Миранду разбудило утреннее солнце. Что-то мокрое и холодное лежало у нее на лбу, потом передвинулось на шею и на грудь. Она глубоко вздохнула. Прохладная ткань переместилась ниже, через груди, отчего соски стало покалывать и они отвердели. Она вдруг совершенно проснулась и, вскрикнув, широко открыла глаза.

Над ней склонилось смуглое мужское лицо с блестящими черными глазами.

— Ну вот и проснулась.

Миранда увидела, что лежит на кровати в обшитой сосновыми досками комнате, одетая только в свою тонкую ночную рубашку, расстегнутую на груди, к которой смуглый мужчина прижимал кусок влажного полотна. С возгласом гнева она оттолкнула его руку и стянула края рубашки.

— До чего прелестна, — пробормотал он. — Миранда. Даже имя у тебя прелестное.

Девушка готова была возмутиться, но вдруг вспомнила все случившееся, и возмущение сразу пропало. Ее лицо страдальчески сморщилось, по щекам потекли слезы.

— Тетя Элизабет, — простонала Миранда, перекатываясь на бок. — Боже милостивый. Non, pas ma tante. Mon Dieu! Je vous en pries…

Она разразилась тяжелыми истерическими рыданиями.

Мгновение Шавез сочувственно разглядывал плачущую девушку, понимая ее горе. Напрасно его чересчур ретивый слуга убил пожилую женщину. Мексиканец даже врезал ему по физиономии, когда они добрались до своего тайного лагеря, и выбил при этом два зуба. Он строжайше приказывал, чтобы старой даме не причиняли вреда. Теперь понятно, что она была теткой девушки. Шавез погладил Миранду по плечу.

— Мне очень жаль, малышка, я не хотел… Это вышло случайно.

Миранда продолжала плакать, не обращая на него внимания.

Горе девушки не уменьшило его желания. Мексиканец никогда не встречал такой красавицы и с того момента, как увидел ее в Накогдочесе, был не в состоянии думать ни о чем другом. Он увидел ее и в то же мгновение понял, что она должна принадлежать ему. Но как-никак, он все же человек и не станет мешать ей горевать. Пусть выплачется.

— Ты будешь моей женщиной, малышка, — говорил Шавез, пока она рыдала, лежа ничком на кровати. — Может быть, даже моей женой. Я не хочу обижать тебя. Ты на редкость красива. Мои люди тебя не тронут. Но убежать тебе не удастся. За тобой будут постоянно следить, даже не пытайся удрать. — Команчеро поднялся, не сводя с нее глаз. В нем все напряглось от желания. Он был в таком состоянии всю ночь, пока они скакали на юго-запад, в сторону Коахэла.

Миранда, казалось, его не слышала. Он пожал плечами, укрыл ее одеялом, поскольку не мог позволить своим людям глазеть на это нежное, прекрасное тело, просвечивающее через тонкую рубашку, и вышел.

Миранда проплакала все утро. Наконец, когда слез не осталось, она распухшими глазами стала разглядывать незатейливую обстановку. Увидела, что лежит на единственной в комнате кровати. Здесь были еще только стол с двумя стульями, плита и чугунный горшок на ней. Миранда горестно задумалась. Что ее ждет? Что могло случиться с Брэгом? Наверное, капитан мертв, — обреченно подумала она, ощутив новую волну страдания. Потом она вспомнила о словах Уэлша. Брэг наполовину апачи. Ни один команчи не может выследить апачи. Если Брэг жив, удастся ли ему разыскать ее похитителей? Это было последней надеждой.

Миранда встала и подошла к окну хижины. Снаружи она увидела двух спящих мексиканцев. Она попыталась представить, как выглядел похититель, но смогла припомнить только, что он высокий, с мягким и чуть гортанным голосом.

— Я вижу, тебе уже лучше.

Миранда испуганно вскрикнула и повернулась, прижавшись спиной к стене. Вошедший мужчина был такой же высокий, как Брэг, и настолько же темный, насколько Брэг золотистый. Какой зловещий, — пронеслось у нее в голове, и она вздрогнула. Его глаза горели неприкрытым вожделением.

— Тебе холодно, — сказал Шавез, подходя ближе, и стал растирать ее ладони.

Девушка попыталась вырвать руки.

— Нет, саrа, — пробормотал он, прижал ее руки к губам и чуть куснул костяшки пальцев. Миранда задохнулась в рыдании. Шавез пристально посмотрел на нее.

— Не бойся.

— Пожалуйста, — прошептала девушка. — Пожалуйста, отпустите меня. Прошу вас. Он улыбнулся.

— Нет, poquita. Это невозможно.

Миранда заплакала.

— Почему ты так хочешь уехать? — рассерженно спросил мексиканец. — Разве я не красив? К тому же я богат. И я ведь обещал, что женюсь на тебе. Поверь мне, лучшего мужа тебе не найти.

Сквозь слезы она изумленно посмотрела на него.

