Тесса Дэр
Ночь в его объятиях
Суссекс, Англия
Лето 1813 года
Глава 1
Брэм заглянул в широко расставленные и глубокие темные глаза. Глаза, в которых отражались проблески интеллекта. Возможно, это тот редкий случай, когда женщину можно уговорить.
— Итак, — сказал он, — разрешим ситуацию полюбовно? Или придется все усложнить?
Тихо фыркнув, она отвернулась. Казалось, он перестал для нее существовать.
Брэм перенес вес на здоровую ногу, чувствуя, что задета его гордость. Он был подполковником британской армии и — более шести футов ростом — производил сильное впечатление. Чтобы подавить малейший намек на неповиновение в казарме, ему было достаточно одного лишь взгляда, и он не привык к тому, чтобы его игнорировали.
— Теперь слушай внимательно. — Он грубо ущипнул ее за ухо и, понизив голос, добавил: — Ты сделаешь то, что я скажу, и все будет в порядке.
Хотя она не произнесла ни слова, ее ответ был понятен. «Поцелуй меня в зад!» — говорили ее глаза.
— Ах, эта английская провинция… Тут так очаровательно, так… ароматно, — пробормотал Колин, который, сняв свой самый лучший лондонский сюртук, с трудом продирался сквозь гору шерсти, образованную стадом овец. Утирая капли пота рукавом, он спросил: — А мы не можем просто повернуть назад?
Шедший впереди них мальчик опрокинул тележку, усыпав зерном всю дорогу. Бесплатное угощение! Казалось, все бараны и овцы Суссекса приняли приглашение. Сотни животных суетились вокруг несчастного парня, пожирая зерно и мешая движению экипажей.
Брэм указал на окружающий их пейзаж:
— Нет, мы не сможем повернуть. Другого пути нет.
Они стояли посреди разбитой дороги, которая петляла по узкой долине. С одной стороны — высокий берег, покрытый колючим кустарником, с другой — пустошь, отделявшая дорогу от крутых утесов. А внизу, намного ниже, сверкало бирюзовое море, за которым в хорошую погоду можно было увидеть северное побережье Франции.
Так близко… И он там будет. Не сегодня — но в ближайшее время. Нужно только выполнить здесь одно задание. И тогда он сможет вернуться в свой полк. Ничто не сможет его остановить. Кроме овец.
Черт возьми! Подумать только! Они теряют время из-за овец!
— Я сейчас разберусь, — раздался грубый голос.
К ним присоединился Торн, и Брэм бросил взгляд на огромного капрала, вскинувшего на плечо кремневое ружье.
— Мы не можем просто пристрелить их, Торн.
Капрал, послушный как всегда, опустил оружие.
— Ну… у меня есть сабля. Как раз вчера заточил лезвие. — Торн пожал плечами. — Я ужасно проголодался.
Да, Торн всегда был таким — откровенным, практичным, безжалостным.
— Мы все проголодались, — проворчал Брэм. — Но в данный момент наша цель — очистить дорогу. Гораздо проще сдвинуть с места живую овцу, чем мертвую. Мы просто должны слегка подтолкнуть их вперед.
Торн спустил курок ружья, разрядив его. Затем начал разгонять овец:
— Шевелись, скотина!
Животные с трудом карабкались вверх, выталкивая друг друга, чтобы побыстрее удрать. Не собираясь сдавать с таким трудом отвоеванные позиции, кучера энергично подгоняли экипажи.
В этих двух экипажах находился запас снаряжения для полка Брэма: мушкеты, пули, снаряды, а также курительные трубки из белой глины. Он не пожалел денег и сейчас стремился достичь вершины холма — пусть даже каждый шаг будет причинять ему жуткую боль. Его начальники решили, что он еще недостаточно окреп для сражений? Он докажет им, что они ошиблись!
— Это же абсурд… — проворчал Колин. — Такими темпами мы будем на месте только в следующий вторник.
— Хватит болтать! Шевелись!
Морщась от боли, Брэм пнул овцу ботинком. Нога ужасно болела, а тут еще и эта заноза в заднице, которую он унаследовал вместе с имуществом и всеми счетами отца, — ответственность за своего расточительного кузена Колина Сэндхерста, лорда Пейна.
— У меня идея, — сказал вдруг Колин.
