В то самое мгновение, когда Доминик въехал в конюшню Вульфстона, ветер стих, а дождь прекратился так же внезапно, как и начался. Неожиданная тишина была почти оглушительной.

– Не везет так не везет, – пробормотал он, глядя на то, как ручейки, стекающие с его плаща, сливаются в лужи на каменном полу.

Во дворе он видел открытый легкий экипаж. Кто это был, доктор? Уже? Так быстро?

Он пошел расседлать Экса и обнаружил, что его собственное седло висит на своем месте, а серая кобыла живая и здоровая стоит в своем деннике сухая, напоенная и вычищенная. Значит, Грейсток все-таки нашла лошадь. Скорее всего сейчас девушка была на улице.

Когда он зашел в замок, мисс Петтифер поспешила ему навстречу:

– Слава Богу, вы вернулись. Где вы пропадали?

Он открыл было рот, чтобы объяснить, но она уже продолжала:

– Папе лучше, но доктор Фергюсон хочет, чтобы он лег в постель. Проблема в том, что ходить он еще не в состоянии, а мы не можем отнести его наверх. Не могли бы вы помочь?

– А как доктор очутился тут так быстро? Мисс Петтифер удивленно посмотрела на него.

– Грейс… Грейсток, моя компаньонка, съездила за ним. Разве вы не знаете?

– Нет, я не знал, – резко сказал Доминик.

– Но вы же дали ей свой плащ и коня?

– Да, – холодно согласился Доминик. Грейсток съездила за врачом, как будто для наемной компаньонки ездить в грозу верхом на незнакомой лошади было чем-то само собой разумеющимся.

Девушка открыла дверь в гостиную, и оттуда вышел высокий седой мужчина.

– Фергюсон, милорд. Я местный лекарь. – Он протянул руку, и Доминик пожал ее.

– Как ваш пациент?

Доктор покосился на мисс Петтифер и сказал бодрым голосом:

– Он не ранен. Но, полагаю, получил неплохую встряску. Можно будет сказать что-то с большей уверенностью, когда мы отнесем его в постель, разденем и посмотрим, насколько он пострадал. – Его взгляд встретился со взглядом Доминика, и он передал ему беззвучное послание. Положение сэра Джона было намного серьезнее, чем можно было полагать по его тону.

Доминик кивнул:

– Тогда я отнесу его наверх. – И тут он вспомнил, что в доме ужасный беспорядок. – Но я не уверен, где…

– Грейсток сейчас наверху готовит комнату для моего отца.

Д'Акр приподнял брови в удивлении.

– В самом деле? Молодец, – процедил он сквозь зубы. Он-то думал, что она заблудилась в такую непогоду и бродит где-то перепуганная и замерзшая. А она не только позвала доктора и добралась до замка живая и невредимая, а еще и занялась работой по дому.

И с какой стати ему злиться на то, что сам он сделать не мог? Он наклонился, чтобы поднять сэра Джона.

– Нет! – вскрикнула мисс Петтифер. Она покраснела и добавила: – Вы же промокли до нитки.

Доминик не сказал ни слова. Она покраснела еще сильнее и опустила глаза, когда он снял плащ, стащил рубашку и вытерся покрывалом, лежавшим на одном из стульев.

– Что ж, теперь я достаточно сухой, или вы хотите, чтобы я еще и брюки снял? – Пока доктор и мисс Петтифер возмущались, Доминик подхватил сэра Джона на руки. – Показывайте дорогу, мисс Петтифер, – сказал он с язвительной улыбкой.

Ее маленькая компаньонка ждала их на верхней площадке. Она уже не выглядела так, будто ей грозит смерть в потоке, но на ней все еще была мокрая одежда. А глаза сияли так же, как и прежде!

– Лорд д'Акр, – сказала она резко и присела в равнодушном реверансе.

Значит, она все еще сердится на него. Видимо, то, что ее поцеловал лорд, раздражало ее больше, чем если бы ее поцеловал невозможный цыган. Настроение Доминика тут же улучшилось.

