Глава 10
Она испробовала все, с каждым днем ее действия становились все скандальнее, но чем больше она старалась, тем более равнодушным выглядел муж, и это сводило ее с ума.
В данный момент Лилиана аккуратно вырезала тулью у лучшей шляпы мужа, представляя, как выйдет к ужину в накидке из его шейных платков. Это должно быть весьма забавно.
Когда она села за стол, жалуясь на сквозняк, Эдриан бросил подозрительный взгляд в ее сторону, и на миг ей показалось, что победа у нее в руках.
— Сквозняк, мадам? Я не заметил, но ваша накидка вас согреет, — сухо произнес он и знаком велел слуге подавать ужин.
Сначала Лилиана подумала, что муж не понял, из чего сделана ее накидка, и решила объяснить:
— Я сама это сшила.
Эдриан мило улыбнулся и взял свой бокал. Черт побери, он не только лишен эмоций, но еще и слеп, как летучая мышь!
— Я шила ее несколько дней, — с гордостью добавила она.
— И как вам удалось достичь такого сочетания цветов?
— Я подобрала кусочки ткани разных оттенков.
— Какой-то особый вид ткани?
— Ну… возможно, это были ваши шейные платки. — Лилиана посмотрела ему в глаза, ожидая реакции.
— Понимаю. Возможно, это были мои шейные платки, — спокойно повторил Эдриан.
Она улыбнулась: сейчас он ее выругает, и совершенно заслуженно.
— Получился очень интересный рисунок.
— Только и всего? — недоверчиво спросила Лилиана. — Это же ваши платки!
— Я вижу.
— Неужели вы ни капельки не рассердились? — изумилась она.
— Конечно, нет. Я ничего не пожалею, чтобы сделать вас счастливой. О, сегодня отличный бифштекс, — заметил он, когда слуга подал ему тарелку.
Потерпев неудачу с платками, она попыталась его встревожить, заявив, что хочет забраться на самые высокие вершины в Индии.
— Вам понадобятся очень прочные башмаки, — последовал невозмутимый ответ.
А когда она высказала желание отправиться в Вест-Индию на торговом корабле, Эдриан усмехнулся:
— Это весьма позабавит команду.
Невозможный человек, его ничто не волнует!
Но Боже, как он волнует ее!
Лилиана тяжело вздохнула. Ночью он совсем другой, но не показывает своих чувств, а она слишком труслива, и слова, которые она хотела бы ему сказать, не идут у нее с языка. Какая же она идиотка!
Закончив работу над шляпой мужа, переделанной в корзинку для шитья, Лилиана положила нелепую вещицу на видное место, чтобы он заметил ее, и отправилась в оранжерею, где ее ждал незаконченный портрет Эдриана, над которым она трудилась уже две недели.
Вскоре ей это надоело, и она попросила оседлать молодую кобылу.
Молния неторопливо трусила по дороге, а Лилиана размышляла о том, что жизнь в Лонгбридже ничем не отличается от ее существования в Блэкфилд-Грейндже, и одному Богу известно, почему Эдриан на ней женился.
Проезжая мимо коттеджа Бейнза, она увидела мужа, который с несколькими мужчинами ремонтировал амбар. Эдриан снял куртку и жилет, засучил рукава, его густые волосы были стянуты на затылке кожаным ремешком. Оставаясь незамеченной, она любовалась им, пока не услышала какой-то писк у хижины, в которой иногда останавливались пастухи. Лилиана огляделась и взвизгнула от восторга, увидев щенков. Их было восемь штук, все светлого окраса, с толстыми лапками и до невозможности очаровательные.
Когда она вошла в гостиную, за ней ковылял самый толстый щенок.
— О Боже, о Боже! — только и выдавил из себя Макс.
— Правда, замечательный? — просияла Лилиана.
— О, миледи! — вскричал дворецкий, увидев, что щенок схватил зубами край дорогого обюссонского ковра. — Неужели вы не заметили, что в Лонгбридже нет ни одной собаки?
Действительно. Лилиана с недоумением взглянула на Макса:
— Я… я не понимаю. Тот застонал.
— Пожалуйста, не говорите мне, что здесь кто-то не любит собак. — Эта нелепая мысль рассмешила ее.
— Это не мое дело, мэм… но миссис Дисмьюк рассказывала… — Дворецкий умолк.
— Что она вам рассказывала?
— Один из конюхов… не важно, как это дошло до миссис Дисмьюк… Так вот, она сказала, что иногда переписывалась с леди Килинг, и вроде бы в детстве его светлость очень любил собак, которых держал лорд Килинг. На его псарне был щенок, дворняжка, и наш граф очень к нему привязался, всегда ласкал малыша.
Лилиана представила себе мальчика Эдриана с собакой.
— Надеюсь, он их полюбит. — Она прижалась щекой к пушистому комочку, который взяла на руки, Макс вздохнул и покачал головой.
