Книга: Прелестная лгунья
Назад: Глава 37
Дальше: Глава 39

Глава 38

Ричард вернулся в Чеслей-Касл через час. Он нашел Эванжелину в библиотеке. Девушка металась по комнате, как тигр в клетке. Бросив дорожный плащ на спинку стула, герцог произнес:
– Я-то думал, что ты будешь лежать в постели или по крайней мере позволишь Эдмунду пристрелить тебя, а вместо этого ты протираешь дыры в моем ковре.
К радости герцога, девушка бросилась навстречу. Он нежно обнял ее.
– Ты вернулся! – прошептала она. – Господи, что случилось? Ты видел Дрю? Что он будет делать? Ричард поцеловал ее в губы.
– Он считает меня предательницей, да?
Он увидел, каким ужасом наполнились ее глаза, как быстро краска отхлынула с лица.
– О нет, Эванжелина, – покачал головой герцог. – Об этом и речи не было, поверь.
Эванжелина едва не упала в обморок от волнения.
– Но ты улыбаешься. Расскажи скорее, что ты сделал?
– Я же сказал, что у меня появилась одна мысль, но она требовала одобрения Дрю. Я объяснил ему, что ты не по своей воле стала связной по кличке Орлица. Я пообещал Дрю передать ему важнейшую информацию, собранную тобой, если он согласится забыть твое прошлое. Когда я сказал ему, что эта милая, легкомысленная дамочка была вражеским агентом, Дрю едва не лишился дара речи от изумления. Больше того, он сначала мне не поверил, так что мне пришлось потратить немало времени, чтобы убедить его в правдивости моего рассказа. Насколько я помню, он произнес: “Черт возьми, Ричард, если женщине такое под силу, то я начинаю опасаться за судьбу мужчин”. А потом он выпил два бокала бренди. Но еще больше он поразился, когда я сообщил ему, что главным предателем и бонапартистом оказался Джон Эджертон по кличке Линкс. Дрю тоже с ним давно знаком. Но, как только я рассказал лорду Петтигрю обо всем, он тут же взял себя в руки, – продолжал герцог. – Короче, один из людей Дрю представится Полем Трейсоном – убитым шпионом – и постарается выйти на Эджертона в Лондоне. И как только станет ясно, что Джону знаком шифр, мы сразу же возьмем его.
Эванжелина покачала головой:
– Нет-нет, послушай меня. Ему ни к чему идти к Эджертону, поверь мне. По инструкции он должен сразу же отправиться к Ротшильду.
Улыбнувшись, герцог нежно взял лицо девушки в ладони.
– Разве ты забыла о письме, которое сама передала Трейсону для Линкса? Ну вот, я вижу, что вспомнила. Один из наших людей будет рядом с Эджертоном, когда тот станет читать письмо. И как только мы убедимся в том, что ему понятен шифр, Линксу конец. Все очень просто. Дрю, я и, конечно же, лорд Мелберри, занимающий один из ключевых постов в министерстве, будем поблизости. Когда Эджертон будет раскрыт, нам подадут сигнал и мы немедленно войдем. И все будет кончено. Ну почему ты опять заламываешь руки? Тебе не по нраву наш план?
– Нет, план хорош, что и говорить. – Отстранившись от Ричарда, девушка опять принялась ходить по комнате. – Вот только я не верю в то, что Эджертон поведет себя, как вы запланировали. Он очень умен и никогда не показывает своей осведомленности. Я боюсь, как бы чего не вышло.
– Я передам Дрю твои слова. Между прочим, он сидит в карете. Я предложил ему войти, но он сказал, что еще не готов встретиться с тобой лицом к лицу. Дрю собирается пересмотреть свое отношение к молодым женщинам. Больше того, он заявил, что Фелисия наверняка вовсе не так наивна, как он полагал, на что я заметил, что Фелисия умна и очень любит его. Итак, – продолжал герцог, – ты останешься здесь, в Чеслее. Нет, ты не поедешь с нами в Лондон. Если мы поймаем Эджертона, то, как заверил Дрю, сможем обменять его на твоего отца.
На мгновение Эванжелина лишилась дара речи.
– Это слишком просто… Почему ты решил, что Наполеон согласится обменять Эджертона на моего отца? И Дрю согласится отпустить сэра Джона? А что, если Наполеон и слушать не захочет Дрю? Что, если военное министерство не позволит совершить обмен?
