Книга: Не искушай меня
Назад: Глава 6
Дальше: Глава 8

Глава 7

– Она невыносима, – бормотал себе под нос Эдвард Джеймс, спускаясь по ступеням центрального входа.
Он не хотел думать о Коринн Маршан, но она не отпускала его от себя, оставалась с ним и тогда, когда ее уже не было рядом: ее нежный цветочный запах, ее тело… пощечина, что жгла лицо.
И то, как она с ним говорила…
– Сама не знает, чего хочет. – Он сжал кулаки.
Вначале Джеймс решил пройтись пешком. Свежий воздух прочистит ему мозги. Но с другой стороны, может, лучше нанять экипаж, чтобы уехать от нее как можно скорее? Уехать прочь и забыть о ее существовании. Если он наймет экипаж, у него будет меньше искушения вернуться и извиниться перед ней. Желание повернуть все вспять и очаровать ее, добиться ее уважения, было почти непреодолимым. И, несмотря на то, что ее мотивы далеко не бескорыстны, он не мог противостоять искушению добиться ее благосклонности. Эдвард был реалистом и понимал, что вероятность того, что он заинтересовал ее как мужчина, была равна нулю. Она была слишком красива, слишком богата и имела слишком хорошие связи, чтобы найти в нем хоть что-то, достойное ее внимания – если не считать того, что он работал на мистера Франклина.
Не в первый раз через него пытались пробиться к мистеру Франклину. Однако впервые за все время службы Эдвард Джеймс стал подумывать о том, не стоит ли использовать свое служебное положение в личных целях. Сойдя со ступеней, Эдвард пошел быстрее. Прочь от этого дома, прочь от Коринн. Голос совести взывал к нему, требуя выбросить из головы всякие мысли о возможном альянсе между ним и Коринн Маршан. Если он не станет искать встречи с ней, она едва ли напомнит ему о своем существовании. И от этой мысли ему становилось больно и горько.
– Будь ты проклята!
Он никогда не видел женщины более прелестной, чем она. У нее было лицо ангела и тело, сотворенное для греха. Если бы его попросили объяснить, что такое совершенство, он бы указал на Коринн Маршан. Но проблема состояла не в этом. Он мог сопротивляться зову плоти: он всегда думал головой.
Не потребность покувыркаться в постели с красоткой сводила его с ума. Все дело в ее глазах, в той тайне, что таил ее взгляд. Временами взгляд ее становился ледяным, словно она напрочь утратила способность чувствовать. Но внезапно выражение ее глаз менялось: взгляд теплел, в глазах появлялись озорные огоньки. И мужчина, живший в нем, готов был поверить в то, что этот озорной огонек в ее глазах вызывал к жизни именно он, Эдвард Джеймс. И ради этих коротких вспышек жизни в ее глазах он хотел узнать о ней больше, познать ее.
Эдвард злился. Он привык добиваться желаемого. Будучи человеком скромным, он редко желал многого, и никогда не желал того, что ему не по средствам. То влечение, что он испытывал к Коринн, не подчинялось доводам рассудка. У него не было шансов. Так почему его тянет к ней?
Она была в опасности. Этот затравленный, полный боли взгляд после того, как он поцеловал ее, говорил о глубоких шрамах, оставленных в ее душе. Кто-то оставил ей эти шрамы.
Эдвард чувствовал, как в нем закипает гнев. Ее прошлое не отталкивало его от нее. Наоборот, заставляло желать ее сильнее. Желание защитить ее было почти столь же острым, как желание овладеть ею как женщиной. Он хотел найти тех, кто покрыл шрамами ее душу, и свершить справедливый суд над теми, кто посмел изуродовать совершенство. И залечить ее душевные раны.
Опасные мысли и опасные чувства. Для этих мыслей и этих чувств не было места в его упорядоченной, строго регламентированной жизни. Впрочем, в этой жизни не было места и для самой Коринн.
