Глава 14
Отец Уолтер смотрел вслед направляющимся к выходу священникам. Только когда они исчезли из виду, он сообразил, что брат Джордж не назвал ему имени своего хозяина и его несчастной жены. Но какая разница? Имена можно вставить в последний момент. Четыре золотые монеты!
Он повертел в руке полученную монету. В жизни у него не было таких денег! Большинство жертв платили ему серебром и медью. Он богат! Или будет, когда получит остальные три монеты.
Его так и подмывало пойти навестить Леттис, но лучше, если она не узнает о его везении. Еще захочет получить плату за то, что направила к нему брата Джорджа! Не делиться же золотом со шлюхой! Даже такой искусной, как Леттис.
Сунув деньги в карман, он поспешно покинул кабачок. Придется потрудиться, если он хочет вовремя составить требуемые документы!
Тем временем брат Джордж и отец Генри направились к церкви Святого Катберта. Час был поздний, и улицы были темны. Отец Генри нес фонарь, освещавший дорогу. Воры, таившиеся в темных переулках и дверных проемах, оставались на местах, видя перед собой мужчин в рясах. Помимо того что у священников никогда не бывает денег или ценностей, они могут проклясть человека и послать его душу в ад. Здесь, в Йорке, обокрасть служителя Божия считалось серьезным проступком.
Маленький домик отца Генри находился за церковью, по другую сторону сада. Войдя внутрь, они обнаружили на столе тарелку с холодным мясом, хлеб и сыр, а также кувшин с элем, оставленный одной из прихожанок. Они помолились, поели, снова помолились и легли спать. Через несколько часов они проснулись и отслужили мессу. Оба выслушали исповеди молящихся и позавтракали горячей овсяной кашей, тоже пожертвованной благочестивой прихожанкой, после чего отправились в Йоркский собор повидаться с Сестрой Мэри Агнес. Та пригласила их в сад и сразу поинтересовалась:
— Ну что, Леттис вас не обманула?
— О нет! — воскликнул брат Джордж. — И этот священник — алчный дурак: только увидел золото — и сразу согласился выполнить нашу просьбу.
— Слышала бы ты сказку, которую сплел мой кузен! — фыркнул отец Генри. — Я чуть ему не поверил!
Он рассказал монахине вчерашнюю историю, и монахиня тоже заулыбалась.
— Я сказала бы, что как секретарь вашего епископа вы далеко пойдете, — заметила она.
— Разве быть честолюбивым на службе Господу — это плохо? — в свою очередь, усмехнулся брат Джордж.
Монахиня ободряюще погладила его по руке:
— Я не осуждаю вас, брат. Наоборот, восхищаюсь вашими талантами. В нашем монастыре есть несколько подобных вам женщин. Они смогут служить Богу куда в более высоком качестве, чем я, простая экономка. Иногда я завидую им, а потом молю Господа простить мне этот грех.
— У каждого свой талант, — пробормотал отец Генри.
— И вы окажете Господу нашему неоценимую услугу, помогая избавить вашего хозяина от нечестного священника, оскорбляющего святость этого места, — добавил брат Джордж. — Не могли бы помочь нам получить аудиенцию у архиепископа, добрая сестрица?
— Могу, — не колеблясь согласилась она. — Пойдемте со мной.
Они последовали за монахиней через прекрасный сад и, свернув за высокий зеленый куст, увидели человека, сидевшего на маленькой каменной скамье и, очевидно, погруженного в глубокие размышления. На нем была простая черная сутана, но на шее висел большой, усыпанный драгоценными камнями крест — символ его сана.
Они долго стояли перед ним, ожидая, пока он их заметит. Наконец епископ поднял глаза.
— В чем дело, сестра Мэри Агнес? — тихо осведомился он.
— Ваше преосвященство, это отец Генри из церкви Святого Катберта и его кузен брат Джордж. Они просят разрешения поговорить с вами без посторонних ушей.
— Откуда вы знаете этих людей? — спросил архиепископ.
— Мы все родственники, ваше преосвященство, — пояснила экономка, не вдаваясь в подробности.
Он понимающе кивнул.