– Мисс Грейсток. – Он учтиво склонил голову. Ее глаза сузилась, и она чопорно сказала:

– Сюда, пожалуйста. – Девушка указала на открытую дверь, за которой виднелись застеленная кровать, сияние дюжины свечей и слышалось потрескивание огня в камине. В данный момент это была самая уютная комната во всем замке.

Грейсток забежала вперед и откинула одеяло. Доминик аккуратно положил сэра Джона на кровать и выпрямился. Глаза девушки расширились, когда она увидела, что на нем нет рубашки. Однако она не отвернулась, покраснев и недовольно скривив губы.

Грейсток смотрела на него широко открыв глаза и приоткрыв рот. Как будто она никогда раньше не видела мужскую грудь. Может быть, и вправду не видела?

Эта мысль ему понравилась. Он сказал:

– Доктор Фергюсон и я займемся сэром Джоном. А вам, барышни, лучше бы пойти и заняться чем-нибудь полезным.

Его слова вырвали Грейсток из транса. Она отвела взгляд от его груди.

– Но…

– Я позову вас, если понадобится ваша помощь. И, Грейсток… – Доминик повелительно взглянул на Грейс своими странными золотистыми глазами. – Смени эту мокрую одежду.

Грейс и Мелли даже не поняли, как все это произошло, но внезапно они оказались по другую сторону плотно закрытой двери. И прежде чем они успели сказать хоть слово, услышали, как ключ повернулся в замке.

– Ну и ну! – сказала Грейс, возмущенная тем, что ей велят отойти и не мешать, словно маленькому ребенку. И это после всего, что она сделала.

– Но я же его дочь! – простонала Мелли. – Я нужна ему. Они обменялись взглядами, полными безнадежности.

– Хотя он и грубый невоспитанный дьявол, но следует признать, что он прав, – решила наконец Грейс. – Твой отец не хотел бы, чтобы две юные девушки переодевали его в ночную рубашку. Пойдем выберем себе>комнаты и застелем кровати.

Для Мелли они выбрали комнату, находившуюся напротив комнаты сэра Джона, на случай если ему вдруг ночью понадобится ее помощь. Это была очень милая, уютная женская спальня, с красивыми парчовыми занавесями на кровати розового, кремового и зеленого цветов. Грейс комната понравилась с первого взгляда. Ее окна выходили на боковую лужайку, странную груду булыжников, заросшую красными розами, и угадывавшиеся вдалеке горы Уэльса.

В комнате были большая кровать и кровать поменьше, так что, поскольку дом был такой странный, большой и пустой, они с обоюдного согласия решили ночевать в одной комнате. По крайней мере Мелли объяснила это тем, что ей страшно ночевать одной в незнакомом доме.

У Грейс была иная причина, которую она, однако, озвучивать не стала – девушка не доверяла хозяину дома. Ни ему, ни его глазам, ни его обнаженному загорелому торсу.

Мелли, должно быть, прочитала ее мысли, поскольку, когда они начали застилать кровати, она сказала:

– Ты знаешь, я чуть не лишилась сознания, когда он снял свою рубашку. У него даже не было нижней рубашки! Я никогда не видела ничего более шокирующего за всю свою жизнь. Я не знала, куда деть глаза.

– Да уж, воспитанием и не пахнет, – согласилась Грейс. Она-то глаза никуда не девала, она не смогла оторвать взгляда от этой темно-золотистой кожи. Такой гладкой и теплой. Ей хотелось провести по ней пальцами. И он это понял, дьявол! Он заметил, как она смотрит на него, и медленно улыбнулся ей недоброй самодовольной улыбкой.

Грейс потрясла головой. Он не должен был разгуливать полуголым. Что за отвратительный человек! С отвратительными манерами.

– Это место в безобразном состоянии! – Грейс привычно встряхнула простыню. Все девочки Мерридью с раннего возраста обучались основным навыкам ведения домашнего хозяйства. – Как он вообще мог приглашать сюда гостей? Ему нужно было по крайней мере велеть, чтобы дом вычистили! – Она возмущенно обвела взглядом помещение.