– Ты слишком долго жила в страхе, дорогая. Доверься мне. Наполеон, отдадим ему должное, верен своим людям. А что касается министерства… Поверь, я обладаю кое-каким влиянием. А теперь я должен покинуть тебя. Нам надо торопиться, пока Эджертон ничего не заподозрил. Я вернусь завтра, в крайнем случае послезавтра. Никуда не ходи. Ты уже познакомилась с мистером Баллоком, полицейским?
– Да. Эдмунд решил, что он приехал для того, чтобы помогать мне учить его. Я слышала, как мистер Баллок рассказывал мальчику о разбойнике, которого повесили десять лет назад. Эдмунд пришел в восторг.
Прижав Эванжелину к груди, Ричард крепко поцеловал ее и проговорил, касаясь губами се губ:
– Когда все это кончится, мы с тобой поженимся. И тогда я не выпущу тебя из постели до следующей зимы.
– А может, – промолвила девушка, когда герцог отпустил ее, – это я задержу тебя до следующей весны.
– Господи, – усмехнулся Ричард, – я и впрямь нашел свою вторую половину. – Задержавшись в дверях, он добавил:
– Все будет хорошо, Эванжелина, не бойся. – Глаза его блеснули. – И береги моего сына.
Ричард уехал. Девушка следила за каретой герцога, запряженной четверкой лошадей, до тех пор пока та не пропала из виду. “Это невозможно, – подумалось ей, – ничего хорошего быта уже не может”.
* * *
Все произошло так быстро, что у нее не было даже времени перевести дыхание, позвать на помощь. Мужская рука зажимала ей рот, его тело всем весом прижимало ее к постели.
– Какая же ты дура, – прошептал он ей на ухо. – Ты настолько глупа, что вообразила, что можешь обмануть меня.
Эванжелина смотрела на Джона Эджертона, чье лицо белело прямо перед ней в зыбких предрассветных сумерках. Ужас охватил ее. Все пропало. Он каким-то образом проник в Чеслей-Касл, сумел разыскать се спальню. Не издавая ни звука, Эванжелина как зачарованная смотрела на него, ее мысли неслись галопом.
– Как приятно, что ты молчишь, дорогуша, ведь обычно меня очаровывала в тебе именно твоя беспомощная отвага. Я знаю, что ты задумала убить меня, чтобы спасти своего дорогого папашу, но потом поняла, что тебе это не удастся. Женская беспомощность – такая чудесная вещь! А теперь-то ты уж точно будешь молчать. Ты оцепенела от страха, и это заслужила, – прошипел Эджертон.
Девушка по-прежнему молчала.
Негодяй приподнялся и зловеще улыбнулся Эванжелине, лишь слегка прикрывая ей рот рукой.
– Это я так, на всякий случай, вдруг вздумаешь закричать, – пояснил он. – К тому же, ощущая мою руку на своих губах, ты будешь помнить, что тебе лучше всего молчать. А знаешь, я довольно долго наблюдал за тобой и раздумывал, что стану делать с тобой после того, как убью лорда Эдмунда.
– Нет, – проговорила она сдавленным голосом. – Нет…
– Да-а, – назидательно молвил мерзавец. – Я обещал, что это произойдет, если ты предашь нас, и это произошло. Честно говоря, я не ожидал такого от тебя.
– Я не предавала вас, – прошептала она. – Это правда Его рука стала тяжелее. Он не желал больше слушать се Не обратив внимания на ее слова, Эджертон проговорил:
– Ты довольно красива, тебе это известно? Думаю, да. И ты спала с нашим герцогом, не так ли? Как давно это случилось? Ты кричала, когда он ласкал тебя? Я слышал, что женщины просто уговаривают его переспать с ними. Ты считаешь, это правда? Ты-то сама уговаривала его?
Он чуть приподнял руку, и Эванжелина тут же вцепилась зубами в его ладонь. Но, к сожалению, ей не удалось причинить ему боль. Размахнувшись, негодяй ударил ее по лицу.
– Ты вовсе не слабенькая девочка, правда? Стоит мне чуть отодвинуться от тебя, как ты начнешь вырываться и звать на помощь. А ты чувствуешь, как дуло моего пистолета уперлось тебе в ребра, а? Вижу, что чувствуешь. Это хорошо. Только попробуй укусить меня еще раз, и я тут же спущу курок. Будешь истекать тут кровью на этих чудных тонких простынях. Впрочем, тебе уже будет все равно, на каких простынях лежать. Ты умрешь. Мне не хочется убивать тебя, но я вынужден это сделать. Однако сначала я убью на твоих глазах маленького лордика.