— Итак, о чем вы хотите поговорить со мной?
— Среди ваших секретарей есть нечестный человек, причинивший немало бед порядочным людям, — начал брат Джордж.
Архиепископ едва заметно напрягся.
— Ты шотландец, — настороженно бросил он.
— Так и есть, ваше преосвященство. Я служу епископу Кеннеди из Сент-Эндрюса, — вежливо поклонился брат Джордж. — Королева Мария дала поручение моему господину, и меня послали в Йорк, чтобы уладить дело.
— Продолжай, — кивнул архиепископ. — Поскольку все мы служим одному Богу, я выслушаю тебя. Хотелось бы, чтобы и Джеймс Кеннеди это понимал.
Губы брата Джорджа слегка дернулись в подобии улыбки, но он тут же стал объяснять, что произошло между сэром Удолфом Уоттесоном из Вулфборн-Холла, Малькольмом Скоттом, лэрдом Данглиса, и мистрис Аликс Гивет.
— Мой господин знает, что вы никогда бы не дали подобного разрешения, — закончил он. — Однако пока сэра Удолфа никто в этом не убедил, он будет по-прежнему настаивать, что жена лэрда принадлежит ему, и причинять множество неудобство Малькольму Скотту и его семье. Насколько мне известно, леди Аликс не смеет выйти за пределы дома. Она боится, что сэр Удолф снова похитит ее и увезет в Вулфборн-Холл. Леди носит второго ребенка, и в ее положении всякие волнения опасны.
Архиепископ кивнул.
— Она подарила мужу сына и теперь ждет второго ребенка?
— Да, ваше преосвященство, и, кроме того, стала хорошей матерью для его дочери от первого брака, — пояснил брат Джордж. — Леди Аликс — единственная мать, которую помнит малышка. Девочка живет в постоянном страхе потерять мачеху, как когда-то потеряла родившую ее мать. И причиной всех этих несчастий стал один из ваших секретарей, который берет взятки у тех, кто обращается к вам с просьбами. Я рассказал всего лишь об одном случае, но, несомненно, есть и другие Вчepa вечером я предложил этому же священнику взятку за получение развода якобы для моего хозяина.
— Надеюсь, вы понимаете, что, прежде чем действовать, я должен быть абсолютно уверен в виновности этого священника. Я не стану обвинять человека без веских доказательств.
Он смерил священников жестким взглядом.
— Именно этого я и ожидал от вашего преосвященства, — кивнул брат Джордж. — Как только священник сообщит, где и когда будет вручать нам фальшивые документы, мы назовем вам время и место, чтобы вы своими глазами увидели происходящее и поймали негодяя с поличным.
— Согласен, — ответил епископ. — Ваша история меня встревожила. Кто знает, сколько еще подделок этот человек продал от моего имени.
— Скорее всего он обирал людей без связей и влияния, вроде этого сэра Удолфа. Такие люди неопытны и не способны разгадать мошенничество, — заметил брат Джордж, пытаясь успокоить страхи служителя Божия, опасавшегося за репутацию своих подчиненных. — Он просто мелкий воришка.
— Возможно, вы правы, добрый брат, — ответил епископ, хотя в его синих глазах все еще плескалось волнение. Немного придя в себя, он улыбнулся, поднял руку и благословил своих собеседников. — Идите с Богом, сыны мои, и до новой встречи.
Кузены повернулись и последовали за сестрой Мэри Агнес. Та привела их к калитке, ведущей на улицу.
Перед тем как уйти, брат Джордж поблагодарил монахиню:
— Огромное спасибо за помощь. Без вас мой путь к архиепископу был бы куда сложнее.
— Если вы искренни в своих излияниях, брат Джордж, то, когда вернете золотую монету, отданную отцу Уолтеру, на обратном пути остановитесь у монастыря Святой Марии и пожертвуйте ее моему ордену, — с легкой улыбкой ответила та.
— Обязательно и с радостью, — тоже улыбнулся брат Джордж. — Будь вы мужчиной, сестра Мэри Агнес, из вас получился бы превосходный епископ!
