством,
— Я уже говорил вам, что я не просто игрок; а я чертовски везучий игрок. Мне доводилось выигрывать и тогда, когда шансов на победу было гораздо меньше, уверяю вас. Для того чтобы победить, мне нужно только одно: чтобы Элизабет проявила достаточно решительности и предоставила мне возможность бороться за ее свободу,
— Но это вызовет столько толков! Все, кто об этом узнает, отвернутся от нее.
— Возможно. Но вы действительно считаете, что это остановит ее?
Викарий задумался.
— Глубоко внутри Элизабет сокрыта сильная и независимая женщина, которую я знал в дни моей молодости.
— Я тоже это заметил.
Мужчины обменялись многозначительными взглядами. Чамберс смущенно кашлянул.
— Чем я могу помочь вам, Пирс?
— Поговорите с ней. Я думаю, она вас послушается. — Хорошо, Пирс, я попытаюсь.
— Повар достиг совершенства, — объявила Дафна, войдя в комнату. — Я попробовала закуски, и, уверяю вас, это бесподобно. Внезапно Дафна остановилась и внимательно посмотрела на мужчин. — О.чем — это вы; беседовали так сердечно?
— О тебе. — Пирс встал. — Викарий сказал, что я знаю толк в женщинах, и это сделало меня счастливым.
— И ваш супруг согласился со мной, — улыбнулся Чамберс.
— Вы оба несносные насмешники! — Дафна покраснела. — На самом деле самая счастливая — это я. Любая женщина может гордиться праздничным обедом в присутствии двух таких мужчин.
Все сели за стол.
— Кстати, — Дафна бросила взгляд на Пирса, — признался ли он вам, викарий, что вследствие удачной игры на бирже увеличил свой капитал на двадцать тысяч фунтов и что он намерен отдать эти деньги в распоряжение нашей приходской школы? На эти деньги мы сможем построить новую школу, более теплую, с черепичной крышей, купить всем детям новые книги и даже повысить жалованье миссис Рэдмонд. — Дафна улыбнулась. — Мне кажется, хоть эта новость должна вызвать улыбку у вашей суровой учительницы.
— Он даже не упомянул об этом. — Лицо Чамберса просияло. — Да благославит вас Бог, Пирс, за вашу доброту.
— Право, не стоит говорить об этом. Главное, в чем нуждаются дети, — это любовь и надежда, а тут, — он посмотрел на Дафну, — моя жена незаменима.
Дафна смущенно зарделась.
— Как вы думаете, викарий, если мы вместе поможем построить школу? О, я знаю, — добавила она поспешно, — что от нас мало проку в работе, но мы могли бы просто помочь рабочим, скажем, подавать им инструмент или как-то еще. Можно было бы привлечь к этому детей. Мы подарили бы им незабываемое чувство, которое возникает у людей, работающих вместе, создающих что-то полезное. Мы могли бы им наглядно показать, что уважение, помощь и трудолюбие — залог успеха в будущей жизни.
— Прекрасно, — улыбнулся Чамберс, — ты привела неотразимые аргументы.
— Пирс? — Дафна посмотрела на супруга.
— Сейчас декабрь, дорогая. Начинать большое строительство в это время…
— Но крыша совсем прохудилась, она не может ждать до весны! А что, если мы заменим крышу в ближайшее время, а строительство школы отложим до весны? Мы пригласим архитектора, который за три месяца сделает подробный проект будущего здания, а строительство можно начать ранней весной, когда потеплеет, а?
.Пирс громко рассмеялся.
— Ну как можно спорить со столь заразительным энтузиазмом? Завтра же договорюсь насчет рабочих.
— Спасибо, Пирс. — Дафна просияла. — Когда мы сможем сказать об этом детям? Давно не видела их. Они, кстати, тоже хотели бы встретиться с тобой, Пирс.
— Викарий, — Пирс повернулся к гостю, — когда вы собираетесь пойти в школу? Моя жена, Рассет и я хотели бы присоединиться к вам.
— В ближайшие дни мне надо закончить одно важное дело. — Чамберс обменялся с Пирсом многозначительным взглядом. — Как насчет следующей недели? .
— Идет.
— Но, Пирс, — Дафна растерянно посмотрела на супруга, — ведь мы уже приняли приглашение графа Бептли на рождественские праздники.
— Мы могли бы отказаться под каким-нибудь предлогом, — сказал Пирс.
Викарий вмешался:
— Я думаю, Подснежник, вам надо принять приглашение, ведь это ваш первый выезд. К тому же, — улыбнувшись, добавил он, — радость, которую вы излучаете, столь заразительна… Пусть и другие порадуются, глядя на вас.
