Рейвен и Слейт не спеша ехали по изрытой колеями дороге, направляясь в Медисин-Лодж. Солнце уже садилось за горизонт, окрашивая темнеющее небо длинными багровыми лучами, а легкий ветерок, доносивший аромат полевых цветов и трав, приятно холодил лица всадников.

Они молчали, каждый был погружен в свои мысли. И тут внезапно мимо них просвистела стрела и воткнулась острием в твердую почву. Слейт моментально спрыгнул на землю и, стащив Рейвен на траву, бросился на нее плашмя, чтобы закрыть своим телом. Несколько мгновений они лежали, как будто оцепенев, но, убедившись, что по ним больше не стреляют, Слейт осторожно встал и, знаком приказав Рейвен не подниматься, бросился в том направлении, откуда вылетела стрела, доставая на ходу револьвер.

Однако Рейвен решила, что на этот раз не позволит Слейту брать весь риск на себя, и последовала за ним. Когда она догнала его, он нахмурился, но ничего не сказал. Слейт внимательно осматривал землю. Наконец он, по-видимому, нашел то, что искал, и, наклонившись, стал дюйм за дюймом обследовать подозрительное место. Рейвен тоже старательно вглядывалась, пытаясь понять, в чем дело, но не видела ничего примечательного, кроме слегка примятой земли у груды больших валунов.

– Это тебе о чем-то говорит? – нетерпеливо спросила она.

– Кто-то ждал нас здесь, сидя в засаде, и оставил отпечатки следов мокасин. Давай посмотрим, куда они ведут.

Следы привели их на берег Медисин-Блафф, а затем человек, оставивший их, по-видимому, вошел в воду. Слейт тщательно осмотрел берег, а потом повернулся к Рейвен.

– Тот, кто стрелял, все предусмотрел. Он или они спустились к реке, а затем, чтобы мы не могли взять их след, пошли по отмели.

– Как им удалось так быстро скрыться из виду?

– Они успели убежать, пока мы лежали на земле, ожидая новых выстрелов. Сейчас они уже могут быть где угодно: по дороге в Форт-Силл, или в высокой траве на том берегу реки, или прятаться в воде. Пойдем, нам надо взглянуть на стрелу. Она может о многом рассказать.

– Не понимаю, при чем тут стрела, – сказала Рейвен, чувствуя, что у нее не хватает опыта и знаний, чтобы вести расследование в прерии. Она умела выслеживать преступников на улицах большого города, но здесь, на Индейской территории, ей предстояло многому научиться.

– Осмотрев стрелу, мы сможем узнать, в каком племени она была изготовлена.

– И что потом?

– Черт возьми, Рейвен, я не знаю, что потом! Проклятие! Не пойму, зачем индейцам понадобилось стрелять в нас из лука. У них же есть ружья. И почему была выпущена только одна стрела? Кроме того, индейцы – очень меткие стрелки. Если бы они действительно хотели попасть в нас, то ни за что не промазали бы. На пустынной дороге мы с тобой были очень удобной мишенью.

– Я понимаю, что ты хочешь сказать. И хотя мне неприятно об этом говорить, но стрела, похоже, из того же разряда, что шип под седлом Белого Ветра и гремучая змея у меня в спальне.

– Ты права, но на этот раз происшествие никак не назовешь несчастным случаем. И бьюсь об заклад на мою приносящую удачу золотую монету, эта стрела принадлежит кайова.

Вернувшись на дорогу, они нашли то место, куда упала стрела, и Слейт выдернул ее из земли.

– Да, это действительно стрела кайова, – сказал он, стряхнув с нее грязь и пыль. – Но странно, что она довольно старинная и, возможно, даже ритуальная. Возникает вопрос: почему использовали именно ее?

– Ты считаешь, что это один из наших подозреваемых и он хочет, чтобы мы держались подальше от Тайми?

– На мой взгляд, именно так оно и есть.

– Ты имеешь в виду Сюзанну и Клайва?