— Это страшная история. Лорду Килингу не нравилось, что граф возится со щенятами. У него были охотничьи собаки, и он запретил сыну играть с ними на псарне. А та дворняжка была слишком мала, чтобы держать ее вместе с остальными, к тому же у нее был только хороший нюх, и она не подходила для охоты.
— Значит, Эдриан держал ее у себя? — нерешительно спросила Лилиана.
— По-моему, лорд Килинг ему не позволил. Но кажется, его светлость продолжал ходить на псарню, иногда выпускал щенка на волю, и они совершали прогулки. У малыша действительно оказался отличный нюх, потому что он унюхал капкан, сунул нос куда не надо и здорово повредил лапу.
— Какой ужас! — пробормотала Лилиана.
— Это еще не все, миледи. Граф был в отчаянии, но отец решил наказать его за непослушание и на его глазах застрелил собаку. С того дня лорд Олбрайт не выносит собак, — прошептал Макс. — Лучше отнесите его назад, миледи.
Лилиана не шелохнулась. Она подумала, что мальчик, наверное, очень любил щенка, раз переживает до сих пор. Но если что и может пробудить в человеке любовь, так это собака.
— Трагедия произошла очень давно. Сейчас уже настало время ее преодолеть, как вы думаете? Макс вздрогнул.
— Леди Олбрайт, вы этого не сделаете! — простонал он, прижав руки к груди.
— Вы так думаете? — улыбнулась она.
Когда Эдриан вошел в Золотую гостиную, жена, сидевшая на банкетке, обитой китайским шелком, встретила его обольстительной улыбкой.
— Добрый вечер.
Она выглядела крайне привлекательно, голубое платье очень ей шло.
— Добрый вечер, — слегка улыбнулся он и, подойдя к буфету, вежливо кивнул слуге. — Что тут у нас есть?
Странное рычание заставило его обернуться. Лилиана все так же сидела и улыбалась… но в глазах мелькала озорная искорка, обычно предвещавшая беду. И, как бы подтверждая это, снова послышалось рычание.
Эдриан осторожно приблизился к жене, но резко отпрянул, увидев щенка, трепавшего маленькую подушку.
— Что это? — изумленно спросил он.
— Собака, — весело ответила Лилиана, подтолкнув ногой подушку.
— Это я вижу. Что она здесь делает?
— Сражается с большой, опасной подушкой. Да, мальчик? — засмеялась она и почесала щенка за ухом.
— Откуда… — Эдриан замолчал, ибо щенок, бросив надоевшую вещь, заковылял к креслу, чтобы обнюхать ножки. — Откуда он взялся?
— Я нашла его сегодня, когда выезжала на прогулку. — Лилиана выжидательно посмотрела на него.
Господи, у этого маленького существа лапы с чайное блюдечко. Эдриан опять невольно отступил, поскольку звереныш начал обнюхивать его сапоги и даже попытался ухватить их зубами.
— Это ньюфаундленд, и зовут его Хьюго, — объявила довольная Лилиана.
Но граф ее не слышал, так как старался избавить себя от докучливого внимания щенка. Она прикрыла рот ладонью, чтобы не засмеяться.
— А вы сознаете, что, когда эта собака вырастет, она будет ростом с теленка? — спросил Эдриан, отпихивая щенка, чем еще больше его раззадорил. — Он ест мою обувь! Немедленно заберите его!
Лилиана хлопнула в ладоши.
— Иди сюда, Хьюго, — промурлыкала она, размахивая подушечкой, и будущий теленок заторопился к ней.
— Вы намерены его оставить? — поинтересовался граф, понимая нелепость своего вопроса.
— Конечно. Разве он не прелесть?
— Не то слово, — буркнул Эдриан. — Я не знал, что вы любите собак.
— Вы многого обо мне не знаете. Он вам нравится? Хьюго, иди поздоровайся со своим папой. — И она подтолкнула к мужу маленькое чудовище.
— Я ему не папа! — возмутился он, отступая в очередной раз, поскольку Хьюго стал обнюхивать его бриджи.
— Он вам нравится, правда, Эдриан?
Нет, совсем не нравится. Он не выносит собак, особенно щенков, которые грызут его обувь. А вдруг это животное положит конец ее странному поведению?
— Я не возражаю, — с трудом проговорил граф и снова отпихнул щенка. — Если вы действительно хотите иметь собаку, я не против.
Новый пинок — и визг. Радостная улыбка Лилианы погасла.
— Хьюго!
Тот направился к ней, обнюхивая по дороге каждую вещь. Она взяла его на руки и пошла к двери.
— Спасибо. Потому что мне очень хочется иметь собаку.
Вечером Эдриан долго размышлял, как избавиться от этой зверюги, но в результате с ужасом признался себе, что теперь ему придется жить рядом с собакой. Правда, встречи их будут нечастыми, и то слава Богу.
На следующий день, проходя по коридору, Эдриан вдруг удивленно застыл и даже протер глаза. Нет, ему не померещилось: на дорогом ковре, привезенном из Бельгии, действительно возились два щенка, кусая друг друга за лапы, хвосты и уши.