Брэм хмыкнул, не особо удивившись. Они с Колином не очень хорошо знали друг друга. Но по тем нескольким годам в Итоне, где они оба обучались, он помнил, что его младший кузен всегда бурлил идеями, из-за которых не раз оказывался по колено в дерьме. В том числе и буквально, по крайней мере, в одном случае.
Колин же взглянул на Брэма и Торна, затем спросил:
— Джентльмены, есть ли у нас порох?
— Спокойствие — душа нашего сообщества, — заявила Сюзанна Финч, сидевшая в просторной комнате в «Рубине королевы», гостинице с меблированными комнатами для молодых особ.
В гостиной с кружевными занавесками находились также только что приехавшие миссис Хайвуд и три ее незамужние дочери.
— Здесь, в Спиндл-Коув, молодые дамы наслаждаются полезной для них атмосферой, — продолжала Сюзанна, указывая на группку молодых дам около камина, усердно занимающихся рукоделием. — Видите? Прекрасная картина, не так ли?
Молодые дамы оторвались от работы и робко улыбнулись Сюзанне, а та кивнула.
Но если бы миссис Хайвуд познакомилась с молодыми особами поближе, то она могла бы заметить, что Кейт Тейлор использовала в разговоре гэльские ругательства и что в иголке Вайолет Уинтерботтом даже не было нити.
Миссис Хайвуд вздохнула и, энергично обмахиваясь веером, проговорила:
— Что ж, возможно, это место принесет некоторую пользу моей Диане. — Она посмотрела на старшую дочь. — Мы обращались ко всем лучшим докторам, и я даже возила ее на лечебные воды, но увы…
Сюзанна сочувственно кивнула. Согласно информации, которую ей удалось собрать, Диана Хайвуд страдала легкими приступами астмы с раннего возраста. С белокурыми волосами и застенчивой улыбкой старшая мисс Хайвуд была настоящей красавицей. Она произвела бы ошеломляющее впечатление во время своего первого выхода в свет, но этому препятствовало ее хрупкое здоровье. Однако Сюзанна сильно подозревала, что Диана чувствовала себя больной именно из-за обилия докторов, ее лечивших. Она дружелюбно улыбнулась ей:
— Я уверена, что пребывание в Спиндл-Коув поможет мисс Хайвуд. И принесет, как мне кажется, большую пользу для всех вас.
В последние годы Спиндл-Коув стала морским курортом для благовоспитанных молодых дам определенного типа — никто не знал, что с ними делать. Среди них были и сентиментальные, и скандальные, и болезненно застенчивые барышни. А также молодые жены, разочаровавшиеся в браке, и молодые девушки, слишком сильно очарованные дурными мужчинами. Всех этих дам привозили сюда их опекуны, которым они доставляли неприятности. И все они надеялись, что морской воздух вылечит их подопечных.
Как единственную дочь единственного местного джентльмена, Сюзанну признавали «хозяйкой деревни». Никто не знал, что делать с этими молодыми особами, а она знала. Вернее, знала, чего с ними не делать. Не нужно никакого «лечения». Они не нуждались ни в докторах, пускающих кровь из вены, ни в медсестрах из пансиона благородных девиц. Им просто нужно было найти место, где они могли бы стать самими собой.
И Спиндл-Коув была тем самым местом.
Миссис Хайвуд продолжала обмахиваться веером.
— Ах, ведь я вдова… И у меня нет сыновей, мисс Финч. Одна из моих дочерей скоро выйдет замуж, и у меня были такие же надежды на Диану. Но если она не окрепнет к следующему сезону… — Дама пренебрежительно махнула в сторону средней дочери — та в отличие от своих белокурых сестер была черноволосой и в очках. — Тогда у меня не будет выбора, и придется вывести в свет Минерву.
— Но Минерву мало интересуют мужчины, — услужливо подсказала юная Шарлотта. — Она предпочитает землю и камни.
— Это называется «геология», — сказала Минерва. — Такая наука.
— Просто глупости — вот что это такое! Странная девушка… Но по крайней мере хотя бы в кресле ты умеешь сидеть прямо. — Миссис Хайвуд вздохнула и стала обмахиваться еще энергичнее. — Знаете, я в полном отчаянии из-за нее. Вот почему Диана должна выздороветь. Вы можете представить себе Минерву в светском обществе?