Мелли смутилась.

– Вообще-то лорд д'Акр не приглашал нас. Приехать сюда было папиной идеей.

– Что? Без приглашения? – Грейс села на кровать, которую собиралась застелить, и с изумлением уставилась на подругу. – Мелли Петтифер, твой отец один из достойнейших джентльменов, с которыми я знакома. Что могло заставить его приехать без приглашения в запущенный, покинутый всеми дом?

Мелли покачала головой:

– Я не знаю. Я думаю… – Голос ее оборвался.

– И что именно ты думаешь?

От смущения Мелли не смела поднять глаза.

– Мне кажется, папа думал, что если он заставит лорда д'Акра жениться на мне здесь, где ему труднее будет скрыться, чем в Лондоне, что он может… – Она покраснела и прошептала: – Может передумать.

– И сделать этот брак настоящим, ты хочешь сказать? Мелли безнадежно кивнула.

– Ты же знаешь папу – он и понятия не имеет о реальном мире. Он думает, что я красивая. Он говорит, что лорд д'Акр не сможет устоять перед моими… – Ее пухленькое лицо скривилось. – Моими чарами.

Грейс обняла подругу.

– У тебя есть чары, Мелли, – сказала она твердо. Мелли была верной, любящей и нежной. Из нее получится замечательная жена и мать. Только, наверное, не для лорда д'Акра.

Мелли всхлипнула, не слишком убежденная ее словами. Через несколько мгновений она собралась с духом и взглянула на дверь напротив.

– Как ты думаешь, они уже осмотрели папу? Грейс похлопала ее по плечу.

– Иди постучись в дверь и спроси. Я приберу здесь, а затем спущусь вниз и попробую раздобыть горячей воды.

– О да, пожалуйста, мне бы очень хотелось выпить чашечку чаю! – воскликнула Мелли, неуверенно улыбаясь. – Интересно, кто приготовит нам ужин? Я очень проголодалась.

– Посмотрю, что можно сделать, – заверила ее Грейс. С чаем она еще могла управиться, но вот с ужином, похоже, будут проблемы.

Мелли умела руководить слугами, но никаких практических навыков, кроме шитья, у нее не было. Грейс могла быть экспертом по застиланию кроватей, но приготовление пищи – совершенно другое дело.

Но ведь им нужно есть! Кому-то придется что-то сделать.

Мелли как раз подняла руку, чтобы постучать, но тут дверь в комнату сэра Джона открылась, и на пороге появился лорд д'Акр.

– Доктор закончил осмотр. Вы можете войти, мисс Петтифер.

Мелли проскользнула мимо него в комнату, оставив Грейс наедине с Домиником.

«Он мог бы использовать это время, чтобы надеть рубашку», – подумала Грейс. Торс Доминика был совершенно голым. И он этого нисколько не стыдился. Грейс прилагала немало усилий, чтобы не опускать взгляд ниже его подбородка, но все равно она не могла забыть о его груди, этом просторе золотистой кожи, россыпи черных волосков и двух маленьких… Она старалась не смотреть. Неужели у мужчин и вправду есть соски? От одной мысли об этом девушка покраснела.

Грейс уставилась на его нос. Ее пальцам не терпелось прикоснуться к ним, просто чтобы узнать, какие они на ошупь.

Его глаза сузились, и взгляд обжег Грейс.

– Я беспокоился о вас. Почему вы не сказали мне, что собираетесь отправиться за доктором?

Она тут же почувствовала себя виноватой.

– Простите меня. В тот момент мне казалось, что так и нужно поступить. Сэру Джону были необходимы его лекарства и врач. Мне не под силу нести чемодан, но я могла съездить за доктором.

– Я думал, что лошадь убежала в грозу, а вы последовали за ней. Поэтому я вернулся и поехал за доктором на своем коне.

Ей стало еще хуже.

– Я знаю. Я поняла, что так, наверное, все и произошло, когда вернулась обратно в конюшню. Мне очень жаль. Но я подумала, что вы все поймете. Это же было очевидно.