— Я научилась у своего господина никогда не упускать подходящей возможности, — хмыкнула монахиня и, кивнув на прощание, закрыла калитку за священниками.
— Она и вправду стала бы прекрасной женой для богатого человека, — заметил брат Джордж. — Очень умная женщина.
Прошло пять дней, в течение которых посланец епископа из Сент-Эндрюса помогал кузену в маленькой церкви Святого Катберта. Он служил мессу, выслушивал исповеди и ухаживал за больными и беспомощными. И, выполняя свои обязанности, все больше понимал, что это ему совсем не по вкусу. Он предпочитал быть в гуще событий, как в Сент-Эндрюсе.
Брат Джордж даже улыбнулся, когда на него снизошло это откровение. И наконец, на шестой день, мальчишка-оборванец вбежал в церковь как раз в тот момент, когда священники задували драгоценные свечи.
— Господа, который из вас брат Джордж? — спросил он.
— Это я, — ответил шотландец, выступив вперед.
— Мне велено кое-что вам сообщить. Не понимаю, о чем идет речь, но некий человек сказал, что, если я все повторю верно, вы дадите мне пенни.
Брат Джордж сунул руку в карман рясы, извлек кошель и, вытащив из него серебряное пенни, показал мальчику.
— И что он велел сказать?
— Завтра, в том же месте, в то же время.
— Завтра, в том же месте, в то же время, — повторил брат Джордж.
— Да, — кивнул парнишка, протягивая грязную руку, чтобы поймать брошенную ему серебряную монету.
Не успели они оглянуться, как его уже и след простыл.
— Мы должны уведомить его преосвященство, — сказал отец Генри. — Я пошлю ему письмо.
— Лучше пошли его сестре Мэри Агнес. А вдруг письмо увидят чужие глаза? — многозначительно заметил брат Джордж кузену. — Попроси его преосвященство прийти в кабачок переодетым и с двумя стражниками. Мы пойдем на встречу все вместе и заранее, чтобы быть на месте до того, как туда заявится наш бесчестный друг, чтобы его преосвященство успел спрятаться в укромном месте и услышать, что он скажет. Отец Уолтер сам обличит себя до того, как его арестуют.
— Смотрю, ты прямо наслаждаешься происходящим, — ухмыльнулся отец Генри. — Впрочем, в детстве ты всегда любил всякие игры.
— Совершенно верно, — широко улыбнулся брат Джордж.
Назавтра в самом начале вечера архиепископ, одетый в тяжелый темный плащ, явился с двумя своими людьми и, войдя в кабачок, с облегчением увидел, что брата Уолтера еще нет. Брат Джордж повел их к тому же столику в самой глубине, где они впервые встретились с отцом Уолтером.
— Что за гнусная дыра, — пробормотал архиепископ, оглядывая кабачок.
— Самое идеальное место для злодея, ваше преосвященство, — тихо отозвался отец Генрих.
— Нога Господня! Этот парень совокупляется с трактирной служанкой? — ахнул архиепископ, осторожно показывая на другой конец комнаты, где какой-то громила яростно вонзался в девушку, которую прижал к стене.
— Да, ваше преосвященство, — кивнул отец Генри. — Девушки продаются так же, как эль. Но вам и вашим людям лучше спрятаться в укромном уголке.
Едва мужчины последовали совету отца Генри, как к священникам подошла трактирная служанка и спросила, что они будут пить. Еще троих она не заметила.
— Вино или эль? — бросила она, с улыбкой, долженствующей сойти за обольстительную. — У нас есть и то и другое, добрые отцы.
— Эль, — в один голос ответили они.
— Может, кто-то из вас захочет поразвлечься с девушкой сегодня вечером?
— Не сегодня, дорогая, — ответил брат Джордж, хлопнув ее по заду. — У нас здесь деловая встреча. Принеси три кружки эля.
— Разве не вас я видела с отцом Уолтером? — осведомилась девушка.
Красивой ее назвать было нельзя, но в полутемной комнате она казалась довольно хорошенькой, особенно если мужчина был полупьян. Русые темные волосы, испещренное следами оспы лицо и дыра на месте переднего зуба. Зато груди были воистину огромными.