Сюзанна с трудом удержалась от улыбки, представив себе подобное зрелище. Это, вероятно, напомнило бы ее собственный дебют. Как и Минерва, она увлеклась неподобающими для леди занятиями, и ее родственницы из-за нее частенько приходили в отчаяние. На балах она сидела в углу и была бы рада слиться с обоями, если бы только цвет волос позволил.
Что касается джентльменов, которые были ей представлены… Ни одному из них не удалось заинтересовать ее. Честно говоря, никто и не пытался это сделать.
Она пожала плечами, отгоняя горькие воспоминания. Теперь-то все осталось в прошлом.
Пристальный взгляд миссис Хайвуд упал на книгу, лежащую на краю стола.
— Я рада, что вы держите под рукой такую книгу, мисс Финч.
— О да, — кивнула Сюзанна, потянувшись за синим томом в кожаном переплете. — Экземпляры «Житейских премудростей» миссис Уортингтон можно найти буквально в каждом доме нашей деревушки. Мы находим эту книгу очень полезной.
— Слышишь, Минерва? Тебе не мешало бы выучить ее наизусть. — Минерва закатила глаза, а миссис Хайвуд сказала: — Шарлотта, сейчас же открой книгу. Двенадцатая глава. Читай вслух.
Шарлотта потянулась за книгой, открыла ее, откашлялась и начала читать:
— Глава двенадцать. Опасности чрезмерного образования. Интеллект молодой девушки должен быть во всех отношениях таким же, как и ее нижнее белье. Современным, чистым и незаметным для стороннего наблюдателя.
Миссис Хайвуд хмыкнула:
— Да, точно. Именно так, поверь, Минерва, поверь каждому слову. Ты убедишься, что эта книга очень полезна. Так говорит и мисс Финч.
Сюзанна принялась неторопливо пить чай, с трудом сдерживая негодование. Она не была ни злой, ни обидчивой, но на то, чтобы скрывать свои чувства, приходилось тратить слишком много усилий.
Эта книга всегда ее раздражала. Безмерно раздражала.
«Житейские премудрости для молодых особ» миссис Уортингтон были отравой для всех благоразумных девушек, ибо книга эта напичкана глупейшими советами. С помощью ступки и пестика Сюзанна с радостью превратила бы ее страницы в порошок, если б могла. Но вместо этого она решила изъять из тиража столько экземпляров, сколько возможно.
Прежние обитатели «Рубина королевы» присылали сюда книги со всех уголков Англии, и любой, войдя в комнату Сюзанны, легко мог заметить один или даже несколько экземпляров «Житейских премудростей» миссис Уортингтон. Как сообщила Сюзанна миссис Хайвуд, книга действительно оказалась очень полезной. Например, ею можно было подпирать открытое окно. Из нее также получалась отличная дверная пружина или пресс-папье. Кроме того, Сюзанна использовала свои личные экземпляры для высушивания трав между страниц. А иногда они служили мишенью во время учебной стрельбы.
— Можно? — обратилась она к Шарлотте.
Взяв том из рук девушки, Сюзанна точным ударом прихлопнула назойливого комара. Спокойно улыбнувшись, она положила книгу на столик. Действительно, очень полезная книга.
— Они никогда не узнают, что случилось.
Каблуком ботинка Колин утрамбовывал дерн поверх первого порохового заряда.
Брэм молча кивнул, а Колин тут же спросил:
— Ты уверен, что лошади не понесут?
— Они прекрасно обучены. Совершенно невосприимчивы к взрывам. Но вот овцы…
— Разбегутся в разные стороны.
Колин сверкнул бесшабашной улыбкой.
Брэм промолчал. Он знал, что бомбежка овец — безрассудная и довольно глупая затея, как и все идеи его кузена. Но Брэму не терпелось продвинуться вперед. К тому же все сильнее болела нога… Восемь месяцев назад свинцовый шарик разорвал его правое колено и разделил жизнь на «до» и «после». Он месяцами был прикован к постели или же ходил по коридорам, издавая стоны и гремя костылями, словно призрак, таскающий за собой цепи. Иногда, в периоды выздоровления, у Брэма возникала уверенность, что еще немного — и у него точно кончатся силы.