Доминик недоверчиво посмотрел на нее, но сказал только:

– Я не знал, что наемные компаньонки умеют ездить верхом.

Девушка пожала плечами:

– Некоторые из нас умеют. – Ей было сложно сосредоточиться на разговоре. Она яростно смотрела на его нос.

Он приподнял бровь.

– Верхом?

Грейс опять пожала плечами:

– А почему бы и нет?

– Вам следовало сказать мне, что вы собираетесь уехать.

– Я знаю, но мне и в голову не пришло, что вы будете беспокоиться. Я думала только о том, что мне нужно сделать. И кроме того, вы бы ведь не позволили мне уехать, правда?

– Нет, – нахмурился он. – С моим носом что-то не так? Грейс покраснела и перевела взгляд на его ухо.

– Нет. Не отправься я прямо тогда, драгоценное время было бы упущено.

– Кстати, раз уж мы заговорили о драгоценном времени, то мне кажется, что я велел вам переодеться в сухую одежду! Времени было более чем достаточно.

Грейс скептически посмотрела на него.

– И вы еще говорите о неподобающей одежде? – Она взглянула прямо на его грудь. Это было ошибкой. Ладони чесались от желания прикоснуться к ее золотистой поверхности. Грейс сложила руки на груди.

Доминик пожал плечами:

– Моя рубашка промокла.

Это движение привлекло ее внимание к его плечам – таким широким и мускулистым. Как же она раньше не замечала, что плечи могут быть такими красивыми?

– Так вы считаете, что я должна разгуливать по дому го… – Грейс поспешно оборвала себя. Не следует вообще разговаривать, когда она так… отвлекается.

– Я бы не возражал, – тут же согласился Доминик. Еще бы он стал возражать!

– Это платье шерстяное, – объяснила она его подбородку. – Шерсть сохраняет тепло, не важно, сухая она или мокрая, поэтому рыбаки носят шерстяные свитера.

– Одежда рыбаков меня нисколько не интересует, – проворчал Доминик, – как и свойства шерсти. Я велел тебе переодеться, и я говорил совершенно серьезно. Тебе нужна помощь с пуговицами и шнуровкой? Я неплохо управляюсь с ними.

Он был просто ужасен. Грейс заставила себя перестать думать о его обнаженных мускулистых плечах и с достоинством произнесла:

– Нет, благодарю вас!

Он подтянул брюки, опять отвлекая ее.

– Если я еще раз застану вас в этом мокром платье, последствия вам не понравятся! – Доминик сделал два больших шага по коридору, остановился и повернулся. На губах у него появилась лукавая улыбка. – А может быть, наоборот!

Его улыбка напомнила ей о предшествовавших событиях.

– Почему вы мне сразу не сказали, что вы и есть лорд д'Акр?

Он удивленно приподнял брови:

– Разве от этого что-нибудь меняется?

– Ничего, – заявила Грейс, возмущенная тем, что она считала его намеренным непониманием. – Кроме того, что вы жених мисс Петтифер, что делает ваше поведение еще ужаснее, чем мне казалось в тот момент. Будь вы грумом или бароном, но урок хороших манер вам бы не помешал. – Не мог же он забыть, что дважды поцеловал ее. Она точно не могла.

Он улыбнулся ей одними глазами.

– Ты можешь преподать мне любой урок, Ясные Глазки. – Из его уст это прозвучало почти… неприлично.

Она фыркнула, но глупо было бы поощрять такое неподобающее поведение, отвечая на его слова.

– Как быстрее всего пройти на кухню? – спросила она, меняя тему. – Этот дом, хотя и очаровательный, больше похож на кроличью нору.

– Вы находите его очаровательным?

– Да. А что? Вам он не нравится?

– Нисколько. Он уродливый и неудобный.

– Ш-ш, не говорите так – горгулья может услышать вас и обидеться, – сказала Грейс, шокированная его словами.

– Горгулья? – изумился Доминик.