— Совершенно верно, — кивнул брат Джордж.
— Значит, вы снова встречаетесь с отцом Уолтером? Тогда я вернусь позже, когда вы поговорите. Вот уж кто любит отделать девчонку, так это отец Уолтер! Похотлив, как козел! — громко рассмеялась девушка. — Сейчас принесу ваш эль!
Она отошла, покачивая бедрами.
— Оглянись, — прошептал брат Джордж. — Злодей только что вошел. Он видит нас и направляется сюда. Несет какие-то бумаги.
И в самом деле, к столу спешил отец Уолтер.
— Я заказал эль, — сказал брат Джордж вместо приветствия. — Но давай не будем говорить о делах, пока не вернется девчонка.
— Хорошо, — кивнул отец Уолтер.
Появилась служанка с тремя кружками эля. Поставив их нас стол, она со смешком уселась на колени к отцу Уолтеру.
— Хочешь поразвлечься? — спросила она, зазывно ерзая на его коленях.
Отец Уолтер сунул руку в вырез ее платья и ущипнул за грудь.
— Конечно. Возвращайся позже, Вайолет, — велел он, сталкивая ее с колен.
— Возьми, Вайолет, — сказал брат Джордж, протягивая ей монету.
— Серебряное пенни! Этого слишком много затри кружки эля, добрый отче.
— Это за эль и за удовольствие, которое ты подаришь отцу Уолтеру, — ухмыльнулся брат Джордж.
— Все равно этого слишком много, — медленно выговорила девушка.
— Тогда возьми то, что останется, и купи что-нибудь для своего ребенка, — тихо предложил брат Джордж.
— Откуда ты знаешь, что у меня есть ребенок? — удивилась Вайолет.
Брат Джордж пожал плечами, девушка присела и отошла. Он поднял кружку с элем и стал пить. К его изумлению, эль оказался хорошим — странно для такой гнусной дыры.
— А теперь, добрый отец, к делу, — предложил он. — Ты принес документы, о которых шла речь?
— Да, недостает только одного: я не знал имен обеих сторон. Надеюсь, ты их впишешь? Или лучше я? Я принес перо и чернила.
— Разверни пергамент, я назову имена. Впишешь сам, своим почерком, чтобы не было вопросов, — объявил отец Джордж.
Отец Уолтер развернул пергамент. Работа была безупречной, а в конце стояла печать архиепископа Йоркского.
— Превосходно! — похвалил брат Джордж. — Никто не разберет, что это подделка.
— Печать делает документ официальным, даже если архиепископ и не одобрил бы этого развода, — возразил брат Уолтер. — Итак, имена?
— Моего хозяина зовут Ричард Данн, — сказал брат Джордж, — наблюдая, как старательно священник записывает имя. — Его жену — Мэри Энн.
Отец Уолтер добавил второе имя.
— И вы все делали сами? — осведомился брат Джордж. — Такой безупречный почерк!
— Конечно, сам, — гордо ответил отец Уолтер. — Не хотелось бы делить с кем-то прибыль. К тому же кому это нужно, если рассерженный клиент вернется, потому что подделка будет обнаружена. Твоему хозяину вряд ли понравится, если он женится, получит наследника, а потом обнаружится, что этот ребенок — бастард. Нет! Нет! Я сам делаю всю работу.
— А печать архиепископа? Настоящая?
— У его преосвященства несколько печатей. Однажды я взял одну, и никто ничего не заметил. Даже в секретариате великого человека временами царит такая неразбериха, что концов не найдешь. А теперь, если вы удовлетворены, я хотел бы получить деньги за свою работу. Насколько я помню, мы сошлись на четырех золотых монетах, а в задаток я получил одну.
Брат Джордж вынул свой кошель, и тут брат Уолтер внезапно спросил:
— Ты сказал, что слышал о моем искусстве от одного человека. Хотелось бы знать от кого.
— От священника по имени отец Питер. Его хозяин, владелец Вулфборн-Холла, пожелал получить разрешение жениться на вдове своего сына, — пояснил брат Джордж, сжимая кошель в руке и не выказывая намерений отдавать деньги бесчестному священнику.