— Но дети!
— Когда вас приглашали на праздник?
— Мы собирались отправиться к Бентли в пятницу.
— Отлично, а в школу мы пойдем в понедельник.
— Спасибо, викарий. О, наконец-то, — сказала она лакею, вошедшему с подносом. — Можете идти, спасибо.
Дафна сама радушно захлопотала вокруг викария:
— Сейчас вы сами убедитесь, что этот суп из артишоков — просто чудо!
Два часа спустя, отведав и суп из артишоков, и жареных фазанов, за которыми последовали тушеные грибы, йоркширский пудинг и лимонный пирог, викарий, отдуваясь, со смехом произнес:
— Право, Подснежник, я не встаю из-за стола только потому, что уже не могу подняться. Боюсь, что сил на послеобеденную прогулку у меня не осталось.
— Может быть, перейдем в гостиную? Я думаю, что стаканчик кларета и неспешная дружеская беседа вернут вам силы и… — Дафна не закончила фразу. Рука ее сделала движение, пытаясь за что-то ухватиться, и она начала медленно оседать на пол.
Пирс едва успел подхватить ее.
— Господи, она бела как мел. — Он бережно перенес жену в гостиную и уложил на диван. — Дафна, милая, что с тобой? Очнись! — Пытаясь привести ее в чувство, он гладил ее по лицу. — О Господи! Что же делать?!
Викарий мгновенно оценил ситуацию. Увидев, что Пирс почти в панике, он решительно приказал:
— Сходите в ее спальню, Пирс. Там наверняка должен быть пузырек с нюхательной солью, принесите его немедленно.
Пирс поднял голову:
— Это случалось с ней раньше?
— Да, да, не раз. Идите и не волнуйтесь, все будет хорошо. — Последние слова он говорил уже вслед Пирсу, который мчался по лестнице, прыгая через две ступеньки.
Ворвавшись в спальню, он бросился к туалетному столику и начал лихорадочно перебирать пузырьки. Наконец, найдя нужный, он стремительно помчался назад,
Ворвавшись в гостиную, он увидел Дафну, лежавшую на диване, склонившегося над ней Чамберса и с десяток слуг, столпившихся вокруг.
— Дайте мне пройти. — Дрожащими руками он на ходу открывал пузырек. Поднеся его к самому носу Дафны, он с напряжением ждал. — Очнись, милая, ради Бога, очнись! Черт побери, викарий, она без сознания уже полчаса! — Прошло всего две минуты, Пирс, успокойтесь.
Дафна откинула голову, пытаясь отстраниться от неприятного резкого запаха, и открыла глаза.
— Пирс? — спросила она, отталкивая пузырек. — Что случилось? Почему вы так смотрите на меня?
— Ты упала в обморок, милая. Тебе полегче?
— Да, — Дафна встала и сделала несколько шагов, — я чувствую себя нормально. Странно!
— Могу я чем-нибудь помочь герцогине? — спросил Лэнгли.
— Нет, спасибо. Идите, идите, ради Бога. — Сказав это, Пирс подхватил Дафну на руки, несмотря на ее сопротивление. — Я отнесу тебя в постель, тебе нужно отдохнуть.
— Но я не хочу спать, — запротестовала Дафна.
Но Пирс уже не слушал ее, направляясь в спальню.
— Викарий, не забудьте о нашем визите в школу в понедельник! — крикнула Дафна из-за плеча Пирса.
Пирс спохватился. Все еще держа Дафну на руках, он повернулся к викарию и сказал:
— Извините.
Викарий махнул яа него рукой.
— Несите, несите ее в постель. Встретимся в понедельник.
Уложив Дафну, Пирс нежно погладил ее по голове:
— Я побуду с тобой немного вместо горничной.
— Но, Пирс, я и правда чувствую себя нормально.
— В любом случае тебе надо отдохнуть. — Он осторожно раздел ее и закутал в одеяло. — Чамберс сказал, что у тебя и раньше бывали обмороки.
Дафна вздохнула:
— Да, было несколько раз после побоев отца. Но это
было давно, — тут же поспешно добавила она, заметив, как сверкнули глаза Пирса. — Я сама виновата. С утра ничего не ела. Наверное, рюмочка вина ударила мне в голову.
— Возможно, ты права. — Пирс нежно погладил ее по голове. — Ну а теперь попытайся уснуть и больше не пугай меня,
— Но я совсем не хочу спать, — сказала Дафна, зевнув и поудобнее устраиваясь на подушке. Через несколько минут она уже спала.