– Только не говорите, что не заметили ее. Она внизу, в зале. По-моему, вырезана из дуба с замечательными тонкими украшениями.

– И у этой горгульи есть чувства?

– Разумеется, она же охраняет этот дом. В данный момент она покрыта пылью и паутиной, так что бедняга, наверное, чувствует себя одинокой и покинутой.

Его рот скривился.

– В самом деле?

– Нуда! – ответила она радостно. – По одному взгляду на нее можно сказать, что она не вредная страшная горгулья, а добрая, мудрая и великодушная. Она принесет этому дому любовь, вот увидите.

На его лице появилось какое-то странное выражение.

– Сомневаюсь. Девушка продолжала:

– И ваш дом вовсе не уродливый – он довольно необычный, слегка эксцентричный и мог бы стать очень красивым, стоит лишь приложить немного усилий.

Казалось, его все это нисколько не интересует. Она указала на каменную лестницу позади себя:

– Например, эта лестница. Мне нравится то, что ступени протерлись под бесчисленным количеством ног за многие годы, и то, что мы с вами теперь ставим ноги туда же, куда и многие поколения ваших предков. Разве от этого не захватывает дух?

– Ничуть. От этого лестница лишь становится опаснее. – Доминик отвернулся.

– О! – Его резкий ответ привел Грейс в замешательство. – Кухня, пожалуйста, – напомнила она ему. – Где она находится?

– Не имею ни малейшего понятия.

– Что? Но это же ваш…

– Я никогда не был здесь до сегодняшнего дня. От изумления у нее открылся рот.

– Но это же ваше родовое поместье!

– Это дом моих предков. Не мой. Ты, возможно, знаешь его лучше меня, раз уж нашла комнату для сэра Джона. – Доминик нахмурился, как будто только сейчас осмыслил ее вопрос. – А зачем тебе кухня?

– Мне нужна горячая вода, – сказала Грейс рассеянно, мысли ее были заняты человеком, который никогда не видел семейный… дом своего отца. И все же он был законнорожденным сыном, иначе не смог бы унаследовать состояние.

– Великолепная идея, – сказал он совершенно другим, озорным тоном.

– Прошу прощения? – Его голос насторожил ее.

– Ты же собиралась поскрести меня как следует, помнишь? – Доминик заложил большие пальцы рук за пояс брюк. – Так что давай вместе найдем кухню, и тогда ты сможешь меня как следует почистить. – Он подмигнул. – Но предупреждаю, что хотя в целом я дюжий мужчина, но некоторые части моего тела довольно деликатны и требуют соответствующего обращения.

Девушка решительно не смотрела, куда указывали большие пальцы его рук. Она с достоинством ответила:

– Мне нужна горячая вода только потому, что Мел… мисс Петтифер захотела выпить чашечку чаю.

Доминик тут же погрустнел.

– Так ты не собираешься меня мыть?

– Я скорее сварю вас в масле, – откликнулась она ласково.

Он усмехнулся и пошел по коридору. Девушка проводила его глазами, любуясь размашистой походкой. Вид его обнаженной спины завораживал ее.

Помыть его! Она старалась не улыбаться. Ну и глупости же он иногда говорит.

Все время, пока Грейс искала кухню, в голове у нее крутился один и тот же вопрос: как это возможно, что мужчина, достигший его возраста – а ему, должно быть, уже около тридцати, – так никогда и не видел дом своего отца? Это была загадка. Он сам был загадкой. То задорный и дразнящий, а в следующее мгновение – замкнутый и нелюдимый…

И в то же время как он ей нравится…

Наконец Грейс обнаружила кухню и, остановившись на пороге, принялась угрюмо изучать ее. Это была огромная невероятно старомодная кухня с каменным полом. Девушка без труда могла представить, как тут готовили средневековый пир. Поросята и бараны на вертелах и огромные котлы над огнем. Никакой цивилизованной пищи. Здесь не было даже нормальной плиты. Придется разжечь огонь, а затем подвесить над ним котелок.