— Да! Я его помню! Тогда мне удалось трижды вытянуть деньги у его хозяина, ибо старый дурак вожделел свою овдовевшую невестку. Нечасто можно найти такого простака, как этот лорд. Имей я дело только с ним, мог бы выманить у него куда большую сумму, но священник стал подозревать, что дело нечисто, поэтому я отдал ему разрешение на брак.
Рассмеявшись, он снова протянул руку.
— Мое золото!
— Думаю, ты ничего не получишь, — спокойно сказал брат Джордж и, обернувшись, спросил: — Вы слышали достаточно, ваше преосвященство?
Архиепископ выступил из темноты, где внимательно слушал разговор. Стражники шагнули за ним.
— Арестуйте его, — холодно приказал архиепископ, — и отведите в подземную тюрьму собора.
— Что это? — завопил отец Уолтер, отскакивая. — Ты обманул меня! Провел! Чума на твою голову!
Но брат Джордж шагнул к нему и схватил за грудки:
— Где золотая монета, которую я тебе дал? Знаю, она у тебя. Ты не стал ее прятать, потому что боялся, что тебя обворуют. Так где монета? — допрашивал он, обшаривая карманы рясы отца Уолтера. — Вот! Нашел!
Брат Джордж отпустил незадачливого мошенника и отступил в сторону.
— Я обещал сестре Мэри Агнес пожертвовать эти деньги на ее монастырь, — пояснил он архиепископу, — и сдержу слово.
— До отъезда в Йорк ты должен дать показания, брат Джордж, — сказал ему архиепископ. — Знаю, тебе нельзя терять время, и поэтому завтра же тебя допросит коллегия священников. И тебя также, отец Генри. А с отца Уолтера сорвут рясу и казнят в назидание другим, которые тоже могут поддаться соблазну поступить нечестно. Уведите его!
— Помогите! Помогите! — кричал мошенник, пытаясь привлечь внимание посетителей кабачка.
Но его быстро поволокли к выходу.
За стражниками последовал архиепископ, громко сказав напоследок:
— Это дела церкви, дети мои. Сей недостойный священник воровал и лгал.
— Дорогу его преосвященству архиепископу, — потребовал брат Джордж, расчищая дорогу прелату.
Отец Генри замыкал процессию. Завсегдатаи кабачка старательно отводили глаза, предпочитая вернуться к обычным занятиям: пьянству и разврату. Отца Уолтера не особенно тут любили и не видели причин вмешиваться. Он тщетно молил о помощи. Стражники уже тащили его к собору.
— Неприятная история, — произнес архиепископ.
— Мне очень жаль, ваше преосвященство, что я доставил вам неприятности, вытащив эту историю на свет, — пробормотал брат Джордж.
— Главное, чтобы об этом не проведали миряне, — ответил архиепископ. — Ни в коем случае нельзя раскрывать содеянного им, иначе могут пострадать множество людей, нарушивших законы не по своей воле.
— Но я молю ваше преосвященство уладить историю с сэром Удолфом, лэрдом Данглиса и его женой леди Аликс, — напомнил брат Джордж. — Собственно говоря, поэтому я и приехал в Йорк.
— Приходи в собор завтра утром, и тебя проведут ко мне, — ответил архиепископ. — Ты избавил меня от бесчестного слуги Господня. Теперь я могу обличить мошенника, поскольку ты открыл мне его истинное лицо.
На этом он пожелал священникам доброго вечера, и кузены вернулись в церковь Святого Катберта.
Утром они отслужили мессу для прихожан, позавтракали и отправились к дому архиепископа. Их впустила сестра Мэри Агнес. Провожая родственников в кабинет его преосвященства, она шепотом попросила зайти к ней перед уходом.
Архиепископ в знак приветствия протянул им ухоженную руку. Те почтительно поцеловали перстень — знак архиепископского достоинства, после чего по приглашению хозяина уселись на стулья перед длинным дубовым столом, за которым тот работал. На столешнице лежали перевязанные черными лентами два пергаментных свитка с печатями архиепископа. Священники почтительно ждали, пока последний заговорит.