А теперь он так близко — всего-то миля или около того от Саммерфилда и сэра Льюиса Финча. Да-да, осталась всего лишь миля до окончательного восстановления его в должности командующего.
И ему, черт побери, не сможет помешать стадо прожорливых ненасытных овец!
Хороший взрыв — вот что им всем сейчас требовалось.
— Что будем делать?! — прокричал Торн, поднявшись на вершину. И тут же добавил: — Внизу все чисто! Я вижу довольно далеко!
— Поблизости деревня, не так ли? — спросил Колин. — Боже, скажи, что там есть деревня!
— Да, там есть деревня, — ответил Брэм, убирая неиспользованный порох. — Я видел ее на карте. Залив Сомсач… или гавань Уотсит. Не могу точно вспомнить.
— Мне наплевать, как она называется, — сказал Колин. — При условии, что там есть таверна и хоть какое-то общество. Боже, как я ненавижу провинцию!
— Да, я видел деревню. Сразу же за тем холмом, — сообщил Торн.
— Она не показалась тебе очаровательной, не так ли? — Колин потянулся к пороховой бочке. — Очень бы не хотелось, чтобы она была очаровательной. Пустите меня хотя бы на денек в какую-нибудь захудалую деревушку. От здорового и нравственного образа жизни у меня бегут мурашки по спине.
— Ничего не могу сказать по этому поводу, милорд, — ответил капрал.
— Понятно, — пробормотал Колин. Он чиркнул кремнем и поджег фитиль. — Логично…
— Ах, мисс Финч, какая очаровательная деревушка… — сказала Диана Хайвуд.
— Мы тоже так думаем, — скромно улыбнувшись, ответила Сюзанна. Она привела гостей на деревенскую площадь. — Здесь у нас церковь Святой Урсулы — классический образец средневековой архитектуры. Конечно, и площадь сама по себе прекрасна. О, взгляните туда! — Она указала на нагромождение каменных арок и башен, украшающих скалистые утесы. — Это руины замка Райклиф. Здесь отличное место для рисования.
— Ах, как романтично… — вздохнула Шарлотта.
— Все это выглядит… сырым, — заявила миссис Хайвуд.
— Нет, ничуть. Через месяц замок станет местом проведения очередной летней ярмарки. Сюда очень многие приезжают. Некоторые даже из таких далеких мест, как Истборн. И тогда мы, женщины, одеваемся в средневековые одежды, а мой отец устраивает представления для детей. Видите ли, среди всего прочего он собирает также и старинные доспехи.
— Какая восхитительная идея! — воскликнула Диана.
Минерва же пристально посмотрела на утесы.
— А каков состав этих утесов? Они песчаные или меловые?
— Э-э… песчаные, полагаю.
Сюзанна обратила их внимание на дом с красными ставнями в противоположной стороне переулка. Широкие подоконники были уставлены цветами, а позолоченная вывеска бесшумно качалась на ветру.
— А здесь у нас маленькая кондитерская. Мистер Фосбери, владелец, делает пирожные и кексы, которые могут соперничать с изделиями любой лондонской кондитерской.
— Пирожные?.. — Миссис Хайвуд манерно поджала губы. — Надеюсь, вы не злоупотребляете сладким.
— О нет, конечно — солгала Сюзанна. — Очень редко.
— Диану строго-настрого запрещено баловать, — заявила миссис Хайвуд. — А у нее, — она указала на Минерву, — боюсь, есть склонность к полноте.
Чувствуя презрение матери, Минерва уставилась на свои ноги, делая вид, что пристально изучает камни.
— Минерва! — крикнула ее мать. — Осанка!
Сюзанна обняла девушку, сочувствуя ей.
— А я уже говорила, что у нас самая солнечная погода во всей Англии? Два раза в неделю приходит почта. Могу ли я предложить вам экскурсию по магазинам?
— По магазинам? Я вижу только один.
— Ну, хорошо. Да, есть только один. Но, видите ли, в нем есть все, что требуется молодой леди.
Миссис Хайвуд обвела взглядом улицу.
— А где принимает доктор? — спросила она. — Рядом с Дианой всегда должен быть доктор на случай очередного приступа.
Сюзанна поморщилась. Неудивительно, что здоровье Дианы никогда полностью не восстановится. Кровопускание — совершенно бесполезная и наводящая ужас процедура. Сама Сюзанна едва выжила после нее. По привычке она поправила длинные, по локоть, перчатки — швы натирали уже зарубцевавшиеся шрамы.