– Да, но, честно говоря, я не могу представить, что кто-то из них способен надеть мокасины, лечь в высокую траву, дождаться, когда мы проедем мимо, а затем выпустить в нас стрелу. Это не в их духе. Однако я могу и ошибаться.

– Слейт, давай попытаемся осмотреть их экипаж, когда доберемся до Медисин-Лоджа.

– Хорошая идея. Теперь по крайней мере на какое-то время мы в безопасности и можем спокойно ехать в город.

Они направили своих коней к Медисин-Лоджу, но красота пейзажа отныне уже не могла убаюкать их бдительность. Слейт и Рейвен поняли, что им необходимо быть постоянно начеку.

Когда они, наконец, въехали на главную улицу городка, большинство магазинов и контор были уже закрыты. Слейт и Рейвен направились сначала в конюшню Перка, чтобы оставить там Белого Ветра и Черную Плясунью, а затем, взяв седельные сумки, пошли пешком в пансион мамаши Райт.

Городок почти полностью был погружен в темноту, лишь в окнах нескольких домов еще горел свет. По дороге Рейвен обдумывала сложившуюся ситуацию. В конюшне Перка ей удалось осмотреть оставленный там экипаж Хэнсонов. На колесах коляски она увидела налипшую грязь, траву и полевые цветы, но это означало лишь то, что Хэнсоны добирались до Медисин-Лоджа по той же дороге, по которой ехали Слейт с Рейвен. В самом экипаже ничего подозрительного она не обнаружила.

В окнах пансиона мамаши Райт за кружевными занавесками горел мягкий свет, и Рейвен вдруг ощутила радость от того, что они, наконец, добрались сюда. Она очень устала и знала, что Слейт совершенно выбился из сил, хотя старался держаться бодро. Войдя в просторное помещение первого этажа, они долго звонили в колокольчик, прежде чем мамаша Райт появилась из столовой.

– Я занята, подаю постояльцам ужин, – заявила она недовольным тоном, но тут же узнала Слейта и Рейвен. – О, это снова вы! Если вы приехали на скачки, то еще слишком рано.

– Тем не менее, мы хотели бы снять две комнаты, – сказал Слейт.

– К сожалению, не могу предоставить вам два соседних номера. Почти все комнаты в пансионе заняты или забронированы. У меня остановились несколько служащих железнодорожных компаний, владельцы ранчо, двое молодых янки и... Впрочем, мне некогда болтать. – Она отделила от большой связки два ключа, а затем открыла перед Слейтом регистрационный журнал и протянула ему ручку с пером. – Плата, как всегда, наличными.

Когда они зарегистрировались, оплатили номера и взяли ключи, мамаша Райт сказала:

– Если желаете, я оставлю вам что-нибудь на ужин.

– Нам хотелось бы также принять ванну, – сказала Рейвен.

– Хорошо, но только после того, как мои постояльцы поужинают. И оставьте, пожалуйста, свой «кольт» в комнате, молодой человек. В нашем городе не разрешается носить оружие.

– Хорошо, мэм, – не стал возражать Слейт, – но означает ли это, что отныне вы сами будете защищать меня?

Мамаша Райт взглянула на него прищурившись, а затем улыбнулась.

– Вы – такой мужчина, которого любая женщина с гордостью взяла бы под защиту.

И, повернувшись, она поспешно направилась в столовую. Поднимаясь по лестнице, Рейвен сказала:

– Похоже, у мамаши Райт и мамаши Пропер одинаковые вкусы – им нравится один и тот же тип мужчин. Если мы окажемся с ними в одном городе, мне, вероятно, придется пробиваться к тебе через их заслон.

Слейт засмеялся.

– Я заметил, что ты ничего не стала говорить по этому поводу мамаше Пропер.

– Я не отважилась бы перечить ей, да и мамаше Райт не смогла сейчас сделать замечание.

– И я не виню тебя в этом. Я бы тоже не осмелился задеть за живое ни одну из сестер.