– Нет, – взмолилась девушка. – Пожалуйста, не делайте этого. Я буду во всем повиноваться вам, только не трогайте ребенка.
Эджертон рассмеялся:
– А ну-ка расскажи мне, как герцог вел себя, когда ты поведала ему обо всех своих штучках. – Он чуть приподнял руку, продолжая давить дулом пистолета ей в ребра.
– Он считал меня предательницей. Я ничего ему не говорила, пока все не закончилось. У меня не было выбора, как вы не понимаете? Как выяснилось, Дрю Хелси со своими людьми уже давно следил за пляжем, прячась среди деревьев.
– Да, это мне известно. Как хорошо, что мне удалось вовремя скрыться. Очень жаль, что они раскрыли нашу сеть. Бедняга Дрю, он так старался, вот только ума у него гораздо меньше, чем у меня. Теперь он это поймет и будет страшно огорчен. Зато твой герцог ко всему прочему потеряет еще и сына. Полагаю, это достойное наказание для такого человека.
Рванувшись, Эванжелина высвободила руки и попыталась схватить мерзавца за горло.
– А теперь ты не оставляешь мне выбора. – С этими словами он изо всех сил ударил Эванжелину кулаком в челюсть.
* * *
Открыв глаза, Эванжелина никак не могла понять, где находится. Ел голову пронзала резкая боль. Она хотела было поднести руку к лицу, чтобы дотронуться до челюсти, но обнаружила, что руки ее связаны, хорошо хоть впереди, а не сзади. Девушка слегка потерла челюсть пальцами. Кажется, кость не сломана. Ее лодыжки тоже были крепко связаны, рот заткнут кляпом, и какая-то тряпица обмотана вокруг головы, чтобы удержать этот кляп.
– Какая ты необыкновенная девушка, – донесся до нее голос Эджертона.
Помотав головой, Эванжелина открыла глаза. Эджертон сидел на стуле и смотрел прямо на нее. Она все еще лежала на кровати в ночной рубашке, только одеяло было сброшено.
– Я почему-то никогда не говорил тебе, до чего мне нравятся твои волосы. Сейчас они спутались, закрывают половину лица и плечи. Герцогу они нравятся? К сожалению, ты не можешь мне ответить! Мне всегда казалось, что женщины должны помалкивать. – Подмигнув Эванжелине, негодяй встал. – Моли Господа, чтобы нам не встретился кто-нибудь из слуг, иначе я буду вынужден убить его. А теперь, как бы мне ни хотелось остаться тут с тобой и ласкать твое тело, я вынужден заняться делом. Что поделаешь, нет времени! Да, вскоре я вынужден буду уехать. Одно утешение: очень скоро я окажусь рядом с моим любимым императором. Ты предала меня. Я никогда не забуду этого, иначе стану жалеть о содеянном. А ты… Ты просто вероломная сучонка – ни больше ни меньше. Ты должна умереть. Но не забывай, что и твой папаша отправится к праотцам, как только я окажусь в Париже. Я дал слово и сдержу его. Я не позволю эмоциям править мной, как позволила ты. Что ж, теперь настала пора навестить лорда Эдмунда. – Девушка вырывалась и лягалась, но Эджертон изловчился и схватил ее за плечо. – Спокойно! – рявкнул он. – Или я просто дам тебе по голове рукояткой пистолета. Когда очнешься от такого удара, то пожалеешь, что осталась жива.
Эванжелина затихла.
– Вот и хорошо.
Подойдя к кровати, Эджертон взвалил Эванжелину себе на плечо. Она едва не потеряла сознание – так кружилась голова. Нет, она должна взять себя в руки. Нельзя подчиняться страху. Но как же ее отец, ее мальчик? Она просто не должна позволить ему убить их, не должна?
Голова у нее раскалывалась.
К счастью, на пути в детскую никто из слуг им не встретился, потому что Эванжелина не сомневалась, что мерзавец не задумываясь убьет любого.