— Может, ты уже замужем? — Глаза его сверкнули. — За этим рейнджером? А? Это так? Я думаю, что нет. Думаю, ты — девственница. Ты выглядишь так невинна

— Я не могу выйти за вас замуж, — прошептала Миранда, цепляясь за представившуюся возможность. — Я уже замужем за капитаном Брэгом.

Лицо Шавеза исказилось от ярости.

— Ну что ж, — хрипло произнес он, притягивая ее в свои объятия.

— Нет — воскликнула Миранда, когда он поднял ее и понес к кровати.

— Ты будешь моей любовницей, моей женщиной. — Мексиканец положил ее на кровать и, удерживая, склонился над ней.

— Брэг убьет вас! — выкрикнула девушка, не в силах пошевелиться, так крепко он держал ее.

— Нет, cara. Брэг далеко отсюда. Твой муж — если он действительно муж — захвачен команчами. — Увидев в ее глазах отчаяние, Шавез еще больше разозлился. — Значит, ты за него волнуешься? Он хороший любовник, а? Ты думаешь, я не могу сразу распознать опасного человека? — Он встряхнул ее. — Я устроил так, что мои друзья под предводительством моего сводного брата увели его подальше от тебя, cara. Я не дурак.

Миранда еще не успела осознать сказанное, как к ее рту прижался его рот, твердый и требовательный. Мексиканец сдавил девушку в объятиях, пытаясь разжать ее плотно стиснутые губы. Она лежала под ним неподвижно, как мертвая.

— Открой рот, — хрипло потребовал Шавез, поднимая голову. Он скользнул рукой по ее груди, поглаживая сосок.

— Нет! Нет! Пожалуйста!

Шавез засмеялся, перекатывая твердый бугорок между большим и указательным пальцами.

— Думаю, что ты лжешь, cara. Я все-таки думаю, ты невинна. — Он снова прижался к ее губам.

Миранда стала сопротивляться, преисполненная отвращения и ужаса. То же самое она чувствовала в объятиях Брэга. Она беспомощно извивалась, глотая подступившую к горлу желчь.

Его рука ласкала ее грудь, и он осыпал поцелуями ее застывшее лицо, не обращая внимания на струившиеся по щекам слезы.

— Madre de Dies! — вскричал Шавез, разрывая ее рубашку. — Я веду себя как мальчишка… Я не могу ждать!

Прерывисто дыша, он отбросил рубашку в сторону, Миранда крепко зажмурилась. Мексиканец водил руками вверх и вниз по ее телу, гладил внизу живота. Она поняла, что ее вот-вот вырвет.

— Раздвинь бедра, cara. — И Шавез раскинул ей ноги. — Какая ты прелесть!

Когда мужская рука дотронулась до ее самого потаенного места, Миранда отдернулась и забилась. Ее стоны были скорее рыданиями, и ни один мужчина не принял бы их за стоны страсти.

— Да ты совсем сухая! — возмутился Шавез. — Неужели я такой отвратительный, а?

Обмякшая Миранда лежала, ощущая тошноту и стараясь не думать о том, что с ней происходит. Но когда его пальцы проникли внутрь — именно внутрь ее! — она открыла глаза и с яростным криком пустила в ход ногти, расцарапывая ему щеки до крови.

Шавез зарычал, одной рукой схватил ее запястья, прижал к изголовью кровати и продолжал обследовать ее своими пальцами. У Миранды снова подступила желчь к горлу, и она, задыхаясь, отвернула голову набок.

— Ты — девственница, — сипло проговорил он, убирая руку, и добавил торжествующе:

— Я так и думал!

Миранду вырвало на пол возле кровати. Когда спазмы наконец прекратились, она обнаружила, что он больше не трогает ее, осознала, что лежит, обнаженная, перед этим чудовищем, поняла свою беспомощность, весь ужас своего положения… Девушка медленно приподняла голову.

Шавез неподвижно стоял у кровати, его лицо, окаменев, еще больше потемнело.

— Я тебе отвратителен.

Она вяло уронила голову, зарывшись лицом в подушку.

— Я не хочу тебя насиловать, cara, — сказал мексиканец после долгой паузы. — Может быть, если я стану ухаживать за тобой, ты найдешь меня не таким уж уродливым, а? — с горечью продолжал он. — В моей стране, даже с моей индейской кровью, я считаюсь завидной добычей среди благородных юных сеньор. Женщины жаждут отдаться мне и без брака. — Он разглядывал прелестные изгибы ее изящного тела, и его голос снова стал хриплым. — Боже, как я хочу тебя! — выдохнул Шавез, нежно поглаживая ее нежные бедра.

От его тошнотворного прикосновения Миранду всю передернуло. Она ощутила жаркое дыхание на своей спине, потом Шавез откинул ее волосы и стал целовать шею. Кровать трещала под тяжестью его тела. Боже, нет! Она почувствовала сверху его кожаные штаны, мышцы его бедер, когда он со стоном навалился на нее. Что-то твердое прижалось к ее ягодицам и нашло ложбинку между ними. Он застонал:

— Я не знаю… не знаю, хватит ли у меня сил…

Инстинкт, отточенный тридцатью годами борьбы за выживание, заставил мексиканца поднять голову.

Стоящий на пороге Брэг выстрелил.