– И все же я еще не отказалась от мысли поговорить с мамашей Райт о мамаше Пропер, но я выберу для этого подходящий момент.

– Правильно. Если бы ты сделала это прямо сейчас, она, пожалуй, просто выставила бы нас за дверь.

Рейвен засмеялась. Когда они достигли середины лестницы, внизу раздался громкий мужской голос:

– Эй, это ты, Слейт? Слейт Слейтон!

Слейт мгновенно обернулся и, прикрыв Рейвен своим телом, выхватил револьвер.

– Не стреляй! – крикнул незнакомец. – Это я, Тор Гуннарсон.

Слейт опустил оружие и широко улыбнулся. Рейвен вышла из-за его спины и посмотрела вниз, на стоявшего у подножия лестницы огромного мужчину. За открытый ворот его темно-синей рубашки была аккуратно заправлена клетчатая красно-белая салфетка, едва прикрывавшая широкую грудь. На лице, обрамленном копной непокорных черных волос, сияла широкая белозубая улыбка, казавшаяся ослепительной на фоне густой черной бороды. Рейвен была поражена огромным ростом незнакомца, достигавшим семи футов. Она никогда в жизни не видела такого широкого размаха плеч, таких длинных рук, больших ладоней и ступней. Этот человек, по-видимому, был страшен в гневе и мог напугать кого угодно, но сейчас он находился в отличном расположении духа.

– Тор, это ты, если, конечно, меня не обманывает зрение! – воскликнул Слейт и поспешно спустился по лестнице, увлекая за собой Рейвен.

Оказавшись внизу, Слейт бросился в объятия Тора Гуннарсона, и тот сжал его в своих мощных руках. Они замерли на мгновение, а затем великан, отстранив от себя Слейта, похлопал его по спине. От этой медвежьей ласки Слейт слегка пошатнулся. И тут великан обратил свое внимание на Рейвен. Заметив это, она инстинктивно попятилась.

– Кто эта маленькая леди? – взревел Тор громовым голосом.

– Это мой деловой партнер Рейвен Каннингем.

– Деловой партнер? – переспросил Тор и взглядом своих серых глаз смерил Рейвен с ног до головы. – Разве можно бросаться такими хорошенькими женщинами? Это просто расточительство!

– Мы помолвлены, – быстро добавила Рейвен.

Она не могла представить себе женщину, которая была бы способна приручить такого великана. А ведь раньше Слейт казался ей слишком высоким и мощным!

– Помолвлены! – проревел Тор и, схватив руку Слейта, стал трясти ее в рукопожатии. – Ну, старый холостяк, прими мои поздравления. Я и подумать не мог, что доживу до того дня, когда женщина поставит на тебе свое тавро.

– Это потому, что ты раньше не был знаком с Рейвен.

– Да, а теперь, когда я увидел леди, я могу понять тебя. Но что вы оба делаете здесь, на Индейской территории?

– Мы расследуем одно дело, – ответил Слейт, а затем обратился к своей спутнице: – Рейвен, я хочу познакомить тебя с моим лучшим другом, равного которому нет на свете. Это самый знаменитый перегонщик скота в Техасе, и я вовсе не преувеличиваю!

– Спасибо на добром слове, – сказал Тор, – но у меня теперь собственное ранчо, Слейт.

– Великолепно! Поздравляю.

– Не знаю, уместны ли в данном случае поздравления. Я слышал, у тебя теперь новая работа.

– Да. Рейвен и я руководим детективным агентством «Каннингем и Слейтон».

– Ты можешь уделить время старому другу? Мне нужна твоя помощь. Могу я стать твоим клиентом?

– Да, конечно, я слушаю тебя, – без колебаний ответил Слейт. – Надеюсь, с тобой не произошло ничего ужасного?

– Если я не сумею быстро уладить одно дело, черт возьми, весь первый год моего самостоятельного хозяйствования пойдет насмарку.

– Ты же знаешь, что я обязательно помогу тебе. Без тебя отец никогда не построил бы наше ранчо.