Боже, ведь в детской будет еще и Эллен! Закрыв глаза, девушка принялась молиться. Она вспомнила мистера Баллока – коротенького кривоногого мистера Баллока. На такого человека нельзя положиться. Он не сумеет справиться с Эджертоном. Как глупо с ее стороны было надеяться на то, что полицейский сможет защитить Эдмунда.
Но герцог полагался на него. Стало быть, надо верить, что он знал, что делает. Интересно, этот мистер Баллок спит в той же комнате, что и ребенок? Если так, то Эджертон убьет их обоих. Кто может быть готов к встрече с убийцей? “Бедный мистер Баллок, – думала Эванжелина, – ваши часы сочтены”.
Оставался еще один, последний, шанс. Замахнувшись связанными руками, девушка что было сил ударила Эджертона по спине. Едва не упав, он грязно выругался и повернулся, отчего Эванжелина ударилась головой о стену. От удара девушка туг же впала в забытье.
Она пришла в себя, когда Эджертон уже открывал дверь детской.
– Давай же, ты вовсе не так сильно ударилась головой о стену. Надеюсь, ты уже пришла в себя. Итак, где же спальня нашего лорда? Ох, совсем забыл твою благословенную немоту! Может, она тут, слева?
Он медленно распахнул дверь. Тишина. Эджертон вошел в спальню. Эдмунд лежал на кровати в окружении многочисленных подушек.
– Эдмунд! – елейным голосом позвал мерзавец. – Эдмунд, малыш, пора вставать!
Мальчик проснулся и сел в постели, потирая глаза.
– Кто это? Где Эллен? Что с Евой?
– Пойдем, мой маленький лордик. Твоя тетушка висит у меня за спиной. Она связана, и ее рот заткнут, потому что я не могу доверять ей.
– Ева! С тобой все хорошо? – спросил ребенок. Девушка зашевелилась, но Эджертон качнулся, едва не ударив ее головой о дверь.
– Пойдем же, Эдмунд, нам втроем надо прогуляться. Мальчик посмотрел на бледную Эванжелину, висевшую на плече сэра Джона.
– Нет, сэр, – решительно вздернул подбородок ребенок. – Я никуда с вами не пойду. Отпустите Еву, да поосторожнее, иначе мой папа убьет вас.
Эджертон рассмеялся и направился к кровати. Ребенок стоял рядом с ней, его ночная рубашечка доходила ему почти до лодыжек, маленькие ручки были сжаты в кулачки.
Эванжелине хотелось умереть. И вновь, рискуя жизнью, она рванулась и вцепилась Эджертону в ягодицы. Он закричал.
Эванжелине показалось, что она умрет от счастья, когда откуда-то сзади до нес донесся чей-то голос.
– Думаю, этого достаточно, сэр. – Это был мистер Баллок. – Прошу прощения за то, что не прибил его сразу, миссис. Я ждал, пока вы пройдете мимо меня. А теперь отпусти-ка ее, приятель, иначе я пробью дыру у тебя в башке.
Эджертон грязно выругался, но мистер Баллок лишь покачал головой.
– Нет, сэр, такие вещи не положено говорить при детях, и его папе это не понравится. А ну, положи пистолет!
– Нет! – вскричал Эджертон.
Рванувшись вперед, он толкнул Эванжелину на полицейского, отчего тот упал на пол. Пистолет выпал из рук мистера Баллока.
Выругавшись, мистер Баллок выбрался из-под Эванжелины.
– Ложитесь! – крикнул он Эдмунду и Эванжелине. – А ты, мразь, стой, иначе я прошибу твою башку прямо у этого старинного глобуса.
Эджертон застыл от неожиданности. Он уронил пистолет и медленно повернулся к полицейскому, которого и за человека-то не считал. Подумать только, он сдался необразованному, безобразному человечишке. Хотя нет, во всем виновна эта предательница, эта шлюха! Эджертон увидел, что Эванжелина стоит в дверях спальни, а Эдмунд держится за ее ноги. Ребенок развязал веревки и освободил ее.
– Сделай шаг назад! Вот так. А теперь садись на стул.
Эджертон сел.
Эдмунд потянул Эванжелину за руку.
– С тобой псе в порядке, Ева? Он не сделал тебе больно? Ой, что это у тебя на подбородке? Он ударил тебя!
Эванжелина оторопела, глядя на ребенка – его маленькое личико казалось вылитой копией лица его отца.
Мальчик подбежал к Джону и заколотил о его грудь кулачками. Эджертон хотел было схватить его, но мистер Баллок закричал:
– Лорд Эдмунд, назад!
