Глава 30

Обратный отсчет

Федор Степанович глядел в бритый затылок прапорщика, идущего впереди, напряженно перебирал в голове пункты плана подготовки к акции, прикидывал, что сделано по каждому из них. Спуск в подвал СБУ неожиданно напомнил ему последний визит к Коломскому. В воздухе вдруг снова появился запах смерти, вылетевший из тела Веселова, после того как подполковник СБУ разрядил в него всю обойму.

«Интересно, где всплывет эта запись?» – с ужасом подумал он.

«В суде», – пропищал где-то в глубине сознания мерзкий и противный голосок.

«Не доживу! – стал храбриться Федор Степанович. – Лучше умереть».

«Мучительной и страшной смертью, – договорил за него внутренний голос. – Как Веселов».

«Не дождешься! Сам себе пулю пущу».

«Какой ты смелый! Храбриться все горазды. Рано или поздно понадобится крайний. Ты окажешься в умелых руках палачей, взращенных тобою же, напишешь кучу признаний, дашь интервью на камеру, а потом сгинешь, как многие из тех, кого по приказу твоих начальников или твоей прихоти пачками привозят в этот подвал».

«Мои показания всерьез никто не воспримет. Кто я такой, чтобы сбивать самолеты?»

«А кто сказал, что ты один будешь за все отвечать? – осведомился голос. – Американские друзья уже давно распределили роли. Кроме шестерок в колоде найдутся и тузы».

«Я не шестерка».

«Какая разница? Шестерок ты сам отправишь куда надо. Кстати, наверняка потом будешь им завидовать».

«Не пугай! – мысленно прикрикнул на своего оппонента Федор Степанович. – Лучше скажи, кто туз?»

«Угадай!»

«Президент? Коломский? Или они вместе?»

Лязг дверей вернул Морочко в реальный мир.

– Проходите. – Прапорщик услужливо показал на железную дверь, открытую им.

Федор Степанович шагнул через порог.

Допросная комната сегодня больше походила на мастерскую фотографа. На стене было натянуто белое полотно, у которого стоял стул. Напротив несколько ламп, одна из них с диковинным зонтом, и фотоаппарат на треноге.

Рослый бородач, сидевший у стены, при появлении подполковника СБУ вскочил со своего места. Густая шевелюра и джинсовая безрукавка с множеством карманов безошибочно указывали на его специальность.

– А где Хижнюк?

– Ушел за очередным клиентом, – ответил фотограф.

Послышался шум, двери окрылись. Первым вошел мужчина средних лет. Его безукоризненно белая рубашка и китель с погонами подполковника российской армии абсолютно не вязались с рваными и грязными штанами. Он словно состоял из двух частей, взятых от разных людей. Верхняя, подстриженная, умытая и причесанная, в отутюженном кителе, когда-то принадлежала педантичному военному, нижняя – бомжу, скатившемуся в пропасть.

– Разрешите? – спросил Палач, вошедший следом, увидев начальника.

– Да ты уже вошел, – сказал Федор Степанович, глядя на грязные ноги арестанта, пальцы на которых были лишены ногтей.

– Садись! – Палач бесцеремонно развернул беднягу спиной к стене, взял за плечи и опустил на стул.

– Зачем это? – Мужчина затравленно посмотрел на подполковника СБУ.

– Так надо. – Морочко отвел взгляд в сторону. – Ведь вы именно подполковник?

– Да. Но это не моя форма.

– Для обмена вас на наших людей, захваченных сотрудниками ФСБ, мы должны подготовить на каждого исчерпывающие документы. Вас, в том числе, должны опознать и по фотографии.

– Опознать?.. Вы что, нас мертвыми собираетесь вернуть?

– Я не так выразился. Перед процедурой обмена документы передадут представителю вашего посольства на Украине.

Мужчина хотел еще что-то спросить, но Палач бесцеремонно взял его за подбородок, вынудил повернуть голову прямо и заявил:

– Хватит болтать!

Федор Степанович с жадностью рассматривал человека, обреченного на смерть. Он пытался увидеть хоть что-то, что говорило бы о его скорой гибели.

Шесть офицеров, уволенных в разное время из российской армии, были своеобразным подарком от США. Двоих из них выловили на курортах Малайзии и Турции, одного в Германии, куда он привез на лечение жену. Остальных доставили из Гуантанамо.

Всем им предстояло стать офицерами группы спецназа ГРУ, уничтоженной на Украине. Не беда, что все они давно потеряли связь с армией. Такой способ маскировки был распространен в спецслужбах всего мира, и общественность этому поверит. Этих людей скоро найдут мертвыми в районе зенитной батареи, которую Коломский вывезет на ученья.

Какая роль им отводится, Федор Степанович толком не знал. Это не его прерогатива. Он мог лишь предположить, что их обвинят в том, что они во время учений захватили зенитную установку и произвели пуск ракеты по гражданскому самолету. Его, в свою очередь, завел в зону поражения диспетчер, работавший на российскую разведку. Однако после пуска уйти им не дали, уничтожили всю группу.

По большому счету Федору Степановичу было все равно, как используют этот биоматериал. Пусть хоть на шашлыки пустят. Его задача – подготовить людей. Вернуть им прежний облик, залечить синяки и ссадины. Кроме всего прочего, эту группу хорошо кормили и дважды в день выводили на прогулку.

Конечно, удостоверения личности, найденные при них, будут выглядеть полным бредом. Какой спецназ берет с собой документы? Но ведь западный обыватель об этом не знает. Его не насторожит, если эти офицеры на фотографиях будут в папахах с большими красными звездами. Даже российских космонавтов, находящихся на орбите, Голливуд одевает в шапки-ушанки и телогрейки.

Главное в том, что русские будут вынуждены признать, что это действительно их офицеры. Кто им потом поверит, если они скажут, будто все эти пенсионеры отдыхали на курортах?

От размышлений подполковника отвлекла яркая вспышка.

– Готово! – объявил фотограф и отстранился от аппарата. – Еще есть?

– Это последний. – Палач открыл двери и выкрикнул куда-то в конец коридора. – Уводи!

Федор Степанович прошел в кабинет своего помощника, оглядел унылые серые стены так, словно впервые здесь оказался, задержал взгляд на небрежно замытой крови и спросил:

– Тебе что, допросных мало?

– Мало, – как само собой разумеющееся, подтвердил Палач.

– Что нового?

– Есть кое-что хорошее. Наш сотрудник вступил в тесный контакт с Супруненко.

– Это который будет играть роль агента русских? – сморщил лоб Федор Степанович.

Дел было много, спать приходилось мало, ко всему донимали кошмары, поэтому к вечеру он плохо соображал.

– Так точно, – по-военному бодро ответил Палач. – Лейтенант Матюшонок сегодня вручил ему телефон, якобы найденный в развалинах села, взятого ими. Супруненко уже связался с женой.

– О чем говорили? – оживился Федор Степанович.

– Она сообщила ему, что уже в России.

– А он?

– Осторожничал. Просто сказал, что правильно поступила.

– Слушайте их и все тщательно пишите! Нужно вынудить его заговорить на военные темы. Моральный дух солдат, вооружение… в общем, ты понимаешь. Эти записи очень важны.

– Можно отправить к ней нашего человека, – предложил Палач. – Пусть он представится сотрудником ФСБ и запугает ее.