И вдруг ночь прорезал крик. Крик боли и ужаса. Эдвард остановился.
Он повернулся лицом к дому. Ничего необычного он не увидел, но при этом он был абсолютно уверен в том, что крик донесся из дома. Он нахмурился, глядя на нарядный фасад, и тогда услышал новые крики. Эдвард бросился к дому.
Привратники в ливреях оставили свои посты и бросились наверх. В тот момент, когда дверь распахнулась, из нее повалил черный дым. Четверо слуг, глотая воздух, остановились на пороге.
– Тащите ведра с конюшен! – приказал Эдвард.
– Да, сэр. – Два лакея помчались на конюшню, огибая дом.
Эдвард плечами прокладывал себе путь, расталкивая испуганных слуг.
– Вы, двое, идете со мной. Мы должны убедиться в том, что в доме никого не осталось.
Все вместе они пробились сквозь густую завесу черного дыма. В доме было невыносимо жарко, дверь лизали языки пламени. Пытаясь хоть что-нибудь разглядеть сквозь дым, Эдвард закашлялся, глотнув едкого дыма, обжигающего легкие.
К тому времени как они пробились в зал, он едва не задохнулся. Продвижение осложнялось тем, что им пришлось держаться за стены – в черном дыму ничего невозможно было разглядеть. В зале группа спасателей разделилась. Заглядывая за колонны и ширмы, они искали тех, кто еще не успел убежать. В дверной проем валил черный дым. Огонь распространялся по дому. Языки пламени достигли потолка. Черный дым клубился над головой. Сердце Эдварда бешено колотилось, он нетерпеливо смахивал слезы, которые жгли обожженные щеки.
Коринн точно ничего не угрожает. Она ушла одновременно с ним. Скорее всего, она уже дома и клянет его на чем свет стоит.
Господи, благослови ее. Он сойдет с ума, если с ней что-то случится.
– Мистер Джеймс! Мистер Джеймс!
Эдвард изменил направление поисков. Он шел на хриплый крик. Голос он не узнал. Еще мгновение, и из черного клуба дыма показался виконт Дежардан. Он перегнулся пополам, и тощее тело его сотрясалось от кашля. Он бросился к Эдварду, хватая его за плечи.
– Коринн, – задыхаясь, проговорил виконт. Глаза его покраснели и блестели от слез. – Она с вами?
По спине Эдварда пробежал холодок ужаса – и это несмотря на пышущий жаром воздух.
– Нет, она уехала.
– Вы уверены? Она должна была уехать со мной. – Дежардан закашлялся так сильно, что губы его покрылись черной мокротой. – В комнате отдыха, – хрипел он. – Не видели ее?
– Господи!
Эдвард схватил виконта под руку и потащил на террасу, где собрались остальные гости. Затем он обежал дом, выискивая свет в окнах. Он боролся с паникой, грозившей обездвижить его.
Женщина в белом стояла перед открытым окном, откуда шли клубы дыма.
– Идите отсюда, – приказал он. – На лужайку, к остальным.
Она не торопилась уходить. Лицо ее в красной маске было обращено к окну.
– Немедленно! – крикнул он, и это сработало. Еще не родился человек, который отказался бы повиноваться, когда к нему обращаются таким тоном.
Неохотно кивнув, женщина в маске, подобрав юбки, поспешила за дом на лужайку. Эдвард услышал крик как раз в тот момент, когда мужчина в том окне, на которое смотрела женщина в белом, перекинул ногу через подоконник. Спрыгнув, он убедился, что его дама в безопасности, после чего бросился к боковому входу.
Коринн тут не было. Где, черт возьми, она находилась?
Эдвард обежал дом с фасада и, обогнув лестницу, что вела вниз, на кухню и кладовые, побежал дальше. Он прошел половину пути, когда вдруг заметил Дежардана. Тот подавал ему какие-то отчаянные знаки.
