Глава 18

– Значит, вчера во время выставки вы обнаружили тело мистера Бертона? – Беатрис прижала руку к груди и покачнулась в кресле. – Говорите, его убили? Господи, мы погибли!

Отчаяние в ее голосе заставило Гейбриела оторваться от копченого лосося. Гейбриел взглянул на Беатрис, сидевшую на другом конце длинного стола. Он не собирался садиться во главе стола, но миссис Тренч ясно дала понять, что ему следует занять то место, которое в приличном обществе отводится для главы семьи. Через несколько минут в столовую вошла Венеция, одетая в черное платье, и почему-то он сразу понял, что занял ее привычное место.

– Не думаю. До такого дело не дойдет, – проговорил он и перевел взгляд на Эдварда. – Передай, пожалуйста, клубничный джем.

– Да, сэр, – не прожевав яйцо, отозвался Эдвард и услужливо протянул Гейбриелу баночку. – Сэр, а как выглядит убитый человек?

– Эдвард, – строго проговорила Беатрис, – довольно! О таких вещах не принято говорить за столом.

– Но вы же сами завели этот разговор, тетя Беатрис.

Беатрис вздохнула.

– Ешь яйцо и не вмешивайся в разговоры взрослых.

Эдвард послушался, но Гейбриел знал, что он ловит каждое произнесенное слово. Разве можно пропустить такую пикантную тему, как мертвецы?

– Тетя Беатрис, – твердо проговорила Венеция, – не впадайте в панику. Ситуация находится под контролем.

– Откуда ты знаешь? – возмутилась Беатрис. – Речь идет о большом скандале. Если станет известно о том, что вчера на выставке ты обнаружила труп, сплетням не будет конца.

– Боюсь, это уже ни для кого не секрет, – сказала вошедшая в столовую Амелия, размахивая свежим номером «Флайинг интеллидженсер». – Попробуйте отгадать, кто написал заметку?

Венеция поморщилась и потянулась за кофейником.

– Мистер Отфорд?

– Именно! – Амелия села возле Эдварда. – Увлекательное чтение, если не сказать больше. Думаю, сегодня утром все читают только ее. В конце концов, на фотографических выставках не часто находят трупы.

– Мы обречены, – простонала Беатрис. – Мы будем вынуждены выехать из этого замечательного дома и продать галерею. Мы потеряем все.

Гейбриел посмотрел на Амелию.

– Прочти, пожалуйста.

– Конечно. – Амелия прокашлялась:

– «Невероятное происшествие на фотографической выставке.

Во вторник вечером на выставке фотографов было обнаружено тело Гарольда Бертона. Он проживал в Гринстоун-лейн.

По официальной версии, мистер Бертон, не добившийся успеха в профессии и имевший большие долги, решился на самоубийство, приняв смертельную дозу цианистого калия.

Труп был случайно обнаружен миссис Джонс, известным фотографом. Ее супруг, мистер Джонс, был с ней в этот момент. Напомним, что мистер Джонс только недавно вернулся в лоно семьи. Целый год его считали погибшим.

Стоит ли говорить о том, что произошедшее событие негативно отразилось на ходе выставки. Миссис Джонс, чьи потрясающие снимки вызвали восхищение посетителей, была явно очень расстроена. Преданный супруг проводил ее домой.

Гилберт Отфорд».

– Откуда он это взял? – возмутилась Венеция. – Такое впечатление, что я была на грани обморока!

– А мне кажется, он очень хорошо сказал насчет «преданного супруга», – заявила Амелия, отложив в сторону газету. – Я согласна с мистером Джонсом. Не думаю, чтобы из-за этой заметки у нас могли возникнуть серьезные проблемы. Я даже не удивлюсь, если это привлечет новых клиентов. Людям станет еще интереснее познакомиться с загадочным фотографом-вдовой.

– Бывшей вдовой, – мягко поправил Гейбриел.

– Да, конечно, – кивнула Амелия, накладывая в тарелку яйца. – Простите, сэр, я совсем забыла о вашем чудесном возвращении. Это ведь последнее важное событие в истории таинственной миссис Джонс.

– Рад был помочь, – сказал Гейбриел.

Беатрис непонимающе нахмурилась.

– Ничего не поняла. – Она посмотрела на Гейбриела. – Им же сказали, что мистера Бертона убили.

– К такому выводу пришли мы с Венецией, – ответил он.

– Но в газете черным по белому написано, что он сам наложил на себя руки.

– Верно. – Гейбриел пробежался глазами по заметке, взяв еще кусочек лосося. – И здесь ничего не говорится о человеке, которого Венеция заметила на лестнице. Интересно, интересно… Полиция специально решила замолчать некоторые детали? Вероятно, убийца должен подумать, будто его преступление прошло незамеченным. Или они в самом деле полагают, что Бертон совершил самоубийство?