— Вчера ночью, — объявил тот, — я приказал двум наиболее доверенным членам своего секретариата составить и написать эти бумаги. Они абсолютно идентичны и отменяют всякое разрешение, полученное ранее от епископата сэром Удолфом Уоттесоном и касающееся Аликс Гивет. В этом документе говорится: секретарь, писавший разрешение, был молод, неопытен и не понял данных ему наставлений. И потому отослал в Вулфборн-Холл недействительное разрешение без подлинной печати. Аликс Гивет, будучи невесткой и все равно что дочерью сэра Удолфа Уотгесона, не может вступать в кровосмесительный союз со своим вторым отцом. Услышав обо всем происходящем от служителя епископа Кеннеди из Сент-Эндрюса, мы решили исправить ошибку и советуем сэру Удолфу Уоттесону поискать другую жену. Законом Божьим и королевским ему запрещено отнимать Аликс Гивет у мужа и пытаться принудить ее к греховному браку. Удовлетворит ли это твоего хозяина, брат Джордж?
Францисканец кивнул.
— Два документа?
— На самом деле их три, — пояснил архиепископ. — Но третий уже лежит вместе с другими официальными бумагами. Этот предназначен тебе. Позаботься отправить его лэрду Данглиса и его жене. И передай Джеймсу Кеннеди, что он у меня в долгу за то одолжение, что я ему сделал.
Он вручил свиток брату Джорджу.
— Второй документ будет передан в руки сэра Удолфа Уоттесона. Будем надеяться, что теперь дело закончено раз и навсегда.
Брат Джордж поднялся.
— Я крайне благодарен вашему преосвященству за все, что вы сделали. Утром я уезжаю в Шотландию.
Он поцеловал протянутую руку и вместе с отцом Генри покинул кабинет архиепископа.
Сестра Мэри Агнес уже ждала их.
— Вам следует знать, что отец Уолтер мертв, — прошептала она. — Его пытали, чтобы узнать, кому он раздавал документы от имени архиепископа, но, поняв, что он всего лишь алчный маленький человечек, его просто удушили.
— Спасибо, — тихо ответил брат Джордж. — Благослови вас Господь, сестра.
— Поезжайте с Богом, добрый брат, — ответила она и, проводив гостей до порога, плотно прикрыла за ними дверь.
— Заметил ты, — спросил брат Генри, — как быстро он решил дело, отклонив от себя всякую вину за случившееся?
Брат Джордж рассмеялся:
— Такова жизнь, Генри. Ты живешь в маленьком замкнутом мирке своей церкви, среди торговцев, ремесленников и хозяек ближайших домов. Я живу в мире гордости и власти, как и твой архиепископ. И редко чему удивляюсь.
На следующее утро посланник шотландского епископа выехал из Йорка и направился на север. В это же время по другой дороге скакал гонец архиепископа, сумевший за несколько дней добраться до Вулфборн-Холла. Следуя наставлениям господина, он прежде всего нашел отца Питера.
— Мой господин архиепископ просил, чтобы ты был рядом, когда я вручу твоему хозяину этот пергамент, — объявил гонец.
Отец Питер понял, что дело неладно.
— Я с радостью последую за тобой, — кивнул он и направил шаги свои к дому.
Сэр Удолф Уоттесон развалился на стуле с высокой спинкой, поставленном у очага, в котором горел невысокий огонь. Слуг нигде не было видно. В зале разило мочой и гниющей едой. При виде гостей он даже не сдвинулся с места. Причина стала очевидной, когда они услышали храп.
— Он нездоров, — поспешил оправдать господина священник.
— Разбуди его, чтобы я мог вручить ему документ, — приказал гонец.
Прошлую ночь он провел в ближайшем монастыре, и хотя солнце еще не поднялось высоко, он собирался в этот же день вернуться в Йорк. Оглядевшись, он понял, что вряд ли дождется здесь радушного приема. Нужно уезжать отсюда как можно скорее.
Гонец уставился на спящего. Очевидно, что тот был сильно пьян.
— Милорд! Милорд! — Священник осторожно тряхнул сэра Удолфа. — Пожалуйста, проснитесь! Из Йорка приехал гонец.