– Она там? – хрипло спросил Эдвард – от дыма в горле невыносимо першило.
Джеймс, прищурившись, посмотрел на окно. За стеклом плясали тени.
Дым. Слишком много дыма. Он ничего не мог разглядеть за стеклом.
– Я видел движение, – прохрипел виконт. – Возможно…
Окно разбилось, наружу посыпались осколки стекла, следом из окна вылетел стул, ударился о землю и разлетелся. Из разбитого окна вырвались клубы дыма. Еще секунда, и пламя, что лизало потолок комнаты, устремилось наружу, за новой порцией кислорода, струйкой потекло по стенам особняка.
– Коринн! – взревел Эдвард.
Но ответом ему был лишь треск огня, пожирающего все на своем пути. Пламя, насытившись кислородом, вернулось в комнату со свежими силами.
Эдвард обернулся и схватил сломанный стул. Одним мощным движением он воткнул треснувшие задние ножки в клумбу и, подперев обитое дамасским шелком сиденье о стену, сбросил камзол и, обмотав им руку, забрался на хлипкий помост.
– Коринн! – закричал Джеймс, невзирая на невыносимую боль в опаленных легких.
Отвернувшись, чтобы не обжечь лицо, он обмотанной камзолом рукой выбил оставшееся стекло. Осколком ему поранило руку, но это его не остановило.
– Коринн!
В окне появилось ее лицо – все в саже и слезах. Золотистые кудри прилипли к покрасневшей коже. Из носа ее текло.
И он мог поклясться, что в жизни не видел ничего красивее.
– Господи, – прошептал он, едва не лишившись чувств от счастья. – Выбирайтесь отсюда.
– Джеймс, – побормотала она, и он увидел ее плечи – она с трудом поднялась на ноги.
Он был восхищен ее силой и мужеством. Он знал, чего ей стоило разбить стекло.
– Да, любовь моя. Иди ко мне. – Он протянул к ней руки.
Она покачнулась и без чувств вывалилась из окна. Пышные юбки зацепились за сломанную раму. Раздался громкий треск рвущейся ткани.
Эдвард поймал ее, шаткое сооружение под ним покачнулось, и он упал на спину, прижимая ее к животу, защищая от удара. Очки свалились на землю, и, если он не ошибался, он раздавил их, когда опрокинулся на спину. Он задыхался, но Коринн была с ним, в его объятиях, не сказать, чтобы невредимая, но живая.
Однако она могла умереть, если ей не оказать медицинскую помощь как можно скорее. Из груди ее вырывались хрипы, и на бескровных губах пузырилась черная от сажи пена.
Откашливаясь, Эдвард поднялся с помощью Дежардана. Коринн он ни на миг не отпускал от себя.
Он отцепил ее порванное платье и понес на руках к парадному входу.
Саймон побежал к тыльной части дома. По дороге он проверял каждое окно в поисках той, чей крик услышал несколько мгновений назад. Он не смог добраться до нее через дверь, но может быть, ему все же удастся ее отыскать. Он должен попытаться.
В городе уже вовсю били в пожарные колокола. В ночном воздухе пахло сажей и копотью. Веселья не получилось. Вместо смеха повсюду слышался плач.
Саймон добрался до лужайки за домом. Несколько лакеев бегали с ведрами до конюшни и обратно. Испуганные гости жались друг к другу, не принимая никакого участия в тушений пожара.
– Стойте! – закричал Саймон.
Слуги остановились, тяжело дыша. Ведра у них были наполнены водой только наполовину – остальное выплескивалось во время бега от конюшни.
Саймон забрался на террасу, а оттуда спрыгнул на широкие мраморные перила фонтана.
– Одним им не справиться, – крикнул он, махнув рукой в сторону слуг. – Если мы хотим погасить пламя, принять участие в тушении пожара должны все мужчины, которым позволяет возраст и здоровье. Кроме того, там, в доме, остались люди, которых надо спасать!