– Он был хорошим человеком, впрочем, как и твой брат. Если бы я не уехал в южные районы в тот день, когда на ранчо явился индеец Джек, то свернул бы шею этому гаду.

– Ты ни в чем не виноват, Тор. Джек был хитер и коварен. Он выждал время и напал, когда они были одни. Былого не воротишь, не будем ворошить прошлое. Я очень рад, что ты, в конце концов, обзавелся собственным хозяйством и теперь владеешь ранчо.

– Но я могу потерять его, – уныло сказал Тор.

– Не отчаивайтесь, мы что-нибудь придумаем, – попыталась успокоить его Рейвен. Ей не терпелось побыстрее расстаться с Тором. – Нам бы очень не хотелось отвлекать вас от ужина.

Тор растерянно посмотрел на салфетку в своей руке, а затем перевел взгляд на седельные сумки, которые держали Рейвен и Слейт, и смутился.

– Простите, мэм. Вы только что приехали и хотите привести себя в порядок и отдохнуть. Вам, наверное, показалось, что я очень дурно воспитан, но, поверьте, это не так. Давайте поговорим о моих делах позже.

Слейт бросил на Рейвен суровый взгляд, а затем улыбнулся Тору.

– Твои проблемы – это мои проблемы, старина. Дай нам час на то, чтобы помыться и переодеться, и жди нас в...

– Здесь есть один неплохой салун под названием «Гнездо канюка», – заметил Тор, перебивая Слейта, – но мне кажется, твоя спутница вряд ли захочет пойти в подобное заведение.

– Не беспокойтесь, мистер Гуннарсон, – сказала Рейвен. – Я в первую очередь частный детектив и лишь во вторую – женщина. Мы придем туда вместе.

– Трудно вообразить себе, что вы лишь во вторую очередь женщина, мэм, но я никогда не ставлю под сомнение слова, произнесенные леди, – промолвил великан, а затем, взглянув на Слейта, добавил: – Увидимся в «Гнезде канюка». До встречи!

– До встречи! Я обязательно помогу тебе, если это будет в моих силах. Ты не раз выручал меня, и я это не забыл.

Тор кивнул и направился назад в столовую. Рейвен была удивлена, увидев, как легко и грациозно движется этот великан. Теперь она жалела, что была резка с ним. Повернувшись к Слейту, Рейвен заметила, что он нахмурился.

– В чем дело? – спросила она, когда они снова начали подниматься по лестнице.

– Ты только что видела человека, который никогда не просит о помощи. И если он все же обратился ко мне за поддержкой, значит, находится в большой беде. Мы должны помочь ему.

– Слейт, ты знаешь, что самое важное сейчас – найти Тайми.

– Помочь старому другу важнее.

– Нет, на свете нет ничего важнее семьи и долга перед родными.

– Похоже, сейчас мы начнем бодаться, Рейвен. Знаешь, Тор не раз выручал меня и на ранчо отца, и на дорогах во время перегона скота.

– Хорошо, я понимаю тебя, но не будем заранее принимать никаких решений. Скоро мы снова встретимся с твоим другом, узнаем, в чем дело, и тогда уже будем действовать смотря по обстоятельствам. Возможно, его проблемы можно легко уладить.

– Я нутром чую, что у Тора серьезные неприятности, и мне это не нравится. Я ни за что не брошу его в беде.

Рейвен поняла, что может потерять Слейта. Его прошлое, долг перед старой дружбой, представления о мужской чести могут оказаться сильнее его любви к ней. Слейт не оставит Тора Гуннарсона в беде ни за что на свете, даже если ему будет грозить смерть, даже во имя любви к Рейвен и ради их будущей семейной жизни. Он готов всем пожертвовать ради этого незнакомого ей человека, с которым когда-то жил бок о бок, деля горе и радости. И этот период времени Рейвен и Слейту уже никогда не прожить вместе, она может узнать о нем лишь из его воспоминаний и рассказов. Тор Гуннарсон был для него тем, чем являлись кайова для Рейвен, – родней.