Сэр Удолф безуспешно пытался открыть глаза и собраться с мыслями. Только одно слово проникло в его затуманенный мозг. Йорк.
— Вина! — промямлил он.
Священник поспешил наполнить серебряный кубок, протянутый хозяином. Сэр Удолф одним глотком осушил половину кубка. Глаза его начали открываться. Он допил вино и отбросил кубок. Тот со звоном покатился по полу. Встал, помочился в очаг, окончательно загасив огонь, и хрипло спросил:
— Кто ты и что тебе нужно?
— Послание от его преосвященства, архиепископа Йоркского, — ответил гонец, протягивая свиток.
И, даже не потрудившись попрощаться, он направился к выходу.
— Погоди! Разве ты не должен дождаться ответа? — завопил сэр Удолф.
— Мне сказали, что ответа не нужно, — бросил гонец, которому не терпелось поскорее выбраться отсюда.
— Пошел прочь! Убирайся! — злобно прошипел сэр Удолф, разворачивая пергамент и начиная читать. Лицо его постепенно багровело от гнева и ярости. — Не позволю одурачить себя! Не позволю! — завопил он.
— Что случилось, милорд? — спросил отец Питер, хотя уже заподозрил, в чем дело.
— Прочти сам! — мрачно сказал сэр Удолф, показав на очаг, где лежал смятый документ. — Не позволю отнять то, что принадлежит мне по праву! И этот йоркский глупец меня не обманет!
Отец Питер поднял пергамент и, разгладив, стал читать. Конечно, он был дураком, позволив господину давать деньги Йоркскому священнику… как там его? Уолтеру? Да! Отцу Уолтеру. Он ведь распознал, хоть и не сразу, что это человек нечестный и подлый. И теперь он вспомнил, что на так называемом разрешении была только одна печать.
— Вы стали жертвой мошенничества, господин, — тихо сказал он сэру Удолфу. — Мне очень жаль, но его преосвященство прислал официальное постановление и следует ему подчиниться.
— Следует подчиниться? Почему это? — процедил сэр Удолф. — Аликс Гивет моя, и я получу ее, невзирая ни на каких архиепископов.
— Милорд! — взмолился отец Питер. — Заклинаю, не упорствуйте в своей глупости!
— Для меня существует только одна женщина — Аликс Гивет, — объявил сэр Удолф.
— Милорд! Церковь запрещает любой союз с Аликс Гивет! Они считают его кровосмесительным! Вы должны это понять! Должны! Неужели вы предадите свою бессмертную душу адскому огню? Вы не можете получить эту женщину!
Сэр Удолф проворно сгреб отца Питера за грудки и окатил яростным взглядом. Глаза его почти вылезли из орбит.
— Не могу?! Ты смеешь указывать мне, священник, что я могу и чего не могу?! Я делаю все, что хочу!
Он отшвырнул от себя хрупкого человечка. Тот упал и ударился головой о железный шар — подставку для дров. Послышался хруст сломанных шейных позвонков, и несчастный скорчился на остывшем пепле. Под его головой медленно растекалась кровавая лужа, и сэр Удолф с одного взгляда понял, что священник мертв.
— Старый дурак, — пробормотал он и, подняв бокал, снова налил себе вина. — Я должен ехать в Шотландию и найти Аликс, — сказал он. — Да, я должен найти Аликс! Сегодня же поеду на поиски! Вот только переоденусь и поеду! Лошадь мне! Немедленно!
Он поспешил наверх, чтобы найти свежую одежду. Куда подевались слуги? Ленивые бездельники! Вот когда Аликс вернется домой, она живо их приструнит!
Уже через час сэр Удолф выехал из Вулфборн-Холла и направился на север. Аликс, конечно, в Данглисе, где томится в неволе! Будь она свободна, давно вернулась бы к нему. В Вулфборн.
Он представил, как она прекрасна, со своими огромными глазами и локонами цвета меда. Как глуп был его сын, издеваясь над ней! А вот он будет почитать ее как святую! Любить. И она подарит ему наследника.