На призыв не откликнулся ни один из гостей. Саймон обвел взглядом толпу и выискал там молодого человека в отличной физической форме.
– Вы, – приказал он, ткнув в него пальцем. – Идите сюда.
После краткого колебания мужчина подошел и встал рядом с Саймоном. Вид у молодого человека был довольно растрепанный. Рубашка торопливо заправлена в бриджи из оленьей кожи, жилет и камзол расстегнуты. Судя по покрою одежды и качеству ткани, молодой человек явно принадлежал к аристократии. Но Саймону было все равно, лорд перед ним или нет. Когда речь идет о спасении жизней, ранг и титул значения не имеют.
Саймон схватил его за локоть и потащил к двери на террасу. Он еще раз обвел взглядом толпу, и под его взглядами еще несколько человек сделали шаг вперед. Кое-кто явно помогать не хотел, но по мере того как выстраивалась цепочка от фонтана к дому, энтузиастов становилось больше.
Саймон взял ведро из рук слуги, зачерпнул в него воды из фонтана и передал его по цепочке. Ведро передавали из рук в руки, мужчины проходили вперед, и постепенно цепочка растянулась до самой двери в галерею, откуда огонь распространился на террасу.
Мужчины сменяли друг друга: залив водой огонь, человек с пустым ведром возвращался к фонтану, а второй в линии заступал на его место.
Обеспечив бесперебойную поставку воды в зону пожара, Саймон, наконец, решился взглянуть на лужайку. Лизетт стояла там, рядом с двумя другими женщинами и наблюдала за ним. Темно-красная полумаска все еще была на ней. «Хорошо, что она цела и невредима», – подумал он. В лунном свете ее платье светилось, как жемчужина. Поймав себя на том, что мысли о ней постоянно отвлекают его от дела, Саймон даже испугался. Такого с ним никогда не случалось.
Покинув свой пост, он, сжав зубы, решительно направился к ней.
– Уезжайте домой, – сказал он, не потрудившись даже кивнуть двум компаньонкам Лизетт – брюнетке и еще одной, в парике.
Та, что в парике, схватила Лизетт под локоть:
– Я только что ей это сказала.
Лизетт открыла рот, чтобы ответить. По ее позе он понял, что она приготовилась спорить, и решил положить конец протестам.
– Немедленно уезжайте, – приказал он. – Я не могу думать, когда вы рядом.
Саймон пошел по дорожке, проложенной вдоль боковой стены дома. Он шел так быстро, что женщинам, дабы не отстать от него, приходилось бежать.
Выйдя на дорогу, Саймон лихо свистнул, чем привлек внимание сразу всех возниц. Тогда эстафету у него переняла брюнетка. Она поспешила к удобной карете, запряженной отличными лошадьми, и затолкала в нее своих спутниц.
– Поедем с нами, – сказала Лизетт, протянув к нему руки.
Саймон поймал ее затянутую в перчатку руку и поцеловал.
– Я нужен здесь. – Он отступил и закрыл дверь, молчаливым кивком дав вознице знак отправляться. – Счастливого пути!
Возница взмахнул кнутом, и карета покатилась вперед. Другие экипажи уступили ей путь, и через несколько секунд она уже скрылась из виду.
Саймон почувствовал, как спало напряжение. Теперь он мог сосредоточиться на главной задаче. Он повернулся и зашагал обратно к дому.
– О Боже! – воскликнула Маргарита, глядя из окна экипажа на дым, что валил из окон особняка баронессы Орлинды. – Кто это был?
– Саймон Куинн, – в один голос ответили Линетт и Соланж.
Линетт посмотрела на Соланж, приподняв бровь.
– Грош мне цена, если бы я не знала такого красавца. – С беспечным видом ответила Соланж.