Ребенок успел увернуться от рук негодяя.
– Эдмунд, – спокойным голосом заговорила девушка, – иди сюда, мой хороший, помоги мне. Я что-то не очень хорошо себя чувствую. Не уверена, что смогу стоять без твоей помощи. Да, мой милый, иди сюда. Вот так. Помоги мне встать прямо и посмотреть в глаза этому плохому человеку, который хотел причинить нам зло.
Как только Эдмунд вновь оказался рядом с ней, Эванжелина испытала невероятное облегчение, однако теперь уже ей захотелось подбежать к Эджертону и придушить его собственными – руками. Она почувствовала, как Эдмунд взял ее за руку.
– Мистер Баллок, – промолвила она, – большое спасибо вам за помощь. Как хорошо, что вы были начеку. А сейчас, может, свяжем этого подонка? Или дайте мне ваш пистолет, и я сама застрелю его.
– Да, давайте застрелим его, мистер Баллок, – согласился Эдмунд. Он был таким трогательным в длинной ночной рубашке и с всклокоченными – в точности как у отца – темными волосами. – Он очень плохой человек. Он ударил Еву. Да, я хочу убить его, как убил бы разбойника. Сбегаю за своим пистолетом. – Мальчик подбежал к своей кровати, пошарил под подушкой и вытащил свой деревянный пистолетик. Потом он направил его прямо на Эджертона. Эванжелина рассмеялась:
– Видите его игрушечный пистолет? Это мой подарок! Я привезла его сюда. А вы помните, кто просил подарить его ребенку, а?
Глаза Эджертона были полны такой ярости, что Эванжелина даже обрадовалась.
– Теперь, когда вас больше не будет в нашей жизни, ничего не имеет значения. Вы проиграли, сэр. В конце концов вы проиграли.
– А Конан де Витт был прав насчет тебя, – бросил негодяй.
– Да, так и есть, – согласилась Эванжелина. – Однако, по сути, это вы виновны в том, что ваша тайная сеть раскрыта.
– Это невозможно, – покачал головой Джон. Девушка улыбнулась:
– К сожалению, вы ошибаетесь.
– Эй, миссис, настало время связать этого парня, – перебил ее мистер Баллок.
– Позвольте мне сделать это, мистер Баллок, – попросила Эванжелина. – Эдмунд, держи его под прицелом, а я привяжу его к стулу.
Часа через четыре в Чеслей-Касл приехали герцог и лорд Петтигрю с шестью солдатами. Разъяренный герцог едва не вышиб ногой входную дверь. Его встретила улыбающаяся Эванжелина и сияющий от счастья Эдмунд, размахивающий своим пистолетиком. Ричард был так рад увидеть их целыми и невредимыми, что крепко обнимал и прижимал их к себе до тех пор, пока Эдмунд не закричал:
– Папочка, ты мне все ребра сломаешь! Послушай-ка, а мы с Евой – настоящие герои. Правда, мистер Баллок тоже нам помогал.
Герцог выпустил сына.
– Что здесь произошло?
– Папочка, пойдем скорее! У нас для тебя есть сюрприз. Это даже лучше, чем мой пистолет. Пойдем же, папочка!
Герцог и Дрю Хелси последовали за Эванжелиной и Эдмундом в библиотеку, где, привязанный к стулу, под наблюдением мистера Баллока, державшего его под прицелом, сидел Джон Эджертон.
– Не хотел пользоваться случаем, – сообщил Баллок, – но этот парень скользок как уж. – Ухмыльнувшись, он отступил назад.
Джон Эджертон был связан, лицо его побелело от ярости.
К счастью, во рту у него торчал кляп.
– Все кончено, – проговорила Эванжелина, подходя сзади к герцогу и обнимая его за талию. – Все кончено. Мы победили.
– Расскажи, как было дело, – попросил Ричард.
Эванжелина принялась рассказывать, но се то и дело перебивали Эдмунд и мистер Баллок, добавляющие красочные подробности к ее рассказу.
В Лондоне Дрю с герцогом приехали в дом к Эджертону, чтобы привести свой план в действие, и обнаружили, что его там нет.
– Не помню, чтобы я когда-нибудь в жизни так боялся, – промолвил Ричард. – Кто-то успел предупредить его. Мне казалось, я пережил тысячу смертей по дороге из Лондона. – Покачав головой, герцог еще раз крепко обнял сына. – Слава Богу, он пойман и мы можем вздохнуть свободно.