Тем временем в Данглисе разыгрывалась иная сцена. Брат Джордж прибыл из Йорка с хорошей вестью, которую лэрд и его жена с нетерпением ждали.
Во второй половине дня он появился у подъемного моста.
— Брат Джордж из Сент-Эндрюса с посланием для лэрда! — крикнул он стражнику.
Через несколько минут мост опустили, а железную решетку подняли. К священнику тут же поспешил мальчишка, чтобы взять лошадь. Подошедший мужчина почтительно поклонился.
— Я Айвер, управляющий лэрда, — пояснил он. — Идите за мной, брат Джордж. Лэрд вот уже несколько недель как ждет вашего приезда.
С этими словами он повел священника за собой.
Открывшаяся глазам брата Джорджа картина вернула его к раннему детству. Зал был невелик, но в нем горело сразу два очага. Высоко в стену были врезаны четыре арочных окна. Мебель была натерта воском, на каменных полах — ни соринки.
На мягком диванчике у одного из очагов сидела молодая беременная женщина и что-то шила. У ее ног примостились двое детей: прелестная девочка с длинными темными волосами и мальчик лет двух. Они играли со щенком.
Мужчина, сидевший рядом с женщиной, поднялся и протянул руку.
— Я Малькольм Скотт, лэрд Данглиса, — представился он.
— Брат Джордж, слуга его преосвященства епископа из Сент-Эндрюса.
— Добро пожаловать в Данглис, — улыбнулся лэрд.
— Я только что из Йорка и привез вам добрую весть, господин, — улыбнулся брат Джордж.
Лэрд подвел его к очагу, где сидела его семья, познакомил с Аликс и детьми и предложил удобный стул.
— Сначала выпейте вина, — сказал он, и слуга немедленно принес брату Джорджу кубок. — Не стоит пренебрегать гостеприимством. Особенно когда новости так важны.
Францисканец отхлебнул вина, поставил кубок на пол, возле стула, и извлек из складок рясы свернутый пергамент, украшенный красной печатью и перевязанный черной лентой.
— С приветом от его преосвященства архиепископа Йоркского, господин, и его преосвященства епископа Кеннеди из Сент-Эндрюса, — объявил он, протягивая документ. — Если не умеете читать, я прочту его вам.
— Я умею читать, и моя жена и дочь тоже, — ответил лэрд, — но благодарю вас.
Он медленно развернул пергамент и, дочитав, протянул документ Аликс. В глазах его стояли слезы.
Аликс, в свою очередь, прочитала документ и заплакала.
— Мамочка!
Девочка вскочила и обняла ее.
— Все хорошо, Фиона, — заверила Аликс. — Иногда взрослые плачут, когда счастливы. А я очень счастлива: брат Джордж привез замечательные новости. Помнишь того ужасного человека, который украл меня и чьи люди так тебя напугали?
Фиона кивнула, широко раскрыв синие глаза:
— Помню.
— Так вот, больше он не сможет причинить нам зла. Теперь мы в безопасности. И снова можем кататься верхом, как только я рожу того ребенка, что сейчас спит у меня в животе. Мы должны поблагодарить брата Джорджа за то, что он проскакал столько миль, чтобы привезти нам счастливые новости.
Фиона улыбнулась священнику:
— Спасибо, добрый брат.
— Не за что, молодая госпожа!
Какие же красивые люди! Брат Джордж был рад, что помог снять с их плеч тяжкое бремя!
— Переночуйте у нас, — пригласил лэрд. — У нас на ужин прекрасная оленина и хорошее виски. Вы проделали долгий путь, а впереди еще такой же. Когда доберетесь до Сент-Эндрюса, передайте Джеймсу Кеннеди, что я у него в долгу. Хотя он уже знает это. А вот и отец Дональд. Это брат Джордж. Он приехал из Йорка с хорошими новостями. Нас, наконец, освободили от сэра Удолфа. Это отец Дональд, наш священник. Когда-то он служил у вашего епископа.
— Благодарение Богу, теперь вы избавлены от этого безумного лорда. Теперь мы спокойно можем бродить по нашим холмам, — сказал отец Дональд.