Тут из библиотеки вышла Лилиана с куском материи в руках.
— О, я не знала, что вы дома, Эдриан, — весело сказала она.
— Хьюго успел размножиться? — сухо поинтересовался граф.
— Это его сестра, Мод. Я решила, что лучше иметь двух собак, чтобы они не скучали.
— Двух? — ошарашенно выдавил он.
— Хотя бы двух. — Лилиана кокетливо склонила головку набок.
— В доме?
— Разумеется. Они составят мне компанию. О, вы беспокоитесь о своем новом ковре? Не волнуйтесь. Мистер Боттомс говорит, что примерно через неделю они… начнут себя контролировать.
— Контролировать? — в бешенстве вскричал Эдриан. Видимо, эти твари перестанут грызть ножки мебели из красного дерева, чем они в данный момент и занимались.
— Когда они смогут выбегать по нужде во двор. Господи, помоги ему вынести нашествие этих зверей!
В конце концов Эдриан почти свыкся с их присутствием и даже осмелился войти в комнату жены, чего не делал уже несколько ночей. Лилиана спала и, когда он лег рядом, сонно раскрыла ему объятия. Это был простой, но чрезвычайно соблазнительный жест. Они страстно занялись любовью, пока вместе не достигли вершины, а потом медленно спустились с нее в потоке нежных поцелуев.
Уходя, Эдриан помедлил у двери и опять услышал звук, похожий на рыдание. Ему вдруг захотелось вернуться, обнять ее, успокоить, осушить слезы, но он, как всегда, оставил Лилиану одну.
Проклятие! Что-то в нем происходило, что-то менялось, и это Эдриану не нравилось. Совсем не нравилось.
Он подошел к столику, налил в бокал бренди и, сев перед камином, задумчиво уставился на огонь. Без сомнения, Лилиана оказывала на него влияние и вопреки его воле пробуждала в нем чувства, дремавшие вот уже много лет.
Поначалу он с легкостью игнорировал ее и, проведя с ней пару часов в постели, вообще переставал думать о скромной простушке, на которой женился.
В ней не было ничего такого, что могло бы его заинтересовать, кроме страстных объятий по ночам. Тем не менее, рассердившись на него, она превращалась в другую женщину — как ни странно, очаровательную и жизнерадостную. Эдриан улыбнулся, вспомнив ее брюки, отрезанные волосы и дьявольский блеск в глазах, когда она демонстрировала ему накидку из его шейных платков. У нее красивые, выразительные глаза. Раньше он этого не замечал, как не замечал и того, что местные жители просто обожают ее. То и дело кто-нибудь спрашивал его, когда леди Олбрайт снова приедет к ним в деревню. Макс прислушивается к каждому ее слову, повар ежевечерне готовит ей пудинг, даже миссис Дисмьюк от нее в восторге.
Эдриан чувствовал себя осажденным в собственном доме. Если не толстый щенок под ногами, то еще какой-нибудь сюрприз. И постоянно где-то в доме звенел веселый смех. До того как в его жизнь вошла графиня, его супруга, все слуги при виде хозяина старались поскорее исчезнуть, страшились его гнева, не подавали голоса, если их не спрашивали, и, уж конечно, не смеялись. Казалось, от Лилианы исходил теплый свет, озарявший и согревавший все вокруг, и слуги жили в состоянии приятного умопомешательства и даже его перестали бояться.
Но иногда по ночам ему казалось, что его жена больше никогда не засмеется. Почему она плакала? От чего у нее разрывалось сердце? Ведь он достаточно хорошо обращался с ней, намного лучше других мужей, в этом он был уверен. Она имела все, что хотела, но почему-то чувствовала себя несчастной.
Эдриан снова ощутил беспокойство. Он не желал ничего чувствовать, ведь несколько раз, когда он позволил чувствам взять над ним верх, случалась беда. Смерть матери, упокой Господи ее душу, Бенедикт, кузен Филипп, чья гибель будет ему вечным укором.
Такого не должно повториться. Чего бы Лилиана ни хотела от него, что бы ни заставляло ее плакать по ночам, ей следует это преодолеть, а он постарается сделать их жизнь нормальной, без ненужных мучительных эмоций. Она слишком молода и потому ранима, а он в ответе за то, чтобы ее придуманные чувства к нему не испортили ей жизнь. Значит, ему нужно держать ее на расстоянии хотя бы в физическом смысле.
Работая утром в своем кабинете, Эдриан услышал, как что-то разбилось, и одновременно раздался визг. Он с тяжелым вздохом открыл дверь, посмотрел на осколки вазы, на отвратительные создания, учинившие разгром, и, проигнорировав дружелюбно виляющие хвосты, рявкнул:
— Убирайтесь к своей хозяйке!
В кабинете он яростно дернул шнур звонка и даже не обернулся на скрип двери.
— Пусть там наведут порядок, — велел он.
— Да, милорд, — поспешно ответил Макс.
— Здравствуй, Эдриан.