Линетт почувствовала укол ревности. Из подслушанных ею разговоров со всей очевидностью следовало, что мистер Куинн был объектом вожделения огромного числа представительниц женского пола, но теперь, когда она познакомилась с ним весьма близко, ей не хотелось делить его ни с кем. Она никому не отдаст и малого кусочка того, кто зовется Саймоном Куинном. Он знал, что такое страсть, и теперь она хотела почувствовать его страсть в полной мере – вся его страсть должна достаться только ей.
Маргарита отвернулась от окна.
– И чем он занимается?
– Никто точно не знает, – пожав плечами, ответила Соланж. – Однако у меня был любовник, который знаком с Талейраном, и он убежден, что Саймон Куинн – английский шпион.
– Он ирландец! – возмущенно возразила Линетт.
– Он наемник, – поправила ее Соланж. – Он служит тому, кто платит.
Наверное, эта новость должна была охладить пыл Линетт, но этого не случилось.
– Почему он вел себя так, словно знает тебя? – спросила Маргарита тоном прокурора.
Линетт наклонилась к ней:
– Он не меня знает. Он знает Лизетт. Маргарита побледнела.
– Что ты говоришь?
– Он назвал меня Лизетт, маман, и он вел себя так, словно мы давно знакомы.
– Это невозможно.
– Невозможно? – Линетт сняла маску. – Он смотрел прямо на меня и назвал меня Лизетт. Ты считаешь, это совпадение?
– Ты сняла перед ним маску? – прошептала Маргарита, расширив от ужаса глаза.
– Ну, – Линетт покраснела, – это он ее снял.
– Линетт! – возмущенно воскликнула мать. – Как ты могла? Я рассчитывала на то, что ты будешь прилично себя вести.
– Маргарита, – примирительно сказала Соланж.
– И ты туда же! – Маргарита бросила на подругу злобный взгляд. – Ты могла бы лучше за ней присматривать.
– Дружок мой, – с тихим смехом сказала Соланж, – истинную решимость ничем не остановишь.
– Плохая отговорка для той, что должна была присматривать за моей дочерью.
– Твоя мать хорошо за тобой присматривала, но разве это тебя остановило? Сдается мне, у дочери тот же вкус на мужчин, что и у матери.
Маргарита сначала открыла рот, потом его закрыла. На скулах у нее зарделся румянец.
Линетт, ничего не понимая, переводила взгляд с матери на ее подругу и обратно. Ее отец не имел с Саймоном Куинном ничего общего.
– Насчет Лизетт, – осторожно напомнила она.
– Откуда он мог ее знать? – раздраженно бросила Маргарита.
Настроение у нее ухудшалось с каждой минутой.
– Именно этот вопрос я собираюсь ему задать, – ответила Линетт.
– Нет, ты будешь держаться от него как можно дальше. – решительно заявила Маргарита.
Линетт ошеломила такая категоричность.
– Но мы должны знать! Я должна знать!
– Я сказала «нет», Линетт. И больше на эту тему мы говорить не будем. Твоя сестра умерла.
– Но разве Саймон не душка? – пробормотала Соланж. – Как лихо он свистел!
Маргарита мрачно посмотрела на подругу.
Линетт знала, когда стоит попридержать язык, и не лезла на рожон, но решительный отказ матери еще больше раззадорил ее. Она найдет способ встретиться с мистером Куинном. Если ей выпало счастье узнать что-то о своей сестре, она это узнает, и ничто ей не помешает.
Особенно если тайной владеет не кто-нибудь, а Саймон Куинн.

 

Эдвард подошел к воротам, за которыми начиналась дорога, с бесчувственной Коринн на руках. С нетерпением и тревогой он ждал, пока его догонит Дежардан и заберет у него его ношу.
И как раз в тот момент, когда виконт нагнал Эдварда, ворота распахнулись. Перед ними возник высокий темноволосый мужчина.
– Милорд, – хрипло поприветствовал Дежардана незнакомец.
– Куинн, – ответил на приветствие Дежардан.
