Глава 21
В КОТОРОЙ МАРКИЗ НАНОСИТ НЕЗАПЛАНИРОВАННЫЙ ВИЗИТ
Приготовившись лечь в постель, Эсме попыталась прикинуть, сколько времени у нее остается до того момента, как ее посетит Себастьян Боннингтон. А в том, что он не мог не прийти, даже несмотря на всех ее будущих мужей, у нее сомнений не было.
Долго ждать ей не пришлось. Едва Эсме легла в постель и обложилась со всех сторон подушками, как дверь открылась. Можно было не сомневаться, что Себастьян смотрит на нее все тем же хмурым взглядом, который был свойствен ему прежде, когда она была замужем за Майлзом и флиртовала с Берни Бердеттом. Но Эсме никогда не нравилось, когда он изображал из себя Святого Уилли, а теперь и подавно.
— Что ты делаешь в моей комнате? Себастьян медленно подошел к ее постели.
— Придумываю достойное наказание, — произнес он, не отрывая от нее глаз. — Сумасбродная девчонка! Тебя даже на два дня нельзя оставить, чтобы, вернувшись, не обнаружить у твоего подола очередного мужчину.
Однако Эсме и не собиралась смягчаться. Более того, она пребывала в гневе. Он бросил ее накануне родов, даже не задумавшись о последствиях.
— Я могла бы умереть в твое отсутствие. — Эсме всхлипнула; теперь в ее голосе слышалась детская обида. — Умереть от родов, — на всякий случай уточнила она.
— Перед тем как уехать, я говорил с акушеркой, и она заверила меня, что до появления ребенка по меньшей мере еще неделя, — неохотно пояснил Себастьян.
— Скажи лучше, что ты меня бросил. — Эсме не переставала теребить пальцами край простыни. — Что ты… Почему, почему ты это сделал?
— Что именно? Послушался тебя? — Он нагнулся и, протянув руку, приподнял ее подбородок. — Ты ведь весьма недвусмысленно сказала мне, что не желаешь больше меня видеть и что я могу погубить твою репутацию.
— Именно это ты сейчас и делаешь! — буркнула Эсме.
— В это можно было бы поверить, если бы не присутствие моей матери.
На это Эсме нечего было сказать — присутствие грозной маркизы Боннингтон, конечно же, предупредит любые кривотолки относительно приезда сюда ее сына.
— Все равно я не смогу стать твоей женой, Себастьян, — тихо призналась она. — Мне нужна респектабельность, а наш брак стал бы величайшим скандалом за всю историю. Это мнение твоей матери, и она, безусловно, права. Ну а я — я больше не хочу быть бесстыдницей Эсме. Пожалуйста, пойми и не осуждай меня…
— Я все понимаю. — В его голосе прозвучало разочарование — он явно злился на нее.
Эсме с усилием пошевелилась — у нее опять заболела спина. Теперь она точно знала, что ей не следовало разыгрывать этот спектакль — притворную помолвку с Фэрфаксом-Лейси.
Внезапно Себастьян присел на кровать и придвинулся к ней.
— Болит?
Она кивнула, и он осторожно дотронулся до ее щеки.
— Повернись.
Эсме послушно повернулась, и Себастьян принялся растирать ей шею и спину. Эсме сразу стало легче, и она даже на некоторое время забыла обо всех своих бедах. Его руки казались ей просто волшебными: каким-то образом ему удалось разогнать боль, терзавшую ее спину.
Полчаса спустя, вернувшись на подушки, Эсме снова обратилась к своим безрадостным размышлениям. Себастьян должен уйти из ее спальни, это решено, и точка. Беременные женщины в период затворничества не принимают джентльменов, за которых не собираются замуж.
— Я решила стать женой Стивена Фэрфакса-Лейси, потому что…
— А ты уверена, что не забыла предупредить бедного джентльмена о предстоящем событии? — перебил Себастьян. — Возможно, это не мое дело, но он в самом деле выглядел неприятно удивленным…
Эсме гордо подняла подбородок:
— Да, и что? Просто его испугало мое неожиданное публичное объявление, поскольку он собирался подождать с этим до рождения ребенка.
Себастьян больше не казался сердитым.
— Спасибо, что напомнила. Я еще не поздоровался с малышом. — Он приложил ладони к мягкому батисту ее ночной сорочки. — Он опять брыкается, хочет на волю.
— Акушерка сказала, что уже скоро… Думаю, теперь тебе лучше уйти; у меня спина болит не переставая после твоего отъезда.
— Мне очень жаль. — В голосе Себастьяна прозвучало искреннее сожаление, и в тот же миг его руки забрались под ее ночную рубашку и погладили сразу оба соска.
На этот раз Эсме сдалась. Ее тело вмиг оттаяло, как только его пальцы поползли вдоль ее бедер. Она не сопротивлялась и только потянула вверх его рубаху. Тогда Себастьян выпрямился и быстро скинул с себя одежду, давая возможность губам Эсме беспрепятственно ласкать свою кожу.
Некоторое время они не разговаривали — в этом просто не было необходимости. Эсме ахала и всхлипывала, а когда у нее все же возникла потребность сказать ему что-то, она могла издать лишь хриплый стон.
— Себастьян… пожалуйста!
— Мы не можем, — возразил он. — Твоя спина. — Его голос, полный и глубокий, выразил всю степень мучившего его голода.
Он вновь повторил то, что делал, и Эсме вцепилась в него дрожащими руками.
— Меня спина не волнует! — Теперь уже она не могла остановиться: не сейчас, когда он гладил ее так своими широкими ладонями. К счастью, Себастьян, примкнув губами к ее губам, сумел заглушить крик, родившийся в ее груди, и на этот раз они не переполошили весь дом.
Когда начало светать, Эсме, к своему стыду, осознала, что уснула в его руках, напрочь забыв позаботиться о его удовольствии. Давно уже она не спала беспробудным сном всю ночь напролет, не просыпаясь снова и снова от ломоты в спине.
Ей следовало бы разбудить спящего рядом с ней златокудрого бога и отправить прочь вместе с его невыносимой матерью; тогда она могла бы спокойно родить ребенка и начать новую жизнь. Однако вместо этого ее пальцы непроизвольно поползли вниз по его животу, а когда она подняла глаза, то увидела, что он улыбаясь смотрит на нее…