Еще добрых полчаса Пирс сидел рядом, боясь пошевелиться. Наконец, заметив, что она крепко спит, он встал и принялся ходить по комнате. Страх и тревога, поселившиеся в нем, были настолько велики, что он никак не мог успокоиться. Он подошел к ночному столику и попытался привести в порядок пузырьки, разбросанные в поисках нюхательной соли. Один из ящиков был выдвинут, и в нем Пирс увидел пухлую папку, из которой высовывался краешек газетного листа. Название статьи привлекло его внимание: «Разбойник Тин Кэп снова оставил полицию с носом». Он вынул папку и начал просматривать статьи. «Богачи беднеют — работные дома богатеют», «Робин Гуд снова в Лондоне», «Весь Скотланд-Ярд — на пенсию!» Папка представляла собой тщательный подбор статей, где в хронологическом порядке подробно описывались все подвиги Тин Кэпа, включая статью, посвященную ограблению графа Селберта из Мэнсфилда. Пирс захлопнул папку и вернул ее на место.
Он уселся на стул, стоявший перед ночным столиком, и растерянно уставился в .зеркало. Оттуда на него смотрел человек, на лице которого запечатлелась редкая комбинация чувств: удивление, гордость и… ревность. Согласитесь, не часто доводится видеть человека, пораженного такими чувствами одновременно. Мысли проносились в голове беспорядочным вихрем. Что же это такое? Как могло случиться, что Дафна собрала на своего мужа целое досье, вернее панегирик. Без всякого сомнения, она очарована этим разбойником. С ее-то фантазией! Выходит, сердце ее гораздо шире, чем он ожидал. В нем нашлось еще и местечко для этого благородного бандита. Может быть, он и сейчас снится ей. Он кинул косой взгляд на спящую Дафну. Ревность больно кольнула его сердце. Но тут же он усмехнулся и тряхнул головой. Бред какой-то! Как можно ревновать ее к самому себе? Да, но ведь она-то этого не знает! Знает об этом только он, но от этого ничуть не легче. Может быть, открыться ей? Нет, нет, ни в коем случае! Да и вообще это глупо — ревновать к какой-то легенде, легенде, созданной им самим. Но зачем она таскает с собой эту идиотскую папку? Принесла в его дом эту хвалебную оду и пря чет от него. Надо обязательно поговорить с ней. Толъко вот что он скажет? Мысли его все больше и больше напоминали рассуждения шизофреника. Наконец, тряхнув головой, чтобы избавиться от этого бреда, он решительно встал и медленно побрел в свою спальню.
Человек, закутанный в черный плащ, в шляпе, надвинутой почти на самые глаза, был препровожден в кабинет Трэгмора без церемоний. Войдя в кабинет, он сразу плотно прикрыл за собой дверь, внимательно осмотрелся и, убедившись, что Трэгмор сидит за столом один, подошел к нему, достал из внутреннего кармана тщательно сложенный листок и молча протянул маркизу.
Трэгмор отпил глоток бренди,
— Здесь все записано?
— Да, сэр. Хотя, боюсь, мои наблюдения вас разочаруют.
— Предоставь мне судить об этом. — Не читая листка, он спрятал его в бюро. — Расскажи все на словах.
— Хорошо. — Человек откашлялся. — За время моего наблюдения за поместьем Рутленд леди Элизабет встречалась с тремя посетителями; дочь со своим супругом, — человек секунду помедлил, — приходский священник.
Трэгмор со стуком поставил стакан на стол.
— Чамберс?
— Совершенно верно. Разве это так важно?
— Я плачу тебе не за то, чтобы ты задавал мне вопросы, Ларсен, я плачу за то, чтобы ты на них отвечал. — Глаза Трэгмора злобно блеснули. — Сколько раз викарий приходил к моей жене?
— Дважды.
— Как долго они разговаривали?
— Первый раз — четверть часа, второй раз — чуть дольше. — Отлично. В донесений это записано?:
— Да.
— Ну что же, Ларсен, ты неплохо поработал. — Трэгмор достал стофунтовую банкноту и бросил ее на стол. — Это тебе за труды.
На секунду шпион застыл, потом взял банкноту и спрятал ее в одном из своих бесчисленных карманов.
— Продолжай свою работу, Ларсен, — сказал Трэгмор повеселевшим тоном, — через неделю получишь еще столько же.
— Продолжать?.. А я думал, что раз уж не удалось получить никаких компрометирующих материалов, то…
— Ну не скажи, Ларсен, не скажи… — Разрешите идти, сэр?
— Отправляйся. Жду тебя ровно через неделю. Человек молча встал и, казалось, растворился в воздухе.