Эдвард не мог не почувствовать настороженности в джентльмене по имени Куинн, и, в свою очередь, крепче прижал к себе Лизетт, развернув ее так, что лицо ее оказалось прижатым к его груди, словно Куинн мог причинить ей вред.
Куинн взглянул на белокурые пряди, замер, потом перевел взгляд на желтые лохмотья платья.
– Вам нужна помощь? – спросил он.
– Сейчас помочь ей может только врач.
Куинн кивнул и отступил, освобождая им проход, Виконт поспешил вперед, отчаянно размахивая рукой, чтобы привлечь внимание своего кучера. Карета Дежардана стояла на мостовой перед входом среди дюжины других экипажей, запрудивших мостовую. Заметив, что Эдвард несет на руках женщину без чувств, кучера освободили путь для кареты с пострадавшей. Когда Дежардан и Эдвард с женщиной на руках приблизились к экипажу, лакей открыл дверцу кареты. Эдвард занес внутрь бесчувственную Коринн и уложил на кожаное сиденье. Он уже собирался выйти, но Дежардан загородил ему путь.
Ничего, не говоря, Эдвард сел на место, благодарный Дежардану за то, что тот согласен, его подвезти, и еще за предоставленную возможность побыть с Коринн немного дольше.
Экипаж пришел в движение, и Эдвард, закрыв глаза, устало откинул голову на спину сиденья. Всех троих мучила одышка. В тесноте кареты слышалось хриплое частое дыхание. Эдвард прокручивал в голове события этого дня. Разве мог он представить, проснувшись утром, что приготовил для него грядущий день? Еще утром он был совсем другим: сосредоточенным, целеустремленным, цельным.
И вот сейчас он по уши влип. Дальнейшую жизнь он уже не представлял без женщины, которая, как ему было хорошо известно, не принесет ему ничего, кроме горя.
Однако сейчас с этим поделать уже ничего нельзя. Он был очарован ею, и уж так он был устроен, что должен был докопаться до причины того, что в ней так его очаровало. Тайна должна быть раскрыта.
Саймон наблюдал за тем, как Дежардан; и Джеймс усаживают пострадавшую в экипаж гадая, почему виконт так резко изменил свои планы. Сегодня, утром виконт заручился согласием Лизетт помочь ему добраться до Джеймса, хотя, как выяснилось, Дежардан и Джеймс и без нее неплохо общаются.
Такое положение вещей, внушало Саймону беспокойство. Волосы у него на затылке шевелились и позвоночник сковало от тяжелого предчувствия. Что-то он упустил в этой шараде, но внезапная перемена в Лизетт была налицо, и он не видел никаких признаков фальши в ее поведении. Потеряв голову от похоти, он даже не задумывался о мотивах ее поведения. Он думал, лишь о том, как побыстрее овладеть ею, и о том, чтобы оставаться с ней до тех пор, пока к нему вновь не вернется способность соображать.
Саймон злился оттого, что не мог избавиться от ощущения, что его дурачат. Погруженный в тяжкие раздумья, он вернулся к горящему особняку. Он вглядывался в окна, не остался ли кто-либо в огненной ловушке? Кажется, в доме никого не осталось. Вдруг он заметил разбитое окно и, сломанный стул, валявшийся под окном. Осколки стекла под ногами лучше всяких слов говорили об отчаянной попытке, выжить.
Как, черт возьми, все это случилось?
Саймон поднялся на террасу. Мужчины по-прежнему по цепочке передавали ведра с водой, заливая огонь. Все работали, не покладая рук.
Саймон присоединился к ним. Они продолжали трудиться всю ночь. Работали они и после того, как встало солнце. Пожар удалось потушить только ближе к девяти утра. И все это время он неустанно думал о загадочной связи между Лизетт, Дежарданом и Джеймсом. Думал и не находил разгадки.
Назад: Глава 6
Дальше: Глава 8