Сможет ли их взаимная любовь преодолеть все преграды, побороть силы, которые пытаются разлучить их? Они оба попали в водоворот событий, который захватил их, и были решительно настроены идти до конца по предначертанному им пути, невзирая на последствия своего упорства. Рейвен охватила дрожь, она боялась за будущее. Добравшись до площадки второго этажа, она вцепилась в руку Слейта.

Взглянув на нее, он увидел на ее лице выражение тревоги и отвел Рейвен в спальню. Там он осторожно взял у нее седельные сумки и положил их на стул с кожаной спинкой, стоявший у кровати. Затем обнял Рейвен и долго стоял так, прижимая ее к своей груди.

– Я люблю тебя, Рейвен, и всегда буду любить.

– Меня тревожит вовсе не мысль о том, что ты меня разлюбил.

– Знаю. И я прекрасно понимаю, что ты чувствуешь сейчас, но ничем не могу тебе помочь, как ты ничем не могла помочь мне, когда решила отправиться на Индейскую территорию. Тор – часть моего прошлого, точно так же как кайова являются частью твоего. Я не могу отказать ему в помощи, как ты не могла отказать народу своей матери.

– Но как же быть с поисками Тайми?

– Если в этом возникнет необходимость, мы можем на время разлучиться, и каждый займется своим расследованием.

У Рейвен сжалось сердце, ей стало трудно дышать, и она что было сил вцепилась в Слейта. Слезы навернулись у нее на глаза.

– Я не хочу расставаться с тобой.

– Черт возьми, Рейвен! Я тоже не хочу этого.

Он выпустил ее из объятий и заходил по комнате, чувствуя, как его охватывает отчаяние. Подойдя к окну, Слейт выглянул на улицу, а затем снова повернулся лицом к Рейвен.

– Я отдам свою жизнь за Тора Гуннарсона, точно так же как я сделал бы это, чтобы спасти тебя. И ты теперь прекрасно знаешь, что я говорю правду.

– Разве я могу спокойно отнестись к твоему решению? Неприятности, с которыми столкнулся Тор, могут таить опасность. А вдруг тебя убьют?

– Черт возьми, а разве сейчас, занимаясь поисками Тайми, мы не подвергаем нашу жизнь смертельной опасности? Мы не играем в комнатные игры. На Западе игра идет по-крупному. Если ты проигрываешь, то теряешь все. Мои родные погибли. Их убил команчи Джек. Жертвой этого человека стали также твой отец и жених, но теперь это кажется тебе далеким и нереальным. Ты должна очнуться и взглянуть правде в глаза, прежде чем нас всех здесь отправят на тот свет!

Рейвен глубоко задумалась, ее глаза затуманились.

– Ты прав, – наконец медленно промолвила она. – События прошлого кажутся мне теперь нереальными. Я почему-то думала, что, как только отомщу за отца и жениха, как только раскрою дело о грабежах в поездах, как только ты и я начнем вместе руководить детективным агентством, сразу все наладится и жизнь станет прекрасной. Не будет больше ни страха, ни одиночества, ни необходимости постоянно бороться с противником. Какой я была глупой!

– Нет, – сказал Слейт и, снова приблизившись к Рейвен, приподнял ее лицо за подбородок и вгляделся в карие глаза. – Не глупой, а наивной. И доверчивой. Ты надеялась переделать мир, победить в нем зло, а затем остаток жизни провести в полной безопасности.

– Возможно, я просто боялась новых утрат. Я уже так много потеряла, что просто не пережила бы, если бы лишилась тебя, или агентства, или общения с дядей. Я кажусь тебе очень наивной, да?

– Вовсе нет. – Слейт крепко прижал Рейвен к груди, как будто старался согреть ее своим теплом и передать ей часть своей силы. – Ты отважная, добрая, сильная. Но этого недостаточно. Жизнь на Западе, да еще в условиях повышенной опасности, требует большего, Рейвен. Я знаю это по собственному опыту, который приобрел, работая на ранчо и служа в рядах рейнджеров. Если ты не вкладываешь в дело всю свою душу, если не готова постоянно рисковать своей жизнью, то можешь вообще потерять ее.