— В соседнем городе есть хирург, — сказала она. Этого хирурга она не подпустит даже к крупному рогатому скоту, а уж тем более к молодой девушке. — Здесь, в деревне, у нас есть очень способный аптекарь.
Она надеялась, что женщина не потребует подробностей.
— А как насчет мужчин? — осведомилась миссис Хайвуд.
— Мужчин?.. — эхом отозвалась Сюзанна. — В каком смысле?
— В доме проживает много не состоящих в браке молодых дам. Не кишит ли деревня охотниками за приданым? На водах их было полным-полно, и все они охотились за приданым моей Дианы. Можно подумать, она вышла бы замуж за какого-нибудь… гладко говорящего третьего сына.
— Определенно нет, миссис Хайвуд. — В данном случае Сюзанне не нужно было лгать. — Здесь нет никаких грабителей, обремененных долгами, или честолюбивых офицеров. В Спиндл-Коув вообще очень мало мужчин. Кроме моего отца — только лавочники и слуги.
— Ну… даже не знаю… — Миссис Хайвуд тяжко вздохнула. — Сейчас так много курортов появилось, не правда ли? Моя кузина леди Агата рассказала мне еще об одном, в Кенте. Минеральные ванны и лечебные очищения… Ее светлость очень рекомендует их. И еще курс лечения ртутью.
Сюзанна, поморщившись, пробормотала:
— Пожалуйста, поверьте, миссис Хайвуд, нельзя недооценивать целебный эффект морского воздуха и солнца.
Шарлотта отвела взгляд от развалин и обратилась к матери:
— Останемся, мама. Я хочу принять участие в летней ярмарке.
— Да-да, здесь я уже чувствую себя лучше, — произнесла Диана. — И здесь…
Тут вдруг послышался взрыв, и Сюзанна вздрогнула, а миссис Хайвуд закричала:
— О Боже, что это?! Мисс Финч, ведь только что вы заявили, что здесь безопасно.
— Ну, это… — Сюзанна попыталась улыбнуться. — Это просто корабль в Ла-Манше подает сигнал из пушки.
Она прекрасно знала, что никакого судна там не было. Взрыв мог устроить только ее отец. В свое время сэр Льюис Финч был знаменитым новатором в области огнестрельного оружия и артиллерии. Его вклад в британскую армию принес ему известность, влияние и немалое состояние. Но после нескольких инцидентов с экспериментальными пушками он пообещал Сюзанне отказаться от проведения полевых испытаний.
Он… пообещал.
Когда они двинулись вперед, в переулок, в воздухе возник странный и низкий гул.
— Что это за гул? — спросила Диана.
— Какой гул?
Сюзанна изобразила непонимание.
— Этот гул.
Миссис Хайвуд нахмурилась.
С каждой секундой гул становился все сильнее. Брусчатка дрожала под каблуками их туфель. Миссис Хайвуд зажмурилась и издала низкое жалобное хныканье.
— А… этот гул?.. — Сюзанна заставила себя улыбнуться. Если бы только она смогла завести их в закрытое помещение. — Ну, не стоит переживать из-за этого. Мы слышим такое все время. Шутки погоды…
— Это не может быть громом, — сказала Минерва.
— Нет-нет, это не гром. Это… атмосферное явление, вызванное неустойчивыми порывами…
— Овцы! — крикнула Шарлотта, указывая в переулок.
Стадо взбесившихся косматых животных ворвалось в древние каменные арки и хлынуло в деревню, направляясь вниз по переулку — прямо на них.
— Ах да… — пробормотала Сюзанна. — Я так и думала. Внезапные взрывы гнева овец.
Она поспешно перевела гостей на другую сторону, и все они встали у магазина «Всякая всячина». Вскоре мимо них промчалось напуганное стадо, и Сюзанна проговорила:
— Нет причин для беспокойства. У нас тут… В нашей провинциальной жизни есть свое особое очарование. Мисс Хайвуд, с вашим дыханием все в порядке?
Диана кивнула:
— Да, все хорошо. Благодарю.
— Тогда вы позволите?