– Возможно и другое объяснение, – сказала Венеция. – Мистер Джонс, мы с вами вчера думали исключительно о себе. Мы забываем, что в здании находился человек, которому было важно не допустить связанного с убийством скандала.

– Разумеется, – согласилась Беатрис. – Это Кристофер Фарли, спонсор выставки. Мистер Фарли – очень влиятельный человек, как в обществе, так и в артистических кругах. Не удивлюсь, если он употребил свое влияние, чтобы полиция опубликовала информацию о самоубийстве, а не об убийстве.

«Как бы там ни было, – подумал Гейбриел, – одной проблемой меньше».

Тот факт, что репортеру не было ничего известно о человеке, которого заметила Венеция, мог только означать, что убийца пока пребывал в неведении.

Венеция задумчиво посмотрела на него.

– Какие у вас планы на сегодня, мистер Джонс?

«Интересно, долго она будет обращаться ко мне со столь подчеркнутой вежливостью?»

– Я составил список дел. – Гейбриел достал из кармана лист бумага и положил на стол. – Сначала я дам вам негатив с изображением сундука, который вы сделали еще в Аркейн-Хаусе. Буду очень признателен, если вы как можно скорее проявите его.

Венеция кивнула.

– Хорошо. Что вы намерены делать с фотографией?

– Я уже расшифровал надпись на крышке сундука. Это оказался список трав, ни мне, ни брату неизвестных. Не понимаю, кому это могло понадобиться? Однако в Лондоне живет один из членов тайного общества, который посвятил много времени изучению бумаг алхимика. Возможно, ему что-то скажет орнамент, окружающий названия трав.

– Вы хотите показать ему фотографию сундука? – спросил Эдвард.

– Да, – ответил Гейбриел. – Для того чтобы обезопасить себя. На случай, если мистер Монтроуз, очень пожилой человек, потеряет снимок или если фотография попадет в чужие руки, я бы хотел слегка отретушировать его. Надо бы изменить названия парочки трав. Это возможно?

– Я могу это сделать, – предложила Беатрис.

– Спасибо, – сказал Гейбриел. – Мистеру Монтроузу я, конечно, скажу, что в действительности написано на крышке. Надо, чтобы он располагал полной информацией для работы.

Эдвард был явно восхищен.

– Очень умное решение, сэр.

– Я стараюсь, – отшутился Гейбриел. – Хотя, признаться, я сомневаюсь, что Монтроуз скажет мне нечто такое, чего мы с братом еще не знаем, но он может быть полезен на другом этапе моей деятельности.

– На каком же? – осведомилась Венеция.

Молодой человек перевел на нее взгляд.

– В течение нескольких лет Монтроуз хранит у себя списки членов тайного общества, причем не только самих членов общества, но и их родственников.

Венеция слегка нахмурилась.

– Вы подозреваете кого-то из родственников членов общества?

– Да. – Молодой человек взял чашку с кофе и откинулся на спинку стула. – Я собираюсь расширить список подозреваемых, включив в него семьи тех членов общества, которые могли бы знать о вскрытии лаборатории алхимика. Кроме того, я записал имена некоторых людей, присутствовавших вчера на выставке. Хочу проверить, не имеет ли кто-то из них отношения к тайному обществу.

Лицо Беатрис потемнело от волнения.

– Думаете, что вор, которого вы ищете, следил за Венецией?

– Да, – признался Гейбриел. – К сожалению, такое вполне возможно. Поэтому-то я и восстал из мертвых.

– Одно очевидно, – задумчиво произнесла Беатрис. – Если преступник находится поблизости от Венеции, то теперь он должен переключиться на вас. Он ведь знает, кто вы?

– Да, – сказал Гейбриел. – Скорее всего знает.

Венеция положила вилку. В ее глазах отразилась смутная догадка.

– Раз вы здесь, то преступник может переключить свое внимание на вас? Вы хотите отвлечь его от меня?

Гейбриел пожал плечами и взял еще один тост. Беатрис внезапно повеселела.

– Ну конечно! Это же ясно как божий день. Какой замечательный план, мистер Джонс! Какой смысл преступнику следить за Венецией, если появились вы? Скорее всего вор подумает, что если кому и известен тайный код сундука, то только вам. В конце концов, Венеция всего лишь фотограф.

– Это простой план, – согласился Гейбриел. – По опыту знаю, такие планы срабатывают лучше всего.

Венеция сосредоточилась на еде, а Гейбриел заметил, что замечание Беатрис вовсе не принесло ей облегчения. Есть ли надежда, что она беспокоится о его собственной безопасности?

Гейбриелу нелегко было отпустить ее вчера вечером. Он стремился к ней всем своим существом. Неужели она не понимает, что, они созданы друг для друга? Неужели она забыла клятву, которую произнесла в ту самую ночь, страстную ночь в Аркейн-Хаусе?

«Я твоя».