Ее сестра Фейт рассказывала о женах солдат, сопровождавших армию во время войны в Испании, которым пришлось научиться жить с тем, что давала им природа, чтобы пополнять скудный армейский рацион. Фейт это казалось нужным и полезным навыком. Грейс в то время не разделяла ее интереса.

Теперь же, прислушиваясь к урчанию в животе, она признавала свою ошибку. Мелли, сэру Джону и ей самой нужно было что-то есть, а лорд д'Акр, по-видимому, и не собирался ничего предпринимать по этому поводу.

Грейс вспомнила, что видела рядом с домом огород. Там должны расти овощи, а из них можно приготовить суп. Интересно, могла бы Грейс отправиться в поход с армией? Могла бы она позаботиться о своей семье? Могла. Она была Грейс Мерридью!

Она столько раз наблюдала за поварихой у них дома, хотя самой ей позволяли только нарезать печенье или смешать тесто под надзором старших. И насколько сложным может быть приготовление супа? Нужно ведь просто нарезать, вскипятить и размешать. Не более того.

Она поспешила на огород, обнесенный высокой каменной стеной. На первый взгляд ничего, кроме сорняков, там не было. Но присмотревшись, Грейс увидела, что там растут кервель, тимьян и петрушка. А еще она нашла несколько кривых морковок. Собравшись с духом, Грейс вытянула еще с десяток каких-то корешков и обнаружила несколько картофелин и репок. Если смешать их с ячменем и слегка повядшими луковицами, найденными в кладовой, из них получится неплохой суп.

Грейс отнесла овощи на кухню, почистила их и разложила на столе с чувством глубокого удовлетворения.

Она посмотрела на огромный пустой очаг и вдруг поняла, что прежде чем стать Грейс Мерридью, поварихой, ей придется побыть Грейс Мерридью, истопником. На кухне в отличие от спальни сэра Джона не было уже сложенных дров, которые нужно было только разжечь. Тут не было даже совка для угля и ящика для дров.

Требовалось найти какое-нибудь топливо. Оставалось только надеяться, что оно не все промокло во время дождя. Грейс зажгла лампу и вышла на улицу, чтобы обыскать служебные постройки. Первая была вся в паутине, но, к своему облегчению, Грейс обнаружила там целую груду сухих дров, колоду и топор. Вокруг колоды были раскиданы щепки, но на приготовление супа их не хватит. А куски дерева в поленнице были слишком большими – ей их не донести.

Грейс в смятении посмотрела на топор, затем глубоко вздохнула. Она собиралась объехать весь мир и пережить множество приключений. Ей нужно уметь разводить огонь. Грейс Мерридью, дровосек!

Подтащив большое полено к колоде, поверхность которой была испещрена тысячей зарубок от топора, Грейс взгромоздила полено на колоду и потрогала лезвие. Острое.

Грейс глубоко вздохнула и подняла топор, как это обычно делают мужчины. Затем обрушила его на полено, вложив в это движение всю силу. Топор со свистом рассек воздух и вонзился в колоду. Тьфу ты!

Она вытянула застрявшее лезвие и предприняла еще одну попытку, на этот раз стараясь прицелиться получше. Топор увяз в полене, но за исключением этого ничего не изменилось. Очевидно, потребуется не один удар.

Грейс вырвала топор из древесины и взмахнула им еще раз. На этот раз топор отскочил от полена, вывернув ей руку. Как же было больно! Она потерла запястье и с ненавистью посмотрела на топор. Она разрубит это полено. Она сделает это!

Грейс вновь взмахнула топором. Он ударил по полену, но не разрубил его. Удар! Она попробовала еще раз. И еще. И еще. Запястье болело, но у нее получалось все лучше и лучше. Грейс наконец приноровилась и начала расщеплять дерево при каждом ударе. Полено уже было почти разрублено на две половины. Она схватилась за него и попробовала разорвать его, но древесина не поддавалась, а рука все еще болела и соскользнула.

– Ой! – вскрикнула Грейс.

– Что, черт возьми, вы здесь делаете? – услышала она знакомый голос позади себя.