Не дожидаясь ответа, Сюзанна подняла подол платья и помчалась вниз по переулку, в сторону нескольких отставших овец. Вскоре она почувствовала в воздухе запах дыма. Забравшись на вершину холма, Сюзанна увидела сцену, совершенно не походившую ни на одно из артиллерийских испытаний ее отца.
Внизу, у обочины тропинки, стояли два экипажа. Прищурившись, она смогла разглядеть высокие мужские фигуры. Но среди них не было невысокого лысеющего джентльмена. Никто из них не походил на отца.
Сюзанна с облегчением вздохнула. Чувство страха прошло, и любопытство взяло верх. Заинтригованная, она прошла по поляне из вереска и вскоре оказалась на узкой разбитой дороге.
Тут мужчины заметили ее, и она, остановившись, прикрыла глаза ладонью, пытаясь определить, кто перед ней. Один из них был в офицерском мундире. У другого вообще не было мундира. Когда же она приблизилась к ним, человек без мундира начал энергично махать руками.
— Остановитесь! — кричал он. — Мисс, не…
Ба-бах!..
Невидимая сила свалила ее с ног и отшвырнула в сторону от дороги. Приземлившись, Сюзанна прикусила язык и вскрикнула от боли. А потом вдруг обнаружила, что придавлена чем-то очень тяжелым и пыхтящим. И что на нее уставились… зеленые глаза.
— Что?.. — выдохнув, спросила Сюзанна.
И тут же, наклонившись, уткнулась в мундир офицера.
Бугорки пуговиц давили ей на щеку, а от мужчины пахло виски и порохом, что было в общем-то не так уж плохо. К тому же у него были чудесные зеленые глаза цвета нефрита.
Поэтому она спросила:
— С вами все в порядке?
— Да. А с вами?
Сюзанна кивнула, ожидая, что незнакомец отпустит ее. Но он не шелохнулся; возможно, был серьезно ранен… либо слишком дерзок.
— Сэр, вы… э-э… довольно тяжелый, — пролепетала она.
— А вы мягкая, — ответил он тотчас же.
Господи, кто этот человек? Откуда он взялся? И как он может все еще лежать на ней?
— У вас небольшая рана, сэр. — Сюзанна провела дрожащими пальцами по красноватой шишке у его виска. — Вот здесь.
Она прижала руку к горлу, нащупывая пульс. И нашла его — он бился сильно и ровно.
— Ах, как мило…
Ее лицо вспыхнуло.
— У вас все… двоится?
— Возможно. Я вижу две губы, два глаза, две покрасневшие щеки… И тысячу веснушек.
Она еще сильнее покраснела.
— О, не беспокойтесь, мисс. Это ничего не значит. Потому что все мог бы исправить поцелуй.
Сюзанна не успела перевести дыхание, как он прижался губами к ее губам. И поцелуй этот был жарким и страстным — то был первый настоящий поцелуй за все ее двадцать пять лет. Поцелуй со слабым привкусом виски и еще… Ах, она ощущала еще какой-то аромат, совершенно необыкновенный и пьянящий.
— Теперь лучше, — пробормотал он.
Лучше? Или хуже? И вообще кто он такой?
Этот странный сильный человек по-прежнему держал ее в объятиях, и ей казалось, что она тонет во взгляде его зеленых глаз. А его поцелуй… ах, он подействовал на нее сильнее, чем взрыв пороха, и теперь она чувствовала себя… какой-то совсем другой.
Тут он наконец перекатился на бок и спросил:
— Откуда вы?
— Полагаю, этот вопрос должна задавать вам я. — Сюзанна приподнялась на локте. — Кто вы? Что вы здесь делаете?
— Ну… разве это не очевидно? Мы бомбим овец.
Боже! Ну конечно, она должна была догадаться. Ведь он просто помешанный. Один из бедняг, искалеченных войной. Потому что ни один здравомыслящий человек никогда так не смотрел на нее.
Сюзанна невольно вздохнула. Что ж, по крайней мере, он приехал в нужное место. И приземлился на нужной женщине. Ибо она была весьма искусна в лечении ранений в голову. А этот огромный красивый мужчина… Он явно нуждался в ее помощи.
Сюзанна коснулась его лба.
— Не бойтесь, — сказала она спокойным, ровным голосом. — Все хорошо. С вами все будет в порядке. — Она погладила его по щеке. — Овцы вас не обидят.