– Да, все кончено, – кивнул Дрю. – Я даже нашел конверт, оставленный вами в моем кабинете, – обратился он к Эванжелине. – Ваши записи очень помогли нам – теперь мы сможем предотвратить многие неприятности. Мои люди выследят всех шпионов, мы переловим их еще до вечера.
– А мой отец? – нерешительно спросила девушка. – Есть шанс, что он останется жив?
– Мы отправим в Париж письмо. Мы считаем, что Наполеон согласится обменять его на Эджертона. Как герцог уже говорил вам, император любит верных ему людей. А вы, мадам… Я полагаю, что после замужества у вас уже не будет времени бегать ночами на пляж.
– Как хорошо, что ты можешь спокойно говорить с ней, Дрю, – улыбнулся герцог, похлопав лорда по плечу. – Обычно она не кусается, так что не бойся.
– Она что, укусила тебя, папа? – недоверчиво спросил мальчик.
– Она кусается только тогда, когда ей не хватает слов, Эдмунд.
Дрю Хелси посмотрел на Эванжелину, державшую герцога под руку, и покачал головой.
– Жизнь иногда бывает такой странной, – проговорил он, рассматривая бокал с бренди на свет. – Она преподносит нам такие сюрпризы, что и в страшном сне не приснятся.
– Не знаю уж, как отнестись к этому заявлению, – рассмеялась девушка.
Герцог наклонился, чтобы поцеловать ее.
– Забудь о Дрю, – проговорил он, касаясь губами ее рта. – У меня не бывает ночных кошмаров.
– Она укусит тебя за то, что ты потерся об нее носом, папа? – поинтересовался Эдмунд.
– Молю Бога, чтобы она никогда больше не кусалась.
Дрю закашлялся. Эджертон закрыл глаза, мистер Баллок по-прежнему стоял рядом с ним, держа свой пистолет наготове.
* * *
Через два часа герцог, Дрю Хелси и солдаты повезли Эджертона в Лондон.
– А когда папа вернется? – спросил Эдмунд.
– Скоро, мой хороший. Думаю, не позднее чем завтра утром. Поверь, ему не хотелось уезжать, просто у него много неотложных дел в столице.
– А я видел, как он целует тебя в губы, – сообщил мальчуган нахмурившись. – При этом он не похлопывал тебя по попке, как иногда похлопывает меня, а возил руками вверх-вниз, и мне показалось, что ему нравилось это делать.
– Ммм, да, наверное, ему нравилось, – кивнула девушка. – Вообще-то вы оба мне очень-очень нравитесь.
– А я и не знал, что ты кусала папу, я вообще не знал, что люди кусаются. Здорово, что вы с папой делаете это. Я однажды видел, как он кусал твое ухо, а ты при том вытянула шею, чтобы он мог получше укусить тебя. Почему это он кусал тебя за ухо? – не унимался ребенок.
Эванжелина опустилась перед ним на колени, взглянула в глаза и положила руку мальчику на плечо.
– Тебе нравится, что я живу здесь, Эдмунд?
– Да, – с готовностью ответил малыш. – Я люблю бегать за тобой.
"Как и твой отец”, – хотелось добавить ей, но она смолчала.
– И мне тоже нравится, когда ты за мной бегаешь. Правда, мне не очень-то приятно, когда ты в меня стреляешь, но я и это готова стерпеть.
– А ты останешься здесь, со мной? Научишь плавать лучше, чем папа?
– Да, – кивнула девушка, – я остаюсь. Когда папа вернется из Лондона, мы обо всем поговорим.
– А я застрелю павлина и, когда он будет лежать мертвый, укушу его.
– Тебе же перья в рот попадут, а это совсем не смешно. И Эллен придется мыть твой ротик. Нет, Эдмунд, не стоит этого делать.
– Ну хорошо, – кивнул ребенок. Он побежал к лестнице. – Пойду укушу Эллен.
Повезло же Эллен, подумала Эванжелина, глядя вслед мальчику. Даже когда его уже не было видно, девушка все еще стояла на том же месте, лицо ее озаряла радостная улыбка, и она испытывала такое облегчение, что боялась, как бы сердце ее не разорвалось от счастья.
Назад: Глава 37
Дальше: Глава 39