– Может быть, мне следует вернуться в Чикаго?

– Не в твоем характере сидеть за письменным столом или на диване и радоваться, что ты цела и невредима. По натуре ты – истинная жительница Дикого Запада, настоящая уроженка Техаса, если я в тебе не ошибся.

Освободившись из объятий Слейта, Рейвен подошла к окну и устремила взор на улицу. Постояв немного в задумчивости, она вновь обернулась к нему.

– Знаешь, Слейт, твой Тор Гуннарсон – страшный человек. А мамаша Райт и мамаша Пропер – страшные женщины, несмотря на то что они с виду приветливые толстушки, которые содержат пансионы в маленьких городках. Я начинаю верить в то, что они действительно убили своего мужа за измену. Да и кайова при всей любезности и учтивости, должно быть, подвержены вспышкам жестокости и гнева. Мне кажется, здесь, на Западе, люди внешне ведут себя благопристойно, но в любой момент, который заранее нельзя предугадать, могут впасть вдруг в неистовую ярость или их может охватить безудержная страсть. По-моему, я тоже постепенно начинаю походить на них. Что Запад делает с людьми, Слейт?

– Он выявляет человеческую сущность, Рейвен. Ты можешь приехать сюда, будучи защищенной всеми уловками, какие придумала цивилизация, и завоевывать симпатии людей своим юмором, учтивостью, общительностью, угощением, развлечениями, прячась за ними и не давая окружающим возможности разглядеть твое истинное лицо. И таким образом ты будешь чувствовать себя неуязвимой. Но в прерии жизнь слишком коротка, слишком сурова и слишком быстротечна. И это накладывает свой отпечаток на людей. Ты всегда можешь узнать жителя Запада по выражению глаз. Он смотрит на тебя приветливо и твердо, и в то же время в его взгляде ощущается суровость. Здесь некуда скрыться, спрятаться. И когда ты почувствуешь дух прерии, ты больше не будешь испытывать потребности скрываться и прятаться.

– Ты пугаешь меня, Слейт. Боюсь, мне не удастся выйти из этой передряги живой. Ни с тобой, ни без тебя. Мы могли бы вернуться в Сан-Антонио. Я предлагаю уехать прямо сейчас, немедленно. Давай забудем все, что происходит здесь, на Индейской территории. Мы могли бы пожениться и отправиться в свадебное путешествие.

– И как долго ты выдержишь? Нет, Рейвен, тебя замучат угрызения совести, ведь ты наделена достоинством и честью, которых хватило бы на двоих. Мы должны пройти все испытания, которые уготовила нам судьба. Давай постараемся не разлучаться, если это будет возможно. Но сейчас бессмысленно строить какие-нибудь планы. Во всяком случае, пока мы не поговорим с Тором.

– Зачем только мы встретили его!

– Это судьба, Рейвен. Индейцы свято верят в нее. Я полагаю, все мы, обитатели прерии, зависящие от сил, над которыми не властны, верим в судьбу. Я буду помогать тебе по мере возможности, и ты знаешь это. Но я не могу бросить в беде Тора Гуннарсона.

– Точно так же как я не могу отказать в своей помощи кайова.

– Совершенно верно. А теперь давай приведем себя в порядок, перекусим и отправимся на встречу с Тором. Может быть, выяснится, что все обстоит не так уж плохо.

– Может быть. Но я очень беспокоюсь за тебя, Слейт. Ты еще не окреп после укуса гремучей змеи. Тебе надо лежать в постели, а не идти на встречу с Тором и взваливать на себя решение его проблем. Я очень тревожусь и не могу ничего поделать с этим.

– Ты ничем не можешь мне помочь. Мне бывало и хуже, но я, в конце концов, вставал на ноги. Я сделаю то, что должен сделать, и давай забудем об этой проклятой змее.